Я сразу сообщила Павлу, что не смогу дать ему прочитать дневники Максюты, т. к. я их сожгла, но ручаюсь за абсолютную достоверность информации, которую сообщу по памяти и, скорее всего, при его возможностях, он сможет получить этому доказательство. Сурмин молча кивнул в знак согласия, и я подробно пересказала все, что узнала о связи его сестры с Максютой и последнем дне ее жизни, опустив циничные высказывания Антона в адрес Татьяны. Я подробно описала место пикника и предположила, что возможно удастся его вычислить по расположению найденной машины, по описанию поля и заиленного берега, а если обследовать русло, то, возможно, найдется и кусок сваи и цепь. Может где-то в записях сотрудников милиции, которые вели поиски, найдутся отметки о найденных следах автомобилей, ведущих от трассы к берегу. Павел напряженно выслушал меня, не проронив не слова. Потом он извинился, что вынужден откланяться, и мы вернулись на стоянку, откуда разъехались каждый по своим делам.
С этой встречи прошло почти полтора года, и в начале июля я получила приглашение губернатора Холмска принять участие в открытии нового детского санатория. Я очень удивилась персональному приглашению, но командировка моя была уже подписана и Михалыч, вручая мне документы, как-то хитренько блеснул глазками из-под старомодной роговой оправы.
Едва я спустилась с трапа самолета, как знакомый голос окликнул меня из стоящей рядом огромной серебристой машины:
— Мария Станиславовна, лошадь подана!
Я оглянулась на голос и тут же утонула в охапке ромашек, которые я обожаю больше всех цветов мира. Ксюха звонко хохотала где-то рядом, а я никак не могла выбраться из душистого бело-желтого облака. Оказывается Степка Мальгин, спрятавшись за трапом, незаметно подкрался сзади и, резко выскочив передо мной, притиснул мною огромный букет полевых цветов к себе, цепко обнимая меня своими длинными ручищами. Весь гениальный план церемонии моей встречи разработала Ксения и потом с удовольствием рассказывала всем желающим и не очень, как я беспомощно барахталась в цветах.
Мы ехали довольно долго в сторону от города, но и Степка и Ксюха говорили о чем угодно, кроме предстоящего торжества. Не ответили мне они и на вопрос, с каких доходов Мальгин приобрел такую крутую тачку. Почувствовав подвох в трескотне Ксении и хитром молчании Степана, я поняла, что эти партизаны будут молчать и решила дождаться естественного развития событий.
Машина свернула с трассы в лес и через сотню метров въехала в изумительной красоты кованные ворота. Я точно такие видела, вот только не помню, толи в каком-то замке в одном из наших с Данькой путешествий по Европе, толи в Петергофе, который, по нашему общему мнению, был много прекраснее любого европейского дворцового комплекса, включая Версаль.
По широкой аллее машина довезла нас до входа в изумительное по красоте и просто сказочное здание, очень похожее высокими кружевными башенками на дворцы южного берега Крыма. Ксения выпорхнула из машины сама, пока Степан, как образцовый водитель, открыл дверку и галантно подал мне руку. Весьма занятая соображениями своего соответствия столь изящному выходу из машины, я на несколько секунд отвлеклась от входных дверей. Когда же я подняла глаза, передо мною, радостно улыбаясь, стояли сразу четыре персоны из моего второго списка, переданного Павлу Сурмину. Удивлению моему просто не было предела и я, даже забыв поздороваться, выпалила:
— Батюшки, почему вы все здесь?
— Живем мы тут, потому что! — хохотнул Иван, а из-за его широкой спины вынырнула Любушка-голубушка и протянула мне на расшитом полотенце плетеный каравай с солонкой:
— Добро пожаловать, Машенька, мы очень рады тебя видеть в добром здравии!
— Спасибо, родные! Но чего мне-то каравай, а как же торжественное открытие?
— Сегодня мы гуляем, так сказать, в узком кругу, а официальное открытие завтра в семнадцать ноль-ноль. Там свой каравай будет Милости просим, Манюня, располагайся в своём номере и айда в сауну, поболтаем всласть, пока мужики уху и шашлычки варганят, — пропела Ксения и Ирина повела меня через вестибюль с фонтаном в центре к одному из двух лифтов.
Номер был просто великолепен, и я поинтересовалась у Ирины, чьим он будет после открытия.
— Это номер обслуживающего персонала, но они здесь все такие.
— Ничего себе размах, откуль в казне холмской такие деньжищи на детский санаторий завелись?
— Ну, это не к нам вопрос, мы всего лишь наемные служащие. — Ирина вела себя весьма сдержанно, если не сказать чопорно.
— Ир, ты теперь всегда такая важная или я тебя чем-то обидела? — с недоумением отреагировала я на более чем прохладный тон ответа.
— Мань, не парься, это она так понимает свою новую должность. Она со всеми губки в полоску поджимает. Ей только пенсне на носу или лорнета в руке, да кукиша на макушке для полноты образа не хватает! — залилась опять смехом стремительно возникшая из коридора Ксения. Она подлетела к вытянутой в струнку Ирине и, неожиданно и весьма ощутимо хлопнув ее ниже спины, приказала:
— Давай оттаивай, экономка, чай здесь все свои. Завтра напыжишься и наважничаешься до одурения!
Приданное ускорение чуть не сбило Ирину с ее высоченных каблуков и она, неуклюже споткнувшись, рухнула на меня, и мы уже вместе плюхнулись на диван, у которого я стояла.
— Куча мала! — заорала Ксюха и с визгом сиганула к нам. Ирина несколько секунд пыталась вырваться из ее объятий и придать своему лицу нарочитую строгость, но через полминуты не выдержала и расхохоталась вместе с нами.
Я быстро сменила дорожный костюм на летний сарафанчик, и мы направились в сауну. Ирина решила по дороге провести небольшую экскурсию. Меня прежде всего поразила продуманность в малейших деталях архитектуры и внутренней отделки под цели комплекса.
Во-первых я не нашла ни одной ступеньки, что меня просто обрадовало. Одним из пожизненных последствий аварии оказалось снижение моего зрения при неярком освещении и в сумерках. По этой причине я очень неуютно себя чувствовала, спускаясь по ступенькам. Но в этом здании думали не обо мне, а о детях, которые могли без опаски сбегать вниз по устланным ковровыми покрытиями пологим спиралеобразным переходам с этажа на этаж. По стенам спусков невысоко были укреплены отделанные чем-то мягким поручни, что было удобно для колясочников и ребят с ослабленным зрением. Из центра здания, куда сходились все галереи, два спуска вели в фойе у входа.
— А если вдруг пожар? — вдруг вырвалась наружу внезапно возникшая мысль и мгновенно отравила благостное настроение.
— А за это можете не волноваться, Мария Станиславовна, все продумано и в этом случае, — узнала я мягкий говорок «Киллера № 1». Судя по всему, он некоторое время уже сопровождал нас и теперь настало время его выхода, потому что он продолжил:
— Помимо суперэффективной системы пожаротушения, установленной по всему зданию, негорючих и не тлеющих материалов конструкций и отделки, через каждые пять комнат имеются выходы на нетрадиционные пожарные лестницы с желобами вместо ступенек и мягкими приемниками на каждом этаже. Кроме того, в санатории есть свои специалисты. Они же охранники и спасатели, великолепно обученные и натренированные. Впрочем, завтра Вы все увидите на показательных выступлениях во время церемонии.
Ребята, я не понимаю пока только одного, откуда у области столько денег на эту роскошь? Мы что, отпрысков арабских шейхов и миллиардеров со всего мира принимать готовимся?
Алексей с загадочной улыбкой посмотрел на меня и попросил:
— Потерпите, Мария Станиславовна и получите ответы на все ваши вопросы, а мы не уполномочены, так что не пытайте. Идите как лучше в баню, дамочки, а то мужчины уже приступили к готовке, уха остынет и водка нагреется!
Из уютной и довольно вместительной комнаты отдыха можно было попасть по выбору в сауну или парилку, а оттуда сигануть в бассейн с практически ключевой водой, душевую, массажный кабинет или поваляться в джакузи. Из душевой можно было выйти в один из трех бассейнов: для детей, для взрослых или с минеральной водой и множеством гидромассажных примочек. Мне пообещали с утра показать отделение грязе-водолечения, спортивный и тренажерный залы, соляную комнату и комнату аромотерапии, кабинеты психологической разгрузки и танцевальный зал. В соседней деревне, буквально в двух километрах по трассе, была расположена конюшня санатория для лечения ребятишек с различными патологиями иппотерапией.
Мне показали один из детских блоков. В нем были смежные игровая комната, спальня и довольно просторная комната с умывальником, душевой кабинкой и унитазом, что бы ее мог без посторонней помощи посетить ребенок в инвалидном кресле. Окна в комнатах были большие, от самого пола и только при нештатной ситуации открывались на балкон, а так все комнаты были оборудованы кондиционерами.
Я уже набралась терпения и просто восхищенно ахала, слушая рассказ оттаявшей от официоза Ирины, которая заведовала всеми этими чудесами. Зимний сад комплекса благоухал тропическими запахами, но это меня как раз и не удивило. Оранжерея Холмского университете уже второе столетие не только удивляет своими редкостями и великолепием, которое я сама видела в годы учебы, но в ней можно купить все что душе угодно. Так что укомплектовать этот зимний сад можно было, не тратя средства на доставку экзотов из зарубежья.
Из зимнего сада мы незаметно вышли на почти первозданный луг, за которым начинался берег реки. У компактного причала был пришвартован средних размеров катер. Когда мы подошли ближе, размеры катера значительно увеличились. Новехонький речной трамвайчик мог разместить на своих двух палубах не менее сотни пассажиров. Недалеко от берега стояла открытая беседка, с стационарной печкой и большим столом, у которого суетились несколько мужчин. Двое из них, возившихся у печи, с засученными рукавами белоснежных рубашек, в цветастых передниках и высоких поварских колпаках, практически одновременно обернулись и, приложив ладони козырьком, посмотрели в нашу сторону. Я от неожиданности просто охнула. На меня, улыбаясь, как двое из ларца в известном мультике, смотрели мой Даниил и Павел Сурмин.