— Где тут у вас позавтракать можно, — спросил Миша.
Его молодой организм с особой тоской ожидал встречи с едальней.
— Квартала три пройти надо, — объяснил им сторож.
— Жмот ты, а не миллионер. — Машину чинить собрался. — Надо новую купить.
— Посмотрим, что с этой будет.
— И голодом заморил совсем.
Григорий Сергеевич рассердился.
— Я не даю вам покупать в дорогу вонючую колбасу?
— Да уж не очень — то радуешься ее приобретению. Все пишешь в толмуд свой, сколько израсходовано.
— Да вы что, парни. Разве я оттого пишу, что мне жалко. Я регистрирую расходы, чтобы хватило всем наследникам.
— Если как в Геленджике начнут появляться новые, то старым вряд ли хватит, — съехидничал Петрович.
— Ты у нас по-хозяйству, у тебя расходы на жратву, вот и ответь почему мы сейчас голодные, рыскаем в поисках кормежки.
Они бранились и не заметили, что стоят возле вывески «Закусочная».
До открытия было еще полчаса. Константин Петрович пошел через черный ход.
Толстая повариха была вальяжной, похожа на бочонок с пивом с прорезанным для рта отверстием, так как шеи совсем не наблюдалось.
— Мы очень голодны, — жалобно произнес Петрович.
Бочонок развернулся всем корпусом к нему и сказал:
— А половником не хочешь? — Видишь еще галушки только закладываю.
— А мясо? Готово?
— У нас сегодня рыбный день, — проговорила щель вместо рта.
— А индивидуально заказать можно.
— Тыща.
— Согласен.
— Заходите. Сколько вас?
— Трое.
— Полторы.
Вскоре они уминали холодную телятину с горчицей и солянку сборную.
— С собой что-нибудь можно?
— Кастрюлю с супом разве? — ответил несносный щель-рот.
— Где тут у вас что купить можно?
— В магазине. Там много разных импортных упаковок. Найдете что надо. Магазин за углом.
Магазин представлял собой набор рекламных продуктов, только в натуре. Нарезанная колбаса в пластиковых пакетах и прочая снедь, явно не подходящая для дороги. Только хлеб был настоящий, не консервированный. Его-то и прикупили с гаком рыцари дорожных приключений. Дотащились до СТО. Мастер, едва свысока видящий их, сказал:
— Для вашей марки у меня нет ничего, могу поставить с другой. Немного будет громыхать.
— А новую машину купить можно?
— Мастер почесал затылок и крикнул в окно:
— Рынкин, выдь на минуту.
Долговязый парень ковырял в зубах и остановился в дверях, словно привидение.
— Этим господам надо новую машину.
— Какую?
— Нашу, но хорошую.
— Есть восьмерка.
— Она неудобная.
— Тогда девятка.
— Покажи.
Парень нагнул голову в дверях и повел желающих облагородить свой мустанг в пристройку.
— Ехать далеко?
— На Урал.
— В Нижнюю Туру.
— Эко несет вас. Что поездов мало?
— А там как без машины?
— Такси везде есть.
— На такси дорого, — промолвил Григорий.
— А новье дешевле покупать?
— Не считал, думаю, да.
— Индюк думал.
— Ты моих денег не считай. Сколько.
— Вы еще машину не посмотрели.
— И то верно.
Вошли в помещение, включили свет, так как оно почему-то было без окон. Несколько автомобилей стояли вряд. Первой бросилась в глаза девятка. Цвет серебристый. Красивый. Открыли капот, салон, включили зажигание. На спидометре было две тысячи километров.
— Обкатку прошла, — пояснил продавец.
— Сколько?
— Учитывая экстренные обстоятельства, сто восемьдесят рубликов. Тысяч.
— Идет, сказал Петрович и полез за деньгами в баул.
— Ты хоть в сторонку отойди, не показывай.
— Отстань, — рассердился Сергеевич. — Што я маленький, не понимаю.
Рынкин стоял как изваяние.
— Доллары годятся?
— Годятся, если настоящие.
— Обижаешь.
Сделка состоялась и они поехали в местное ГАИ оформлять машину.
— После двух часов приходите, занимайте очередь, — безапеляционно заявил капитан и пошел быстрым шагом в сторону.
Рынкин кинулся за ним, догнал его, о чем-то покалял и вернулся к опечаленным друзьям.
— Двести баксов и через полчаса все будет готово.
— Идет, — ответил Сергеевич и выдал деньги шустрому Рынкину.
Уже через полчаса приобретенная девятка мягко шуршала шинами по дороге в сторону Урала. Ехали шустро, запасались едой и больше пока с машиной приключений не было. Два друга дремали, а Миша за рулем подклевывал носом. Видимо пора было остановиться. Он проехал еще немного и обнаружил, что они находятся на окружной дороге возле города Златоуста.
— Заедем отдохнем, в ресторане посидим, — попросил Миша своих охраняемых.
— Да уж бока околели совсем, стоит и отдохнуть.
— Зачем нам ресторан? У дороги полежим на покрывальчике, подушки маленькие для чего покупали?
— Время уже вечернее, съедем с дороги, за кустики и приляжем.
— Хорошо. Воздух свежий. Звезды.
Машина съехала по наезженной грунтовой дорожке через мосток и свернула в лес. Лесная благодать кружила голову смолой сосен и елей. Мох густой, мягкий стелился у подножия своих повелителей — деревьев.
Машину поставили, открыли дверцы, чтобы проветривалась.
Петрович взял подушку, покрывало и пошел к облюбованному пеньку. Григорий завалился в машине, а Миша прилег на краешке покрывала у ног Петровича со своей подушкой. Гнуса было мало, но все же спать не давали назойливые певучие с длинными носами твари. На этот счет, они как бывшие водилы, запаслись от комаров средствами и теперь не боялись никакого гнусного войска.
Вещи были в багажнике, в карманах ничего не оставляли.
Проснулись они от грома. Казалось, что небо треснуло у них над головой. Молнии, одна сменяющая другую, беспрестанно блистали и вслед за ними рокотал басистый гром. Дождь полил как из ведра. Два мирно спящих на земле путешественника в один миг оказались в роли мокрых кур. Влезли в машину, закрыли дверцы. Было тесно. Откинутый сиденья вместили троих, но впритык и при том, что одному из них досталось между ног рулевое управление.
Время было три часа ночи. Гроза вскоре затихла, но дождь решил показать друзьям, кто здесь хозяин. Даже окно нельзя было открыть, с такой силой он выливал свою злость на землю.
Ранний гость до обеда, поздний на всю ночь, — вспомнил Григорий присказку о дожде.
Прошло не менее двух часов, прежде чем дождь одумался и начал стихать. А потом вдруг сразу перестал лить и дверцы можно было открыть.
Миша вышел и к изумлению Петровича, глядевшего в открытую дверь, начал балансировать руками, стоя на одном месте. Петрович, думая, что он от усталости разминается, вылез с другой стороны и начал тот же танец. Точь-в точь как Миша, стоял на месте и размахивал руками. Григорий покачал головой, проворчал на них:
— Клоуны, и вылез тоже.
В тот же миг его балансировка совпала с руками Миши и они оба покатились в грязь. Глина, на которой они поставили машину, превратилась в скользкое месиво и никакого способа невозможно было найти сейчас, чтобы выбраться на дорогу. Они находились в плену собственной дури.
— Мы не собирались ночевать тут, — оправдывался Миша.
— А ты, Петрович, забыл как мы с тобой тоже сидели полсуток в такой ситуации с дождем.
— Ты, Григорий, большим начальником над нами заделался, что не подсказал такого исхода отдыха?
И они принялись ругаться, как ругаются бабы-торговки на рынке. Наконец, эта перепалка всем надоела и Миша произнес:
— Надо искать трактор.
— Где? — спросили враз остальные.
— Вон там впереди поле. Значит по этой дорожке на него заезжает трактор.
— Молодец, — мрачно произнес Григорий.
— Где искать тракториста?
— А он сам скоро приедет?
— Дождь, не поедет рано в поле.
— Ты думаешь мы одни такие разгильдяи в глинистых здешних местах?
И действительно вскоре послышался рокот трактора, а за ним показался он сам. Миша замахал руками трактористу и тот, словно зная о них, быстро подкатил через мосток к застрявшей машине.
— Три сотни.
— А не жирно будет?
— Счастливо оставаться, — крикнул мужичок и задним ходом попытался удалиться.
Все трое отчаянно замахали руками. Вскоре торг состоялся и деловитый тракторист вытащил несчастную машину на асфальт. Так же эффектно как и приехал, укатил обратно.
— Ее теперь отмывать надо.
— Воды сколько угодно.
Миша взялся за ведро и тряпку. Два друга сидели в машине.
— Как быстро деньги портят человека, — проворчал Петрович и присоединился к Мише.
Григорий надулся и думал о неблагодарности человеческого рода, если его, благодетеля хотели заставить мыть машину. Но потом поразмыслил, что Петрович может и бросить его команду за такое, вышел к ним и взял тряпку из рук у Миши. Тот, не сопротивляясь, отдал ее, а сам пошел зачерпнуть воды из канавы, наполненной дождем.
Вскоре вымытая машина, с чистыми боками, перекочевала на несколько метров вперед и снова принялись очищать от глины и драить ее колеса.
Дорога была хорошо асфальтированной, пейзаж сменился непроходимыми курчавыми верхушками деревьев. Кое-где группами возникали островки высоких величественных сосен с желтыми стволами без веток, глядящими с высоты своего могущества. Только если задрать голову высоко вверх, можно было увидеть ветки этих великанов на самой верхушке.
— Строительный материал, — красотища.
Между Нижним Тагилом и Свердловском машину остановили.
— Ваши документы, — попросил у Миши вежливый гаишник с непонятно названной фамилией.
— Пожалуйста, — сказал Миша и подал права и техпаспорт.
— Извините, — вмешался Петрович, почему вы нас остановили? Кругом лес, никакого населенного пункта.
— Вы не остановились на знак «Стоп», — невозмутимо ответил блюститель порядка.
— Я увидел знак, приостановился на секунду, но так как ни единой машины ни сзади, ни спереди не было и вообще уже более получаса мы едем по лесу, то считаю, что ничего не нарушил.
Невозмутимый законник с задранным носом пошел по тропинке в лес. За ним трусцой Миша, за Мишей Григорий, за ними на машине Петрович. В укромном месте за елками стоял бревенчатый домик не домик, так небольшое укрытие. Гаишник вошел внутрь, они следом.