Саня наскоро собрал поесть Денису, поставил около него и потащил парнишку в медпункт. Аннушка и Варя удивились его приходу.
— Здравствуйте, — тут у нас авария обжорная приключилась, надо наверное желудок промыть парню. Он восемь литров зараз съел борща и каши.
— Девчонки засуетились. Колюнька орал пока ему пить давали, да рвоту вызывали.
— Но у него желудок пустой, — сказала растерянно Анна.
Подвергшийся экзекуции Колюня под угрозой вторичного промывания признался, что горшок и чугун были пустые, а он только стенки заскребал. Есть хотел. Саня опустился на стул.
— Кто же тогда все это съел? — встревожились девушки.
— Понятия не имею.
— Странные дела у нас твориться начали, — испуганно сказала Варя. — Я дома одна, боюсь ночевать.
— Это дело поправимое, можешь замуж выйти.
— За кого?
— А что тебе парней не хватает?
— Каких? Заике шестнадцать лет. Семке — семнадцать. Сашке восемнадцать, в Армию ушел. Больше не имеется подходящих кандидатур, кроме одной.
— Какой?
— Твоей, Александр Григорьевич, — ответила Анна.
— Да я же, как мать многодетная, обставлен заботами.
— Вместе и будете ухаживать за ними.
— Не смейтесь надо мной, Анна Федоровна. Разве вы забыли, что я Никудышный.
Забрав Колюньку он пошел домой. А мысль царапалась в мозгу, останавливала его на словах девчонок.
— Да что за чушь тебе в голову лезет, Никудышный? — подумал о себе.
Саня решительно отогнал назойливую мыслишку в сторону.
— Все это не для тебя. Тут семью кормить надо, а не о женитьбе думать. Какому ляху я со своей оравой нужен?
Дома его встретил вопросом Денис:
— Все в порядке с Колюней?
— Да. Ложная тревога.
— Я бы так не сказал. Просто у нас побывали незваные гости.
— Так я же видел, как наш пострел самолично доскребывал горшок с кашей.
— Правильно, доскребывал, а съел ее кто-то.
— Неужели кто чужой в лесу объявился и ходит по селу в поисках еды.
— Все возможно.
На работе после обеда не досчитались Людки, веселой вдовы. Все ее поздние попытки кончались неудачей. Он стойко выдержал ее осаду и неприятель отступил.
— Где она может быть непутевая?
— Да кто же знает? Может какого чужого хахаля встретила.
— Так ведь сейчас день на дворе.
— А ей все одно, день или ночь.
Не прошло и получаса, как появилась Людка, помятая, растрепанная, с драным подолом. Она попыталась прошмыгнуть мимо своих товарок, но они встали стеной и не пропустили исчезнуть нарушительницу.
— Ты где была?
— Где была, там нет.
— Что за вид у тебя?
— Вид как вид.
— Да тебя будто по овину таскали.
Людка, эта язва сибирская, а не баба, как называли ее мужики, на которых были направлены ее боевые действия сексуального свойства, вдруг расплакалась. Удивленные бабы, сразу забывшие про ее сучьи проделки с их мужьями начали расспрашивать и уговаривать ее.
— Да что случилось? Нам — то ты можешь рассказать?
— Изнасиловали меня, — захлебываясь слезами, промычала бедная бабенка.
— За что боролась — на и напоролась, — неприветливо прокомментировала Ксюшка, чей мужик только вчера побывал в объятьях ненасытной искательницы приключений.
— Да кто посмел?
— Ты же сама кого хошь уделывала?
— Как могла поддаться, али сначала приманила, а потом отбой дала?
— Да их трое было.
— Кто? — приступили яростно бабы, подозрительно ища в толпе своих благоверных.
— Не знаю, — ответила Людка. — Они меня головой в бочку засунули.
— Куда? — переспросили любопытные.
— И какой же должна быть бочка, чтобы тебя из нее вверх ногами достать?
— Та самая, что Степаниду Никудышный парил.
— А ты молчала?
— Они мне рот заткнули.
— Да кто они такие.
— Не знаю, — я их не видела. Только слышала как разговаривали.
— Как же ты вылезла?
— Бочка-то низкая, я уперлась руками и вылезла.
— Беги домой, мойся. Да в милицию сообщить надо.
Тут же отправили гонца к Прохватилову, чтобы милицию вызвал. Телефон только у него одного имеется. Самого его не было, а его краля, говорят сожительница, не жена, пообещала передать все мужу, так она его величала.
Вечером не пришел пастух Заика. Стадо прибыло самостоятельно, коровы разбрелись кто куда, а парня не оказалось. Мать в слезы.
— Куда девался, сыночек?
Пошли искать. Там на пастбище не оказалось никаких следов. Только кнут за куст зацепился. Кликали, кликали, толку нет. В темноте вернулись домой. Опять милиции сообщили. Странно, что до сих пор никто из района не прибыл. Обычно хоть участковый приезжал на своем мотоцикле, а теперь никого. И Прохватилов задержался где-то тоже. А на утро и вовсе все село чуть с ума не свихнулось. Еще не нашли пастуха и сами очередники направились выгонять стадо. Сегодня выпала очередь Василию и Наташке, его соседке. Они рано утром коров гонят, поравнялись с Федосьиной избушкой, той, которую убили недавно и Наташка вдруг крикнула:
— Ой! — и с копыт долой.
Василий нагнулся посмотреть, что с ней приключилось и закричал громко так:
— Помогите, человеку плохо.
Глянул вперед и сам рядышком с Наташкой прилег.
Подбежала на крики Ксения, начала их поднимать. Кто-то произнес над нею:
— Может водички принести?
Ксения глядь, а перед нею похороненная недавно Федосья стоит и смотрит так жалостливо на всех. Ксюха тут же глаза закрыла, но в обморок не упала, а про себя повторяет:
— Чур меня, чур меня.
Тут народ стал подбегать. Дивятся на лежащих посреди дороги людей. В это время «Федосья» с ковшиком воды вышла из своей расколоченной избы:
— Нате, — говорит, — напоите их.
Толпа начала пятиться назад, потом с криком:
— Покойница ожила! — приударила по улице.
Друг дружку роняют, те, кто свалился начинают вскакивать, ногами буксуют, а бежать не могут. Так и присели на дороге. В это время появился участковый, ему только сейчас сообщили о происшедшем в селе Демьяново.
— Что случилось граждане, селяне, — спросил он ошалевших от страха людей.
Они только руками махали, да в сторону дома Федосьи показывали. Ну он туда и повернул. Поглядел на избу, а в дверях покойница стоит. Покачнулся от видения, но взял себя в руки.
— Вы почему, гражданочка, не на месте находитесь, а в чужой дом влезли?
— В каком же я месте по вашему должна находиться? — съехидничало привидение.
— На кладбище, в своем гробу, обитом красным. Мы его сами делали.
Федосья хохочет, руки в боки, веселая такая. Участковый думает:
— Веселишься, я тебя сейчас успокою, и достает пистолет из кобуры.
Покойница моментально в хату забежала и двери на крючок закрыла.
— Я, — кричит, — сестра ее, Лизавета, двойняшка, а ты, милиция, сначала документы спросить был должен, а потом пистолетом стращать.
Вскоре ситуация разъяснилась и все пришли поглазеть на похожую сестру.
— Ну прямо, копия с протокола, — развеселил всех Евсеич.
На том пока и расстались. Рано утром в селе недосуг лясы точить, работы много.
Прохватилов собрание собрал в бывшем клубе, закрытом за ненадобностью, танцевать некому стало. И представил сестру умершей Елизавету, которая приехала пока пожить здесь, а там видно будет.
— Хозяйство-то как возвращать будем?
— Я не умею хозяйничать, — ответила Елизавета. — Вы мне лучше кто молока, кто яиц принесете. Вот и оплата будет.
На том и порешили.
Заику так и не нашли. Как корова языком слизала. Селяне начали бояться в лес за грибами, да ягодами ходить. А тут на хуторе Светлом, где сам участковый проживает, в километре от хутора нашли скелет человека, без мяса, кое-где кусками еще осталось догнивать, а так все обработано, как на хорошем баране. Кто это, определить невозможно. Скелет увезли, а следователи начали работать вокруг селений, где таинственные дела превращались в постоянные.
Совхоз как таковой отдавал концы. Нечем было рассчитываться с МТС, налогами, за удобрения, перестали платить зарплату. Прохватилов все объяснил просто:
— Нужно нам всем вступить в акционерное общество. Иначе село наше умрет и мы останемся без света и магазина. Вам сейчас выделят всем паи, земельный надел. Каждый из вас, согласно Указа, будет хозяином земли.
— А что мы с ней будем делать?
— По скольку земли на брата получается?
— По пять гектаров каждому в семье. У кого семья большая, сразу хозяином становится. Живи — не хочу.
— А как мы ее обрабатывать будем? Голыми руками?
— Государство предусмотрело и имущественный пай к земле.
— Это как?
— В суммарном выражении вам к земле положены акции на сумму, которая состоит из стоимости всего имущества и всего, что у нас с вами имеется: зерна, овощей, скота, сельхозмашин.
— Получается, что если нас здесь около четырехсот человек, а трактора два, то мы поделим кому что?
— Мне рукоятку. — а тебе гусеницу, так что ли?
— Имущество выделяться не будет. Мы создаем акционерное общество. Вы сейчас все напишите заявления, что вступаете со своим земельным паем в арендные отношения с АО.
— И что это нам даст?
— Так как земля требует обработки, то вы, отдав ее в аренду, будете ежегодно получать натурально продукты, производимые вами же. Вы сможете не уходить с работы, оставаться тут же. Но за аренду земли получите отдельно натурплату, а за работу деньги.
— Значит, если ребенок, или старик отдает свою землю в аренду, то получает за ее использование продукты?
— Да.
— И сколько?
— Это покажет урожай.
— И что мы получим из продуктов?
— Сахар, растительное масло, картофель, зерно и прочие овощи.
— Во, житуха наступит, — сказал кто-то. — Сиди дома и получай продукцию.
— Да, за вас будет работать ваш земельный надел. А сейчас заявления. Вот образцы и бумага, пишите.
Заявления писали так, как будто им премию по ним большую заплатят и только упрямец Никудышный, Сидор Никитович и Евсеич отказались вступать в акционерное общество.