В очередной раз остановив медсестру, Леви на безупречном испанском спросил, как найти доктора пациентки Сесилии Барко – Альваро Флореса.
Девушка в синем костюмчике и сетчатом синем чепчике поправила на лице маску и пожала плечами.
– Я такого не знаю.
Тогда Леви достал свое удостоверение.
– Могу я проверить сам в базе данных клиники?
– Этого я вам позволить не имею права… Клиентская база находится под строжайшим секретом. Обратитесь в информационные зоны, они есть у каждого входа.
– Слово «Интерпол» вам ни о чем не говорит? – Леви на секунду вжал пальцы в глазницы – его до сих пор мучила головная боль. – Или медсестер принимают в клинику без навыка чтения? Речь идет о преступнике, который проник в вашу базу! Возможно, это серийный убийца.
Девушка прижала к груди папку, ее брови взлетели под черную челку, накрашенные глаза округлились, она стала трясти головой.
– Больница гарантирует конфиденциальность данных клиентов в пределах, установленных Органическим законом о защите персональных данных, а также теми, которые касаются общих условий для…
– Приведи сюда ответственного за связь, – оборвал ее Леви. – Быстро! Или у тебя будут проблемы.
Девушка закивала, тотчас убежав. Леви устало провел рукой по волосам и лицу, он злился, но было видно, что уже жалел о своей грубости.
– Я позвоню Эмилю, – проговорила Вера. Нужно продолжать выступать неким мостиком между агентом ФБР и ее шефом. – Сообщу обо всем.
Спустя четверть часа агент Леви сидел в кабинете ответственного за связь, за монитором его компьютера. Тот стоял за его спиной вместе с Верой, оба тупо таращились на черный экран со множеством бегущих по нему буквенно-цифровых кодов. Рядом с клавиатурой лежал Верин телефон, поставленный на громкую связь. Эмиль пытался объяснить агенту, как получить доступ к криптографическому протоколу и снять шифрование для соединения, которое собирался использовать, чтобы зайти в базу клиники со своего ноутбука.
Кабинет оглашали колдовские вскрики Эмиля, что-то вроде: «HTTP», «SMTP» и «STARTTLS» – из человеческого было только «протоколы шифрования», «сервер» и «аккаунт».
По сути, это был взлом клиники, и Эмиль использовал Интерпол.
Когда все это закончилось, Джон Леви посмотрел на Веру, словно прося ее никогда и никому не рассказывать о том, что сейчас произошло. Выглядел он со своими синяками под глазами очень несчастным.
– Итак, зашел в базу, – забормотал Эмиль из телефона. – Ага, вижу. Пациентка Сесилия Барко поступила 29 октября 2021 года с полным параличом. Но 30 ноября ее передают Альваро Флоресу и вскоре выписывают. Врач курирует пациентку, которую сын принял решение держать дома, и раз в месяц делает осмотр. Все анализы и результаты исследований на месте. У Сесилии Барко полный паралич после инсульта. Никаких ошибок!
– Кроме одного! – Леви нервничал. – Альваро Флореса не существует!
– Как это не существует! Вы же видите его карточку? – Теперь занервничал и Эмиль.
– Видим, – терпеливо отвечал ему Леви. – Но не существует такого человека. Больница данные о взломе уже передала полиции. Те дали ответ: номер ID-карты, медицинская карта, страховка – все липовое, фото сгенерировано с помощью фоторедактора, банковские реквизиты открыты на несуществующую личность. И вишенка на торте: отпечатки пальцев принадлежат мертвому туристу из Болгарии, найденному два года назад в парке Ретиро. Дело на него не заводили. Родственники просто увезли труп обратно в Добрич. Данные взяты из архива морга.
Молчание Эмиля длилось секунд тридцать, видимо, он переваривал информацию.
– Понятно, – наконец раздалось в телефоне. – Вы должны кое-что увидеть. Поезжайте на улицу Эль Эскориал, дом № 6. В больницу отправится напарник Руиза и сам во всем разберется.
Глава 17Старый добрый Хичкок
Эта была славная мадридская улица не шире полутора метра в квартале Маласанья, застроенная с одной стороны трехэтажными домами, а с другой – четырехэтажными из светлого камня цвета терракоты и желтого. Ажурные балкончики уставлены коричневыми горшками, в которых цветут розы, фиалки и герань. Яркие вывески мелких магазинчиков и рюмочных. Цветные граффити на стенах совершенно не портили вид, а, напротив, придавали улице ощущение, что на ней живут живые и эмоциональные люди: каждый интересен по-своему и волен выражать себя так, как ему нравится. По улице сновали пешеходы – но не туристы, а большей частью свои. В Мадриде чувствовался южный темперамент горожан, их страсть к свободе и самовыражению – они и одевались иначе, чем парижане, ярче, раскованней. Девушки в топах и коротких шортиках или юбках, едва прикрывавших бедра, парни в спортивных майках и шортах до колена, прокачанные, причесанные – загляденье. Столько красавцев на один квадратный метр Вера не встречала еще ни в одном городе!
Дом № 6 имел ярко-красную парадную дверь. Она была приоткрыта. Возле стоял мотоцикл Эмиля, похожий на грифона. Улицу оглашал трещащий звук дрели, будто пытались вскрыть огромную консервную банку. От брусчатки поднимался жар. По соседству действительно был винный ресторан «Каса Фидель» с выставленными на тротуар высокими столиками и барными стульями. За столиком сидела только Зоя и попивала белое вино из прозрачного бокала. Она помахала Вере и агенту Леви, сообщив, что поднимется, как только наверху закончат.
Оказывается, на втором этаже вовсю шли какие-то работы. Деревянная дверь одной из квартир распахнута, возле нее толпились инспектор Руиз и трое слесарей в зеленых спецовках с надписью «серахеро» на спинах. Один из них держал дрель и что-то объяснял инспектору.
– Они пробили лишь наличник-нащельник, полку швеллера и попали в замковый карман, а он хорошо защищает ригель. Это очень прочный и хитро устроенный замок. Здесь придется работать шлифовальной машиной, – перевел инспектор Эмилю. Детектив сидел на полу по-турецки, откинувшись спиной на стену и держа на коленях открытый ноутбук.
– Работайте, – кивнул Эмиль и вновь уставился в экран. Слесарь принялся сверлить дальше. Вера обошла его кругом. За деревянной дверью оказалась спрятана металлическая – черная и на вид очень прочная. Ее и пытались вскрыть серахеро.
Через пять минут тот, что сверлил, остановился и заговорил по-испански. Руиз перевел:
– Это дверь усиленная, из швеллеров. Работы много.
– Мы должны вытащить Сесилию Барко. Если она еще жива, конечно, – нахмурился Эмиль – его раздражала неуверенность инспектора.
– Я понимаю, – эмоционально всплеснул руками Руиз. Вера обратила внимание, что он перестал казаться мальчишкой, его лицо сохраняло суровую сосредоточенность. – Но это не быстро! И куча грохота. Весь дом ходуном ходит. Сейчас набегут люди.
– Дом в основном состоит из апартаментов, которые сдаются внаем. Старожилов нет, поэтому не будет большим нарушением, если мы немного пошумим, – ответил ему Эмиль, продолжая что-то делать на своем ноутбуке.
– Немного?
– Там человек, по ту сторону. – Эмиль приподнял бровь. – Не будем спасать? Пусть подыхает?
У Веры похолодело сердце. Она невольно посмотрела на Леви, – тот надул щеки, как бы собираясь сказать: «Пу-пу-пу», и покачал головой, выражая тем самым и согласие, и недоумение одновременно.
Слесари продолжали буравить дверь, периодически светя в просверленное отверстие телефонами, просовывали отвертку в щель между дверью и наличником и долго стучали по ней молотками. Через полчаса они смогли выломать только один из четырех замков, и сверло переломилось пополам. Когда они взялись за болгарку, Леви тронул Веру за локоть и указал на лестницу, намекая, что лучше переждать внизу.
Теперь они сидели за высоким столом на тротуаре на барных табуретках втроем. Ветерок шевелил волосы, обдувал разгоряченные лица. Было очень жарко. Зоя продолжала потягивать белое вино, уставившись в телефон, – читала какую-то статью. Ее лицо было белым и бесстрастным, на нее совершенно не влияли ни жара, ни ожидание, ни противные звуки болгарки, которую испанцы пафосно звали шлифовальной машиной. Для Веры, родом из бывшего Советского Союза, болгарка оставалась болгаркой.
Агент Леви заказал апельсиновый сок, Вера немного поколебалась, покосившись на вино в запотевшем бокале Зои, и тоже попросила апельсинового сока. Джон сцепил пальцы на столе и исподлобья смотрел на сестру Эмиля. Зоя старательно делала вид, что не замечает его взгляда.
– Значит, вы сестра этого парижского Шерлока? – буркнул он, когда официант, поставив на столик по стакану с ярко-оранжевой жидкостью, скрылся за дверьми ресторанчика.
Зоя подняла на него томные глаза, один уголок ее красных, как кровь, губ дернулся вверх, но ничего не сказала.
– Старшая или младшая? – спросил Леви. – Простите, вы оба выглядите, как вампиры, возраст которых невозможно определить.
Зоя опять ничего не сказала, но глянула на Леви насмешливо, с полуулыбкой снизошедшей с Олимпа богини. Леви фыркнул, отпил из стакана, отвернулся и стал смотреть в другую сторону. Вера не могла без жалости наблюдать его несчастное лицо с синяками под глазами и опустила глаза, крутя в пальцах свой стакан с соком. Он был похож на Джонатана Риза Майерса из фильма «Из Парижа с любовью» – тоже спецагент-неудачник.
– Откуда он знал, что у итальянки была «Беретта»? – спросил он в воздух, не надеясь на диалог.
– Он не знал. Спросил на всякий случай и угадал, – проговорила Зоя. – В Италии разрешена продажа огнестрельного оружия.
– И часто он работает наугад? – Леви дернул плечом.
Она опять загадочно улыбнулась.
– Вы спите с ним? Вы – брат и сестра – спите друг с другом?
– Да. Вас что-то смущает?
После этого никто не произнес ни слова, и утомительный час ожидания тянулся, как танталова загробная жизнь.
Когда телефон Веры задребезжал на столе, все вздрогнули. Агент Леви, не дождавшись новостей, сразу бросился с барного стула прямо в парадную дверь. Эмиль проорал в ухо Веры: «Готово!» и бросил трубку.