Отдышавшись, он остановил проезжающую мимо машину и попросил водителя помочь вытащить машину. В те времена да еще на сельской дороге в таких вещах не принято было отказывать. Каждый водитель обречен был периодически оказываться в ситуации, когда нужна помощь на дороге, а следовательно, нужно было помогать остальным, чтобы однажды кто-то помог тебе.
Геннадий Михасевич кое-как добрался до дома, но спать вместе с женой больше не мог. Его сжигала ненависть к этой женщине. Она нашла себе любовника, смеялась с ним над беспомощностью мужа, а сейчас он должен смотреть на то, как она спит, распластавшись на кровати. Если он скажет, что знает о любовнике, то женщина обвинит его в том, что он уже давно не исполняет свой супружеский долг, а потом заберет детей и уедет к родителям. Этого он допустить не мог, но и видеть ее каждый день теперь было невыносимо. Убить ее он тоже не мог. Останавливали не только дети. Он с ужасом представлял себе дом без жены и понимал, что это убьет его. Каждый раз, когда она уезжала, он впадал в полубезумное состояние. В такие моменты он старался держаться подальше ото всех женщин, потому что его ни на секунду не отпускало желание сомкнуть руки на чьей-то шее. Ему хотелось услышать последний вздох во что бы то ни стало. Как бы опасно ни было сейчас нападать. Он понимал, что стоит ему задушить кого-то знакомого, и его тут же арестуют. Оставалось только смотреть на спящую жену и сходить с ума от сжигающей ненависти к ловушке, в которой он оказался.
Дважды в неделю он ездил на собрания дружинников, иногда посещал открытые заседания суда и ежедневно изучал криминальную хронику местных газет. Когда удавалось прочитать что-то о задушенных девушках, он испытывал странную смесь из ненависти и превосходства и страха. Еще в школе все считали его ничтожеством и старались не замечать его существования. Потом его не замечали в армии. На работе его считали крепким профессионалом и положительным человеком. Примерно это же о нем думали в отряде дружины, отделении партии и даже дома. Жена никогда не интересовалась, чем бывает занят Геннадий, что его интересует и увлекает. Он с рождения был невидимкой, с рождения привык считать себя кем-то второго сорта. А это привело к тому, что он стал презирать всех, кто в чем-то хуже его. Если жена выбрала его в качестве мужа, значит, она еще хуже, чем он, существо третьего сорта. Если девушка, севшая к нему в машину, начинала с ним кокетничать, он либо чувствовал, что над ним издеваются, либо тут же относил девушку к какому-то третьесортному разряду. Милиция не могла поймать его уже тринадцать лет. Она просто не хотела его замечать и раз за разом находила кого-то на роль убийцы. Иногда он даже завидовал людям, которые оказались на скамье подсудимых. На них все смотрели, их все ненавидели. Михасевича никто не видел. Милицию он тоже презирал, потому что следователи оказались глупее его. С каждой следующей заметкой о задушенной девушке, с каждым собранием дружинников ненависть сжигала его еще сильнее, а страх сковывал все больше. Он чувствовал, что ему необходима разрядка, которая даст ему сил, разрешит дышать, в конце концов.
Витебск со всеми его окрестностями был занят подготовкой к Новому году. Жена каждый день требовала, чтобы Геннадий что-то сделал по дому, что-то починил или куда-то съездил. На работе от него круглосуточно что-то требовалось. Ни времени, ни сил у него попросту не оставалось. Самое страшное, что чем больше он был без «охоты», тем меньше сил у него было, чтобы на нее выйти, тем сильнее становился страх быть пойманным. Вдобавок ко всему ему начало остро не хватать денег. Обычно он забирал у задушенных их личные вещи. Всякую мелочь вроде сумочек или перчаток он обычно выкидывал в ближайшее озеро, но вот содержимое кошелька всегда забирал с собой. Эти деньги никогда не были его целью. Напротив, он делал это нехотя. Поначалу он оправдывал себя тем, что ему попросту нужно было отвести от себя подозрения. Если у девушки не будет при себе ценных вещей, то, скорее всего, начнут искать «вора». Впрочем, в какой-то момент деньги из чужих кошельков стали составлять существенную прибавку к зарплате. Он даже говорил жене о том, что нашел кое-какую подработку, чтобы оправдать наличие средств. Деньги отнюдь не были лишними. Им с женой и детьми хватало, но как только он стал зарабатывать больше, возросли и траты. Сейчас, спустя несколько месяцев после прошлой «охоты», у него уже практически не осталось денег, а это еще больше сковывало, еще больше выводило из равновесия.
Обычно он хмурый такой ходил, но иногда у него после работы было хорошее настроение. Он подходил к нам, приобнимал и говорил так: «Эх, девчонки, покатал бы вас, да времени нет». А потом смеялся. Сейчас, конечно, это все по-другому понимаешь, но тогда он обычным мужчиной казался.
Лишь тринадцатого января ему удалось выкроить время, чтобы незаметно уехать в Витебск. Машина все еще нуждалась в ремонте, так что он сел на электричку до Витебска и сошел на станции Лучеса, когда на город уже опустилась ночь. Станцию освещала только пара фонарей, дававших лишь два тусклых желтых пятна темной и холодной ночью. Кое-как подсвечивали сугробы снега, но их было не так много. Зима выдалась не снежная, но холодная. Возле станции стояло несколько машин спецтехники. В кассе дремала девушка, продающая билеты. Иногда кто-то проходил в сторону общежития железнодорожных рабочих. Он издалека заметил девушку, которая спешила к билетной кассе. Она так торопилась, что ничего вокруг не замечала. Когда она пробежала мимо Михасевича, мужчина развернулся, шагнул и напал на нее сзади. Девушка вскрикнула и начала брыкаться. Они повалились на землю, но широкоплечий Михасевич был неравным противником. Мужчина попытался сорвать с нее косынку, но платок был хорошо завязан на шее сзади. Безуспешно попытавшись развязать узел, он стал стягивать концы косынки, пока девушка не перестала дышать. Вскоре девушка уже не подавала признаков жизни.
13Нужно с ним поговорить…
1983 г. Витебск
Татьяна Кацуба работала в билетной кассе на станции Лучеса, а жила всего в нескольких минутах от станции, в общежитии для железнодорожников. В свой последний вечер она опаздывала на работу. Девушка взяла себе ночные смены, чтобы побольше заработать, но так и не успела получить свою первую повышенную зарплату.
Тело девушки обнаружили только через несколько месяцев, когда начал таять снег. Убийство с целью изнасилования на железнодорожной станции дело нечастое, но и не сказать, что исключительное. О случившемся сообщили в Минск, откуда должны были прислать следователей из прокуратуры, а дело было поручено вести инспектору Петру Кирпиченку. Он все еще считался молодым специалистом, хотя уже давно справил свое тридцатилетие. Мужчина окончил в свое время физкультурный техникум, а потом несколько лет работал школьным учителем физкультуры. В какой-то момент ему надоели бесконечные женские подковерные игры, и он решил подыскать место, где работают одни мужчины. Милиция Витебска как раз подходила. Он все время очень переживал из-за недостатка юридического образования, поэтому крайне внимательно подходил к процессу оформления бумаг. С течением времени он превратился в уверенного профессионала, который умеет быстро и эффективно работать по серьезным преступлениям. Большой удачей начальство считало работу инспектора по делу Терени. Именно он тогда уговорил парня дать признательные показания. Сам молодой человек об этом деле вспоминать не любил, но вот теперь его отправили работать по делу о задушенной девушке. Здесь все вроде бы было очевидно. Рядом стройка, общежития для железнодорожников и для строителей. Кругом в этом неблагополучном месте были одни подозреваемые. Нужно было только отыскать того, кто был здесь именно той ночью. Проблема заключалась только в том, что прошло уже слишком много времени.
Дело расследовали уже несколько недель, когда кто-то вспомнил о том, что рабочий Адамов, кажется, был в тот день на станции.
Грузный, неприятный мужчина без всяких признаков интеллекта на лице к своим сорока годам уже почти окончательно спился и работал на стройке разнорабочим. К женщинам он всегда относился презрительно, а изнасилование для него было синонимом половой близости. Расспросив несколько человек, выяснилось, что мужчина не раз насиловал девушек, но, что было особенно неприятно, сами девушки такое поведение тоже считали в порядке вещей. Следователю из Минска удалось найти шестнадцатилетнюю проститутку, которая работала неподалеку от станции и которая подтвердила, что Адамов однажды пытался ее изнасиловать, но та успела ударить его и убежать.
Пишите: «В прошлом году осенью я шла по обочине дороги, что ведет в поселок Октябрьский. Рядом неожиданно затормозил «МАЗ», Адамов предложил мне сесть в машину, пообещал подвезти. Я согласилась. Никуда не спешила. Мы поехали по трассе, потом он свернул на поле и, не доехав до реки, остановился. Стал ко мне приставать, чтобы я разделась и его поласкала. Я отказалась. Тогда он повалил меня, связал какой-то грязной тряпкой сзади руки и стал меня раздевать. Когда он расстегнул ширинку и стал возле меня на колени, я сумела его ударить между ног, отчего он буквально завыл и с перекошенной рожей выскочил из кабины. Начал бегать, прыгать возле машины, ругаясь матом. Я в этот момент сумела освободить руки от веревки, оделась, выскочила из кабины и убежала. Он за мной не гнался. Больше у меня с ним ничего не было».
Все сходились на том, что это мог быть Адамов, но Петр Кирпиченок считал, что арестовывать человека без улик нельзя. Мужчину задержали на пятнадцать суток за хулиганство и каждый день допрашивали по делу Кацубы. Сопротивляться он перестал быстро, а через пару дней даже подписал признательные показания, но спустя еще несколько дней отказался от них. Впрочем, даже в те несколько дней, когда он признавал свою вину, мужчина не мог подробно рассказать о том, что произошло в тот вечер, и перевирал все факты.