— Дела давно минувших дней, — отрезала мать. — Думаю, тебе пора возвращаться домой и всерьез подумать о будущем. С каждым годом все сложнее найти подходящего мужчину, ты же понимаешь?
— Мама, ты либо говоришь, звонишь, либо мы заканчиваем этот разговор — я начинала терять терпение. Тут своих проблем хватает, а тут еще мама с ее нравоучениями.
После произошедшего с мафией я не особо рассчитывала на поддержку семьи, но мама умудрилась даже ту паршивую ситуацию сделать еще хуже. Она звонила почти каждый день, причитая, что всего этого бы не случилось, если бы я была замужем и рожала детей, как племенная овечка.
— Кристи, я понимаю, между нами не всегда все было гладко, — на этом месте я едва удержалась от ехидного комментария. — Но кое-что произошло и мы должны забыть о любых разногласиях, — тон маминого голоса мне не нравился.
— Боже, что случилось? — нехорошее предчувствие поселилось внизу живота.
— Твоему брату стало плохо прошлой ночью. Его увезли в больницу, а сегодня… Врачи диагностировали рак… неоперабельный, — мамин голос дрогнул, но она нашла в себе силы продолжить. — Они дают ему неделю, максимум две. Хочу, чтобы вся семья была тут, рядом с ним, когда…
На этой ноте мама не выдержала и заплакала. Я слышала ее слезы, но не могла произнести ни слова. Новость выбила почву из-под ног и полностью парализовала мыслительную деятельность.
— Мама… Ты слышишь? Я скоро приеду. Сяду на первый же поезд и буду у тебя. Пожалуйста, дождись меня…
— Кристи… дочка… приезжай скорее, — мама едва могла говорить.
Сумбурно попрощавшись я положила трубку и на несколько минут впала в ступор.
Иван, мой старший брат. Успешный стоматолог, примерный семьянин, родительская гордость. Его всегда ставили мне в пример. Мол посмотри, как нужно жить. На семейных встречах, которые я терпеть не могла, всегда оказывалось неважно, как много добилась младшая дочь, зато любой незначительный успех сына ставился на пьедестал и мне в персональный пример. Однако, как бы тяжело ни складывались отношения, брат оставался братом, плоть от плоти, кровь от крови. Не сказать, что мы были особенно близки, но общались неплохо.
Рак. Слово болью отдалось внутри. Господи, неужели через пару недель Ивана не станет? Я вспомнила его милую жену и детей-близнецов. Знают ли они, что папа не вернется из больницы? От этой мысли глаза наполнились слезами. Я машинально погладила свой живот. Что же ждет моего ребенка? Жизнь с маньяком-отцом под постоянным прицелом? Или все может поменяться и Паук превратится в семьянина и забудет о своих «привычках»?
Я решила дождаться вечера, чтобы рассказать мужчине о произошедшем, а затем уехать. Что бы ни происходило со мной, семья в данный момент была важнее. Собрав сумку, я сидела и смотрела телевизор, пытаясь собрать разрозненные мысли в кучу, но получалось плохо.
Минута проходила за минутой, но Паук не торопился возвращаться. С каждой минутой беспокойство нарастало. Когда стрелка часов подползла к часу ночи, я задремала, готовая проснуться по любому звуку. Но тишину комнаты нарушали лишь приглушенные звуки с улицы.
В семь утра маньяк не появился, равно как и в полдень, и на следующее утро. Я разрывалась между паникой, страхом и истерикой. Возможно, что-то с ним случилось и мужчина попал в неприятности? Может, Паук попытался убить Ганса, но тот оказался сильнее? Однако неприятное подозрение точило душу изнутри. Мог ли мужчина просто испугаться и оставить меня одну? Я пыталась отогнать все прочь, но вцепившись острыми коготками в сердце, мысль совсем не спешила исчезать.
Как бы то ни было, больше медлить нельзя. Иван в больнице и кто знает, как долго ему осталось. Не хочу потерять последнюю возможность общения с ним. С тяжелым сердцем я собрала сумку и, немного подумав, оставила записку и адрес родителей для Паука. Последний взгляд на себя в зеркало перед выходом не принес утешения — лохматая, с кругами под глазами и потухшим взглядом, женщина. Наверное, так плохо я не выглядела даже убегая от мафии.
Мне повезло купить билеты на ближайший поезд, так что час спустя я уже сидела в купе, наблюдая за убегающими вдаль пейзажами за окном. На сердце было неспокойно, а мысли вертелись вокруг Паука. Где он? Все ли с ним в порядке? Мог ли он бросить свою несостоявшуюся жертву с ребенком в утробе и исчезнуть навсегда? От этих размышлений мне было несколько стыдно — зная о состоянии брата, я все равно думала не о нем, а о маньяке.
— Извините, у вас свободно? — в купе заглянула девушка. На вид ей было лет восемнадцать. Каштановые локоны до плеч, удивительно зеленые глаза, приятный овал лица.
— Конечно, садитесь, — я постаралась вложить максимум дружелюбия в голос.
— Отлично! А то везде все занято, — девушка протиснулась в дверь, затаскивая за собой внушительных размеров чемодан. — А вы тоже едете в Брно, — спросила она с мягкой улыбкой. — Я никогда не ездила поездами и теперь боюсь пропустить остановку.
— Да, в Брно, — несмотря на невероятную тяжесть на душе, я улыбнулась. — Нам ехать еще около часа.
— Ох, это хорошо. Представляете, я поступила в университет, первый курс юридического, — похвасталась собеседница. — Учеба начнется в понедельник, я так волнуюсь! Надеюсь, у меня получится.
— Конечно, получится, — заверила я девушку. — Всем бывает страшно на первом курсе, но если не расслабляться, то все получится.
— Спасибо! — рассмеялась новоиспеченная студентка. — А вы тоже живете в Брно?
— Жила… раньше, — запнулась я. — Теперь возвращаюсь. У меня скоро будет ребенок, — признание вырвалось внезапно и вызвало настоящий восторг у собеседницы.
— Серьезно?! Это же потрясающе! Мальчик или девочка?
— Еще не знаю, срок маленький. Но надеюсь девочка.
— Как же здорово!!! Когда-нибудь я тоже стану мамой и буду любить своих деток больше всего на свете!
Я улыбнулась. От восторженной простоты случайной попутчицы на душе стало светлее. Несмотря ни на что, у меня будет ребенок. Мой ребенок, самый красивый и замечательный на свете. И пусть его отец решил оставить нас сразу как узнал, пусть он и кровавый маньяк, убивший кучу людей. Мой малыш не будет нуждаться в любви, ему хватит меня одной.
— Ваш муж наверное без ума от счастья?
— Думаю да, — этот вопрос снова поднял с глубин мысли, о которых хотелось забыть.
Если маньяк не вернется, то после родов в графе «отец» придется ставить прочерк. Или указать его настоящее имя? Еще один вопрос, ответ на который может дать только время.
За легкой беседой поездка прошла незаметно. С Ханной — так звали мою попутчицу — мы попрощались на перроне и разошлись в разные стороны. После разговора истерическая паника в душе немного улеглась и я была практически способна адекватно мыслить.
Вернется Паук или нет, сейчас можно рассчитывать только на себя. И к этой роли мне привыкать не придется. Сейчас мой путь лежал в дом родителей, а затем в больницу к Ивану. А в долгосрочной перспективе пора было звонить людям, арендовавшим мою квартиру и возвращаться к жизни. Через девять месяцев у меня будет малыш и к этому моменту все должно быть готово.
Елизавета Михайловна БутаБитцевский маньяк. Шахматист с молотком
© Бута Е.М., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Рано или поздно лишними станут все.
Я просто не люблю людей. Они злые… Вы злые…
Имена многих людей, чьи истории вошли в книгу, изменены.
Пролог
2001 г. Москва
– Вы помните мою собаку? – заплетающимся языком спросил Александр Пичушкин у двух мужичков лет тридцати, которые пытались открыть большую пластиковую бутылку крепкого пива, купленную на последние пятьдесят рублей. С одним Пичушкин когда-то учился в ПТУ, парень постоянно занимал у него до стипендии, а со вторым они работали в одном супермаркете на соседней улице. Александр, шатаясь, поднялся на две подъездные ступеньки и, ухватившись за железную дверь, повторил: – Помните мою собаку?!
– Помним, помним, иди уже отсюда, – отмахнулся один из выпивох, после чего открыл наконец бутылку и, с сожалением посмотрев на горлышко, все же стал разливать напиток по стаканчикам.
Пичушкин пробормотал что-то невнятное, но его уже никто не слушал. Дверь подъезда захлопнулась, раздался глухой грохот. Очевидно, Александр упал, пытаясь подняться к лифту.
– Всегда ненавидел его псину, хорошо, что сдохла-таки, гадила повсюду только. О людях нужно заботиться, а собак – отстреливать, чтобы на детей не нападали, – проворчал второй собутыльник.
На улице было солнечно, во дворе никого. Компания, холодное пиво и лавочка со спинкой, на которую можно откинуться, – вот и все, что им сейчас было нужно.
– Это тот лохматый черный спаниель, который на всех бросался? – спросил первый парень. Его приятель кивнул и счастливо зажмурился от яркого солнца, пробивавшегося сквозь ветки деревьев. – Я этого кобеля дважды потравить пытался, живучий, как крыса, был, только ноги отнялись, а так – хоть бы что. Он на мою Машку нагавкал, когда жена ее на санках везла. Хотел тогда прибить шавку, но этот придурок влез. Решил не связываться.
– Травить не вариант. Это подло. Хочешь помочь и очистить город, чтоб на дочку не напали, – бери пистолет и отстреливай. Это честная охота, а травить подло, – со знанием дела проговорил второй.
– И много у тебя пистолетов под кроватью? Жена знает?
– А жене и не надо знать! Бабам такое не понять, они сразу визжать начинают. Жена ж не сечет: если собак не отстреливать, они расплодятся, собьются в стаи и на людей будут охотиться. Животные же, ничего не соображают…
Пока шла беседа, опять послышался какой-то грохот. В дверях показался Пичушкин, но на этот раз у него в руках была деревянная коробка с шахматами. Он выглядел еще более пьяным и взъерошенным, чем когда заходил в подъезд. Мужчина обвел мутным взглядом по-летнему пустой двор, деревья возле дома, клумбу с цветами и снова уставился на своих знакомых, расположившихся на лавочке. Те заметно стушевались при виде Александра, которого все считали «нормальным, но туповатым и опустившимся парнем». По крайней мере, жены подвыпивших приятелей обычно именно так о нем отзывались, хотя чем именно Пичушкин был хуже их мужей, женщины толком объяснить бы не смогли.