Пока представители двух министерств улаживали свои проблемы, Шуваёва, не торопясь, но и особо нигде не задерживаясь, ведомая опытным местным водителем, уже в девять часов десять минут входила в подразделение, где главенствовал подполковник Бунько. Чтобы поздороваться со столь значимой гостьей, присланной по протекции самого Министра, Евгений Захарович спустился вниз и встретил ее прямо на входе.
– Здравствуйте, уважаемая Анабель Викторовна… – не просто уважительно, а раболепно обратился к ней местный начальник, желая предложить ей пройти в свой кабинет, чтобы там, уже в более привычной обстановке, обсудить дальнейшие перспективы раскрытия захлестнувших город ужасных убийств.
– Зовите меня без церемоний – Белла, – между тем резко оборвала сотрудница полицейского департамента специально приготовленную для нее пламенную тираду, которую руководитель среднего звена репетировал практически на протяжении целых суток, с того момента, как ему поступило указание из самого министерства, – и, прежде чем мы перейдем к какому-то обсуждению и построению портретов предполагаемого преступника, я хотела бы сначала ознакомиться с материалами уголовного дела – оно где, в Следственном комитете?
– Да, – оказавшись в несколько нелепой ситуации, где его приветственный монолог так и не был востребован – а ведь он так стался! – опешил Бунько, который, было очевидно, не знал, как следует вести себя дальше, и который, не часто принимая у себя столь влиятельных лиц, не имел наработанной практики, на каком уровне надлежит с ними общаться, – именно там оно и находится – где же ему еще быть-то?
– Замечательно! – воскликнула синеглазая девушка, игриво нахмурив брови – все же, что не говори, а было приятно, когда перед тобой пресмыкается «целый» начальник, да и притом подполковник, – тем не менее она нашла в себе силы, не «опускаться» до пренебрежительных отношений, а вполне простодушно сказала: – Тогда я сначала отправлюсь туда, изучу все – внимательно! – а потом уже приеду на консультацию к Вам; да… и организуйте мне, пожалуйста, встречу с сотрудником, ответственным за раскрытие: я хочу также ознакомиться с его персональными доводами, а если понадобится, то и с оперативно-розыскным делом тоже – надеюсь, оно уже заведено, ведь пошли уже четвертые сутки с момента обнаружения первых двух трупов?
– Само собой, – вроде бы как даже немного обиделся в обычной жизни бывший своевольным начальник, но ловко умевший подстраиваться под капризы вышестоящего руководства, почему и смог продержаться на службе такое долгое время, не понимая, однако, сейчас, как кому-то могла прийти в голову мысль, что он, зная о прибытии столь значимой гостьи, не предпринял мер, чтобы у него все было в порядке, как говорят: без сучка без задоринки, – разумеется, а как же иначе?..
– Раз так, тогда я не буду тянуть времени и отправлюсь прямо на место, – сделала очаровательная красотка отнюдь не многозначительный вывод из состоявшегося между ней и Бунько разговора, – провожать либо подвозить меня не надо: я отправлюсь пешком, заодно посмотрю город, тем более что я уже знаю – Комитет расположен неподалеку.
Пока Анабель проверяла местное руководство на «вшивость», а затем в отделении Следственного комитета изучала собранные и скомпонованные документы по трем бесчеловечным убийствам, в город Икс прибыла сотрудница делопроизводства МИДа, и одновременно несчастная мать. Она решила поселиться в единственном на всю округу отеле, представлявшим собой двухэтажное здание, возведенное из обожженного кирпича желтого цвета, с крышей, покрытой метало-пластиком, и имевшим вывеску: «Золотая лагуна»; строение имело прямоугольную форму, своим периметром доходящую до шестисот метров в квадрате, и имея всего девятнадцать комнат, где девять располагались внизу и, соответственно, десять вверху. Подойдя к зданию, Сулиева потянула на себя располагавшуюся почти по середине фасадной стены прочную, железную дверь, поддавшуюся вместе с тем довольно легко и, переступив порог, оказалась в маленьком, но уютном холе, позволив дверной створке закрыться доводчиком. На «ресепшене», представленном стандартной в таких случаях полированной стойкой, скучал молодой человек, одетый в строгий, но и недорогой костюм, под накрахмаленную мужскую сорочку, однотонный галстук синего цвета, где на «бейджике», прикрепленном под внешним нагрудным карманом, значилась надпись: «Администратор Семенов Алексей Игоревич». Про него следует сказать только то, что, как и полагается, он представлялся вежливым, обходительным сотрудником отельного бизнеса, при своем двадцатипятилетнем возрасте имел средний рост, худую фигуру, приятные в основном очертания покрытой веснушками физиономии, карие глаза, излучающие игривость, прямой, без особых изъянов, нос, практически алые тонкие губы, и, как следствие, огненно-рыжие волосы.
– Здравствуйте, молодой человек, – обратилась к нему посетительница сразу же, как только оказалась внутри, – могу ли я к вам заселиться на следующие сутки – места есть?
– Почему только на сутки? – вскинув кверху почти красные брови, удивленно поинтересовался Семенов. – Хоть всю жизнь здесь живите: свободных номеров предостаточно. Вам как лучше, второй или первый этаж? – спросил он и тут же неожиданно хлопнул себя по лбу и, словно оправдывая свое не совсем корректное поведение, вскрикнул: – Ой! Чего это я?! – после чего стал говорить уже чуть спокойнее. – Совсем забыл – буквально перед Вами я заселил последние свободные апартаменты вверху, так что могу Вам предложить места только снизу. Вы как, заселяться будете?
– Разве у меня есть какой-то выбор? – неприятно усмехнулась высокосветская дама, доставая из своей маленькой сумочки паспорт, необходимый для регистрации (тяжелый баул, памятуя об обещании, данном Вострикову, она оставила в камере хранения аэропорта Храброво), – Или у вас, в этом захолустье, найдется еще более или менее сносный отель?
– Гостиница у нас, безусловно, одна, – привыкнув к обращению и похуже, парень сразу же понял, с кем ему довелось иметь дело, поэтому, перенося в журнал анкетные данные посетительницы, перешел к самым что ни на есть почтительным интонациям, – но при большом желании можно найти и остановиться где-нибудь в частном секторе, где наши престарелые бабки сдают вполне приличные комнаты – правда, вряд ли они станут заморачиваться с одной ночью? – но если у нас не понравиться, то ничего другого я Вам предложить попросту не смогу.
– Я как-нибудь потерплю, – презрительно хмыкнув носом, провозгласила прекрасная, но вместе с тем своенравная женщина, забирая у еще юного администратора ключ и направляясь в сторону своей комнаты, – лишь бы здесь не было тараканов, а то вот тогда у Вас, молодой человек, действительно, начнутся больше проблемы.
Сулиева шла к комнате твердым, уверенным шагом, уже полностью восстановив душевное равновесие, несколько утраченное после пережитого в самолете кошмара; однако она еще не знала, что сюрпризы, уготованные ей судьбой, пока не закончились…
Администратор Семенов, проводив чересчур амбициозную гостью, перешел к привычному занятию, просмотру портативного телевизора, установленного за специальной невысокой перегородкой, предусмотренной к рабочей стойке «ресепшена». Вдруг! Из номера, выделенного высокопоставленной особе, донеся нечеловеческий, душераздирающий крик, подобный разве что только вою человека, напуганного собакой Баскервилей, раздававшемуся в свое время с Гринпенской трясины, расположенной в графстве Девоншир, что на юго-западе Англии, причем в этом случае, как и тогда, этот ужасающий звук шел не постоянно, а с коротким перерывами: «А-а-а… а-а-а…»
Леха – так, и никак по-другому, его не называли в этом маленьком городке – враз похолодел от завладевшего его телом страха и выпучил глаза так широко, что было непонятно, как они не вываливаются из расширившихся до неестественных размеров орбит; дальше раздался шум, перемежающийся с характерной вибрацией, прошедшей по полу, следующей обычно за падением человека, внезапно потерявшего равновесие. Непроизвольно перекрестившись, парень какое-то время сидел, не смея двинуться с места; но возможности оставить это происшествие без внимания ему предоставлено не было: постепенно стали выходить из номеров другие жильцы, которым непременно хотелось быть в курсе случившегося, потому-то волей-неволей Семенову, сопровождаемому двумя мужчинами, явной бандитской внешности, а еще и тремя чрезвычайно любопытными девушками, посчитавшими, что в присутствии столь грозных представителей криминалитета с ними вряд ли чего случится, пришлось идти и осматривать комнату.
Входная дверь оказалась не заперта и, осторожно ее приоткрыв, парень просунул внутрь сначала лохматую голову, где и без того торчащие в сторону волосы еще и встали дыбом от лихорадившего его тело ужаса. Первое, что ему бросилось в глаза, – это бездвижно лежащая посередине женщина, не подававшая признаков жизни; в этом вроде бы не было ничего необычного – люди, а особенно женщины, так устроены, что иногда теряют сознание, а бывает, и умирают, причем иногда даже внезапно, – поэтому он решил уже было войти и переступил порог комнаты, как внезапно его взгляд упал на подоконник, и от представшего вида он неосознанно отпрянул наружу.
– Ты чего, «соссал», что ли? – грубо спросил его бритоголовый мужчина, очень большой физической силы, высокого роста, с лицом, больше напоминающим орангутанга, нежели человека, одетый только в черное трико и белоснежную майку. – А ну-ка… подвинься – я сам посмотрю, – сказал он и легко отодвинул слабовольного парнишку чуть в сторону.
Распахнув дверную створку, бандит представил на всеобщее обозрение то, что так напугало высокомерную женщину, безвольно лежащую сейчас на полу, а заодно и молодого «ресепшиониста, – пластиковое окошко было открыто, а прямо на подоконнике лежала мертвая тушка вороны, которая истекала кровью, сочившуюся прямо из головы, из опустевшей глазницы, и тоненькой струйкой стекавшую на пол. Зрелище было настолько завораживающе и, в то же время, ужасно, что произвело впечатление даже на огромных «братков», привыкших в своей жизни ко всевозможным неувязкам, «разборкам» и странностям.