— Понятно. — Игорь вздохнул и взял верхнюю папку. — Но что с Васятко делать?
— Пока ничего, — решительно ответила Диана. — Отлично помню ее и Николая. Даже если это подражатель или кто-то из ее заклятых подружек — крысы все как одна, если тебе интересно, — то на убийство они не пойдут. Николай не собирался ей навредить, больше себя резал и колол. Я даже удивилась, что он умер от естественных причин, а не порезал вены заточенной ложкой. А вот эти дела я уже подчистила как могла, но сдавать в архив их еще рано. Вдруг сумеешь найти какую-то ниточку. Ты зануда.
Игорю хотелось думать, что это комплимент. Он кивнул и наконец открыл первую папку. Фотографии жертв заставили его поморщиться. Что же… кроваво. Теперь понятно, почему Ника так нервничает. Если остальные дела хоть в половину такие же, то накрутить хвосты должны были всему отделу. Он быстро просмотрел все материалы, планируя вернуться к ним позже, когда будет с чем сравнивать, и открыл вторую папку. Тут жертва выглядела не в пример лучше, а вот описание состава преступления было довольно неприятным. Жертву систематически травили ядом и наконец отравили. Игорь сразу предположил, что подозревать следует члена семьи и, пролистнув немного вперед, убедился, что Ярослав думал так же. Было установлено, что дозу яда жертва получала на кладбище, куда ходила каждую неделю на могилу мужа. Кто-то знал — и тут снова подозрение падало на родственников — что она всегда прикасается губами к краю обелиска. Отвратительная история. Игорь был согласен с Дианой — ничего общего с предыдущим делом.
Третья папка, четвертая…
Игорь открыл ноутбук и щелкнул стрелочкой по «Экселю». Создал сначала несколько столбцов: пол, вес, места работы, даты и места рождения жертв. Цвет волос, любимые места отдыха. Таблица пополнялась новыми графами, благо коллеги рыли глубоко, выяснив даже, в какие больницы и поликлиники обращались жертвы и с какими заболеваниями. Поначалу эта зацепка с муниципальными поликлиниками показалась ему самой многообещающей, но и она отпала, когда Игорь дошел до одиннадцатой папки с делом. Тут жертвами стали два лыжника, повешенных в парке над лыжней, к ужасу проходившей там следующим утром группы студентов. Эти двое были из другого района, а один из них не посещал государственные поликлиники вовсе, предпочитая платные.
— Игорь, я говорю, обедать иди! — Игорь очнулся и увидел, что Ника стоит над ним и машет рукой. — Папки никуда не денутся. Не надо загоняться, а то перегоришь.
— Разве не нужно разобраться побыстрее? — Игорь потянулся и охнул: все тело затекло. Только сейчас он понял, что в кабинете остались они с Никой да еще Ярослав, который печально жевал что-то из пластикового контейнера.
— Ну, этим ты уже не поможешь, — буркнула Ника. — У нас нет ни одной причины считать даже некоторые из этих дел связанными между собой. И получается, что если это не серийные убийства, а обычные глухари, то не важно, в чем причина. Может, гастролеры работали, а нам разгребать, может, год был такой неудачный. Приоритет работы с этими делами ниже, чем с возможным серийником.
— Вот зачем нужно найти общее! — сообразил Игорь. — А не для того, чтобы упростить работу и все повесить на одного подозреваемого.
И сам устыдился своих мыслей. Не перестроился еще, что он теперь в следкомитете и не должен думать о них как о ленивых карьеристах. Бывало, что в участке и такое говорили. Все люди.
— Все верно, — сухо ответила Вероника. — Мы не такие лодыри и бракоделы, как считают в полиции. А сейчас пошли обедать. Тут рядом лавка, мы обычно там столуемся. Кроме Ярика, его жена обедами снабжает.
Ярослав за своим столом горестно вздохнул, но Игорь отнесся к его вздохам с недоверием. Пахло от его контейнера очень вкусно. Разве что сидеть одному в кабинете ему было скучно. Игорь закрыл ноутбук и, накидывая куртку, заторопился за Вероникой.
А после обеда он поспешил вернуться к работе. Найти что-то, что объединяет все эти дела или хотя бы часть из них, теперь казалось ему делом чести. Об Анне он больше не вспоминал.
Только к пятнице он закончил обработку всех четырнадцати папок и успел уже так отчаяться, что разделил всех жертв на несколько групп по группам крови и цвету глаз. Эти группы не совпадали. Осталась последняя версия, и Игорь поразился, что никто не замечал этого раньше. А может, замечали и уже проверили? Нет, тогда эти дела выросли бы в приоритете.
Игорь снова перепроверил все и подошел к Веронике.
— Ника, кажется, я нашел, — почему-то шепотом произнес он, — что общего у всех дел.
— Иди прямо к Эмилю, — не поднимая головы от бумаг, отозвалась Вероника. — Не, а что ты думал? Доложишь мне, а мне решать, стоит ли это внимания начальства и тэдэ и тэпэ? Пятница сегодня, а с этими проволочками до вторника провозимся, не меньше. А у меня сейчас срочное дело, которое до вторника никак не может потерпеть. Иди, не съест тебя Эмиль.
Игорь кивнул и взял ноутбук со всеми таблицами. С ноутбуком под мышкой он чувствовал себя намного увереннее. Еще увереннее он себя почувствовал, заметив, что Вероника со вздохом отложила свои бумаги и пошла следом.
— Буду моральной поддержкой, — мрачно пояснила она. — Просто сурово похлопаю глазами на заднем плане, на большее не рассчитывай.
Игорь снова кивнул, не в силах вслух признать, как важна ему эта поддержка. Только бы горло не перехватило в кабинете начальства!
Эмиль их уже ждал. Удивиться Игорь не успел, сообразил, что постарался кто-то из коллег. Впрочем, так было даже удобнее.
— Эмиль Владиславович, я обработал все четырнадцать дел. — Игорь откашлялся, ощущая, что во рту пересохло, и тут же почувствовал на плече пальцы Вероники. Успокаивающее прикосновение исчезло, едва он продолжил: — Убийства действительно абсолютно разные. Кроме одной детали.
— Давай без красивых вступлений, Гамлет, — беззлобно буркнул начальник. — Не в театре. Нам тут всем эти дела поперек горла стоят. Только ничего общего никто так и не обнаружил.
— За исключением того, что все эти убийства произошли в нашем районе, в парке или рядом с ним, — вставила обещавшая молчать Вероника.
— Это не общее, — вздохнул Игорь. — У нас нет подробных данных о висяках по другим районам. Но все-таки кое-что общее есть.
Игорь вдохнул поглубже и на одном дыхании выложил:
— Убийца не оставляет никаких улик.
— И? — В глазах начальника Игорь увидел понимание и продолжил:
— Четырнадцать дел, четырнадцать разных способов убийства, жертвы непохожи, некоторые убийства тщательно подготовлены, другие совершены спонтанно, словно в состоянии аффекта. Но ни на одном месте преступления не осталось практически никаких улик. Волос, отпечатков пальцев, частичек кожи, капель крови — все идеально.
— И что? — не выдержала Вероника, подойдя ближе. — В наше время даже самые недалекие знают, что за собой надо все подчищать и работать в перчатках. Спасибо телевидению за это.
Игорь был благодарен ей за эту реплику. Теперь он мог обращаться к ней, и так ему было легче, чем смотреть в глаза начальника.
— Бо́льшая часть этих убийств, это вам любой эксперт скажет, совершены психопатами или людьми в состоянии помутнения рассудка. Но чтобы все они так идеально подготовились? Был бы один почерк, тогда хорошо, очень аккуратный психопат, почему нет. Но все четырнадцать? Странное совпадение.
Вероника молчала, мрачнея с каждым мгновением, и это как бы подтверждало правоту Игоря. Он открыл ноутбук со своими подробными таблицами и ткнул пальцем:
— Смотрите, везде, где жертву задушили, кроме лыжников, повешенных на этих ремнях, нет ни частички веревки или ткани. Кстати, лыжников тоже могли задушить чем-то другим и потом повесить. Там, где жертву зарезали, везде использовалось что-то очень острое, удары наносились очень уверенные, точные.
— А как же Гребенюк? Эксперты насчитали семнадцать ударов топором! — не сдавалась Вероника. — Притом что умер он после первого или второго!
— Почти наверняка с первого, — кивнул Игорь. — Я изучил глубину и направление ударов и предположил, что они только на первый взгляд выглядят хаотичными. Обратился к Александре Глебовне, и она подтвердила, что ее тоже смутила эта нарочитая хаотичность, но свои предположения она в деле не зафиксировала, посчитав, что ей просто показалось, а субъективное мнение к делу не пришьешь.
Вот теперь не выдержал и Эмиль Владиславович. Полковник вскочил из-за стола и начал ходить по кабинету.
— Она не виновата, — наконец произнес он. — Несколько недель назад ее коллегу едва не уволили за формулировки «кажется» и «я бы не удивилась, если бы узнала». Но мне-то сказать она могла! Это же значит, что убийства могли быть копиями чего-то, и тогда мы знаем даже меньше, чем до этого. Осторожный и уверенный убийца, умеющий копировать и состояние аффекта, и, возможно, самоубийства. Нет, это было бы слишком… Слишком невероятно. Игорь Валерьевич, материалы дела у вас далеко?
Он еще договаривал, когда хлопнула дверь, и вскоре Вероника вернулась с папкой.
Они втроем склонились над теми страшными фотографиями, которые сразу так не понравились Игорю, и над отчетом эксперта.
— Да, пожалуй, человек, который бьет хаотично, наносил бы удары иначе, — потер виски Эмиль.
— А здесь все удары под разными углами, словно убийца любуется, — согласился Игорь.
— Как мы упустили это… — Эмиль сел обратно в кресло. Вопрос был риторическим, но Вероника все равно решила ответить:
— Много ударов и много крови. Будь у нас подозреваемый, докопались бы до этого, попытались установить, было ли это состояние аффекта или нет. А так…
Некоторое время они молчали, Игорь был доволен уже тем, что его версию не высмеяли, и терпеливо ждал ответа.
— Но в остальном все равно ведь ничего общего, — наконец прервал молчание Эмиль. — И что это значит? Подражатель? Но кому он подражает? Каким-то персонажам из книг, фильмов, своим шизофреническим снам? Или это просто совпадение?
— Не похоже на совпадение, — уверенно произнес Игорь и добавил: — Мне нужна выборка побольше. В идеале — по всему городу.