– Ну, и что же, по-твоему, вышло? – зло сощурив глаза, поинтересовался опытный в своей службе оперативник. – То, что я решил вопрос с задержанием безжалостного убийцы, который изуродовал свою жену и еще не известно сколько других, таких же беспомощных, женщин? Или ты хотел дать ему возможность собрать спокойно вещички и удариться смело в бега, направляясь куда-нибудь в дальние теплые страны? Так что ли должны поступать сотрудники правоохранительных органов?
– Разумеется, нет, – чуть смутившись, произнес новобранец, но в миг совладав с охватившей его на мгновение слабость, «горячо» произнес, – но не таким же подлым, бессовестным способом. И потом, мы еще так до конца и не знаем: он ли это причастен к убийству жены?
– Да? А кто же тогда? – начиная терять терпение, Роман спешил закончить этот, казавшийся ему бессмысленным, разговор. – Все улики говорят против него. Борьба и кровь, опять же, в квартире; обувь в сочетании с буйно-помешанным состоянием; поведение беспробудного пьянства – все это говорит только за то, что это, без всяких сомнений, его поганых рук дело, и его побыстрее необходимо «упаковать» за решетку, чтобы он еще кого-нибудь не убил. Однако же наши современные законы и правила таковы, что со своим несовершенством и волокитой они дают преступникам полную возможность уйти от ответственности.
Воспитанник внимательно дослушал своего ни на шутку разгорячившегося руководителя и одновременно наставника, тем не менее продолжая еще некоторое время возмущаться, что, как оказалось, защищать закон проще всего, а главное, наиболее эффективно, применяя незаконные и даже где-то преступные методы, но вдруг неожиданно переключился на интересовавшее всех нераскрытое дело и высказал внезапно пришедшую ему в голову довольно логичную мысль:
– Вот это-то и смущает.
– Что? – не понял Роман.
– Только то, – словно заправский психолог, пустился в полемику более младший сотрудник, – что встает банальный вопрос: как человек, находящийся в таком крайне возбужденном, почти полубессознательном, состоянии, близком к помешательству разума да еще и находившийся в пьяном виде, смог так хладнокровно перевезти свою жертву практически через весь мегаполис, спокойно миновав посты ГАИ, и нигде при этом не «засветиться»? С другой стороны, в квартире же своей ему даже и в голову не пришло чего-то там убирать, хотя пряча мертвое тело, он наверняка обязан был задуматься и о том, что рано или поздно его обязательно вычислят и нагрянут с проверкой. Лично у меня вызывает большие сомнения то обстоятельство, что именно он причастен к убийству своей жены. Да, согласен, конфликт у них, может, и был, но смерть ей, скорее всего, причинял уже кто-то другой.
– Пусть будет так, – желая поскорее закончить эту затянувшуюся беседу, согласился старший товарищ, – дождемся результатов назначенной экспертизы и однозначного покаяния Глебова, а там вот уже и посмотрим… И кроме того, есть еще одна немаловажная составляющая: неужели ты хочешь оставить восьмилетнего малыша наедине с этим обезумевшим «монстром»? У тебя возникает желание, чтобы и с ним чего-нибудь приключилось?
Эффект от последнего высказывания для неопытного новичка был словно гром среди ясного неба. Он только и смог, что потупив книзу глаза, еле слышно ответить:
– Нет.
– В таком случае, раз все-таки твой ответ – нет, – чувствуя свое полное превосходство в достижении необходимой им истины, закончил Роман, это казавшееся ему бессмысленным совещание, – тогда как я тебе уже и говорил: больше молчи, не меньше смотри, слушай и запоминай – а главное, уясни себе первую истину «опера», утверждающую, что нет людей не виновных, существуют только прямые наши недоработки. Так что если вдруг окажется, что Стасик не виноват, в чем я очень уж сомневаюсь, то хотя бы его малолетний сынок избавится от его крайне опасного общества. Надеюсь, с этим-то ты согласен?
– Абсолютно. Тут не поспоришь, – виновато согласился с постановкой подобным образом вопроса податливый новобранец, пожелавший в основном при мнении остаться все-таки при своем, – но надо как-то достигать этих результатов более или менее законным путем.
– Э-э, – махнул рукой опытный оперативный сотрудник, направляясь в сторону здания на «Петровке», – пойдем докладывать. Только смотри языком там поменьше чеши, а то если так пойдет – мы вряд ли сможем сработаться.
Никита тут же вспомнил про инструктаж у Кравцова, когда только пришел к нему с документами о своем переводе, который дал четко понять, что его ставят работать к самому лучшему «оперу», и ежели он вдруг с ним по каким-либо соображениям не поладит либо попадет в какую, неприятную, ситуацию, от которых тот непременно должен предостерегать своего наставника, то ему в этом случае будет уготована только одна дорога – на гражданку или, как еще говорят: на улицу. Не желая так быстро расставаться с выгодной и интересной должностью, «молодой» лейтенант решил не афишировать вышестоящему руководству некоторые, выходящие за рамки закона, методы Кирова.
Глава VII. Допрос Глебова
Напарники поднялись в кабинет своего прямого начальника, где обстоятельно поведали ему о том, что можно не таясь рассказывать даже первому встречному. На поверку выходило, что наиболее вероятным подозреваемым в убийстве Глебовой Марины Георгиевны оказывается ее муж Глебов Станислав Станиславович. Кроме всего остального, это следовало еще и из того, что на момент посещения его квартиры он был обнаружен в мертвецки пьяном, почти бессознательном, состоянии, однако, когда лишь только немного очнулся, умудрился наброситься на полицейского и чуть не задушил его своими огромными «лапами». В жилище же у него, между прочим, были обнаружены явные следы жестокой борьбы, кровь и ботинки с рисунком подошвы, идентичным оставленному на месте обнаружения трупа. Но и это еще оказалось не все, так как в его личных вещах было найдено наркотическое вещество, послужившее лишним поводом немедленно произвести его задержанию, оставляя на недалекое будущее решение вопроса о его последующем аресте.
– Молодцы, – дал свое заключение вполне довольный руководитель, по достоинству оценивший работу своих подчиненных, – теперь в течении часа приводите себя в божеский вид, и вперед – добывать с убийцы признание. Задача понятна?
– Так точно, – хором ответили два сослуживца.
– Тогда не будем тянуть больше времени, – распорядился Кравцов, как лев чувствующий добычу, едва сдерживаясь, чтобы не расплыться в довольной улыбке, – и без признательных показаний даже не вздумайте возвращаться.
Когда оба сотрудника были уже у входной двери его кабинета, и Никита потянул было за ручку, начальник, словно бы что-то внезапно вспомнив, окрикнул одного из товарищей:
– Киров! Задержись, еще… на одну минутку.
Бирюков, так-как этот оклик его никак не касался, благополучно покинул кабинет вышестоящего прямого руководителя. Роман же, повернувшись обратно, приблизился к столу подполковника.
– В общем так, Ромик, – проговорил тот, выразительно расширив глаза, – завтра выпускают твоего «друга» Алиева – того, которому ты ребра сломал. Судья, внимательно – и не без помощи адвоката – изучив собранные в ходе расследования материалы, не нашла в них никаких сколько-нибудь достаточных оснований, дающих право на содержание юного «отморозка» под стражей. Поэтому, скорее всего, его выпустят на свободу. Кроме всего сказанного, тебе к двенадцати часам дня надлежит явиться к ней в суд. У нее возникло множество вопросов относительно того, каким образом на теле подозреваемого образовались столь серьезные телесные травмы. Кстати, до меня дошли слухи, что и Глебова доставили всего «синего», причем эта «синюшность» является следствием, возникшим не только от его беспробудного пьянства.
– Там была только самозащита, – дерзко съязвил оперативник, прилагая все силы, чтобы от чистого сердца не рассмеяться, – он сам напал на меня. Вся опергруппа видела это и охотно сможет все засвидетельствовать.
– Ладно иди, – махнул на него начальник рукой, – знаю я вашу защиту. Скоро доиграетесь в эти опасные игры.
Старший оперуполномоченный только покинул кабинет подполковника и сразу же заметил в коридоре продолжавшего преданно ожидать его новобранца. Жестом руки он подозвал его к себе и наставительно произнес:
– В общем так, сейчас выделяем ровно четыре часа на небольшой перерыв. Хочешь спи, хочешь дрючь, то бишь колоти кого-нибудь палкой, но чтобы к трем часам дня был на месте. Помнишь, куда убийцу свезли?
– Да, – покорно согласился молодой лейтенант.
– Вот туда и прибудешь, – бросил на ходу Киров, отправившись по одному только ему известному делу, – и смотри, чтобы было без опозданий.
– Понял, – подтвердил Никита, что готов беспрекословно следовать озвученным только что указаниям более опытного наставника, отчетливо понимая, что его напарник уже не сомневается в виновности Глебова, и не исключено, что всеми силами будет стараться засадить его за это и остальные два преступления.
Новичок-оперативник заехал прежде всего немного перекусить, потом сразу же направился к отделению, на которое ему указал старший товарищ и, прибыв немного раньше назначенного для оперативных мероприятий времени, смог еще пару часов вздремнуть, оставаясь дожидаться назначенного срока, удобно расположившись в салоне своей машины. Лишь только стрелки часов приблизились к трем часам дня – на скорости, превышающей все допускаемые правилами пределы – подъехал майор-наставник.
Младший лейтенант не замедлил покинуть удобный автомобиль и сразу же направился ему навстречу, намереваясь продолжить послушно сопровождать того в дальнейших следственных действиях. Роман, заметив воспитанника, махнул рукой, приглашая следовать за собой, и, не дожидаясь когда он приблизится, прямиком направился ко входу в местный правоохранительный участок законности.
Как оказалось, Глебова уже задержали, применив необходимые процессуальные процедуры, и допросили по факту незаконного хранения им обнаруженных в квартире наркотиков. Он более или менее отошел от долгого беспробудного пьянства и хотя и с трудом, но стал адекватно оценивать происходящую вокруг него обстановку. Станислав, как правильно предположил старший оперативник, кроме склонности к алкоголю, в действительности оказался еще и закоренелым «наркошей». Именно сейчас, когда сотрудники МУРа входили в этот отдел, оперативная группа отправилась к нему на квартиру, где предполагалась добровольная выдача оставшейся в жилище и не обнаруженной в ходе предварительного осмотра части преступного зелья, предусматривающая последующее изъятие.