— Тьфу, ты! — не позабыв матерных слов, выругался начальник уголовного розыска, мельком взглянув на свою рану и прекрасно понимая, что в этой части туловища обильного кровотечения в общем-то не последует. — Надо было хотя бы бронежилет надеть.
Он не стал дожидаться, пока незнакомец, ко всеобщему удивлению являвшийся абсолютной копией его подчиненного, предпримет еще какие-нибудь удивительные и неординарные действия, и, пока он еще даже не достиг полового покрытия, начал практически в упор разряжать в его голову только что замененный магазин ни разу не подводившего табельного оружия; последняя пуля вонзалась уже в полностью мертвую голову, лежащую на полу и изрядно к этому моменту «потрепанную», принадлежавшую жестокому маньяку-убийце, бесчеловечному, наводившему кромешный ужас на всю ивановскую округу.
— Ну вот, — не позабыл Алексей Николаевич просветить поверженного врага одной небезызвестной фразой, — «Бог создал одних людей сильными, других — слабыми, а мистер Кольт сделал всех равными».
Теперь уже, когда бесчеловечный преступник был повержен и, дергаясь в предсмертных судорогах, лежал на бетонном полу, офицер наконец смог отвлечь свое внимание от необходимости вести поединок и сконцентрировал его на кошмарах, царивших в этой подвальной комнате.
— Да-а, — сморщившись от представшего перед ним непередаваемого по жути зрелища, произнес начальник уголовного розыска, — жутковатое он создал себе местечко.
В этот же самый момент Градов Денис, словно только и ждавший подтверждения угнетающих его в этот момент мыслей, из своего полусидящего положения резко поднялся на ноги и стал активно очищать еще не готовый для подобных созерцаний желудок. Бесстрашный же, убедившись, что его рана и в самом деле не является такой уж опасной — хотя и широко рассечена, но лишь слегка кровоточит — пнул ногой бесчувственное тело только что ликвидированного им жестокого маньяка-убийцы и занялся уже наконец освобождением исстрадавшейся и вконец измученной девушки.
Эпилог
В кабинете подполковника Сазонова, в Управлении Министерства внутренних дел по Ивановской области, собрались все участники недавних событий: Елисеева Наташа, несмотря на свои телесные повреждения не пожелавшая оставаться на излечение в стационаре, ее американский возлюбленный Майкл O’Доннелл, чувствовавшийся себя после ранения к этому моменту довольно сносно, молодой оперуполномоченный Градов, кроме легкого головокружения не получивший никаких других повреждений, и, конечно, майор Бесстрашный, отделавшийся всего лишь легкой повязкой.
Из-за полученных в ходе этой чудовищной истории травм и увечий, лицо зеленоглазой блондинки было до неузнаваемости изуродовано гематомами и кровоподтеками, так что старшему офицеру пришлось воспользоваться фотографическими снимками, чтобы понять, как же она выглядит в обычное, не связанное с чудовищными событьями, время. Кроме ее фотографии, у него на столе в этот момент лежала и карточка Дениса, на время изъятая им из его личного дела. Прежде чем начать говорить, Михаил Александрович внимательно изучил оба изображения, после чего перешел к сути того, из-за чего, собственно, все у него сейчас собра́лись.
— Надеюсь, ни для кого уже не секрет, — начал подполковник полиции, — что эти молодые люди, — здесь он кивнул головой в сторону сидевших подле друг друга блондинки, обладавшей изумрудными глазками, и совсем еще юного полицейского, — являются друг другу кровными родственниками: достаточно только взглянуть на их снимки, и не потребуется никакой генетической экспертизы. Вместе с тем у меня есть и еще одна фотография, которая, думаю, интересна всем здесь присутствующим не меньше, а может быть даже и больше, и вот на ней запечатлен тот безжалостный, бесчеловечный маньяк-убийца, терроризировавший нашу область все последнее время; предположу, что всем хочется узнать: как же вдруг оказались связаны в этой жесткой кровавой бойне все эти люди, до этого момента совершенно не знавшие друг о друге ни словом ни делом?
Все молча кивнули головами в ответ, подтверждая, что готовы выслушать всю страшную правду, копившуюся все это долгое время. Получив одобрение присутствующих, Сазонов перешел к последовательному изложению уже беспрекословно установленных к этому времени фактов.
— Как я понимаю, началась эта история в далекие девяностые годы, когда ваши родители, — здесь он слегка кивнул головой в сторону Градова и Елисеевой, — погибли при трагических обстоятельствах, где отец был застрелен в ходе бандитских разборок, а мать скончалась при родах, пустив одновременно на свет сразу же двух младенцев. Далее, оставшихся без опеки детей распределили по детским домам и приютам; кому-то повезло больше, и он обрел своих новых родителей, — жестом руки он указал на Дениса, — а кто-то так и остался на попечении государства. Девушка, как я понимаю, смогла справиться со всеми свалившимися на нее трудностями, а вот ваш еще один брат не выдержал всех этих тягостных испытаний; сначала он как бы даже смирился со своим угнетающим положением, но его мировоззрение было полностью сломлено, когда с ним случилось одно странное происшествие…
— Но откуда это стало известно? — не смогла сдержать любопытства зеленоглазая девушка и тут же, немного смутившись, поправилась: — Я имею в виду такие подробности.
— Все очень просто, — улыбнулся Михаил Александрович и продолжил: — Я работал тогда заместителем начальника уголовного розыска в городе Шуя и только что получил звание капитана. Однажды мы расследовали очень жестокое убийство, совершенное двенадцатилетним воспитанником детского дома; сутью той жесткой расправы явилось помутнение рассудка мальчика, когда он, проезжая по городу Иваново в автобусе, перевозившим детей на экскурсию, случайно увидел своего «двойника», — в этот момент он снова кивнул на Градова, — и во что бы то ни стало решил докопаться до истины. Он был не по годам физически развит и, воспользовавшись этим обстоятельством, вернулся в тот «Дом ребенка», расположенный, кстати, также в городе Шуя, с которого и начался весь его жизненный путь; там, в ходе невероятно жестоких пыток, Кирилл — именно такое имя он получил при рождении — смог выведать у руководителя учреждения все свои семейные тайны, а главное — адрес родителей так похожего на него кровного близнеца. Именно тогда он первый раз попробовал человеческой крови, не найдя ничего более действенного, как доставлять страдания своей самой первой жертве, периодически вонзая в ее тело острые зубы. Тем не менее этот способ пытки оказался невероятно эффективным, и мальчик услышал страшную правду; он практически загрыз тогда заведующую детским приютом, посчитав ее виноватой в том, что в сыновья выбрали не его, а — как тогда ему показалось странным и чудовищно несправедливым — его более младшего брата. Возмущенный таким невероятным стечением обстоятельств, неудивительно, что он тронулся рассудком, был признан невменяемым и благополучно помещен на стационарное излечение в психиатрическую лечебницу. Я со временем забыл про это необычное происшествие и вспомнил про него только тогда, когда по полицейским сводкам прошло очередное нападение на тот же самый приют, где перестреляли почти весь персонал, обслуживающий Шуйский областной «Дом ребенка».
— Непонятно? — прервал говорившего Градов, у которого никак не получалось сложить в уме логическую цепочку. — Но как могут быть связаны эти, такие два совершенно разных, события?
— На первый взгляд, да, — вроде бы как согласился опытный полицейский, — но меня что-то словно подтолкнуло съездить туда и увидеть все воочию своими собственными глазами; по пути я позвонил в Шуйский отдел полиции и попросил их поднять дело восьмилетней давности, произошедшее с этим же детским приютом. По приезде на место, я смог обнаружить, что преступники действовали достаточно грамотно и вроде бы даже подчистили за собой следы, уничтожив компьютер и блок видеокамер, однако, не являясь достаточно грамотными в области IT-технологий, они не учли такой возможности, что процессор может быть спарен с другими и соединен в общую сеть, что и происходит обычно во всех государственных заведениях; так оказалось и в этом случае, и по компьютеру, установленному в бухгалтерии учреждения, получилось установить, что нападавших интересовали данные на Елисеева тогда еще Илью, а не Дениса.
— Илюша и Кирюша, — усмехнувшись, вставил замечание молчавший до этого Алексей Николаевич, — ну да, в принципе, имена созвучные.
— Правильно, — словно только и ждал этого замечания подполковник, плавно переходя к основной части рассказа, — так же подумал и я в тот момент, когда мне принесли оперативное дело, заведенное на того маленького мальчика, до смерти закусавшего бывшую руководительницу этого детского учреждения. В отличии от бандитов, не разобравшихся во всем досконально, я изучил все более подробно и вывел сведения на обоих мальчиков; дальше не составило особого труда сопоставить, что все последние события связаны между собой какой-то трагической, больше сказать, роковой случайностью.
— Хорошо?! — непонимающе воскликнула зеленоглазая девушка. — Но при каких делах здесь оказалась я? Если я ничего не путаю, то Вы сейчас излагаете нам притязания между двумя братьями, а у меня же была совсем другая история.
— Как раз нет, — не согласился в этот раз опытный полицейский, — буквально сразу же — как только я установил связь между этими происшествиями и двумя разлучёнными в детстве младенцами — поступило еще одно довольно важное сообщение, что в один из полицейских участков обратился мужчина, который заявляет о похищении его знакомой девушки и транспортного средства; он утверждал, что якобы это сделано ивановской мафией, а он поможет определить — куда именно они теперь направляются, ведь по его заверениям выходило, что в его автомашине «газель» установлен GPS и он может свободно определить ее месторасположение. Одновременно у меня уже имелась информация о ночном нападении на семью Градовых, как теперь мне стало известно, усыновивших Илью Елисеева, где случайно оставшаяся в живых хозяйка рассказала, что к ней приходили бандиты и искали какой-то ме