Вацек был опытным преступником, а если и отличался буйным неуравновешенным нравом, то все же предпочитал никогда не лезть на рожон, предварительно детально не проработав план своих действий. Так и сейчас, воспользовавшись царившей вокруг тишиной, он, неотступно сопровождаемый верным товарищем, обошел особняк по периметру, выбирая в каком месте лучше преодолеть огораживающую участок преграду.
Дом стоял одиноко, отстраняясь от остальных небольшими асфальтированными дорожками, по любой из которых за раз могла проехать, единственно, только одна машина. В итоге получалось, что через верхнюю часть препятствие можно было преодолеть где угодно, по выбранному желанию, но преступник очень заинтересовался небольшой калиткой, установленной в задней части забора и предназначавшейся, очевиднее всего, для того чтобы более коротким путем выбрасывать мусор; подтверждением этому служили три мусорных контейнера, установленных в пятидесяти метрах от ограждения.
— Смотри: какое удобное место, — полушепотом сказал маленький тщедушный мужчина, — и дом располагается задом, и вокруг никого. Да это просто открытые ворота, ведущие нас на нужную территорию. Ты как, Буйвол, со мной не согласен?
— Почему? — совершенно спокойно ответил большой человек, словно и не переживавший из-за того, что ему предстояло сделать. — В «бывалошние» времена я бы именно так и сделал: подкрался бы сзади, залез потихоньку и скрутил кого надо в постели, так сказать, «тепленьких».
— Тогда чего же мы ждем?..
Договорить бандит не успел, так как из-за угла вывернула легковая машина и, неспешно двигаясь, стала приближаться к месту, где они собирались проникнуть на территорию. Копылин несколько замешкался, но его тут же дернул за рукав одежды более юркий и энергичный подельник, и они оба свалились в небольшой овраг, тянувшийся сзади небольшого поселка, раскинувшегося на самой крайней черте огромного города, и предназначавшийся, по-видимому, для отвода сточной воды. Весна была в самом разгаре, и бандитам пришлось искупаться в грязной и липкой жидкости, что только усилило желание Вацека побыстрее добраться до «мерзкой» девчонки; утопая по колено в грязи, он зловещим полушепотом выругался:
— Доберусь до «сучки» — она мне за это ответит. Это я из-за какой-то «мерзавки» должен утопать в вонючей, промозглой слизи…
Автомобиль тем временем, двигаясь так же неспешно, подъехал к самой калитке и остановился, еле-еле тарахтя своим двигателем. Создавалось впечатление, что это либо вернулись хозяева, но почему-то решили зайти в дом с непривычного места и сейчас раздумывают, стоит ли это делать и не лучше ли войти привычным путем, либо же — что казалось наиболее вероятным — у коварных преступников появился точно такой же, не лишенный хитроумности, конкурент, непременно желающий повидаться с хозяевами особняка раньше их и намеревающийся сделать это так, чтобы для обитателей дома это оказалось огромным сюрпризом, хотя… мог быть еще и третий вариант, попросту означавший, что это кто-то сбился с пути и сейчас ищет выход, чтобы выбраться из резко закончившихся хитросплетений запутанных улочек (это был самый край города, и позади интересующего коттеджа сразу же начиналась лесопосадка). Тем временем Копылин, также окунувшийся в грязную жижу, но относившийся к этому гораздо спокойнее, решил по-своему разъяснить это непонятное им пока явление, повернув к подельнику голову и шепча ему на ухо:
— Наверное, это они приехали? Хотя мне кажется странным, что они живут в таком красивом и, в принципе, немаленьком домике, а сами ездят на обыкновенной «семерке».
Действительно, тарахтевшая прямо перед ними машина принадлежала к классическим моделям прославленных «Жигулей», давно уже, как выпускаемая модель, покинувших конвейер «АвтоВАЗа», но еще продолжавших настойчиво колесить по российским дорогам. Она была мрачно-черного цвета, и, если бы не горевшие габариты, можно было бы предположить, что сама темнота изрыгает из себя еле слышный рык преисподней. Однако оба преступника не были предрасположены к суевериям, а Вацек ко всему тому же отчетливо для себя понимал, что это обыкновенный человек, настойчиво пытающийся сбить его преступные планы. Поэтому на вопрос преданного товарища он также полушепотом разъяснил:
— Нет, это, точно, не они: им нет никакого смысла огибать свой дом с притушенными фарами и останавливаться сзади, будто бы чего-нибудь выжидая. Скорее всего, кто-то замышляет в отношении хозяев какую-то пакость, и если он не уедет отсюда в течении ближайших пары минут, то я буду вынужден покинуть эту грязную лужу и попросту сверну ему шею.
«Отмороженный» бандит совсем уже собирался осуществить свои угрозы, но водитель словно угадал его мысли и также медленно двинулся дальше. Он повернул в следующий поворот, и, как принято говорить, «на мягких лапах», почти не газуя двигателем, стал медленно объезжать периметр, пока не оказался с передней его части, где стал резко увеличивать скорость и, стремительно удаляясь, понесся прочь от этого дома. Бандиты недоумевающе переглянулись: теперь у них не оставалось сомнений, что это никакой там не заблудившийся, а у них появился неожиданный конкурент, также желавший добраться до обитателей дома, что повергло главу преступного сообщества в еще большее замешательство.
— Ты чего-нибудь понял? — обратился он к менее смышленому человеку, тем не менее прекрасно зная ответ и задавая этот вопрос, скорее, для себя, чем для кого-то другого. — Что все это может значить и неужели про тайну клада знает кто-то еще?
— Да черт его ведает? — ответил Иван, сделав это только для того, чтобы хоть что-то сказать, — Я и сам уже ничего не понимаю.
Даже сквозь ночной сумрак можно было увидеть, какое удивление вызвал у Вацека монолог его подельника и одновременно давнего друга, словно тот вообще когда-то думал над тем, чем ему приходится заниматься: кому, как не Боссу, было знать, что тот просто выполнял поручения, не задаваясь особо какими-либо вопросами. Однако долго раздумывать о появившихся у Копылина мыслительных процессах в планы Валерия в этом случае не входило и, резко выдохнув из груди воздух, он отдал следующую команду:
— Ну все, хватит тут грязь месить, а пойдет уже делать то, зачем и соизволили сюда заявиться; мы и так уже добрых полчаса потеряли из-за этого, непонятно откуда появившегося, «придурка».
Выбравшись из придорожной канавы, они наспех отчистили с себя то, что было возможно, и наконец-то приблизились к заветной калитке, за которой, вероятнее всего, находилась конечная цель их ночных приключений; а если брать мерзкого тщедушного человечка, то и давних его мечтаний. На мгновение остановившись, предводитель преступного синдиката молвил:
— Давай, Буйвол, сделаем как и раньше: ты перекинешь меня на ту сторону, а я открою тебе калитку. Запорной личины с этой стороны у них нет, значит, соответственно, дверь запирается не на ключ, а на какой-нибудь бесхитростный небольшой замочек.
Для огромного мужчины такое предложение не оказалось чем-то невыполнимым, он скрестил между собой пальцы, образуя своеобразную подставку, и, присев на корточки, позволил более смышленому другу встать своим грязным ботинком на свои большие ладони. Далее, неторопливо вставая, он приподнял его кверху до такой степени, чтобы тот верхней половиной своего туловища оказался выше двухметрового ограждения. Обычно, чтобы забор не «гулял» в весеннее время, в таких местах вверху устанавливается прочная перемычка; не стал исключением и этот, не такой уж особенный, случай, и расчет маленького бандита был верен. Он прочно оперся двумя руками за небольшую металлическую дугу, проходившую сверху, и перенес на нее вес своего тела, одновременно освобождая Копылина от выполняемой им задачи; в дальнейшем перепрыгнуть через забор особого труда не составило. Оказавшись с той стороны, тот сразу же вернулся к преградившему им свободный доступ устройству и с удовольствием обнаружил, что оно запирается на небольшой «засовчик», открывающийся без каких-либо дополнительных и замысловатых усилий. Дверца беззвучно открылась, запуская на территорию и большого преступника тоже.
— Пошли уже к дому, — прошептал Валерий, изображая рукой жест, дающий возможность четко понять, что следовать необходимо строго за ним.
Иван готов был пойти за своим давним другом хоть в саму преисподнюю, но все же не упустил случая, чтобы не озвучить свои опасения: в этом тандеме он, несмотря на явную глупость, был наиболее осторожным и каждый раз пытался предостеречь своего, более отчаянного, товарища.
— Ты уверен, Босс, что путь дальше свободен? — также не повышая голоса, проговорил он на ухо Вацеку. — Может, у них есть злые собаки — стрелять ведь придется?
— Ты не перестаешь, Буйвол, удивлять меня своей бестолковостью, — прорычал на товарища предводитель ивановского преступного синдиката, — неужели ты думаешь, что я не обмозговал такую возможность? Мы с тобой просидели здесь добрых полдня, а я никакого лая с их территории так и не слышал; такое положение дел может означать только одно — у них нет никаких опасных для нас животных. Так что хватит здесь нюни распускать — пора уже действовать.
Копылин, с легкостью дробивший человеческие головы одним ударом своего кулака, до «коликов» в животе боялся любую, даже совсем мелкую, псину, поэтому, услышав заверения более сведущего в таких вопросах товарища, облегчено вздохнул и выразил полную готовность действовать дальше:
— Слава Богу, Босс… ты меня успокоил; теперь можно спокойно следовать к их маленькому «коттеджику».
Говорил бандит это уже на ходу, поскольку его давний друг, уставший бессмысленно препираться, ни слова больше не говоря, начал осторожно двигаться в сторону дома; большому преступнику не оставалось другого выхода, как последовать показанному примеру. До особнячка было чуть более сотни метров, и замышляющие недоброе дело зловещие проходимцы преодолели их без каких-либо неожиданных затруднений, надежно скрываясь в тени раскинувшихся по округе плодовых деревьев. Расчет Босса был верен, и до самого коттеджа им не преградили путь ни человек, ни животное; очевидно, хозяева были настолько уверены в своей полной безгрешности и отсутствии в своем ближайшем окружении кого-нибудь из недоброжелателей, что совершенно не уделяли внимания своей безопасности.