отрепана и местами болталась клочками; как и в первом случае, обуви не было. Опять создавалось впечатление, что прямо через носимые вещи в тело красавицы вгрызались чьи-то прочные и невероятно острые зубы; поврежденные же в интимном месте колготки и юбка не оставляли сомнений, что над умершей совершено половое насилие; как и в эпизоде, имевшим место в лесу, сердце было вырезано из груди, а голова отделена от туловища; крови, всегда сопутствующей таким, не в меру жестоким, действиям, на земле практически не было, а виднелась она имелась только лишь на одежде… это обстоятельство навело начальника уголовного розыска на вполне очевидные размышления:
— Ее убивали не здесь, а где-то в другом месте, сюда же ее привезли уже полностью мертвой; также было и в первом случае. Тогда я еще засомневался, думая, что ее убили где-то поблизости, а потом оттащили в сторону тело, чтобы получше нам спутать следы, но теперь мне совершенно ясно, что пытает их маньяк, по всей видимости, никак не в месте обнаружения трупов, а где-то в отдаленном отсюда убежище. В том же своем укрытии он совершает и половые акты, и отделяет необходимые части, а от ненужных останков попросту избавляется, вывозя их — куда подальше. С первой девушкой он прошел долгий путь от машины, которую «бросил» недалеко от жилища нашего молодого оперативника, а затем зачем-то перепутал нам всю картину, проложив «дорожку» от места оставления трупа и до самого его дома. Почему он так поступил? На этот вопрос ответить мне пока затруднительно; вероятно, где-то, Денис, ты пересекся с ним в каком-нибудь нехорошем смысле, и теперь он таким образом желает тебе попросту отомстить. Как «монстр» поступил на этот раз, сказать пока не могу: надо дождаться кинологов и эксперта, и тогда уже можно будет делать какие-то выводы о том, как повел себя в этом случае мерзкий убийца. Однако, судя по следам классических «Жигулей», которые я видел на подъездах к этому лесопарку, и оставленных, кстати, не долее чем нынешней ночью, то в этом случае маньяк в своих коварных задумках изгалялся не так уж и сильно.
Офицер говорил сухо, грубо, цинично, констатируя лишь очевидные факты. Все уже начинали понемногу привыкать к ужасным трупам, оставляемым бездушным маньяком, и их жуткий вид больше ни у кого не вызывал чувств, одновременно наполненных негодованием, неприязнью и омерзением. Все трое полицейских уже совершенно спокойно взирали на истерзанное девичье тело, изучая его лишь как предмет, могущий указать путь, ведущий к поимке безжалостного убийцы. Даже Карелину с его непримиримым высокомерным упрямством сказать в этот раз было нечего, ведь и он видел запечатленный на краю лесопарковой зоны отпечаток все тех же самых протекторов, что и были оставлены недалеко от дома Градова, которые, так или иначе, были представлены на обозрение всех сотрудников, и внимательно ими изучены. Вместе с тем он решил придерживаться своего мнения до конца, выразив его лишь недовольным бурчанием:
— Все равно никто меня не разубедит, что это не сделал сообщник Градова. Он, увидев, что тот попался, решил сделать ход «конем» и отвести от своего подельника подозрение, а вы все на это «купились» и теперь идете на поводу у этих мерзких преступников, они же в свою очередь над вами только смеются.
Фраза была поистине глупой, но Герман Петрович этого либо, и правда, не понимал, либо отчаянно делал вид, что верит в то, что теперь утверждает. Бесстрашный, уставший его в чем-то разубеждать, и на этот раз решил оставить это несуразное замечание без внимания, тем более что подъехала оперативная группа, и всем пришлось включиться в основную работу. Пока следователь и эксперт фиксировали основные следы жесткого преступления, все остальные сотрудники обследовали близлежащую территорию в поисках других доказательств либо полного исключения их наличия; кроме перечисленного, необходимо было опросить местных жителей, чьи жилища располагались в непосредственной близости к паркой лесопосадке. Однако, как нетрудно догадаться, тщательно организованные долговременные поиски никаких положительных результатов не дали, а исследования криминалистов, и в том числе кинологов, только подтвердили то предположение, что недавно высказал начальник уголовного розыска, — жестокий маньяк-убийца, не оставив никаких следов, указывающих на свою личность, словно бы растворился, укатив в никому неведомом направлении.
Глава VIОхота на девушку началась
Вацек, в голове которого настойчиво укоренилась мысль, что дочка покойного Елисеева Димки непременно должна знать унесенную отцом в могилу страшную тайну, свое нетерпение проявлял не в меру обычного.
— Буйвол, — заявил он, придя к определенному выводу, — седлай «коней», — так он предпочитал называть сборы в дорогу, — мы отправляемся к больнице ветеранов войн, где сейчас находится наша некогда потерянная девчушка, определенно желающая, чтобы мы обязательно порадовали ее своим посещением, — здесь преступник гнусаво хихикнул, предполагая, что эта шутка у него получилась, — мы должны любыми путями вырвать у нее этот древний секрет, который не дает мне покоя с того самого времени, как наш старый босс так неосторожно распорядился расправиться с ее неразумным папашей. Знай я тогда все обстоятельства дела — мы бы с тобой давно жили, как короли — ни в чем не нуждаясь.
Копылин хотел было опять возразить, что они и так не испытывают никаких материальных трудностей, но вспомнив, что недостаточно еще оправдался в глазах своего давнего друга, предусмотрительно решил отмолчаться.
— Я готов, как и всегда, — только и ответил он на слова грозного бандитского предводителя, но в ту же секунду, сам не осознавая зачем, решил проявить более углубленный интерес к этому опасному делу: — А почему ты предпочитаешь отправиться в больницу самолично, ведь обычно такую работу ты поручаешь мне либо «браткам»?
— Все очень серьезно, — понижая голос до полушепота, пустился в разъяснения осторожный главарь, — и я не хочу, чтобы об этом смог еще кто-то проведать — зачем нам лишние конкуренты? Кроме того, ты должен отчетливо себе понимать, что мы в основном имеем дело с такими отъявленными подонками, которые, не задумываясь, тебя продадут, перепродадут, в конце концов убьют, а затем выбросят, лишь бы предложили хорошую цену.
— Что верно, то верно, — нехотя согласился Иван, как никто другой знавший, с каким контингентом им постоянно приходится иметь дело.
Между тем Вацек собрался за каких-нибудь десять минут и, легкой походкой проходя мимо своего большого помощника, в ожидании снова усевшегося на диван и продолжавшего изображать, что увлечен просмотром голубого экрана, махнул ему рукой, приглашая следовать за собой. На такое, по его мнению, важное мероприятие он оделся по старой, еще оставшейся с молодости, привычке, сохранившейся за ним с отчаянных «девяностых», в удобный, не стесняющий движений, спортивный костюм, поверх которого красовалась коричневая кожаная куртка, а на голове разместилась надвинутая на глаза бандитская кепка. Всем своих видом Валерий показывал, что в своем отчаянном стремлении он готов к любым испытаниям, в том числе и преступным, и безжалостным действиям; ярким тому подтверждением служил небольшой бугорок, выпиравший с левой части его туловища и, без всякого сомнения, дававший понять, что там скрывается совсем неигрушечное оружие. Копылин, так и не привыкший к строгим мужским одеяниям, по укоренившейся у него привычке одевался в предметы одежды, больше подходящие для занятий спортом, чем для ведения серьезных переговоров, поверх которых неизменно находилась просторная куртка, как и положено, изготовленная из кожи, а своими внушительными размерами только еще отчетливее подчеркивающая его огромные формы, полюбившаяся же ему за то, что имела много всевозможных карманов, а самое главное, способна была надежно скрывать всегда имевшийся при нем пистолет.
Как и надлежит главе всего бандитского клана Ивановской области, Босс жил в огромном особняке, располагавшимся в спальном районе, носящим простонародное название Сортировка и находившимся практически за чертой города. Касаясь его дома, следует отметить, что он являл из себя трехэтажный дворец, состоящий из множества комнат, где на втором этаже обжились его преданные телохранители, готовые по первому зову хозяина броситься в любую «стремную» авантюру, и даже самую опасную бойню. Первый этаж снабжался огромной залой, где проводились приемы, или попросту сходки, а также осуществлялся ежедневный моцион, направленный на потребление пищи. Там же, но только в небольших помещениях, ютилась прислуга. На всем третьем этаже квартировал лично хозяин, выделив верному Буйволу небольшую каморку, считая его одним из самых надежных людей и справедливо полагая, что намного лучше, если тот всегда будет находиться от него в самой непосредственной близости. Именно по этой незамысловатой причине, когда хозяин особняка осуществлял свой утренний туалет, огромный бандит и восседал в помещении, предназначенном у главного ивановского преступника для вечернего отдыха; хорошо поняв, что означает выразительный жест Валерия, он тут же вскочил со своего удобного места и последовал за более умным хозяином, не задумываясь отправившись навстречу ожидающим их впереди приключениям.
На улице уже толпились давно собравшиеся «сподвижники», в нетерпении ожидавшие своих поручений, коими решит их в этот день озадачить никогда не оставлявший никого без «работы» преступный руководитель. Как и обычно, они хотели вытянуться по струнке, но, можно говорить без всяких преувеличений, опешили, когда увидели своего босса, выходящего из коттеджа в очень непривычном для них одеянии — последние лет десять Вацек одевался исключительно в дорогой костюм — и сейчас, принимая во внимание его небольшую комплекцию, конечно же, выглядел несколько несуразно. Вместе с тем его мало заботило то впечатление, какое он производил своим внешним видом, поэтому, словно и не замечая их недоуменного вида, как и всегда, резкими, отрывистыми фразами бандит грубым тоном распорядился: