Необычная мысль, которой следовало бы посетить восхитительную, но такую неразумную головку еще в тот момент, когда она только собиралась из дома, «прострелила» ее будто бы сорвавшаяся с небес молния, обдав тело горячим приливом, пунцовой краской отразившимся на лице и душащим спазмом сковавшим вмиг участившееся дыхание. Морева остановилась и стала внимательно вслушиваться в окружающую природу, но ничего, кроме естественных звуков – пения птиц, шума деревьев, жужжания насекомых, – вокруг больше не слышалось, что давало повод произвести вполне разумное заключение: «Нет, кажется, все спокойно, и, наверное, мне попросту показалось – экая же я и трусиха! – пора бы давно уже набраться храбрости, тем более раз отваживаюсь на такие прогулки. Однако, как бы там ни было, надо поскорее возвращаться назад». Убежденная в этом решении, блондинка, одаренная природой изумрудными глазками, повернулась назад и выбрала своей дальнейшей целью обратное направление, предпочтя для своей походки быстрый, уверенный шаг.
Она шла уже полчаса, часы на ее мобильнике показывали десять утра, а знакомой местности так и не было; невольно ее взволнованный мозг стали посещать тревожные мысли: «Странно, не могла же я за такой короткий срок «упестать» на столь далекое расстояние – пора бы мне уже выйти к городскому месту любви, или я его проскочила и выйду прямо на трассу, ведущую к городу». Все еще сомневаясь, но вместе с тем и окрыленная этой уверенностью, Жанна постепенно перешла на бег и следующие пятнадцать минут стремительно неслась по совершенно незнакомой лесной местности, пока, уставшая, не вынуждена была остановиться, чтобы перевести дыхание и привести в порядок паникой стучавшие в голове размышления, основная суть которых сводилась к следующему: «Неужели я, «мать его так-то», в родном лесу смогла заблудиться? Это же уму просто непостижимо?!» Красотка как раз в этот момент приблизилась к подножью уходящего вверх холма, вроде бы как показавшегося ей известным. «Ага, вот та горка, с которой, если мне не изменяет память, я в детстве каталась на санках, когда меня сюда приводил отец, – обрадовалась путешественница буквально «свалившейся» ей удаче, – а это значит, что когда я поднимусь кверху, то там уже будет недалеко и до трассы». Теперь только оставалось выполнить задуманное и, достигнув вершины, со спокойной душой отправиться к дому. «Никогда больше не пойду на такую глупость, – уже более уверенно и даже в какой-то мере радостно рассуждала Морева, быстрым шагом следуя по пологому склону, – буду, как и велела Настя, сидеть дома и никуда не выйду – это мне как Божье предупреждение».
Внезапно! Она остановилась и застыла на одном месте в полном недоумении: «Это еще что за такая интересная пещера? Никогда раньше ее здесь – вроде? – не видела». В этот момент в ее голове разумными моточками «застучало»: «Ты что, дура, «окстись»! Куда тебя нелегкая понесла, ведь там тебя непременно ждут страшные неприятности, а возможно, даже убьют. Обойди-ка это углубление на «хер», и по возможности как можно подальше! Не вздумай, дуреха, туда даже соваться!» Однако, как бы не сетовал разум и логика, любопытство у любой блондинки развито гораздо сильнее, и вот оно-то в свою очередь успокаивало: «Да не тревожься ты так: мы только глянем одним глазком, проверим что там такое – и сразу назад, «честно-пречестно»!»
Не в силах совладать со своей второй, более сильной, сущностью, Жанна, соблюдая крайнюю осторожность, готовая в любой момент устремиться назад, вступила на крайне опасную территорию – она еще не знала, что проем был специально оставлен Шуваёвой открытым, так как та в то же самое время заманивала генерала Вострикова и его верного подчиненного в хитроумно расставленную ловушку, а главное, что она в этот же самый момент, как только позволяла возможность двигаться быстро, бежала обратно, ведя за собой двух военных. Ничто из этого не было на тот момент известно не менее привлекательной девушке, нежели представляла собой Анабель, поэтому, зайдя внутрь (где не было не видно ни зги, потому что все внутреннее освещение, даже дальнее, было выключено), Морева, подсвечивая себе мобильником и не обнаруживая на входе ничего более или менее заслуживающего внимания, постепенно осмелела и двинулась дальше. Она прошла около двухсот метров по ровной и гладкой поверхности пола, естественным путем образованного в скальном образовании, и достигла уже того места, откуда при обычных условиях начинало работать внутри пещерное освещение, которое, как уже упоминалось, на данный момент предусмотрительно было отключено.
Вдруг! Она услышала позади себя какой-то подозрительный шум и, моментально обернувшись, увидела вполне объяснимое затемнение прохода, как будто его перекрыла человеческая фигура; правда, так оно было и в суровой действительности и это жестокая владычица всего этого подземного царства стремительно неслась сейчас по длинному пещерному коридору. Инстинктивно зеленоглазая блондинка отключила подсветку и, испуганная, решила поплотнее прижаться к стене, чтобы бегущий человек ее не заметил и проследовал мимо; однако она уже сделала несколько шагов, а спасительной стены пока все еще не было; и вот тут ее, словно электрическим током, буквально «пронзила» на удивление справедливая мысль: «Это же еще один, дополнительный, коридор», после чего, уже не чуя под собой ног, она, как только могла быстро, побежала вдоль этого скального углубления, совершенно при этом не думая, что, возможно, сама себя сейчас загоняет в самую, какая лишь может быть, губительную ловушку, но притом спасает себя от прямого столкновения с хозяйкой этих бескрайних подземных просторов. В силу означенных обстоятельств, богатенькая своенравная красотка, практически не знавшая в своей еще такой юной жизни ни в чем отказов, не столкнулась ни с Шуваёвой, ни в том числе с двумя гнавшимися за ней военными, а главное, не попала под распыление сильнодействующего снотворного газа, за несколько секунд, причем без каких-либо затруднений, обезвредившего двух профессиональных и в общем-то бравых бойцов.
Сил бежать у Моревой хватило еще минут на десять, что она, гонимая страхом, с успехом и делала, пока вдруг неожиданно коридор, где она теперь находилась, не осветился пусть и мерцающим, отнюдь не ярким, но вполне приемлемым светом – это Белла, убедившись, что ловушка захлопнулась, посчитала возможным включить общий рубильник и зажечь многочисленные лампочки, установленные через каждые пять метров и подпитываемые электричеством, идущим от непрерывно гудящего генератора, сохранившегося еще со времен Великой Отечественной войны, напичканного, кроме всего прочего, современнейшей электроникой. Девушка остановилась и, тяжело дыша, но совсем не замечая усталости, стала прислушиваться к тишине, такой полной и мрачной, что подобное спокойствие невольно давило на уши, заставляя сердце колотиться еще только сильнее, а дыхание все более учащаться, как будто поступая так для того, чтобы разорвать окружающую тишь хотя бы какими-то звуками. «Интересно, «блин», и где это я нахожусь? – постепенно возвращая себе присутствие духа, начала думать девушка, более-менее успокаиваясь, ведь что не говори, но человеческий организм устроен очень своеобразным образом, и когда угрожающая опасность либо проходит окончательно, либо выходит на второй план, как получилось сейчас, человек начинает обдумывать проблемы, кажущиеся самыми насущными именно в настоящий момент. «Так, дуреха, спокойно, – проносились в голове блондинки наполненные тревогой мысли, – ты пока еще жива, а это значит, мы еще не пропали и, по всей видимости, – если включим мозги, конечно – сможем отсюда выбраться, ведь ежели бы Господу Богу было угодно, то я бы уже раз десять сегодня попалась, однако я еще пока сохраняю здравость рассудка и способность оценивать ситуацию, что дает мне право предполагать, что не все еще для меня настолько потеряно; надо только понять, где я нахожусь, а для этого не стоит сидеть на месте, а нужно, соблюдая крайнюю осторожность, двигаться дальше… но вот в какую, «блин», сторону? Назад? Нет, туда мне нельзя, потому что там еще, возможно, находится тот человек, что неизвестно откуда появился и затем бежал вслед за мной, а значит, раз так, нужно двигать свои красивые ножки – пока их не оторвали! – дальше и попробовать найти другой выход – ведь должен же быть еще один выход?! – вспомни хотя бы того же Том Сойера и Бекки Тэтчер, а именно как они тогда вдвоем слонялись по темной пещере, а еще им пришлось скрываться от страшного убийцы, индейца Джо, но все же, невзирая ни на какие преграды, они, благодаря своему упорству и сильному духу, смогли в тот раз выбраться – так чем же я хуже их?»
Так рассуждала красивая девушка, вспоминая один из самых известных романов американского писателя Марка Твена и начиная двигаться по уже освещенному коридору, выбрав направление – строго вперед. Постепенно она стала проходить мимо каких-то отдельных комнат, напоминающих тюремные камеры, снабженные дубовыми дверями и надежно запертыми на врезные личины, судя по значительному отверстию, предназначенному для вставки ключа, бывшими просто огромными; отсеки располагались как с правой стороны, так и с левой и следовали друг вслед за другой на одинаковом расстоянии, причем в этой интерпретации становилось вполне очевидно, что они никак не естественного, природного, происхождения, а выполнены искусственно и рассчитывались на содержание – это можно было узнать при взгляде в глазок, имевшийся на каждой из створок, – никак не менее десяти человек. В настоящее время все помещения были пустыми: в них не присутствовало ни разложившихся трупов, не имелось в том числе и живых пленников; однако это было не повсеместно и скоро невольная путешественница достигла двух протяженных арок, имевшихся и справа и слева, перегороженных на входе железной, очень ржавой, решеткой. И вот здесь Морева буквально обомлела от охватившего ее ужаса: в том углублении, что находилось от нее по правую руку были расставлены металлические кушетки, на которых покоились «скелетированные» останки, грудные клетки которые были раскрыты, по левую же руку, без нарушения своей целостности, к потолку, с помощью цепных кандалов, были подвешены ничуть не менее страшные, до холода в груди пугающие, скелеты.