В машине «Скорой помощи» она отключилась. Впервые в жизни Вера, всегда отличающаяся прекрасным здоровьем, потеряла сознание.
Глава 10На кладбище Пер-Лашез
Странное чувство: будто выключили и включили мозг. Щелк и — совершенно другая обстановка. В больничное окно бил яркий луч света. Вера лежала на приподнятой подушке с вытянутыми на белом покрывале руками, от которых поднимались трубки капельниц. Несколько минут она просто пялилась перед собой, наблюдая пустоту в голове. Но в коридоре шумно что-то обсуждали, и ей захотелось встать, посмотреть, кто говорит. Едва она оторвала голову от подушки, как вспомнился вчерашний день, и стало горько во рту. Но тут распахнулась дверь и показалась медсестра, которая яростно сражалась с Эмилем, не давая ему войти.
— Ну вот же! Она не спит! — вскричал тот, врываясь, как ураган, бросил на стул у двери свой рюкзак и подошел к кровати.
— Он не тронул тебя, — тут же с места в карьер сообщил Эмиль, опустившись в свою странную буддистскую позу у изголовья — так еще сидят японцы за своими низкими столиками. Он положительно пересмотрел аниме. — Я тебе больше скажу: он импотент!
— Так не говорят, — строго осадила его медсестра. — Это называют «эректильная дисфункция». Да, месье Куаду числится у нас в пациентах. Мне не следовало сообщать вам эту информацию, но, знаете, после таких событий…
— Неважно, как это называется, но его игры просто пшик. Ничего такого! — сиял Эмиль.
— Ничего такого? — переспросила Вера с горечью и повернулась к медсестре. — Пожалуйста, дайте мне зеркало.
Медсестра вышла. Вера осторожно приподняла голову и посмотрела на свои руки: на запястьях елочкой красовались раны от укусов собак. Вспомнился мертвый мальчишка. Она-то жива, а ребенок…
— Опознали тело? — спросила она тихо, пока в палате, кроме них, никого не было.
— Да, это второй пропавший, Адриен Турно.
— Кто его убил?
— Не он, не Куаду. Зоя уверена, что это не он…
— Зоя уверена, — передразнила Вера. — Ваш метод — гадание? Тогда почему труп подбросили именно в ночь моего коронования?
— Пока мы не знаем.
— Вы вообще собираетесь заниматься мальчишками, или все — взяли маньяка-импотента и уйдете в загул на неделю?
— Мы работаем над этим, — терпеливо ответил Эмиль.
— Как именно? Что именно делаете? Полагаю, теперь меня можно посвятить в ход расследования? — начала горячиться Вера. — Вы были на том месте, где исчез первый мальчик?
— Да.
— А вот я не была! Кладбище Пер-Лашез? Отлично, — она стала вылезать из-под покрывала, но обнаружила, что больничная рубашка выглядит не слишком подобающе, и запахнула его обратно, — давно мечтала его увидеть. Когда меня отпустят?
Эмиль поднялся и расстегнул рюкзак, вынув аккуратно сложенные черные джинсы и толстовку.
— Я не посмел брать ваши вещи, поэтому вот вам мои — все чистое, прямиком из прачечной.
Вошла медсестра, передав Вере круглое зеркало.
— О боже, — вздохнула та, увидев царапины на лбу от обруча и шов на скуле. Пальцы коснулись многочисленных скрепок, которыми сшивали раны. — Я как Иисус теперь.
Эмиль виновато пожал плечами.
— Жду внизу.
Жадно вгрызаясь в круассан и запивая его кофе из бумажного стаканчика, Вера шагала рядом с Эмилем. Они добрались до кладбища на мотоцикле, припарковали его у кафе «Лё Ромюс», где собирались позавтракать, но рано утром мест обычно нет — пришлось есть стоя. Эмиль одним глотком опустошил свой стаканчик с двойным эспрессо и терпеливо дожидался перед воротами кладбища, когда Вера прикончит второй круассан. Она растягивала удовольствие, наблюдая, как тот изо всех сил старается не показывать нетерпение. Не любишь впустую тратить время? Ага, сейчас!
Наконец смяв бумажный пакет, Вера бросила его в мусорный бак вместе со стаканчиком. Ей очень шла длинная растянутая толстовка с надписью «Death Note» и черные джинсы, которые оказались ей почти по размеру, но низ все равно пришлось подвернуть, потому что Эмиль был выше ее на голову. Волосы она распустила, медсестры вчера с трудом выпутали из них все проволоки, и теперь они волнами падали ей на плечи. От природы они всегда вились, но Вера предпочитала утюжок. Парижанки почему-то всегда ходили чуть-чуть растрепанными, это было так очаровательно, что она решила отказаться от выпрямления.
Они шли по густо усаженной деревьями и кустарником аллее кладбища. Справа и слева располагались могилы и аккуратные прямоугольные склепы, иногда попадались скульптуры — настоящие произведения искусства: ангелы, Мадонны. Пахло влажностью и мхом.
Они шли по кладбищу! А Вера почему-то думала о том, как теперь будет укладывать волосы… Это защитный механизм психики. Вчера потеряв сознание, она как будто перевела произошедшее в режим «это было или нет, приснилось или показалось». Они шли на место, где пропал первый мальчик, второй был уже мертв, а она перебирала в уме, какие средства для укладки купит в ближайшем от Л’Эшикье супермаркете и стоит ли обзавестись береткой. Синей или красной?
Стоп! Что же она делает? Впадает в детство? Нужно взять себя в руки, сделать все для расследования, а потом думать о всякой ерунде!
Вчера она помогла разоблачить маньяка! Лицо Веры скривилось. Нет, она выставила себя на посмешище перед всем Парижем… Нет, нет! Все-таки разоблачила негодяя! Медсестра в палате сказала ей столько теплых слов в благодарность, а потом и врачи тоже восхищались. И полицейские хвалили, но, правда, некоторые неприятно шутили.
О боже, она еще не видела новости… И Эмиль подозрительно молчит. Он вообще ничего не сказал про Куаду. Его арестовали или нет? Она вчера так кричала в камеру! Наверное, вышло просто ужасно…
— Куаду арестован? — нарушила Вера тишину кладбища, прерываемую разве что щебетанием птиц, прятавшихся в пронизанных утренним солнцем ветвях деревьев.
Эмиль шел, низко опустив голову и засунув руки в карманы толстовки. Отвечать он как будто не собирался.
— Куаду арестован? — повторила Вера громче.
— Что? — вздрогнул он, убрав с лица капюшон. — Нет, не арестован еще. Пока против него нет улик, кроме вашего заявления. Потребуется время.
— А новости… Уже что-то есть в Интернете?
Он опять завис, пришлось повторить вопрос.
— Вы хотите это видеть? Точно? — резковато спросил он, ускорив шаг.
Вера заколебалась.
— Точно, — жалобно пискнула она, едва за ним поспевая. — А что, там все плохо? Меня не восприняли серьезно?
— Возможно, восприняли. Но не стоило говорить, что вы из бюро Герши.
— Почему?
— Теперь мои враги стали и вашими тоже. А Юбер сегодня сбился с ног в поисках свободной клининговой компании, чтобы оттереть со стены нашего дома ваше изображение.
Он вынул телефон, показывая ей довольно интересно написанную картину в стиле стрит-арт. На ней Вера была похожа на средневековую Харли Квинн со взлохмаченными, стоявшими кольями волосами, окрашенными с одной стороны в синий, с другой — в красный, в рваном, грязном платье, от подола оторван значительный кусок ткани так, что видны ноги в драных черных чулках и высоких армейских ботинках. На плече у нее лежала огромная базука.
— Я была босиком… — удивилась Вера, увеличивая разные части картины, чтобы рассмотреть детали. — Значит, так я вчера выглядела? Так меня видят? Я почти как Харли Квинн.
Эмиль забрал телефон, сунул в карман.
— Во всяком случае, у нас прибавилось трудностей.
— Но Куаду ведь сядет за решетку?
— А может, все обойдется штрафом и волной хайпа, что всегда на руку медийным личностям. Его книгу станут покупать еще лучше.
— Штрафом? — возмутилась Вера.
— Насилия не было, вы добровольно к нему пришли.
— Посмотри на мое лицо, руки. Меня будто трамвай переехал!
— Адвокат Куаду уже высказал предположение, что вы сами виноваты.
— Ну конечно же! — скривилась Вера. — А наркотики?
— Хлоралгидрат он вам подливал в вино в очень малых дозах. Его адвокат сумеет выставить все так, будто жертва сама этого хотела.
— Что это значит?
— Опять только штраф — за то, что «поделился» своим седативным.
— Седативное? Просто седативное? Да там такой коктейль был!
Эмиль запрокинул голову, будто поэт, собравшийся читать стихи, закрыл глаза и начал вещать заунывным голосом:
— Алкоголь может усиливать побочные эффекты хлоралгидрата на нервную систему, такие как головокружение, сонливость и трудности с концентрацией внимания. У некоторых людей также могут наблюдаться нарушения в мышлении и суждениях. Вам следует избегать или ограничить употребление алкоголя во время лечения хлоралгидратом. Не принимайте хлоралгидрат в дозе, превышающей рекомендуемую, и избегайте действий, требующих умственной активности, таких как вождение автомобиля или эксплуатация опасных механизмов, пока не узнаете, как на вас влияет лекарство. Поговорите со своим врачом или фармацевтом, если у вас есть какие-либо вопросы, опасения или вы невольно начали изображать «Завтрак на траве» в полуголом виде прямо посреди городского парка.
— Это что? — Вера захлопала глазами.
— Справка из Интернета.
— Ну неужели у меня ничего больше не нашли? Совсем?
— Нет.
— Вы же считали его маньяком, которого не поймали двадцать лет назад!
— И продолжаю считать. Но у меня нет никаких доказательств, что это был Куаду.
— Покажите мне новости. У меня телефон полностью разряжен.
Со вздохом Эмиль опять достал свой смартфон, нашел в Ютубе ролик от «Le Point».
Они стояли под купами деревьев, еще зеленых в сентябре, над их головами пели птицы. По земле стелился ковер ровно расчерченных линий и углов — могилы. Солнце играло тенями на мшистых холмиках и каменных крестах. Вера с замиранием сердца смотрела, как орет в камеру, точно уличная девка. Видок у нее тот еще, но волосы действительно окрашены с одной стороны в синий, с другой — в красный, просто потому, что по одну сторону от нее стояли полицейские машины с синими огнями, а по другую — «Скорая», пылающая красным. Сияние проблесковых маячков превратило ее в Харли Квинн.