с какой легкостью ты расправляешься со своими врагами, я в этом даже не сомневаюсь, — решила Наташа поддержать моральный дух своего спасителя, чтобы он — не дай Бог! — не разуверился в своих силах, — если честно, я никак не ожидала, что ты способен на такой отважный поступок, и ты прямо предстал перед мной совсем с иной стороны.
— С хорошей или с плохой? — не смог американец сдержать счастливой улыбки, продолжая осторожно двигаться к выходу и одновременно увлекая за собой освобожденную им из преступного плена возлюбленную.
— Разумеется, что с хорошей, — не переставала восторгаться прекрасная девушка, которая вела себя так, словно и не подвергалась сейчас смертельной опасности, — просто я думала, что ты обыкновенный предприниматель и не отличаешься какими-нибудь другими навыками, а ты вон себя как сейчас проявил — практически в одиночку победил целую мафию.
— Пока не до конца победил, — снизил бывший спецназовец свой голос до полушепота, так как они уже приблизились к входной двери, — мы все еще находимся на их территории, и еще неизвестно — сколько их может оказаться снаружи. Нам повезло, что мы с такой легкостью смогли победить одного преступника, но сколько их с ним приехало, об этом мы ничего не знаем, и поэтому готовиться необходимо к любым неожиданностям.
Здесь Майкл замолчал и прижал к губам палец, требуя поддержания режима молчания, сам же, уже на этот раз долго не думая, повернул ручку двери и надавил на стеклянную створку. Несмотря на то, что особняк был огромный, свидетельствуя о немалом благосостоянии его владельца, окружающая территория освещалась довольно скудно и вокруг царил сплошной полумрак. Американец и его девушка, естественно, были не в курсе того, что бандитский замок охраняют всего два человека и что, кроме них и их предводителя, в настоящее время поблизости из тех, кто мог бы создать им хоть какие-то неприятности, отыскать вряд ли получится; им же было ведомо только то, что Вацек теперь находился в подвале, прикованный наручником к стулу, а остальные два «здоровяка-амбала» мало чем отличались от мертвых и уже явно не могли нести с собой никакой угрозы. Это обстоятельство, как никому, было известно О’Доннеллу, но вот все остальное… здесь необходимо было соблюдать особую осторожность, ведь рядом с ним находилась одна из самых прекраснейших девушек в мире.
Морской пехотинец, как и всегда в своей жизни, в былые времена скрупулезно подходивший к освоению военных навыков, теперь выходил из дома, используя все полученные им когда-либо знания; он уже наполовину выдвинул свой корпус, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в пугающую темнотой пустоту и совершенно забыв про свою рану, которая тем не менее пусть и не обильно, но все-таки кровоточила — как вдруг! — сзади он услышал звук передергиваемого затвора и решительный, но и нежный голосок его воинственно настроенной девушки:
— Даже не думай… и можешь не сомневаться: в тебя я не промахнусь.
Увлекшись продвижением вперед и одновременным изучением окружающей обстановки, бывший спецназовец совсем упустил из виду свои тылы, полностью возложив эту задачу на хрупкие плечи смелой и отчаянной девушки; как стало очевидно, она со своим поручением справилась на отлично и смогла предотвратить приближавшуюся сзади опасность.
Но кто же смог к ним так тихо подкрасться? Чтобы это узнать, следует вернуться к Вацеку, в полном одиночестве оставленному в подвале; невзирая на свою видимую тщедушность, он довольно быстро оправился от нанесенного профессиональным бойцом удара и, придя в себя, обнаружил, что надежно прикован к металлическому стулу, по его же приказу вмонтированному в бетонное перекрытие. Выбраться из такого положения, кроме как с помощью ключей от наручников, не было никакой возможности, на что Валерий презрительно усмехнулся и мысленно произнес: «Ага, черти, вы меня еще плохо знаете: не такой Босс человек, чтобы вот так просто сдаться без боя и проваляться все время битвы в «отключке».
Нет, кричать и звать о помощи он не стал, вполне справедливо про себя рассудив: «Не иначе мои «остолопы» попались на уловки этого американца либо же англичанина — что отчетливо следует из характерного произношения его отвратительного акцента — и явно уже загорают где-нибудь в положении, мало чем отличающемся от моего теперешнего». Размышляя подобным образом, Вацек спокойно просунул свободную руку в карман своих брюк и извлек оттуда маленький ключик, показавшийся ему в сложившейся ситуации дороже, чем золотой. В этот момент откуда-то сверху до него донесся глухой, одновременно хлюпающий удар, для опытного бандита означавший только одно — что-то металлическое приложилось к человеческой голове; не раз слышавший такой звук, преступник нисколько не сомневался, что смог определиться с происходящим наверху абсолютно верно: «Так вы еще здесь, мои голубки, ну что же, поворкуйте еще немного, пока основные силы подтянуться».
Продолжая злорадно улыбаться, он легко отстегнул со своей руки металлические наручники и, попытавшись встать, почувствовал острую боль и только теперь вспомнил про ранение в ногу; нестерпимые, неприятные ощущения прострелили всю нижнюю часть его тела, и, едва не вскрикнув, предводитель ивановского преступного синдиката перевел свой корпус в сидячее положение и принялся осматривать причиненное ему повреждение. Через десять секунд, вполне удовлетворенный произведенным осмотром, он осуществил еще одну, уже более осторожную, попытку подняться, на этот раз увенчавшуюся полным успехом. Пуля хотя и задела кость, но прошла по касательной и не коснулась артерии; кровь струилась небольшой тоненькой струйкой и не вызывала у разгневанного своим унижением преступника никаких, мешающих основным замыслам, опасений. «Потом разберусь, — подумал он про себя, убедившись, что его рана не является сильно значимой и вполне может подождать несколько минут, пока он расправится с вконец ошалевшими наглецами, — сначала надо закончить одно небольшое дельце, не требующее в данном случае никаких отлагательств».
С такими мыслями бандит, прихрамывая, но уже не обращая на терзавшую его боль никакого внимания, принялся двигаться к выходу. По ходу своего движения он зашел в небольшую каморку, где, как водится в подобных бандитских кланах, у него был устроен склад всевозможных вооружений, что, принимая во внимание близость пыточной комнаты, было делом несколько неосторожным, но в сложившейся ситуации убедившим преступника в несомненной правильности принятого им когда-то решения. Вацек захватил с собой очередной пистолет, произведенный на Тульском оружейном заводе, и, экипированный таким образом, решительно направился к двери, ведущей в кухонные помещения его громаднейшего коттеджа; он быстро преодолел не интересовавшее его помещение, держа огнестрельное оружие в положении, приведенном на изготовку, и, не дав беглецам возможности скрыться, — «чтобы не попрощаться!» — предстал прямо пред ясные очи отважной белокурой красавицы, державшей в эту минуту заднюю оборону.
Не успев еще как следует выйти наружу, американский морской пехотинец, хотя и находившийся уже довольно давно в отставке, но, так или иначе, не утративший некогда приобретенной реакции, тут же обернулся назад, на звук голоса своей отчаянной компаньонки; и его удивленному взору предстала следующая картина: равные по своей отчаянности люди находились друг от друга на расстоянии, едва ли превышающим пару метров, которые, выставив перед собой пистолеты, ненавидящим взглядом изучали — каждый своего неприятеля; ни тот ни другая в сложившийся ситуации уступать явно не собирались, и несомненно положение становилось очень критическим. Опытный спецназовец не замедлил присоединиться к своей милой напарнице и, приблизившись к ней медленным шагом, с выставленным перед собой оружием, приведенным в боевую готовность и нацеленным на бандита, попытался занять позицию, чтобы прикрыть ее своим мощным телом, однако его остановил грозный окрик бандита:
— Ну-ка… встань-ка на месте, приятель… Ха, ха, ха… а не то я мозги твоей «подружонке» вынесу, — не сомневайся! — стрелять я умею; вы куда, вообще, попали?.. В чудесную сказку, что ли?!
Договорить бандит не успел, так как в тот же самый момент, когда он так увлеченно пытался предаться своей пламенной речи, бывший спецназовец отточенным ловким движением, не забывая отвлекать внимание оппонента выставленным вперед огнестрельным оружием, метнул в его голову неизменно находившимся при нем молоточком; Вацек, конечно же, не был готов к такому откровенному, а главное, неожиданному подвоху, но тем не менее успел среагировать на движение левой руки американского морского пехотинца и, осуществляя защитный поворот корпусом, одновременно произвел неприцельный выстрел… к слову сказать, каждый из враждующих достиг своей цели, и металлический предмет с деревянной ручкой попал в лоб отъявленного «мерзавца», пуля же в левое плечо специалиста-спецназовца.
Глава ивановского преступного синдиката, и без того не отличавшийся видимой жизненной силой, да еще и раненный в ногу и, что не говори, теряющий кровь, после такого воздействия непроизвольно хрюкнул и, распластав свои руки в стороны, как подкошенный серпом сноп плюхнулся на пол, в полете высоко задрав свои ноги и выпрямив их перпендикулярно корпусу, после чего остался уже лежать без движения; такого — чтобы за такой короткий промежуток времени его дважды «вырубили» одни и те же личности — с ним не происходило за всю его сорокачетырехлетнюю преступную жизнь ни единого разу. Влюбленный спасатель между тем перенес свое ранение более стойко и, принимая в себя свинцово-стальной заряд, только слега дернул плечом и тут же приложил к нему правую руку, продолжавшую сжимать захваченный у охранника пистолет, левая — повисла безжизненной плетью; сомнений не оставалось: была задета кость и перебиты важные сухожилия. По большому счету раненому срочна нужна была медицинская помощь, однако им еще надо было выбраться с территории этого «волчьего» логова, где обосновалась вся, с одной стороны подлая, а с другой — грозная, элита ивановского криминального «братства».