Ее слова заглушили еще два выстрела. Юбер инстинктивно пригнулся, закрывая голову руками.
— Нет, этого уж точно делать не следует. Сидите, не высовывайтесь, я вызову полицию. — Он исчез за балконными дверями.
Вера натянула джинсы и бросилась ко входной двери. Сидеть и не высовываться? О чем он думает!
Она выскочила из своей квартиры и взлетела по ступеням на последнюю площадку. Дверь у Эмиля была приоткрыта. Она взялась за ручку, замерев на секунду. Вопроса, заходить или не заходить, даже не возникло. Она прислушивалась к тому, что происходило внутри. В квартире стояла мертвая тишина. Теперь гадай: то ли Эмиль в стены стрелял, то ли маньяк палил по нему, то ли он — по маньяку, и теперь охотник выжидает, когда жертва высунет нос из укрытия.
Она толкнула входную дверь, заглянула внутрь. Темно, только откуда-то справа — судя по всему, из кабинета Эмиля — в гостиную и коридор льется неяркий свет. Вера пересекла прихожую, подошла к распахнутым настежь стеклянным дверям, за которыми под покровом полумрака царил знакомый беспорядок. С улицы в распахнутые окна с раздвинутыми шторами лилось тусклое сияние уличного освещения, подсвеченного миганием светофора. Оно смешивалось с лучом света, идущим от двери в кабинет.
И в этот момент из нее вылетел Эмиль.
Одним легким прыжком он, одетый в черную толстовку с капюшоном на голове, преодолел метра два и оказался на венском стуле. С сиденья он перескочил на спинку, оттолкнулся от нее носками, перелетел на другой стул. Стул опасно покачнулся. Секунду-две как циркач балансировал ступнями — одна на спинке, другая на царге. Прыжок, и он уже бежит мимо Веры по спинке дивана, как канатоходец, какой-то персонаж компьютерной игры — черный ассасин или ниндзя.
Он собирался прыгнуть за стол, уже пригнулся, но в поле его зрения попала Вера.
— Убирайся отсюда к чертям! — через плечо крикнул Эмиль. Глаза его сверкнули стальным огнем из глубины черного капюшона.
Выстрел.
Эмиль взмахивает руками и подстреленной птицей летит куда-то за диван. Пуля угодила между лопаток. Вера ахнула, зажав рот руками.
В светлеющем прямоугольнике той самой двери, из-за которой вылетел Эмиль, показалось темное очертание какого-то человека. Вера была ослеплена произошедшим, оглушена выстрелом, в глазах рябило и мерцало. Все, что она могла слышать, — собственное скулящее завывание. Эмиль мертв…
— Уходите, мадемуазель. — Незнакомец шагнул в гостиную. Голос она узнала тотчас же, но теперь он звучал жестче, без заискивающих ноток. Мелек Рафаэлли, наполовину алжирец, наполовину француз, убивший больше дюжины человек и… теперь еще Эмиля. Одетый в темные брюки и водолазку, он почти сливался с полумраком. В одной руке — пистолет, в другой — прямой китайский меч с инкрустированной рукояткой и красной кисточкой на шашечке.
Вера не двигалась с места. Она надеялась, что Эмиль все-таки выжил, ждала, что он издаст хоть какой-нибудь звук, но за диваном было тихо. Нет, попало в спину, наверное, задело позвоночник, сердце…
Мелек засунул пистолет за пояс брюк и поднял меч обеими руками так, что лезвие смотрело вниз. Уличное освещение отразилось от стали, бросив на стену блик. Взгляд Мелека был прикован к полу. Со всего размаху он ударил туда, где должен был находиться Эмиль. Вера с криком метнулась к спинке дивана, увидев живого и невредимого шефа, сидящего на полу и пытающегося отползти. Мелек выдернул меч из пола и набросился на противника во второй раз. Лезвие вонзилось в ковер между ног Эмиля — чудом тот отскочил к стене. Куда дальше?
Третий раз оказался неудачным, Эмиль было рванул влево, но меч угодил в его кеду, пригвоздив стопу к паркету. Сдавленный, вырвавшийся сквозь зубы стон заставил сердце Веры сжаться. Победитель отпустил меч, оставив его торчать в ноге побежденного, шагнул назад, вырвал из-за пояса пистолет и прицелился.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Вера.
— Пожалуйста, не надо? — скривившись, переспросил ее Мелек. — Пожалуйста, не надо?
Комната мерцала то красным, то зеленым. Вера уже привыкла к темноте. Она хорошо видела его рябое лицо, тощую шею, выглядывающую из воротничка водолазки, кисти рук, в которых он сжимал оружие. В свете то красного, то зеленого картинка казалась нереальной, точно из комикса.
— Пожалуйста, не надо? — наступал Мелек, повторяя одну и ту же фразу, заставляя ее звучать все зловещее и злобно кривясь при этом — чистый Джокер в исполнении Хита Леджера. — Он обрек моего сына на смерть! Стефана бросили, как сбитое животное, валяться у обочины. Один подонок избил его, второй — воспитал чудовище! А что касается этого, называющего себя сыщиком, так он и вовсе палец о палец не ударил, чтобы найти ребенка!
Вера быстро переводила взгляд с меча, торчавшего из ноги Эмиля, на Мелека и обратно.
— Назовите мне хоть одну причину, почему я не должен его сейчас пристрелить, как собаку? Размозжить ему лицо, поскольку, видимо, на нем бронежилет под толстовкой. Ты ждал меня! Сидел в наушниках у компьютера, с открытой дверью, трусливый и никчемный флик!
Эмиль корчился, откинувшись затылком на стену, его стопа была вывернута щиколоткой вверх, лезвие пронзило тонкие кости стопы. Вера пыталась разглядеть, насколько сильно повреждение, судорожно искала, чем бы помочь. Сможет ли она быстро перепрыгнуть спинку дивана и выдернуть этот чертов меч? Не начнет ли бить кровь фонтаном? Вспоминала, есть ли там какие-нибудь важные артерии, повреждение которых приводит к сильному кровотечению?
Эмиль скреб пальцами паркет, спиной вжимаясь в стену, ему явно было очень больно. Мелек видел, что смог угодить противнику в довольно болезненную точку на теле. К тому же под кедом уже натекла приличная лужа. Но было очевидно, что маньяк не станет убивать прямо сейчас. Паук замер, наблюдая за жертвой.
— Вот скажи мне, зачем было так стараться и подсовывать мои отпечатки пальцев на трупе Эммы? — между стонами вдруг выдавил Эмиль. Лицо его кривилось не то от боли, не то от ухмылки. — А зачем было ее убивать? Путалась она, что ли, между вами с Куаду, так уж прямо мешала? Что за… зачем это было вообще?
Мелек не ответил, полностью превратившись в зрение и слух.
— А я тебе скажу! В тебе зародилось новое чувство. И все смешалось. — По лицу Эмиля скользнула противная улыбочка. — Оно тебя погубило, все карты спутало. У тебя же был план… Четкий, продуманный, безошибочный план: свалить все на Куаду и дождаться очередной его попытки самоубийства. Зачем ты похитил Тьерри и отпустил? Что, увидел в нем маленького себя? А зачем стал запугивать Турно? Долго бы он сидел вместо тебя?.. Что это был за балет, Гарри Поттер?
Эмиль перекинул руку налево, уперся обеими ладонями в пол, чтобы стопу не так сильно тянуло, и рассмеялся, но смех перешел в стон.
— А сюда пришел за ней, за Зоей. Я знаю, что у вас роман… она всегда выбирала повернутых, чтоб ее.
Мелек молчал. Его неподвижная фигура, поднятый пистолет наводили ужас.
— Ты не знаешь, где она? — продолжал стонать Эмиль. — Не знаешь… Иначе зачем устраивать погром — прибил бы меня по-тихому. Но нет… думаешь, я ее прячу. И хочешь знать, где.
Мелек втянул голову, выжидая, что Эмиль проговорится. Вера ничего не могла понять. Ей казалось, что маньяк похитил Зою! Но, судя по его лицу, он действительно искал ее.
— Чего молчишь? — Эмиль с кряхтением поставил одно колено на пол. Хорошая растяжка спортсмена помогала ему не дергать при этом пригвожденной стопой, поврежденная нога была неестественно выкручена в бедре и колене.
Внезапно он вывернулся, как угорь, одной рукой уперся в колено, другой вцепился в длинную инкрустированную рукоять с красной кисточкой. Он выдернул меч из ноги, одномоментно разогнувшись пружиной, и залепил шишечкой рукояти Мелеку по виску. Молниеносная реакция! Вера видела лишь как что-то — лезвие описало круг — сверкнуло в воздухе. Раздался выстрел, позади Эмиля разлетелась на куски ваза.
Но у Мелека не было никакого шанса. Возможно, Эмиль нарочно дал себя ранить, чтобы противник потерял бдительность: кто знает этого ненормального, у него все тело в татуировках, он пьет барбитураты и сидел на мете — захотелось острых ощущений.
В считаные секунды он отметелил Мелека в лучших традициях фильмов с Брюсом Ли. Вера не могла толком ничего разглядеть, кроме взлетающих рук и блеска лезвия. Удар в висок — и алжирец отлетел. Еще удар шашечкой под нижнюю челюсть — фонтан крови изо рта. Удар в солнечное сцепление — кашель, хриплый вопль. И вот Мелек лежит распластанный на паркете. В комиксах сцена бы уместилась на одной странице.
Эмиль быстро отбросил меч на гору одежды на диване, поднял пистолет и заткнул трофей за пояс джинсов.
— Дай свой ремень. — Он вытянул руку в сторону Веры, и та тотчас стала вытягивать его из джинсов.
Перемещаясь порывисто и совершенно при этом не хромая, он одной рукой схватил венский стул, стряхнул с него барахло, другой поднял находящегося без сознания Мелека за шиворот, поставил на колени, сверху водрузил стул спинкой вперед, и сел, придавив своим весом так, что Мелек оказался будто запертым между четырех ножек, как в крохотной клетке. Этому что, учат в школе Национальной полиции Франции? Или в школе маньчжурского кунг-фу мастера Шекхара? Вера погуглила — это был крутой кунгфуист, обучивший тьму полицейских и еще больше каскадеров.
Эмиль вытянул руки Мелека назад, как на дыбе, и пристегнул их к спинке стула Вериным ремнем. Та ахнула, не ожидая, что можно сделать еще более ужасающее с пленником.
В окна влетели звуки полицейских сирен.
Оседлав дыбу из стула, Эмиль вытащил из переднего кармана джинсов телефон и нажал на кнопку быстрого набора.
— Я взял его, поторопитесь, а то больно буйный.
Наконец он повернулся к Вере. Она увидела, как в неярком свете, исходящем от экрана смартфона сверкнули его зубы в широкой улыбке.
— Включай свет!
Вера повиновалась. Художественный беспорядок, к которому добавились следы борьбы, ярко осветила люстра. Она зажмурилась, Эмиль сжал пальцами глаза, Мелек дернулся, то ли придя в себя, то ли собирался использовать момент, когда все ослеплены, чтобы попытаться бежать. Оседлавший стул Эмиль покачнулся, как на родео.