Равиль понимая, что его маневр будет разгадан, поставил машину у обочины дороги, а сам, взяв Аленку на руки, перебежал дорогу и спрятался за кусты. Девочке он заклеил рот. Прикрыв платком ей лицо, как будто спит, он стал высматривать проезжающие мимо машины. Менты неслись на огромной скорости, но «Волгу» заметили еще издали. Со скрежетом тормозов остановили машину. Юра потихоньку подошел к задней дверце и заглянул внутрь. Машина была пустой.
— Ушел. — Может спрятался?
— Вряд ли. Сел на попутку.
— Вызывай по рации всех кто нас слышит. Останавливать каждое транспортное средство и осматривать на предмет розыска похищенного ребенка и преступника.
Равиль схватил свою ношу, перекинул через плечо и углубился в лес. Прошел немного и от радости присвистнул: прямо на тропе стоял КАМАЗ разворотом на дорогу и за кустиками пили ароматный кофе два парня, видимо шофера. Он подошел к машине сзади и увидел раскрытые дверцы. Внутри машина была загружена мешками. Равиль осторожно протолкнул свою ношу вперед. Затем принялся расчищать себе место у кабины. Мешки были нетяжелыми и он, перебросив несколько десятков по всей длине машины, освободил себе место. Там он положил девочку на двух мешках и сам примостился сбоку, на таком же сидении. Аленка пыталась кричать, но рот был заклеен. Она барахталась и ногами отбивала ему в живот не получающиеся прыжки, попытку встать на ноги.
Ты утихни, — прошипел он. — Это враги. Они нас убъют, если услышат.
Бой ногами прекратился.
— Я тебя развяжу, если ты дашь слово молчать.
Она кивнула в знак согласия. Он оторвал клейкую ленту и сказал тихо, едва слышно:
— Мы немного проедем с ними и сойдем, там, где можно будет поесть.
Совсем скоро водители закрыли дверцу и завели мотор. Машина тронулась. Алёнка держала свою куклу, что-то рассказывала ей.
Равиль определил по движению, что они едут в сторону Развилки.
Алексей и Юра неслись назад в сторону Водяного. Они почти не встречали машин. Шоссе было безлюдным. В ответах по рации ничего утешительного не было.
— Провалились они сквозь землю что ли?
— Едем назад. Они не могли вернуться сюда. Очевидно сели в попутку, после того как дождались нас. Мы проехали, а они двинули дальше. Почти перед самой Развилкой впереди них шел КАМАЗ.
Оперативники посигналили им: остановиться. Машина остановилась.
— Что везем?
— Зерно, — ответил водитель.
Второй стоял рядом и с любопытством смотрел на милицейских офицеров.
— Откройте дверь.
Парень послушно выполнил их приказание. Юра залез в машину и начал осматривать ее. Длина машины не позволяла ему увидеть, весь обзор кузова. Равиль снова закрыл малышке рот, на этот раз ладонью и вжался за мешками. Аленка внезапно увидела знакомое лицо и замолотила ногами. Ее подошва попала в стену кабины и все услышали это.
— А ну вылезай, кто там?
Равиль дернулся в карман и вытащил ножичек. Аленка, видя Юру, тоже достала флакончик и изо все сил пустила Равилю струю в глаза. Он широко открыл рот и заорал. Струя полилась и в его разинутую пасть. Алексей тоже вскочил в машину и пробирался по мешкам вглубь. Юра вцепился в руку Равиля и потащил его, чтобы освободить вторую, необходимую для наручников. Бешеный Равиль орал и начал напропалую размахивать ножом. Он чиркнул Юру по плечу, но тот увернулся и порез задел только кожные покровы. Аленка находилась под руками его и тогда Равиль наотмашь ударил понизу, туда, где находилась девочка. Алексей подоспел, схватил бандита и они вдвоем укомплектовали его руки наручниками. Маленькая Аленка лежала в крови. Бандит резанул ее в левую сторону груди. Алексей в ужасе смотрел, как бледнеет ребенок. Осторожно протащили ее до двери, так как разгружать машину было долго и бессмысленно. Маленькая Аленка безжизненно повисла на его руках.
— Скорую.
По рации немедленно была вызвана авиационная «скорая».
Девочку погрузили в самолет и тут же начали делать капельницу.
— Ее доставят в Развилки. Реанимацию, — сказала врач.
До городка оставалось десять километров и они показались двум людям вечностью. На заднем сиденье болтался Равиль, Юра находился рядом с ним. Бандит скулил и выл, орал, визжал, скрежетал зубами. Доза, выданная ему Аленкой, намного превышала ту, после которой человек долго не видит.
— Везите меня в больницу, — кричал маньяк.
— А может сразу на кладбище. Там вас ожидает толпа отправленных на тот свет людей.
— Не имеете права издеваться, — заныл Равиль, поняв, что они знают обо всем.
В больницу его все же завезли, где по нашим гуманным законам была оказана помощь пожирателю людей.
Затем его отвезли в отделение милиции, где и решился вопрос о дальнейшем ходе расследования.
Аленка лежала на кровати и белизной не отличалась от простыней. Все больные ходили смотреть хоть в щелочку, а иногда удавалось и в распахнутую дверь посмотреть на маленького бледного ребенка, похожего на ангела. Ее золотистые волосы обрамляли синеву глаз, мраморность лица и нежных дуг бровей, казавшихся смоляными-черными по сравнению со снежной белизной обескровленного лица. Было установлено, что у нее плохая кровь, редкая, с отрицательным резусом. Желающих помочь ей было много, а толку от их крови Аленке не было. Постоянно вводились кровезаменители, плазма. Вся больница «стояла на ушах». Алексей с Юрой прибыли в палату и малышка едва заметно улыбнулась. Они не пробыли и пяти минут в палате, как срочное сообщение о вооруженном нападении на начальника станции, заставило их немедленно отправиться на вызов.
— В отделение, где лежала Аленка, заглянула бывшая врач-акушер родильного отделения, а теперь заместитель главного врача Вера Николаевна Стрешникова.
Она зашла, взглянула на Аленку, и тотчас же вышла из палаты. Зашла к ведущему девочку врачу и сказала:
— Я принимала роды у ее матери десять лет назад. Ошибиться не могу. Она в точности похожа на нее.
— Как фамилия ее матери?
— Строганова. И имя у нее Лилия. Прекрасна, как цветок.
— Вы ошибаетесь, Вера Николаевна. Фамилия девочки Железнова.
— Может она вышла вторично замуж и дала фамилию нового мужа?
— А может вообще не была тогда замужем, а потом вышла с девочкой?
— Найдите ее карту в архиве и посмотрите адрес. Нужно связаться с матерью. Кровь девочке просто необходима.
Карточка тут же была найдена, в ней значился согласно прописки адрес московской квартиры Ляли Оперативность врача была потрясающей.
Девочка находилась под угрозой смерти. Телефон был запрошен по справочной и телефонистка сказала врачу:
— Соединяю.
— Алло. Мне нужна квартира Строгановых.
— Я Строганова. Слушаю вас.
— У нас в больнице находится ваша дочь в тяжелом состоянии. Ей необходима кровь. У нее отрицательный резус.
В трубке помолчали. Потом сказали:
— Минуточку подождите.
— Мама, — крикнула в отчаянии Ляля. — Мама, она нашлась и находится в тяжелом состоянии. Ей нужна кровь, у нее отрицательный резус.
— У кого? — спросила Нонна Сергеевна, выплывая на кухню с папильотками на голове.
— У моей дочери.
— А разве у тебя есть дочь?
— Мама!
— Что мама, дай я подойду.
— Нонна Сергеевна вышла в комнату, подняла трубку телефона и сказала:
— Вы ошиблись, мадам, у нас нет девочек и мальчиков тоже.
— Но вы Строганова Лилия?
— На свете много Строгановых и Лилий. Прощайте.
Зуммер дал отбой, послышались короткие гудки. Врач сидела и смотрела впереди себя. Осматривала зеркало, стену, двери и не могла придти в себя. Потом подумала, а ведь она действительно попала не туда. Не могла же мать вот так отказаться от дочери. В кабинет заглянула медсестра.
— Нашли, — радостно сказала она.
— Что нашли?
— Кровь с отрицательным резусом. Мужчина милиционер, который привез девочку, он сдал пробу, когда прибыл сюда и срочно выехал на задание. А у него такая же кровь.
— Где он?
Юра и Алексей преследовали убийцу. Он бежал по вагону поезда, стоящему на четвертом пути. Юра мчался сзади, пытаясь догнать его. В это же время Алексей влез на вагон и помчался наперерез убийце. Он выстрелил, целясь ему в ноги, а тот наугад палил в него. Юра почти догонял его. Алексей сделал сальто и ногами сбил преступника. Тот разрядил последние пули и одна из них зацепила полковника. Юра подоспел во время и скрученный наручниками парень лежал на крыше. Кровь расплывалась на плече Алексея. Оперативники из местного отделения вызвали «скорую» и Алексея отправили в больницу. Вскоре в перевязочной ему объяснили, что он является спасительным донором девочки, они надеялись на него, но в этой ситуации невозможно брать кровь у раненого.
— Можно, — сказал полковник. — Мне можно будет разбавить мою кровь вином, а девочке отдать то, что может спасти ее.
— Взвесив «за» и «против» врачи взяли у него неопасную для жизни дозу крови.
Ему пришлось компенсировать это многочисленными капельницами. Он практически не был тяжелым больным, но рана была неприятная и необходимо было проводить лечение и перевязки. Уже через несколько часов он сидел в палате у Аленки и старался расшевелить маленькое серьезное существо, неподвижно лежащее в постели.
— Мы с тобой оба раненые, — говорил он.
— Подобие улыбки появлялось и тут же исчезало. В глазах девочки была усталая отрешенность.
— Это от потери крови. Рана оказалась удачной для нее. Соскользнул нож и прошел мимо главной сердечной артерии. Рана болезненная, испуг, кровопотеря вот и не улыбается наша дюймовочка.
Анна узнала из телефонограммы Юры о случившемся и они с Сидором Никитовичем появились в больнице.
Увидев малышку, несчастную, бледную, страдающую от боли, Анна едва сдерживала слезы. Она не могла показать своей слабости. Нужно было ухаживать за маленькой, возвращать ее в жизнь. Сидор Никитович поглаживал пальчики девочки, и они шевелились в знак того, что она радуется своему дедушке. Сидор Никитов