Но тут Аску что-то утянуло внутрь, точно Лавкрафтовское чудовище. Вместо нее в окне возник Серж Редда в спортивной майке.
– Чего ты здесь ошиваешься, Герши?
– Позовите свою дочь, мне нужно задать ей пару вопросов.
– Сейчас я тебе задам пару вопросов! Так задам, целых ребер не останется.
– В таком случае я вас жду. – Эмиль театрально развел руки в стороны. На лице – улыбка проказника Локи. – Давайте, спускайтесь! Спускайтесь же, ну!
Сержа Редда дважды приглашать было не нужно. Этот человек махал кулаками по поводу и без. Веру осенило: отец Аски принадлежал к тому типу личности, который, несмотря на глубокие познания в профайлинге и криминалистике, не станет тратить жизнь на длинные многоходовки и терять время на приготовление своей мести, никогда не подаст ее в качестве холодного блюда. Его месть – с пылу с жару. Мог Эмиль ошибаться на его счет или он ввел Кристофа в заблуждение нарочно?
Но пока эти мысли со скоростью ветра проносились в голове Веры, действие началось.
Серж Редда распахнул парадную дверь и коршуном налетел на Эмиля. Они покатились по центральной полосе бульвара между деревьями. Вера инстинктивно бросилась к ним, схватила Редда за локоть, пытаясь оттянуть от шефа. О чем она только думала, влезая в драку двух мужчин? Редда ее тут же отпихнул, как муху, причем с такой силой, что Вера пролетела добрый метр, рухнула на проезжую часть и едва не попала под колеса возникшей перед ней машины. Прохожие останавливались, толпились вокруг, предпринимали слабые попытки разнять Эмиля и отца Аски, с большой осторожностью подбираясь к ним, но тут же отходя.
Вера, отползла к поребрику и, полусидя на обочине, ошарашенно наблюдала, как Редда одной рукой схватил Эмиля за ворот футболки, оголив его испещренное татуировками тело, встряхнул, словно куклу, кулаком другой руки стал молотить без разбору в грудь, живот, лицо, а потом нагнул и впечатал колено в зубы. Эмиль едва держался на ногах и насилу успевал закрываться от ударов локтями, по его подбородку текла кровь. Прохожие ничем толком не помогали, ограничивались только возмущенными восклицаниями, прося их остановиться. Никто не рискнул соваться к Редда близко – тот выглядел, как разъяренный бык на арене корриды.
– Что ты ходишь за моей дочерью? Чего тебе от нее надо, никчемный ублюдок? Не смей к ней приближаться! Еще раз увижу в лицее, прибью на месте, никто мне и слова поперек не скажет, – плюясь, орал он, продолжая сыпать ударами.
Эмиль уже стоял на коленях, одной рукой упираясь в землю, другую прижимая к боку, где наискось белел свежий рубец от недавнего ранения. Он съежился и пытался отползти в тень куста.
– Ну что вы творите! – Вера со слезами опять повисла на локте Редда. – Хватит, хватит! У него только швы затянулись, вы его убьете!
Редда развернулся к ней с лицом, перекошенным от ярости, наконец выпустив футболку Эмиля, и было замахнулся, но успел вовремя остановиться. Он не владел собой, скалил зубы и пучил глаза, из его глотки вырывалось хрипящее дыхание, серая спортивная футболка покрылась пятнами пота, из-под седых волос лились ручьи, точно он только слез с тренажера. Вера поразилась его пустому, бессмысленному взгляду. Этот человек способен идти и резать людей на ходу, а не продуманно к этому готовиться. Он зверь во власти инстинктов, но не хладнокровный маньяк.
Тем временем Эмиль отполз к чугунному ограждению, за которым разросся кустарник, и, прижавшись к нему лбом, сплевывал кровь. Толпа окружила Сержа Редда, все разом на него наскочили, обругивая последними словами, кто-то грозился вызвать полицию. Вера подсела к Эмилю, обняв за плечи, и вдруг увидела в его руке совершенно незнакомый телефон с узким и удлиненным, не как у айфона, экраном. Эмиль провел по нему красным от крови пальцем, и тот засветился, требуя ввести графический ключ разблокировки. Быстрым движением Эмиль приглушил свет экрана и провел пальцем по девяти точкам, сотворив изломанную линию, но телефон завибрировал – код был неверный.
– Не вставай, замри, – прошептал он. – Присядь ближе.
Густое карликовое дерево и разросшийся куст скрывали их от разбушевавшейся толпы.
Эмиль провел по экрану пальцем еще раз, оставив на нем кровавый след в виде зигзага, и телефон открылся. Он зашел в мессенджер со знакомым белым самолетиком в голубом круге, ввел имя бота и загрузил его в списки контактов, запустил через него какую-то утилиту и сразу же удалил из контактов. Другой рукой он достал из кармана влажную салфетку, видимо, приготовленную заранее, и хорошенько протер ею телефон. Пальцы его дрожали и едва слушались. Выключив экран, он аккуратно сунул телефон под ограду в кусты экраном вниз.
– Помоги подняться, – хрипло попросил он.
Все это время люди продолжали толпиться вокруг Редда и браниться с ним. Прохожие горячо вступались за Эмиля. Какой-то темноволосый мужчина, говоривший с южным акцентом, тыкал в Редда пальцем и все твердил, что тот на смерть перепугал его маленькую дочь и он этого так не оставит. Послав южанина куда подальше, отец Аски повернулся к Эмилю. Тот уже стоял на ногах, зажимая одной рукой рот, другой живот. Вера поддерживала его, чувствуя, как он оседает вниз.
– Ноги твоей чтобы здесь больше не было! – прошипел Редда, развернулся и, бросившись через дорогу, исчез в дверях парадной.
Кто-то вызвался помочь отвезти их. Эмиль затряс головой, оторвал ладонь от лица и поднял палец, указывая куда-то в сторону перекрестка. Вдали послышалась полицейская сирена, заставившая сердце Веры сжаться. Не хватало, чтобы их сейчас загребли за драку!
Они отошли метра на три-четыре, люди разошлись. Эмиль оторвал от себя Веру, припал спиной к дереву, согнувшись пополам, и застонал. Его явно мутило.
– Давай я вызову «Скорую»? – взмолилась она, утирая слезы. – Он тебе там все органы перемешал.
Эмиль опять затряс головой. Все это он затеял, чтобы стащить телефон Редда и загрузить в него GPS-трекер. Теперь она поняла, зачем шефу нужна была размноженная фотография Редда, снятая сверху. Эмиль поймал в кадр, как отец Аски разблокировал свой телефон, засняв рисунок графического ключа. Он нарочно дал себя отметелить, чтобы Редда не заметил пропажи телефона. Такое мог придумать только совершеннейший психопат. Потому-то Эмиль раскрывал больше запутанных дел, чем полиция: ни одному полицейскому не придет в голову действовать подобными методами.
Издалека Вера увидела, как парадная дверь дома Редда распахнулась вновь. Разгневанный отец Аски, держа у уха телефон в ярко-красном чехле, принадлежащем дочери, стал шататься медведем из стороны в сторону и заглядывать под деревья. Эмиль следил за ним взглядом затаившегося в кустах ягуара. Послышался приглушенный, будто из-под земли, звонок, характерный для телефонов марки «Самсунг». Редда подхватил что-то лежащее у ограды под кустом – нашел «случайно оброненный телефон», и исчез за парадной дверью.
Трясущимися руками Эмиль достал свой айфон и уселся по-турецки на бетон аллеи. Он запустил приложение для отслеживания и долго над ним колдовал, пока на экране к одиноко горевшей зеленой точке не присоединилась другая. Одна почти наскакивала на другую, означая, что Аска и ее отец пребывают сейчас в своей квартире.
– И вот ради этого?.. – спросила Вера, вздохнув. Эмиль не ответил. Едва успев убрать телефон в карман, он отклонился, и его вырвало кровью.
– Такси вызови… пожалуйста, – попросил он, утирая рот тыльной стороной ладони.
Прибыв на улицу Л’Эшикье, они долгих полчаса поднимались на четвертый этаж. Эмиль тяжело дышал и постоянно отталкивал от себя Веру, боясь ее испачкать. Она вполголоса ворчала, поддерживая его. Преодолев пролет, он подолгу сидел на ступеньках, пережидая, когда прекратит мутить.
– Зачем ты это сделал? – причитала Вера. – А вдруг теперь разовьется перитонит?
– Перито-что? – скривился Эмиль.
Перед тем как подняться на ноги и совершить подвиг в пару пролетов, он принимался дышать, как боксер на ринге перед очередным раундом.
– Зато, знаешь, какая теперь в голове ясность, – говорил он с вымученной улыбкой, в скрюченном виде совершая восхождение.
Вера привела Эмиля в его квартиру и усадила на диван, сдвинув гору вещей к подлокотнику. Первым делом он достал телефон, открыл приложение для отслеживания и уставился в экран, точно пытаясь силой мысли заставить Редда покинуть квартиру, взорваться на месте или исчезнуть. Он мог просидеть так очень долго, застыв в одной позе.
– Ладно, я пошла, – проговорила Вера.
Эмиль поднял голову, посмотрев на нее не то с удивлением, не то с тревогой. Взгляд был одновременно пустой и переполненный винегретом подавленных эмоций и погребенных мыслей.
– Не уходи, – попросил он, закрыл глаза и, повалившись набок, как неваляшка, уткнулся лицом в диван. Телефон упал на ковер.
– Еще чего? Я по твоей вине чуть не попала под машину и едва не схватила инфаркт. Этот Редда настоящий подонок.
– Прости, что втягиваю тебя постоянно. Но кого бы еще я попросил подстраховать? – сказал он в диван.
– Мог бы хоть поделиться тем, что задумал!
– Ты бы меня послала. – Эмиль повернул голову и жалобно посмотрел на нее, подняв брови.
– Вот именно.
– Боже, как больно-то, – застонал он, стиснув рукой ребра. – Ну неужели ты меня вот так бросишь?
– Эмиль, тебе надо в душ, ты весь в грязи и крови. Я бы на твоем месте съездила к врачу, – строго сказала Вера и отпрянула от дивана, чувствуя, с каким трудом дался ей этот шаг.
– Куда ты пойдешь?
– К себе. Я устала.
– Будешь смотреть какое-нибудь черно-белое кино на своем крохотном ноутбуке?
– Да!
– Останься! Посмотри здесь, – пробурчал он в обивку дивана. – Вон телевизор.
Вера развернулась и сделала еще один решительный шаг к распахнутым в прихожую стеклянным дверям. У нее больно сжалось сердце.
– Ну пожалуйста, – взмолился Эмиль ей в спину.
Вздохнув, она вернулась, села рядом с ним и погладила по волосам, торчащим во все стороны. Когда он изображал японца, его волосы, вымытые и зачесанные назад, казались длинными, закрывали шею. Что он делает с ними, чтобы они были всегда такими жесткими, как пластмасса?