После произведенного главарем сообщества выстрела таиться больше не имело никакого более-менее оправданного смысла, и американский предприниматель, выступающий в сложившейся ситуации в качестве профессионально подготовленного бойца, махнул здоровой рукой в сторону выхода и, перемешивая русские слова с английскими, заторопил свою невольную напарницу к выходу:
— Наташа, let's go faster! Ждать больше нет смысла: сейчас сюда может сбежаться вся его огромная «свора», и вот тогда — нам может сильно не поздоровиться.
Девушка была полностью с ним согласна и, слегка притронувшись нежной ладонью к поврежденному у верного спутника месту, поинтересовалась, выказывая большое сочувствие:
— Ну, а как же твоя рана? Ты идти-то дальше сумеешь, проще говоря, сможешь выдержать все дальнейшие испытания?
— У нас сейчас просто не существует другого выхода, — ответил Майкл, в то же время рукой, сжимавшей отливавшее вороненой сталью оружие, настойчиво подталкивая белокурую красавицу к самому выходу, — необходимо отсюда сначала выбраться, а уж потом и подумаем, как будем зализывать свои раны?
«У него хватает ума еще и острить в такой ситуации», — усмехнулась про себя отважная и одновременно прекрасная девушка, которая в тот же момент, увлекаемая настойчивым спутником, устремилась за ним вон из этого крайне опасного места. О’Доннелл больше не осторожничал и шел вперед твердым шагом, выпрямив на полную длину руку, сжимающую оружие, и слегка повернув ее так, чтобы пистолет оказался перпендикулярно земле; он водил им из стороны в сторону и зорким глазом окидывал близлежащую территорию, готовый в любую секунду ответить немедленным реагированием, осуществив производство меткого выстрела — пусть даже и на еле заметное, почти невидимое, движение. Между тем, как нетрудно было бы догадаться, препятствий на его пути никаких так и не возникало (все боеспособные члены преступного синдиката, находившиеся в этот тревожный час в доме, в той или иной мере были выведены из строя), и они спокойно приблизились к воротам, открыть которые можно было только с помощью специального пульта, управляющего электронной отмычкой. Елисеева, все это время шедшая сзади — спиной вперед — и немножко странно подпрыгивавшая в своей неуклюжей походке, словно заранее уклоняясь от неожиданных пуль, внимательно прикрывала их продвижение с тылу; едва лишь увидев заминку своего неожиданного спасителя, мысленно пытавшегося решить, как следует поступить в такой ситуации, она сразу же поняла причину задержки, не позволявшей так просто миновать раскинувшийся по округе трехметровый забор, только лишь вскрикнула: «Я сейчас!» — и устремилась обратно в сторону дома.
Не стоит говорить, что Майкл кричал ей вслед, что она поступает глупо, неосторожно и опрометчиво, страшно переживая за ее неразумные действия, но все равно ничто не смогло бы остановить невероятно смелую девушку, обладавшую, между прочим, кроме всего остального, еще и красивыми изумрудными глазками. Она забежала обратно в большой особняк, где на ровном паркете лежал без движения Вацек, чуть ранее сраженный метким попаданием в голову обыкновенного железного молоточка, подбежала к такому же обездвиженному охраннику и, с некоторым пренебрежением порывшись в его карманах, достала заветную связку, способную приоткрыть им выход наружу. Белокурая красавица совершенно не следила за окружающей обстановкой, и если бы Валерию вдруг «пришла» в голову мысль внезапно очнуться, то она в этом случае подвергалась бы очень серьезной опасности; однако все прошло гладко, предводитель преступного синдиката так и покоился на определенном ему спецназовцем «ложе», тем более что сам он, переживая за свою отважную спутницу, бросился тут же за ней следом и взял на себя эту почетную обязанность — прикрывать ее вовремя осмотра карманов большого охранника, не имевшего, впрочем, к тому никаких «обоснованных» возражений.
Дальнейший путь до машины прошел без каких-либо затруднений. На улице начинал заниматься рассвет, и необходимо было как можно быстрее покинуть это злосчастное место: кроме уклонения от бандитской расправы, раненому мужчине требовалась медицинская помощь, а также необходимо было настоятельно подумать о том, что со всем случившемся за последние сутки следует делать. Беглецы легко нашли припаркованную неподалеку машину, несколько ранее подаренную бизнесменом Наташе и сейчас служившую им обоим достойную службу, где тут же заняли оговоренные по дороге места: Елисеевой, принимая во внимание, что она во всей этой ситуации пострадала гораздо меньше, пришлось сесть за управление автотранспортом, а ее верный спутник, начиная страдать от боли, занял пассажирское кресло, расположенное рядом с водителем. Наконец, машина тронулась и теперь в уже более-менее спокойной обстановке можно было обсудить некоторые детали; первой проявила свое неизменное любопытство восхитительная блондинка.
— Что будем делать? — спросила она, ловко управляясь с вождением подаренной ей малолитражки. — Тебе непременно надо в больницу, ведь мало того что у тебя старая рана открылась, — девушка отвлекалась в этот момент от дороги и кинула взволнованный взгляд на поврежденную ногу, в ту же секунду переводя бесподобные глазки на верхнюю часть туловища раненного мужчины, — а еще теперь и плечо… у тебя там, наверное, пуля застряла; тебе в срочном порядке надо к хирургу, причем прямиком сразу под скальпель.
— Ты, Наташа, конечно, права, — попытался привести убедительный довод бывший спецназовец, — однако ты забываешь, что мы имеем дело не с какими-то там недозрелыми «отморозками», а с реальными, профессиональными в своем роде, бандитами, обладающими очень серьезной организацией; видела: как у них поставлено дело? Я думаю, что как только их главный, оказавшийся на редкость упрямым, очень живучим и не склонным чувствовать боль «мерзавцем», только придет в себя, он тут же станет направлять своих людей на наши поиски и первым делом — учитывая известные ему обстоятельства! — станет прочесывать именно больничные учреждения, а там расправиться с человеком, при теперешних возможностях мафии, — является делом настолько простым, незамысловатым, что совсем не заслуживает, чтобы заострять на нем дополнительное внимание. Мое мнение в сложившейся обстановке будет выглядеть следующим образом: мы быстренько собираемся и, пока преступники не очухались, валим отсюда в Америку; а там и медицина получше, да и возможностей защититься у нас будет побольше, ведь хотя я и предполагаю, что мы связались с серьезной преступной организацией, но все же не считаю, что их влияние так вели́ко, что может простираться в том числе и на Соединенные Штаты.
— Интересно? — не смогла удержаться от ухмылки Наташа. — И как ты предлагаешь в такой ситуации поступить? Уверена, с огнестрельным ранением тебя в самолет, уж точно, не пустят, а добираться до вашего континента другими способами — это не просто сильно скажется на твоем здоровье, но ты вряд ли сможешь протянуть столь долгое время.
— Все это, разумеется, правильно, — не стал американский бизнесмен оспаривать суждения довольно продуманной и рассудительной девушки, — именно поэтому мы и поступим несколько по-другому…
В то же самое время, когда двое влюбленных и вырвавшихся из лап опасных бандитов людей обсуждали план своего дальнейшего бегства, Вацек, отличавшийся необыкновенной живучестью, постепенно пришел в себя и, осознав, что упустил из своего бандитского логова «лакомую» добычу, охватился неописуемой яростью. Невзирая на простреленную ногу и сильно болевшую голову, принявшую на себя твердый строительный инструмент, он все же смог подняться на ноги и, беспрестанно хромая, отправился на кухню, где приблизился к безмятежно распластавшемуся на паркете охраннику; он бы с удовольствием пнул ему по лицу, но раненная нога сильно болела, и он ограничился тем, что с трудом доковылял до стоявшего тут же, на кухне, чайника, налил в него побольше холодной воды и, вернувшись к бездумно валявшемуся мужчине, стал поливать его лицо медленной струйкой. Вместе с тем, независимо от того, что тот имел толстую кость, видимо, все-таки черепно-мозговая травма была довольно серьезной, ведь в тот свой удар, пришедшийся по голове второго охранника, Майкл, отлично представлявший себе его твердолобость, постарался вложить всю свою, стоит уточнить, довольно немалую силу; теперь этому человеку требовалось обязательное хирургическое вмешательство, и еще не известно, чем обернется для него эта травма, не получи он вовремя медицинскую помощь. Между тем здоровье своего преданного пособника явно не так сильно заботило безжалостного предводителя ивановского криминального «братства», тем более что он считал его в некоторой степени виноватым за то, ни с чем не сравнимое, обстоятельство, что сейчас до такой степени неожиданно приключилось в его отлично налаженном преступном бизнесе, а в аналогичных случаях провинившийся непременно должен был понести наказание, что с ним бы и случилось сразу после того, как Вацек добился бы от него нужного результата и вернул на место так неожиданно сбежавшую пленницу; судьба американца интересовала его постольку, поскольку он должен был, как и «опарафинившиеся» представители службы его собственной безопасности, быть подвергнутым обязательной и безжалостной каре. С такими жестокими мыслями Валерий с трудом хромал к своей куртке, забытой им в спешке в машине, чтобы воспользоваться оставленным там сотовым телефоном и вызвать на помощь сопровождавшего его из далеких «девяностых» товарища. «Да, — думал он про себя, вспоминая свой неразумный и ничем неоправданный по отношению к Ивану поступок, — этот человек, уж точно, не допустил бы такой оказии и расправился бы с любым, только посмевшим вступить на мою территорию; глупо я поступил, что отослал его с такого важного дела, — здесь он печально вздохнул, очевидно, и у этого безнравственного преступника где-то в глубине души сохранилось нечто схожее с совестью, однако эта сентиментальность длилась недолго, и дальше он рассуждал уже более здраво, откинув в