оставленным и наполненным спокойствием голосом:
— Не совсем, товарищ подполковник… она приводит определенные факты, явно указывающие на того маньяка, который проходит по оперативным сводкам все последнее время. Мне кажется, что она говорит правду, и то, что с ней приключилось, действительно имело место быть, а…
Подозрения старшего офицера подтверждались — его рабочие сутки вполне могли плавно перейти во вторые и даже в третьи, а как уже сказано, Виктору Сергеевичу совсем не хотелось продлевать свое служебное время, тем более заниматься бедами какой-то там шлюхи; он не дал более молодому сотруднику высказать все, что ему было известно и, резко поднявшись со своего места, замахал на него руками.
— Ты что, ополоумел, что ли, совсем?! — начал он, стиснув зубы и говоря полушепотом, словно их мог кто-то подслушать. — Какой там, на «хер», еще маньяк? Ты поверил развратной шалаве? Да теперь каждая из них в очередном грубом клиенте будет способна угадывать кого угодно, лишь бы только содрать с него немного побольше денег — никогда не верь миллионеру, говорящему, что его обокрали, а шлюхе, утверждающей, что ее изнасиловали; она ведет какую-то не совсем честную, но вполне понятную мне игру, тем более — если ты, конечно, помнишь по сводкам! — окажись это взаправду, то мы бы собирали ее тело частями по всей Ивановской области. Так что выкинь из головы ее никчемные бредни и выпроваживай «сучку» побыстрее, на «хер», отсюда — все ли понял стар-лей?
— Но, — невозмутимо заметил более младший сотрудник, видимо все-таки не решаясь поставить в этом вопросе точку таким, очевидно неправомерным, образом, — разве у нас не возникнут проблемы, если вдруг кто-то узнает, как мы сейчас поступили, реагируя на информацию о покушении на совершение особо-тяжкого преступления? Разве в наших действиях не усмотрят какого-нибудь состава?
Эти слова немного охладили пыл нерадивого подполковника и заставили его серьезно задуматься; нахмурив и без того озлобленное лицо, мужчина вернулся на свое рабочее место и, подняв трубку телефона, обеспечивающего местную связь, позвонил дежурному.
— Мишаня, — грубым голосом и бесцеремонно обратился он к ответившему ему офицеру, — скажи мне, пожалуйста, ты по девке чего-нибудь регистрировал?
Вероятно, ему ответили отрицательно, потому что следующим его действием был утвердительный кивок головы и более спокойное изречение:
— Хорошо. Работайте дальше, а о любой непредвиденной ситуации сообщайте мне лично.
Судя по всему, дальше последовало удивленное восклицание, что это вроде какая-то там подзаборная шлюха и что из-за таких не стоит беспокоить столь высокопоставленного начальника, резко прерванное грубым окриком побагровевшего и пришедшего в ярость Арханова:
— Я сказал по любому!
Дальше он бросил трубку и выразительно посмотрел на Кузьминкина. Изучая его секунд двадцать и о чем-то в этот момент усилено размышляя, наконец, очевидно на что-то решившись, он немного смягчил интонацию и уже более уверенным голосом произнес:
— Слышал? Она у нас никак не «засветилась» и никак не проходит, так что иди и смело выпроваживай ее из отдела.
Да? — удивленно поднял кверху брови стар-лей, не желая так просто сдавать занятую им в ходе разговора позицию. — А как же видеокамеры? С ними как прикажете поступить? Ведь если она будет жаловаться, то наверняка их станут просматривать, и вот тогда окажется, что она говорит правду, а мы, получается, укрыли особо-тяжкое преступление. Как Вы думаете, что нам тогда «засветит»?
— Молод ты еще, лейтенант, и не знаешь, что напугать меня такой мелочью попросту невозможно, — ухмыльнулся с презрением подполковник, изображая наполненную недовольством гримасу, — камеры, говоришь? Вот и отлично! Передай ее участковым, пусть составят на нее протокол: я не сомневаюсь, что она находится в состоянии опьянения; заодно, может быть, эта процедура несколько охладит ее желание куда-нибудь жаловаться, у нас же будет отличное прикрытие: мы приводили ее в отдел для привлечения к административной ответственности. Иди исполняй, и позови ко мне тех постовых, что ее задержали, — я их тоже проинструктирую.
Молодой человек не лишился еще до конца чувства участия к чужой беде и дарованной от природы каждому справедливости, поэтому, когда он выходил из кабинета ответственного от руководства, его нестерпимо мучила совесть, ведь именно он налил девушке коньяку, а теперь ее за это будут оформлять к наложению штрафа, — и это еще в лучшем случае! — а могут попросту посадить «на сутки»; ему было совсем невдомек, что Поцелуева потому выглядела трезвой, что действие от выпитой ею в баре созвучной имени «Маргариты» улетучилось сразу же после пережитых в результате ужасного нападения слишком больших волнений; однако, что не говори, определенное количество промилле в крови у нее все равно сохранялось, поэтому принятый ею коньяк, пусть и в довольно небольшом для этих целей количестве, «наложившись» уже на выпитое возымел как успокаивающее воздействие, так и увеличение уже имевшегося у нее состояния алкогольного опьянения.
Полу-босая красотка так и продолжала сидеть в коридоре, съежившись на неудобном стуле и преданно дожидаясь следователя, к которому она, к своему удивлению, прониклась глубоким доверием; она в первый раз в жизни встречала человека, проявившего к ней определенную долю участия, и Марго даже уверила себя в мысли, что этот «мент» ей непременно поможет. Поэтому, когда Кузьминкин увидел эти наполненные признательной благодарности и неотъемлемой преданности прекрасные, но вместе с тем и испуганные глаза, его сердце мучительно сжалось, негодуя на самого себя за то, что он собирался оставить без своего покровительства и защиты эту, пусть даже и проститутку, но в том числе и гражданку России, да и попросту красивую девушку, которая, как и все остальные, вправе была рассчитывать на поддержку внутренних органов. Однако его миссия состояла сейчас не в этом и, придав своему лицу грустно-суровое выражение, он, обжигаясь холодной дрожью, грубо промолвил:
— Идем, тебя привлекут к административной ответственности за появление на улице в непотребном виде.
Это был как удар среди ясного неба! Молодая проститутка в очередной раз убедилась, что справедливости таким, как она, если где и искать, то в силовых структурах — это в самую последнюю очередь.
— Все вы, «менты», одинаковые, — пробурчала она, вставая со стула, и, шлепая полу-босыми пятками, направилась вдоль коридора, — ну что же, тогда придется поддержку искать у бандита Вацека.
Глава VIIIЗахват
Между тем Босс, в непременном участии которого так нуждалась ивановская шалава, в сопровождении своего верного друга медленно продвигался по приусадебному участку, окружающему небольшой особняк, расположившийся в отдаленном местечке «Харинка». Они с Копылиным почти полдня наблюдали за этим миниатюрным коттеджем и не заметили внутри никакого движения. Когда же уже основательно стемнело, и вокруг все окуталось мраком, прорезаемым только одинокими, далеко отстоящими фонарями, а стрелки часов стали приближаться к девяти часам вечера, он уставился на подельника и задумчиво произнес:
— Как думаешь, Буйвол, почему у них в доме за весь вечер ни разу не зажигался свет, а вокруг не происходит никакого движения?
— Не знаю, — нехотя пожал тот плечами, всегда полагаясь больше на сообразительность более смышленого Вацека и не предпринимая к раздумьям особых усилий, — может, дома нет никого?
— Может, — помрачнев, нахмурился предводитель ивановского преступного «братства», — что-то все это мне не очень-то нравится. Надо бы сходить и разведать — помнишь, как в старые добрые времена?.. Давай возьмем этот дом штурмом.
— Такого развития событий в теперешнее время очень бы не хотелось, — застенчиво поежился огромный преступник, прекрасно понимавший, что от его мнения все равно ничего зависеть не будет, но все же желавший хоть как-то воздействовать на своего «безбашенного» товарища, — может, лучше, приедем завтра: никуда они от нас не денутся — им надо выезжать из особняка либо же заезжать… тут мы их и перехватим.
Все это долгое время, что они провели, сидя в засаде, Валерий как раз и тешил себя именно этой мыслью, в своих размышлениях надеясь именно на такое развитие дальнейших событий. Ему самому не хотелось брать этот коттедж приступом, но если к тому возникнет необходимость, то он вполне допускал и такую возможность, ведь в госпитале для ветеранов войн его ничто не остановило — так что же здесь могло явиться помехой? Единственное, ему необходимо было воочию убедиться, что «птичка» находиться в клетке; он прекрасно понимал, что окажись по-другому, и тогда можно спугнуть потенциальную жертву, а потом «нагуляешься», как говорят в народе, «ища ветра в поле». Потому-то бандит и выжидал столь долгое время, чтобы, как это получилось в больнице, не стать заложником досадной осечки.
В конечном итоге столь долгое и бесполезное ожидание только подхлестнуло и без того нетерпеливую натуру главаря ивановского преступного синдиката, и он, в конце концов, не выдержав душивших его сомнений, по мере приближения ночи все более охватывающих его от развивающейся вокруг непонятной ситуации, потихоньку все более сгущавшейся вокруг выбранного им объекта, не без доли торжественности промолвил:
— Все, Буйвол, хватит уже попусту время тратить — пришла пора действовать. Пойдем внимательно осмотрим этот особнячок, а то меня все эти «непонятки» сильно смущают.
— Может ребят позовем? — попытался Копылин осуществить последнюю попытку, которой возможно было переубедить неуравновешенного компаньона и не дать ему действовать самому. — Пусть они посмотрят, а мы пока спокойно понаблюдаем в сторонке?
— Ты что, «брат», еще раз спрошу тебя, совсем, что ли, остарел? — не скрывая презрения, ухмыльнулся Валерий. — Давай вспомним старые, давно забытые, времена и все сделаем сами. Кто сможет остановить нас в нашем справедливом желании?
Иван печально вздохнул, но делать нечего, и он устремился за отчаянным другом, уже стремительно срывавшегося с пассажирского кресла и выходившего из машины наружу. Вокруг стояла зловещая тишина, нарушаемая только изредка проносившимися по отдаленной проезжей части одинокими транспортными средствами. Небольшой бандит поглубже надвинул на глаза свою фетровую кепку, сопровождавшую его на протяжении всей его криминальной жизни, и крадущейся походкой направился в сторону небольшого особнячка, стараясь держаться в тени и от пустынной ночной дороги, и от стоявших рядом коттеджей.