— Когда я пойму, что оказался в нужном мне самолете, я сразу отстану. За мной возвращаться не надо, как будто ничего не случилось и никто из ваших людей не пропал.
— Понимаю — типа внедрение.
— Совсем даже не типа.
— Когда начинаем? — задал Борисе вопрос, который я от него ждал больше всего.
— Прямо сейчас. Отдайте необходимые распоряжения и выступаем.
Глава XIНа борту самолетов
Группой, в составе семи сотрудников, мы поднялись на борт первого самолета. Поскольку аэродром был частный и предназначался в основном для прогулочных рейсов, то строгих правил, как в аэропортах больших компаний, тут не было. Суда были маломестные, места бронировались заранее, поэтому на всех трех самолетах пассажиры поднялись уже на борт и сидели в своих креслах, ожидая, когда будет вылет. Им объяснили, что задержка не более трех часов, и они решили переждать это время в салонах.
Такие обстоятельства, не мне вам говорить, были только на руку, и я рассчитывал встретить на борту своих «подопечных», а там уже где-нибудь спрятаться, как я уточнял ранее. Были мы все в защитных костюмах, с масками на лицах, поэтому вероятность того, что меня кто-нибудь узнает, полностью исключалась. В своих «камуфляжах» мы все были одноликие. Серо-зеленого цвета противогаз, надетый на голову, плавно переходил в такого же цвета «ОЗК». В подобном облачении можно было спокойно встретить любого не желательного персонажа, не опасаясь быть разоблаченным.
Возглавлял нашу группу молодой капитан, имеющий возраст лет около двадцати девяти; плотного телосложения; роста чуть выше среднего; с красивым овальным лицом, выделяющимся широкими карими глазами и роскошными черными усами. Темно-русые волосы со слегка спускающейся на лоб челкой завершали краткий портрет командира. Звали его Сергеев Роман Александрович.
Внимательно обследуя первый борт, я обратил внимание, что там находятся три семьи, собиравшиеся совершить перелет к черному морю. Они имели вид вполне состоятельных людей, и совершено не походили на интересующих меня личностей. На всякий случай мною были осмотрены все подсобные помещения, а также грузовые отсеки. Ничего, что могло бы меня заинтересовать, обнаружить не удалось. Во время мероприятия, пассажиры выказывали свое негодование, что в принципе было неудивительно.
— Что за дела? — произнес представитель первой семьи, сорокалетний худощавый мужчина с приятным лицом, одетый в синие джинсы и серый свитер с черно-красным орнаментом, — Почему запретили вылет?
— Граждане, успокойтесь, — ответил старший группы, «похрюкивая» в защитном «скафандре», — стандартная процедура. Если у вас все будет в порядке, то вы незамедлительно отправить в путь. Вы же не хотите лететь и мучиться сомнениями, что у вас возможно какие-то проблемы?
— Довод, конечно же, убедительный, — вставил второй — молодой парень лет двадцати пяти с роскошной черной шевелюрой, облаченный в синий тренировочный костюм фирмы «Nike», — однако, все-таки хотелось бы знать, что вы ищете?
— Если найдем, то узнаете обязательно.
Процедура установления факта, отсутствия на борту возбудителей холеры, заняла около двадцати минут. Точно такую же операцию мы проделали со вторым и третьим самолетами. На следующем борту нас встретили двенадцать обаятельных девиц, направляющихся в город Будапешт предоставлять местному населению эскорт-услуги. Все они были, как на подбор. Им бы наверное нужно участвовать в конкурсе красоты, и я сильно сомневался, что какой-нибудь можно будет отдать свое предпочтение. Никогда не устану поражаться тому, что лучшие всегда предпочитают покидать России и искать счастья за рубежом. Неужели в нашей стране не могут даже проституткам платить денег, которых они заслужили. А может быть это связано со слишком большой конкуренцией в этом бизнесе? Естественно, девушка, обладающая прекрасными формами, желает продавать себя подороже.
С такими мыслями я вступил на борт второго самолета. От них меня оторвали весело «щебечущие» красивые пассажирки. Глядя на нас они принялись непринужденно хихикать:
— Какие чудесные слоники, — произнесла одна божественной красоты девушка и весело подмигнула второй.
Глядя на нее я понимал, что испытывали моряки, пленяемые сиренами. Я не сомневался, что она, как по большому счету и другие ее попутчицы, долго работать по оказанию тех-самых услуг не будет и быстренько выйдет замуж за какого-нибудь богатенького иностранца. По сути сказать, ведь именно за этим они все и стремились за нашу границу. Некоторым, в принципе, удавалось устроить свою личную жизнь, другим же, напротив, приходилось в чужой стране очень даже не сладко. Но у каждого в этой жизни свое предназначение, и приходится отрабатывать ту карму, которую ты заслужил себе в прошлой жизни.
Я очень удивился тем мыслям, наполнявшим мою голову на борту этого самолета, отвлекая от миссии, которая в действительности была мне уготована. Девушки, не стесняясь, продолжали шутить, заигрывая с сотрудниками милиции, вводя их таким образом в большое смущение, и мне казалось, что даже через защитный костюм, я имею возможность наблюдать, как они нестерпимо краснеют.
— А, что, мальчики, не дадите нам померить своих костюмчиков? — молвила белокурая «жрица любви», одетая в короткое платье, меняя положение своих восхитительных ножек, изящно перекидывая их, сняв левую с правой и, далее, водрузив правую на левую, — ведь если на самолете инфекция, то мы рискуем заразиться, и это совершенно не справедливо, что вы оберегаете себя, а нас таких красивых совсем не жалеете.
— Мы даже, наверное, согласились бы обслужить вас бесплатно, — произнесла жгучая брюнетка ловким заученным движением перебрасывая роскошные длинные волосы с одной стороны на другую и расслабляя шнуровку на груди, оголяя прекрасную грудь, — ведь вы же наверное не откажете нам в столь маленькой милой любезности?
Ее слова вызвали взрыв хохота у ее подруг, а у моих невольных товарищей большое смущение, однако, они продолжали планомерно искусно делать вид, что заняты отысканием на борту вредных микробов. Я, как и в первом случае, обследовал весь самолет от кабины пилота и до хвоста, не забыв осмотреть подсобные помещения, а также грузовой и технический отсеки. Однако, и в этот раз ни Туркаева, ни «Катеньки», ни лиц, каким-либо образом походящих на членов его банды нигде не было видно. Приходилось сворачиваться, так и не достигнув положительных для меня результатов.
На борту третьего самолета пассажиров вообще не было, он был зафрахтован, как грузовой рейс, и самолет был заполнен оцинкованными контейнерами, очень напоминающие армейский — «груз двести». Как указывалось в накладных документах, в них перевозятся замороженные омары в стольный город Москва. Я предположил, что в подобных ящиках очень удобно, как хотите нелегально или незаконно, перевозить людей, пытающихся скрыть свое передвижение. У меня бешено заколотилось сердце, я начал подозревать, что разгадал планы Туркаева. Под видом ракообразных он со своими молодчиками в непроницаемых ящиках решил выйти из-под наблюдения, чтобы, таким образом, совершено спокойно довершить свои гнусные намерения и похитить у государства Российского огромнейшее количество долларовой валюты.
При положительном исходе моих умозаключений появлялся отличный повод для доставления всей банды в отдел города Отрадное по причине того, что лица, передвигающиеся подобным-вот образом, либо находятся в розыске, либо затевают что-то не совсем разрешенное нашим законом, а может быть и совсем запрещенное. Поэтому любого, кто может быть обнаружен в контейнерах, свободно можно держать в помещениях милиции два, а лучше три дня, совершенно не опасаясь наступление негативных последствий. Даже если им впоследствии и придет в голову неадекватная мысль пожаловаться на действия блюстителей порядка, то каких-либо нарушений закона все равно усмотрено здесь не будет. Это было бы лучшим исходом моего предприятия. Доллары уехали бы в Америку, а потом можно было бы не опасаться, чтобы с ними случилось что-то в дальнейшем.
С такими мыслями я начинал обследование третьего самолета, самонадеянно предвкушая, что переиграл Олега Туркаева.
Владелец груза — маленький полный мужчина лет пятидесяти пяти с коротко остриженными седыми волосами, серенькими глазками, выглядывающими через узкие щелочки заплывших жиром век на таком же полном лице с постоянно причмокивающими влажными губами, одетый в серый с отливами костюм — всем своим видом впечатления добропорядочного и законопослушного гражданина не производил. Он выразил свое крайнее неудовольствие вынужденной задержкой, сетуя на то, что его груз может испортиться.
— По какому праву вы задержали вылет? — грубо начал торговец омарами, — Вы не имеет права. Это частный груз, и все сертификаты соответствия на него у меня в порядке. Я запрещаю прикасаться к моему скоропортящемуся товару.
Подобное начало только усилило мои предположения и очень не понравилось сотрудникам милиции города Отрадное. Они, в лице старшего группы придерживаясь выбранной интонации, сделали заключение:
— Никуда не денетесь. Придется подождать, а если у Вас есть желания изучить Ваши права, то мы с готовностью можем предоставить Вам такую возможность, конфисковав весь Ваш груз.
— Думаю, мы не будем наводить подобных кошмаров, — попытался я сгладить натянутость отношений, намереваясь без проволочек начать осматривать ящики, — нам просто необходимо досмотреть каждый контейнер, убедиться, что Вы перевозите именно омаров, а скажем не крабов или же раков. Если Вы будете столь любезны, что предоставите нам закончить нашу работу, то минут через двадцать, максимум тридцать, получите разрешенье на взлет.
— Я буду жаловаться, — пробурчал толстяк и, махнув рукой, очевидно сообразив, что правда в данном случае, все равно будет не на его стороне, разрешил закончить осмотр своего груза.
На его «буду жаловаться», я поспешил ответить:
— Ваше право.
После этих слов мы принялись вскрывать поочередно все контейнеры, в которых находились действительно замороженные омары. Постепенно приближаясь к последнему ящику, меня охватывало очевидное в подобных случаях ощущение, что и на этом самолете мы никого не найдем. Осмотрев двадцать три ящика, полное количество имевшихся на борту, я все более озадачиваясь, не понимал, куда же могли деться Туркаев со всей своей бандой. После таких неудачных поисков начали зарождаться опасения, что я в чем-то ошибся, и что преступники отправились не на этот аэродром, а еще неизвестно куда.