– Да, о призраках, – подтвердил я, смущаясь. – Хотя вас, как я понимаю, они обходят стороной.
Тут он позволил себе улыбнуться. Это была сдержанная улыбка сильного, уверенного в себе человека.
– Простите, Евгений Иванович, я просто не сразу догадался о том, что вы сейчас в своем амплуа.
Дело известное, мол. Колодин любит розыгрыши. У Колодина никогда не поймешь, где всерьез, а где совсем наоборот.
Я еще не успел ему ответить, а он уже погасил свою улыбку.
– Я вынужден серьезно относиться к любым сигналам о действиях Георгия, потому что этот человек по-настоящему опасен.
– Да?! – вырвалось у меня.
Значит, я не ошибался?
Мой собеседник кивнул мне в ответ. Мне показалось, он знал, что говорил. И вообще много чего знал, по-моему.
– А вы как думаете? – сказал он. – После всего того, что случилось…
– А что случилось?
– Ну, эта история с Вероникой Лапто. Вам знакомо это имя?
– Да, – ответил я растерянно.
Я запутывался все больше и больше. Я уже ничего не понимал. Мой собеседник это обнаружил.
– Да вы, похоже, совсем не в курсе, Евгений Иванович, – сказал он мне, явно удивляясь моей неосведомленности. – Вы знаете о том, что после гибели Вероники Лапто тут появился этот самый Жорж и вдруг он оказался хозяином всему?
– Всему – это чему? – спрашивал я, уже ощущая себя круглым идиотом.
– Всему вот этому хозяйству, – повел рукой вокруг мой собеседник. – Он превратился в хозяина фирмы, распродающей эти самые участки.
– Но Вероника тут при чем?
– Так это ведь ее была фирма, Евгений Иванович. Она была хозяйкой этих мест. А потом она погибла. И уже после неизвестно откуда появился этот Жорж. А вы не в курсе разве?
Все в жизни делится на то, что было до, и то, что стало после. Всегда есть та точка, за которой уже все иначе. Момент, когда все меняется.
После того, что мне сказал мой собеседник, я уже другими глазами смотрел на происходящее. Шпионские игры были позабыты. Жизнь, как всегда, оказалась банальней и страшней.
– Но как же так! – сказал я растерянно. – Если то, что вы говорите, – правда, тогда почему это никого не заинтересовало?
– Вы кого имеете в виду?
– Милиция, – ответил я. – Или прокуратура.
Мой собеседник посмотрел на меня почти насмешливо.
– Знаю, что вы хотите мне сказать, – не унимался я. – Что на органы сейчас никакой надежды и что каждый у нас – сам за себя. Но у меня есть хорошие знакомые. Их участие, по крайней мере, гарантирует, что мы будем услышаны и что все досконально проверят.
– Я думаю, что Георгия проверяли, – рассудительно произнес мой собеседник. – Все-таки здесь все на поверхности: загадочная гибель прежней владелицы фирмы и появление нового хозяина, который может быть причастен к этой странной смерти. Но ведь никто его не трогает.
– Откупился? – сказал я понимающе.
– Или алиби себе сделал железное. В общем, каким-то образом вывернулся.
Он сделал паузу, посмотрел мне в глаза требовательным взглядом многоопытного следователя и спросил:
– Так о чем вы хотели меня предупредить?
Теперь уже не было смысла таиться. Потому что то, что я от него узнал о Жорже, все кардинально меняло. Я уже нисколько не сомневался в том, что этому вот человеку, с которым я сейчас разговаривал, и всей его семье вместе с ним угрожала вполне реальная опасность. Насколько реальна эта опасность и каковы ее масштабы, я не знал, но если с этими людьми что-либо случится, я никогда потом себе не прощу того, что не предупредил их ни о чем, не рассказал своевременно всего, что знал.
Я рассказал ему о возникших у меня некоторое время назад подозрениях и о том, как я отправил к Жоржу Демина. Рассказал о том, как Демин «выбирал» участки, и о том, как Илья провоцировал Жоржа и что из этого в итоге получилось. Вот это место в повествовании чрезвычайно заинтересовало моего собеседника.
– Он предлагал расправиться с владельцами участка прямо? Или намекал?
– Намекал.
– Но намек был такой прозрачный, что вы сразу отправились ко мне? – без труда улавливал суть мой собеседник.
– Да.
– Евгений Иванович! Теперь на вас вся надежда! – сказал он, поразмыслив. – На вас и на вашего товарища. Того, который ходил к Жорику. Скажите, я могу вам доверять? Вы можете пообещать, что все останется между нами?
Я кивнул в ответ.
– А ваш товарищ? – все еще никак не решался он раскрыться. – Он будет молчать? Как вы думаете?
– Молчать – о чем?
– О том, о чем мы с вами говорим.
– Ну конечно!
– Нужно, чтобы ваш товарищ снова пошел к этому Жоржу и прямо объявил ему, что собирается меня убить.
– Вы это серьезно? – опешил я.
– Абсолютно!
Да по нему и вправду нельзя было сказать, что он шутит.
– Нет, это невозможно! – запротестовал я.
– Почему? – будничным тоном осведомился мой собеседник.
А предъявите-ка, мол, ваши аргументы. И я их тут же все оспорю. Перещелкаю, как орешки.
– Нет-нет! – замотал я головой. – Мы даже не будем это обсуждать!
– Вы не хотите мне помочь?
– Дело не в этом!
– Не хотите помочь моей семье, которой угрожает реальная опасность?
– Вы так думаете? – глупо спросил я. – Что опасность…
– А вы разве – нет? – не поверил он мне.
– Мы должны пойти по другому пути, – попытался я его переубедить. – Я же говорю, у меня есть знакомые…
– А у нас еще ничего нет! – перебил он. – Жорику нечего предъявлять! Абсолютно! Ваш рассказ о разговоре вашего товарища с Жоржем к делу не подошьешь.
Это было правдой. Я и сам понимал. И все равно его предложение казалось мне полным бредом.
– Извините, но мы не будем больше это обсуждать! – сказал я решительно.
И снова он спросил:
– Почему?
– Ну как вы себе это представляете? Приходит наш Илья к Жоржу и говорит, что замыслил убийство?
– Да, – сказал мой собеседник с поразительным спокойствием. – Причем все это будет фиксироваться записывающей аппаратурой.
– И на что же вы надеетесь? Что Жорж так прямо и скажет – иди и убей?
– Если он не скажет этого – тогда с него взятки гладки. Ну а если скажет…
Он посмотрел на меня выразительно. Во взгляде я увидел беспощадную решимость.
– Вы только представьте себе, – предложил я, – сколько неприятностей мы поимеем, если Жорж после этого разговора отправится куда следует и напишет заявление на Илью. Мы будем долго отмываться! А скандал какой! Колодин и его друзья задержаны милицией по подозрению в подготовке убийства!
– Милиции вам нечего опасаться, Евгений Иванович! – сказал мой собеседник, извлекая из своего кармана книжечку служебного удостоверения.
Раскрыл. Показал. Министерство внутренних дел Российской Федерации. Тропинин Александр Борисович. Старший оперуполномоченный. И фото моего собеседника в офицерской форме. Майор милиции.
Я не стал ничего обещать майору Тропинину, пока не переговорил с Деминым. Ведь это Илье предстояло пойти к Жорику и разговаривать с ним, а не мне. Значит, Демину и решать – соглашаться или нет.
Александр Борисович ни на чем не настаивал, но все же мне сказал:
– Я очень надеюсь на вас и на вашего друга, Евгений Иванович. Я не знаю, чем я провинился перед этим Жоржем, чем ему не угодил, но если это правда – то, что вы рассказываете, тогда моя семья находится в опасности и надо что-то делать, пока не случилась беда.
Мне предстояло уехать в Москву. А у Светланы там сегодня дел не было, и она оставалась. И получалось, что я ее оставляю в этих неспокойных местах в такое смутное время, когда было совершенно непонятно, что происходит.
Тропинин уловил мою нерешительность и поинтересовался, что меня тревожит. Я честно признался ему, что мне не хочется оставлять здесь Светлану одну.
– Пускай переселяется к нам, – предложил Тропинин, практически не раздумывая. – Дом у нас большой, комнату мы ей найдем.
Светлана – в чужой дом? В то время как у нее свой теремок имеется поблизости? И вообще представить, что Светка признается посторонним людям в том, что она трусит?
– Она не пойдет, – покачал я головой.
– Тогда я пришлю Никиту, – сказал Тропинин. – Для него, надеюсь, найдется какая-нибудь раскладушка?
Я вспомнил вечного «ботаника» Никиту, больше похожего на запуганного старшеклассниками хулиганами школьника-очкарика, чем на защитника слабых и беспомощных, и что-то при этом, по-видимому, отразилось на моем лице, потому что Тропинин без труда меня расшифровал и сказал без малейших следов улыбки на лице:
– Он выглядит как какой-нибудь «ботаник», я понимаю, но на самом деле он по характеру этакий мужичок. Со своим мнением…
Про «ботаника» – тут он будто мои мысли прочитал. Но мне было непонятно, чем этому «мужичку-ботанику» поможет его мнение, если вдруг Светлане будет угрожать реальная опасность.
– И потом, – сказал мне рассудительно Тропинин. – От Никиты ведь не требуется с кем-то сражаться насмерть. Всего лишь надо, чтобы кто-то был рядом. Правильно?
В принципе, он говорил разумные вещи. Я кивнул, соглашаясь. Да и другого выхода не было, как мне тогда казалось.
Если бы я знал, чем это кончится, я ни за что не согласился бы уехать и остался со Светланой.
Я отъехал от Воронцова пару километров и за очередным поворотом дороги увидел иномарку на обочине и молодую женщину возле той иномарки. Женщина бросилась мне наперерез. Я остановил машину, опустил стекло.
– Здрасьте! – сказала женщина и тут же меня узнала. – Женя! Колодин! Это вы?
– Кажется, да, – ответил я.
– Послушайте, а может быть, моя машина сломалась не просто так? – засмеялась она. – Это не вы подстроили, случайно?
– Нет! Честное слово!
– Я вам верю! А вы в Москву?
– Да.
– Женечка! Миленький Евгений Иванович! Возьмите меня с собой! Мне через два часа нужно быть в Москве!
– Охотно подвезу, – сказал я.