тывал, получать самую свежую информацию о ходе следствия прямо из штаба. Помимо этого, озлобленные гибелью товарищей бойцы гэсовских, со своей стороны, ставили весь город на уши, пытаясь доискаться, кому Миха перешел дорогу в последнее время. В этом деле, как это зачастую бывает, интересы следствия и интересы теневых хозяев города на время совпали. Так почему бы, для достижения результата, не поработать в одной связке. Найти виновников гибели товарищей — это дело чести для всех гэсовских. У Михи, как и у всех активных членов группировки, за последнее время появилось весьма много недоброжелателей, да и не мудрено, парни с района ГЭС, пользуясь своей силой и попустительством официальных властей, всегда охотно прибегали к силовым способам решения конфликтных ситуаций. Сильных и жестоких всегда боятся, однако их иногда жалят исподтишка. Нужно поскорее найти ядовитых гадов, и вырвать им их зубы вместе с кишками. От полноты переполнявшей его ненависти Тамик, в этот момент стоявший на перекрестке на красный свет светофора, даже стукнул кулаком по ни в чем не повинному рулю, обшитому тончайшей кожей. Тут же устыдившись такого проявления нервозности, он с досадой покачал головой и через опущенное до половины тонированное стекло смущенно посмотрел на поравнявшийся с ним мотоцикл, оба седока которого могли быть невольными свидетелями его бурной вспышки. Негоже уважаемому и солидному человеку вот так вот давать волю своим эмоциям на людях. Лиц парней на мотоцикле Таймураз так и не рассмотрел, оба седока согласно правилам дорожного движения были в шлемах с опущенными тонированными стеклами. В этот момент на светофоре загорелся зеленый свет и последнее, что увидел в своей жизни Тамик, это было черное дуло пистолета с глушителем в руках у пассажира мотоцикла, уставившееся ему прямо в лицо. Раздалось три негромких хлопка и мотоцикл, взревев мощным двигателем, пулей сорвался с места, унося на себе никем не опознанных исполнителей дерзкого убийства, оставивших за собой сиротливо замерший на перекрестке шестисотый «Мерседес» с беспомощно уткнувшимся в руль трупом мужчины, седые волосы которого стали уже кроваво красными…
— Валеха, ты что, с ума сошел?!! — лицо Марика, назначившего тайную встречу приятелю и подельнику, от злости пошло красными пятнами. — Ты что творишь? Неужели ты думаешь, что гэсовские тебе это так спустят с рук?
— А при чем тут я? — самодовольно усмехнулся Валеха. — Мало ли кому эти козлы перешли дорогу. Тут уже полгорода от них пострадало, так что пусть сидят и думают, откуда к ним прилетело на этот раз. Как по мне, так им поделом досталось за их беспредел, который они творят в городе.
— Валеха, ну ты хоть передо мной-то комедию тут не ломай! — Марик так и задохнулся от возмущения. — Ты что, меня совсем за дурака считаешь? Я ведь прекрасно знаю, что это именно твои пацаны закладывали взрывчатку под машину Михи, тем более, что это именно я доставал радиовзрыватели у военных, только я тогда еще не знал, куда именно они пойдут.
Глаза Валехи загорелись мрачным огнем и он, понизив голос, внушительно посоветовал собеседнику:
— А если ты не дурак, так и молчи себе тихонечко в тряпочку, я сам хорошо знаю, что и как мне делать.
— Да пошел ты! Да из-за тебя нас всех перемочат, а у меня, между, прочим жена беременная. Я теперь вообще не хочу иметь ничего общего с тобой и с твоей бригадой!
— Не ссы, ты и так уже полгода шифруешь все наши встречи. Хочешь соскочить с поезда — твое дело, только языком не трепи, а то знаешь, мне сейчас терять уже нечего, и я в любом случае пойду до конца.
Марик осекся и уже новыми глазами посмотрел на приятеля. А ведь не пугает. Он ведь, если усомнится в его способности держать язык за зубами, и в самом деле способен его пришить.
— Ты тут мне подобные намеки не бросай, от меня никогда ничего на сторону не уйдет, мы с тобой уже давно одной веревкой повязаны, — наконец сказал Марик, прерывая слишком затянувшуюся паузу. — Я просто прошу тебя остановиться, пока не поздно, и тихонько залечь на дно. Ты и так уже достаточно наворотил дел за тот майский случай. Пора уже заканчивать вендетту. Когда шум немного уляжется, мы посмотрим, что там дальше будет, а пока лучше лишний раз не дергаться.
— Ладно, не обижайся, это я так сказал, — Валеха устало улыбнулся приятелю. — Нервы, сам понимаешь. Я сам знаю, что пора заканчивать отстрел, но еще одну акцию я все же проверну, а потом затихну.
— Валеха!
— Ша, я сам знаю, что делаю.
На следующий день по городу с быстротой молнии разнеслась весть о покушении на Сулю, который также являлся одним из лидеров «гэсовских». Убийцы подстерегли его в подворотне и выпустили по нему добрую дюжину пуль, из которых в цель попали только три. Увидев в пустынном переулке двух парней в мотоциклетных шлемах, целеустремленно двигавшихся ему на встречу, Суля в последний момент каким-то звериным чутьем сумел уйти с линии огня и, выхватив свой пистолет, открыл ответную стрельбу по нападавшим. Грохот пистолетных выстрелов растормошил всю округу и убийцы, так и не достигнув своей цели, поспешили ретироваться. Суля, помимо двух неопасных для жизни ранений в плечо и бедро, получил тяжелое ранение в позвоночник. Истекая кровью и уже теряя сознание, он сумел вызвать помощь по рации, и всего через полчаса его уже оперировал в ЦКБ лучший хирург республики.
Этим же вечером на квартиру к Марику приехал Алан. Извинившись перед забегавшей по кухне по случаю прихода гостя Алиной, он вызвал Марика на разговор на улицу. Марик, у которого все внутри оборвалось, на деревянных ногах вышел из подъезда и сел в машину к Алану. Тот хмуро посмотрел на него и без долгих предисловий спросил:
— Ты с Валехой давно виделся?
— Да я с ним сейчас почти не общаюсь, — внешне равнодушно пожал плечами Марик, но внутри у него все так и похолодело. — Сам понимаешь, я уже давно повязал с прежними делами и сейчас спокойно работаю на заводе. Тем более, у меня жена беременная, так что мне совсем не до разных глупостей.
— Ну да, — кивнул Алан, пытливо рассматривая друга. — А мне помнится, что в мае ты вместе с ним ко мне заезжал насчет той «бэхи», что у Валехи Миха отобрал.
— А, ну да, конечно помню, — широко улыбнулся тот. — Валеха тогда меня попросил, чтобы я помог ему, вот мы с ним к тебе и заехали.
— Слышал уже небось, что нынче в городе творится? — Алан все так же не спускал с Марика своего тяжелого взгляда.
— Как не слышал, все знаю — не пошла эта «бэха» Михее в прок. И про Тамика знаю, и про Сулю. Жаль, конечно, ваших пацанов, — осторожно кивнул Марик, — но откровенно тебе скажу, что врагов вы за это время нажили не мало.
— Ну да, есть такое дело. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, — развел руками Алан. — Я тебе вот что хотел сказать. Ты это, с Валехой лучше больше никаких дел не имей, и вообще держись от него подальше. Понял меня?
— Понял, как не понять.
— Тут все очень серьезно. Я никому про тот ваш визит не рассказывал, молчи и ты о моем. Мы с тобой, все же, слишком много вместе пережили, чтобы я тебя не предупредил.
— Спасибо, Алан.
— Сочтемся. Ладно, давай, я поехал. Извинись еще раз перед Алиной за меня. Если все будет нормально, мы еще посидим вместе.
Марик вышел из машины и стал тяжело подниматься по лестнице. Несмотря на вечернюю прохладу, у него по спине ручьями струился пот.
Ранним утром Валеха в отличном расположении духа вышел из своего подъезда и, засунув руки в карманы легкой летней куртки, пошел на место встречи с двумя парнями из его бригады, которые должны были забрать его с обычного места встречи — небольшого пятачка около завода «БИНОМ». Хорошего настроения Валехи не могло испортить даже неудачное покушение на Сулю. Пусть тот все же остался в живых, но, по точной информации из больницы, где он лежал, после ранения в позвоночник Суле суждено было всю жизнь оставаться прикованным к инвалидному креслу. Скоро, очень скоро — думал про себя Валеха — гэсовские передерутся между собой, самозабвенно деля пошатнувшуюся власть. Уже сейчас в их руководстве начались трения по поводу того, кто встанет на место выбывших старшаков, еще пара точных ударов — и они точно посыпятся. Вот тогда я и перехвачу куски, которые начнут отваливаться от них. Марик — трусливый дурень, где-то спрятался и не выходит на связь. Чего бояться мертвого льва? Нужно успеть на дележку его наследства, иначе останешься с носом.
Выйдя на пятачок, Валеха увидел уже ожидавшую его машину и двух своих парней, курящих сидя на корточках около нее. Увидев бригадира, те немедленно поднялись и выбросили недокуренные сигареты в сторону. Валехе оставалось пройти еще метров пять, когда он понял, что что-то тут не так. Он еще успел сунуть руку под свою куртку, где у него в наплечной кобуре был спрятан пистолет с патроном в стволе, но вытащить руку обратно он уже не успел. Из синхронно открывшихся задних дверей двух неприметных тонированных девяток, стоящих на другой стороне дороги, по нему и по его парням хлестнули тугие струи автоматных очередей. Отстреляв по целям, парни в черных масках на лицах резко захлопнули двери и обе машины с пронзительным визгом покрышек, оставляя за собой едкий запах пороховых газов, и черные следы жженой резины на асфальте, рванули прочь. Валеха, в которого попало не меньше десятка пуль, жил еще около минуты. В последние мгновенья уходящей вместе с затухающими биениями сердца жизни он видел перед собой только лицо своей девушки Фатимы — она улыбалась и махала ему рукой…
Глава 21
Затерянная в мордовских лесах зона, в которую попал Егор, находилась в переходном состоянии, постепенно склоняясь от черной к красной масти. Номинально, здесь все еще правили бал блатные во главе с положенцем Зямой, но реальные рычаги власти держал Лях — не по возрасту седой и кряжистый, как дуб, тридцатисемилетний мужик с запоминающимся шрамом на щеке, оставшимся у него еще со времен службы в милиции, и голубыми, холодными, как вечная мерзлота, колючими глазами.