– Ты прямо настоящая Жанна д,Арк! – восхищенно воскликнула сыщица, уже не чаявшая получить в этом подземном аду хоть какую-нибудь надежду, что она сможет спастись. – Я почему-то, после того как объявили тебя в розыск, думала, что ты здесь, но никак не предполагала, чтобы именно в таком качестве.
– Девочки, ключ, – потрескавшимися губами еле-еле прошептал измученный капитан, все еще находившийся под действиям сильнодействующих лекарств, кивая головой в сторону небольшого столика с препаратами и инструментами, предназначенными исключительно для вскрытия мертвых человеческих тел и проведения хирургических операций, – там, на подставке.
– Какой ключ? – хором переспросили обе красавицы, уверенные, что все неприятности уже позади.
– Рожковый… от твоих, Настюша, наручников, – было видно, что каждое слово Олегу дается с трудом, настолько он был приведен в беспомощное состояние, не позволявшее ему теперь активно сопротивляться «свалившемуся» на него несчастью.
– Да, правильно, – согласилась Юлиева, находившаяся в более выгодном положении, нежели был теперь ее возлюбленный, попавший сюда первым и волей-неволей успевший наглотаться сначала едкого газа, а затем и получивший хорошую дозу одного из самых мощных снотворных, – надо побыстрее освобождаться и, в конце концов, покидать уже это мрачное и жуткое место.
– Хорошо, хорошо, – поддакнула блондинка с изумрудными глазками, тут же направляясь к столу с подручными материалами и беря с него в этой ситуации едва ли не золотой ключик, оказавшийся сравнительно крупным.
Она обошла хирургический топчан, на котором сейчас томился профессиональный спецназовец, попавший в ничуть не меньшую по своему коварству ловушку, по ходу движения перешагнула через безвольное тело жестокой убийцы, по своей красоте не уступавшей никому из присутствующих, положила пистолет на голое тело Нежданова, ничуть не сконфузившись от представшего ее юному взору вида (она столько уже всего натерпелась, что на такие мелочи обращать внимание – это было, по ее мнению, непростительно глупо, потому как, при сложившихся обстоятельствах, явно что было не до каких-то там церемоний), и перешла к основной части своей неожиданно возникшей миссии – освобождению полицейской от сковавших ее движения кандалов, постепенно откручивая обыкновенные гайки, с помощью которых, и стальных в том числе болтов, были стянуты две части массивных наручников, не позволявших небольшим, нежным ручкам вырваться на свободу.
Наконец, все было кончено и Настя, потирая запястья, словно проверяя все ли там цело, подошла к телу военнослужащего спецназовца с одной стороны, а Мореву отослала к другой, начиная энергично при том отстегивать с его рук и ног кожаные ремни.
– Иди и делай как я, – таким вполне понятным образом прокомментировала она свои действия.
В тот же момент обе девушки услышали необычный звук, как будто что-то очень тяжелое движется по твердому полу, и одновременно повернули свои прекрасные головки на раздававшийся сбоку шум. Только теперь до них дошло, какую же они допустили непростительную оплошность, оставив без надлежащего внимания вроде бы поверженного врага. Что же до такой степени привлекло их внимание? Шуваева, пробыв без сознания чуть больше минуты, неожиданно для всех остальных очнулась и, без особого труда определив, что сама она ранена, а ее злейший враг уже освобожден, а значит готов к активнейшему сопротивлению, вполне разумно определила, что должна как можно быстрее покинуть это «стремное» место, вдруг ставшее для нее невероятно опасным, затем привести себя в надлежащий для битвы порядок, и вот потом уже непременно отомстить, причем сделать это самым безжалостным образом, и притом с особой жестокостью. Подогреваемая такими мыслями, Анабель тихонько приподнялась и, пользуясь царившим вокруг полумраком, на четвереньках, поджав под себя колени, как крадущийся ниндзя, бесшумно устремилась к своему «царскому» трону, под которым, как следует понимать, был спрятан тайный проход; однако совсем уж бесшумно сдвинуть в сторону тяжелую махину не получилось и позолоченный стул хотя и отодвинулся в сторону довольно легко, но все же отозвался по пещере раскатистым эхом, заставившим двух других участниц этих жутких событий обернуться на этот странный, скрежещущий грохот. Но, как нетрудно догадаться, было уже достаточно поздно и урожденной Кригер в очередной раз удалось беспрепятственно уйти от преследования, не позабыв затворить за собой большую заслонку и прочно зафиксировать ее механизмом, специально предусмотренным для чего-то похожего.
– Вот, «сучка», опять ушла! – крикнула оперативница, когда, схватив браунинг и бросившись за ней вслед, установила эту неопровержимую истину. – Теперь однозначно жди от нее неприятностей!
Посетовав, посылая в мрачную пустоту катакомб проклятья, бесподобная оперативница вернулась назад, к столу, где возлежал ее возлюбленный, который к тому времени был полностью освобожден от жестких ремней.
– Все, пора уходить, – сделала свое заключение сыщица, крайне встревоженная бегством коварного и жестокого неприятеля; она все еще продолжала удерживать в руках пистолет, являвшийся сейчас единственным предметом как ее амуниции, так, впрочем, и всего одеяния, чувствуя себя с ним гораздо увереннее, – хотя, с другой стороны, было неплохо чего-нибудь на себя накинуть.
– Хм! – воскликнула Морева, указывая своей красивой ручкой в сторону основного выхода из этого крайне ужасного места. – Да здесь полно всякой одежды! – сказала она также громко, после чего уже чуть слышно добавила: – Только, думаю, она вам не очень понравится…
И вот тут наконец-таки подал голос ослабевший спецназовец, давно пытавшийся что-то сказать и только теперь нашедший для этого силы:
– Постойте, девочки, вы должны меня выслушать, – те внимательно уставились на него, ожидая, что он им такого интересного скажет, но произнесенное им в следующий момент лишь внесло в их мысли еще больше сумятицы, по крайней мере одной – это уж точно, – я навряд ли смогу идти и буду вам, поверьте, лишней обузой: она, когда я пытался ее пнуть, в отместку перерезала мне задние сухожилия голеностопного сустава, поэтому вам придется уходить отсюда одним, а впоследствии пришлете за мной помощь, тем более что ко всему тому же я еще и очень ослаб и навряд ли бы, в общем-то говоря, смог передвигаться самостоятельно.
– Нет! Это даже не обсуждается! – воскликнула непреклонная сыщица, подхватывая Олега под плечи и помогая ему приподняться. – Жанна д,Арк, помоги мне: мы никого здесь не бросим!
– Правильно, – подтвердила более молодая красавица, перехватывая офицера под подмышку со своей стороны и помогая Юлиевой спустить его на пол, – нам надо довести его только до трона, а там, я заметила, сзади стоит небольшая тележка, специально, думаю, предназначенная для перевозки людей, ведь, судя по тому, в каком он находится состоянии, его сюда, сто процентов, везли.
Из поврежденных мест у Нежданова кровь не текла, по всей видимости, они были обработаны каким-то специальным препаратом или попросту заморожены, и именно это обстоятельно не дало остальным возможности раньше обратить внимание на столь существенные ранения; теперь же это могло бы стать серьезным препятствием на пути, если бы «хозяйка» этих подземных катакомб не позаботилась заранее об удобном перемещении безвольно лежащих тел, ведь ей и самой, после их обездвижения, надо было как-то перетаскивать людей на многие сотни метров; удобная же тачка для подобных мероприятий была самым приемлемым выходом.
– Потерпи, Олег, – нежным, успокаивающим голосом обратилась голубоглазая красавица к своему возлюбленному, – нам нужно пройти всего каких-то пятнадцать метров и мы уложим тебя на тележку. Жанна, – обратилась она уже к своей спутнице, – постарайся держать его на весу, чтобы ноги не касались земли, ну, все… потащили.
Это было сказано, как команда к действию, и хрупкие девушки, одновременно приподняв молодого мужчину за плечи и закинув его сильные руки на себя, не спеша поволокли раненого бойца к спасительному средству передвижения. Как они не старались, но все равно его поврежденные стопы касались твердого пола, причиняя ему, надо заметить, существенные страдания, которые боевой офицер тем не менее стойко терпел и не показывал даже вида, что ему сейчас причиняется едва терпимая боль. Наконец, силовая транспортировка закончилась и девушки достигли небольшой, невысокой повозки, специально оборудованной для перемещения человеческих тел, причем предназначенной делать это так, чтобы возчику во время движения если и напрягаться, то, по сути, несильно; выглядела она как обычная садовая тачка, рабочей частью изготовленная из оцинкованного железа, с углублением, вниз сведенным под конус, с единственным отличием – она была не на одном, а ровно на четырех колесах, обеспечивающих ее устойчивость. Именно в это средство передвижения и был помещен раненный на обе ноги спецназовец, еще и напичканный сильнодействующими, специальными препаратами.
– Жанна, держи пистолет, – не желая никому доверить перевозку дорого ей человека, провозгласила оперуполномоченная, дружелюбно улыбнувшись и передавая блондинке оружие, – уверена, ссылаясь на то, как ты вела себя совсем недавно, ты применишь его абсолютно правильно, и в нужное нам всем время.
– Ага, – все еще продолжая немного дрожать от колотившей ее лихорадки, вызванной крайней степенью нервного напряжения, согласилась восхитительная красотка, принимая из рук другой, ничуть не менее привлекательной, девушки стальной и очень опасный предмет, – будьте «споки»: все будет сделано в лучшем виде.
– Кстати, а кто-нибудь знает, куда нам идти? – вдруг озадачилась провинциальная сыщица, в силу своего беспомощного состояния во время доставки, совершенно теперь не знавшая, где они все находятся. – Лично я ни сном ни духом не ведаю.
– Да, да, Настя, – уверенно закивала головой зеленоглазая красавица, давно допускавшая себе с более старшей оперативницей панибратские отношения, так как обе они уже считали себя надолго сдружившимися подругами, – я уже была у выхода, – здесь она виновато опустила прекрасные глазки, словно чувствовала перед остальными в чем-то вину, – хотела выбраться, но там оказалось закрыто. Но!.. Я могу все исправить, – убежденно закивала она головой, подняв кверху свои ясные очи и глядя в глаза своей более старшей подруги, – там необходимо немного подняться кверху, я же тогда попросту не смогла дотянуться.