Аску передернуло от этих мыслей. Она опять открыла ноутбук и стала смотреть «Исчезнувшую». В голову пришла мысль: почему бы не внушить Герши парочку новых принципов, правил и убеждений, в которые он от души поверит, за которые будет готов убить? И тогда его можно принудить помочь, но он сам не поймет, что сделал.
Единственное, что Аска переняла от отца, – умение манипулировать людьми, учитывая их психическую специфику. С детства он разбирал с ней ее подруг, учительниц, соперниц на чемпионатах, просто знакомых, уча к каждому находить подход. Его метод работал, да и Аска схватывала все на лету.
Она прикусила костяшку указательного пальца, гипнотизируя фотографию, скопированную из интернет-статьи. На ней Эмиля Герши в серой толстовке, забрызганной кровью, вели к бронемашине сотрудники спецназа. Он никогда не давал себя фотографировать журналистам, тщательно избегал контактов со СМИ, но на этом фото успели поймать его профиль. Он опустил голову, жесткие черные волосы упали на глаза, была видна татуировка на шее, упрямый подбородок, поджатый рот.
Как бы его использовать? Сделать так, чтобы именно он вел дело об убийстве отца и нашел все доказательства самоубийства?
Она еще раз проверила Телеграм и о, боги, англо-испанский молчун соизволил показаться из тени.
«Кто ты?» – написал он тоже по-английски. Значит, Аска не ошиблась на счет его родного языка. Она улыбнулась, поправила ноутбук на коленях – тяжелая машина, испускающая звуки реактивного самолета, давила на ноги.
«Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».
В ответ молчание. Сначала появилась фраза: «пишет сообщение», а следом исчезла. И контакт вышел из сети.
Аска улыбнулась. Она была уверена, что, заинтригованный, он вернется. С того дня, как она побывала в месте, где ей не следовало, он мается и не знает, как быть. Упустил свидетеля своего преступления, его метод приманки жертв раскрыт. Интересно, он уволился с работы? Может, уже бежал в другой город? Для Аски это не имело значения. Она лишь хочет наладить с ним контакт и уговорить совершить сделку. Он ей – жизнь отца, точнее, его смерть, а она ему – верность и молчание. Они станут прекрасной командой. Холодный расчет и чувства, интеллект и инстинкт зверя.
Холодный…
Чего Аске не хватало – хладнокровия. Для убийства нужны совершенно трезвая голова, эмоциональная холодность. А она вечно к кому-нибудь привязывалась и была чрезмерно импульсивна. Не смогла бы пойти на убийство и знала эту свою слабость. Потом ее накроет депрессией, как после смерти матери.
Пришлось смириться с этой своей особенностью. Но все решаемо. Ей нужно орудие, чья-то рука и черная душа, запачкать которую уже невозможно. А уж как этой душой управлять – она найдет. Это она умеет.
«Что это значит?» – всплыло через пять минут.
«Это из Фауста, – написала она. – А еще – эпиграф к «Мастеру и Маргарите»
«Ты меня с кем-то спутала?»
«Нет. Читал «Мастера и Маргариту?»
«Нет»
«Жалко. Хотела спросить, какого персонажа ты бы себе выбрал»
«Я не читал, сказал же»
«А я – Маргариту. Она красивая, смелая и, когда стала ведьмой, могла любому дать отпор»
«Зачем ты мне это пишешь?»
«Слушай, давай не будем ходить кругами? Это я. Та самая девочка, которую ты упустил 7-го июня»
Молчание. Вышел из сети. Не знает, как реагировать. Аска улыбалась. Но тут же бросила обеспокоенный взгляд на часы в углу экрана – отец придет нескоро. Время есть. Он вновь появился в сети.
«Что ты хочешь?»
«Ничего. Дружить»
«Ты больная?»
«Да. Если можно так назвать семнадцатилетнюю девочку, которую отец каждую ночь принуждает спать с ним»
Прочел сообщение и опять вышел из сети. Его не по-детски колбасит. Аска заулыбалась еще шире и принялась печатать:
«Ты мне не поверил? Но это правда. Иначе бы я тебя сразу же сдала полиции. Я знаю, где ты работаешь, знаю, что ты за мной и отцом следил, видимо, он и был твоей истинной целью. Но я помешала. И пришла к тебе одна, без него»
Она нажала на «отправить». Поинтригует немного. Он прочел и опять стал отмалчиваться.
«Хочешь знать, почему я так поступила? Почему не сдала?»
Опять прочел и молчит.
«Ты мне нужен»
Молчание.
«Помоги мне его убрать, – написала она, начиная нервничать. Когда дело дошло до главного, нервы стали пошаливать. – Помоги, прошу. Моя жизнь – кошмар. Я не представляю, что мне делать. Он контролирует каждый мой шаг, не дает мне встречаться с мальчиками, распугал всех подруг. Его боятся учителя, потому что он бывший разведчик. Я заложница. Освободи меня!»
Написав это, Аска перестала улыбаться, четко осознав, где игра переходит в реальность ее по-настоящему кошмарной жизни. Она вынуждена просить убийцу убрать человека, что дал ей жизнь, дом, образование, держал на коленях, читал на ночь сказки. Но разве не сама судьба ей подослала этого убийцу?
«И тогда мы оба будем друг другу должны».
Молчание. Черт! Он что, не клюнул? Ему неинтересно? Аска перечитала свои сообщения и нашла их трогательными.
«Не бойся. Я не сдам тебя. Этот телеграм-аккаунт – единственный способ общения с миром, про него отец не знает. Если бы я хотела, давно бы тебя сдала. Я же все сняла на видео! Того мужчину, магазин, в котором ты работаешь. Все это у меня спрятано теперь на моем ноуте. Я часто пересматриваю его, представляя, какой шанс упустила. Могла бы прославиться, как девочка, которая поймала маньяка»
«Ты чокнутая»
«А ты жестокий!»
«Скинь мне то, что сняла»
Аска тотчас исполнила просьбу. Короткое видео: узкое хранилище с полками, вытянутые ноги в белых кроссовках, пол, ступеньки, прилавок, вывеска. Всего девятнадцать секунд. Если мотать вперед и назад – получается забавно, хоть в Тик-Ток выкладывай. Этого достаточно, чтобы его арестовали. Потому что на пятнадцатой – его лысый череп крупным планом без парика и бейсболки и пистолет с глушителем в руке.
«Зачем ты их убиваешь?» – Пора подступать к его душе – черной, но не как прогнившая тухлятина, а как черная дыра, кротовая нора или экзотическая материя. Души таких людей – это бездна. Ницшеанская бездна. Непознанное. И эту душу она должна подчинить.
«Их?» – Ломаться он будет недолго. Таким тоже нужна опора. Аска предложит ему свое плечо. Но прежде, чем вынуть пряник, нужно немного помахать кнутом, показать свой револьвер на поясе, как говорит отец.
«Я знаю, он не первый и не последний. Ты слишком опытен для одного-единственного убийства»
Его задело. Он начал что-то строчить, но стер.
«Много людей попадалось на твою удочку? У тебя есть опыт. Это видно. Я слишком долго обдумывала убийство, чтобы хорошо разглядеть опыт в руках и глазах человека, который делает это давно»
«Ты больная»
«И ты. Еще этого не понял? Вообще-то убивать людей – это преступление. А просто так, без причины – психопатия. Ты хоть раз бывал в психушке? А я бывала. Когда мама разбилась. У меня долго не проходила гематома в головном мозге, я не могла ни с кем общаться, говорила, будто с набитым ртом, язык еле слушался. Врачи отцу сказали тогда, что я не выживу»
Он долго не отвечал, дважды набирал сообщение и стирал. Аска улыбнулась – теперь-то клюнул! Разве можно не клюнуть на такую жалобную историю?
«Зачем ты мне это пишешь?»
«Больше некому»
«И что?»
«Ты и я – одной крови. А жена у тебя есть?»
«Нет»
«А хочешь? Жениться хотел бы? Детей завести?»
«Я не могу иметь детей»
«Почему»
«Болел в детстве»
«Бедный! Вот видишь, как мы с тобой похожи. Я тоже не смогу иметь детей. Потому что мне противен контакт с любой особью мужского пола. Я убью отца и ни одного самца больше не подпущу к себе ближе, чем на пушечный выстрел. Разве только ты станешь исключением»
Она поставила смайлик и добавила:
«Хотел бы погулять со мной?»
«Ужас, до чего ты больная»
«Ты жалеешь меня или восхищаешься?»
«Не знаю»
«Мне кажется, будто черный экран ноутбука – это зеркало, я вижу в нем свое отражение. Но на самом деле там, по ту сторону зазеркалья, – ты. Нас не просто так свела судьба»
Они проговорили три часа. Он отвечал так же немногословно, но ей удалось вытянуть из него кое-что.
В четырнадцать он толкнул отчима под поезд, а в выпускном классе старшей школы заставил полицию повесить на одноклассника убийство его подружки, которую сам же и убил. Первую свою любовь он задушил телефонным проводом! И больше у него женщин не было, кроме матери. Он сказал, что убивал много и законно. И ему это сходило с рук. Аксель подумала, что, кажется, он служил в армии – иногда проскальзывали армейские приколы. Забавно, он рассказал, как видел вживую иракского журналиста, бросившего в Джорджа Буша ботинок. А еще поведал о своей излюбленной забаве – во время прыжков с парашютом обожал обхватывать сзади товарища бойцовским захватом и ждать, когда он струсит и дернет за стропу…
Глава 8Кошки-мышки
Время истекало завтра ранним утром, а Эмиль так и не раздобыл ничего против Сержа Редда. Все, что он сделал, – ценой собственного здоровья подсунул в его телефон маячок. Последующие дни и отец, и дочь торчали дома, а Эмиль с Верой, точно два ворона, кружили вокруг бульвара Распай, меняя локации в кафе и барах поблизости.
Наконец Серж Редда соизволил отправиться на работу. Это случилось в одиннадцать утра. Вера с Эмилем сидели за столиком на углу улицы де Шерш-Миди в кафе «Ле Распай» и видели его садящимся в такси. Вера посмотрела на Эмиля, который отрешенно пялился в экран смартфона, и предложила выманить Аску в кафе. Тот нерешительно кивнул. И когда Редда был почти на половине пути к площади Бастилии – там находился спортзал, где он тренировал, – Вера написала девушке,