Игорь Орлов
Род. в 1955 г.
2016 год. 4 ноября. Казанский остров. Санкт-Петербург
Старый историк целый день готовился к приему гостей. Поначалу Игорь Матвеевич хотел отменить мероприятие, но потом решил, что это будет некрасиво по отношению к людям. И подозрительно, разумеется. Весь день мужчина провел в разъездах по городу. В ту пятницу он заехал в строительный гипермаркет, чтобы купить парочку инструментов, а уже затем отправился за едой и напитками. Пришлось даже самому убираться и накрывать на стол, чего он совершенно не выносил. Ровно в семь часов вечера к нему постучались. Трое парней, служивших Орлову адъютантами на исторических реконструкциях, и пара девушек, посещавших балы, которые проходили по выходным. Пятница была для них священным днем. Ближе к вечеру гости встречались у Казанского, Гостиного или на Сенной, шли вдоль старинных набережных и, вглядываясь в мутную зеленоватую воду, погружались в прекрасный мир художественных и научных споров. Ровно в семь они заходили в темную парадную, поднимались по узким лестничным пролетам и здоровались с мэтром. Старик умел себя вести так, что все вокруг начинали себя чувствовать, будто они на аудиенции императора. Он был всегда подчеркнуто вежлив, но если вдруг кто-то осмеливался что-то сказать, не упускал возможности с резкой иронией поиздеваться над скудоумием и малограмотностью гостя. Обычно объектом всеобщих насмешек становились девушки, которые приходили на пятницу впервые. В такие дни гости молча наслаждались спектаклем, разворачивающимся на их глазах.
Это была традиция. Он приглашал только самых приближенных. Я бы не сказала, что речь шла о друзьях. Игорь был не тем человеком, с кем можно было бы дружить. Это были самые верные слуги. Те, кто был готов ловить каждое его слово, угадывать приказы до того, как он их озвучит. Долго в его обществе находиться было сложно, но все же он был очень образованным человеком. Общаясь с ним, ты всегда узнавал нечто новое для себя.
На этот раз в гости к Императору пришли лишь старые товарищи, так что на цирковое представление с девичьими слезами и августейшими речами можно было не рассчитывать. Мессир выглядел очень уставшим и встретил гостей с бокалом красного вина, который тут же с ходу осушил.
– Уж простите, чем богаты в этом скромном узилище старого воина, – развел он руками, довольно наблюдая за тем, как гости усаживаются за стол. – Марго уехала на пару дней.
– Куда же удалилась ваша Жозефина, государь? – добродушно спросил хмурый мужчина за столом, активный участник реконструкций и личный адъютант Мессира, когда тот разыгрывал роль Наполеона или, под настроение, инфернального Воланда. Историк вдруг разозлился, но успел вовремя замолчать, чтобы не доводить диалог до перебранки.
Спустя минут двадцать за столом все уже активно обсуждали биографию великого корсиканца, а Мессир налегал на спиртное. Алкоголь будто на время утратил свою власть над ним. Он опорожнял один бокал за другим, но не чувствовал, что пьянеет, разве что начал чуть поживее рассказывать о юных годах Бонапарта.
Гости разошлись лишь около одиннадцати вечера. Они бы остались, но старому историку просто некуда было положить гостей спать, о чем он и напомнил несколько раз. Выпроводив всех из своей квартиры на углу Казначейской улицы и Столярного переулка, неподалеку от «дома Раскольникова», он прошел по коридору и в задумчивости встал перед закрытой дверью. Нужно было набраться решимости, чтобы начать приготовления к последнему дню своей жизни. Для этого потребовалось еще немного алкоголя. Дверь в комнату рядом с кухней открылась с легким скрипом. Когда-то это помещение служило комнатой для прислуги. С тех пор в ней мало что поменялось. Однотонные стены, узкая кровать с продавленным матрасом, тумбочка, стул, на котором громоздились бальные платья, – вот и весь интерьер. Разве что огромный, неуклюжий чемодан с пластиковыми накладками и кожаными заплатами напоминал о том, какой сейчас век.
Историк взглянул на кровать и почувствовал себя исполненным скорбной решимости Наполеоном в изгнании. Теперь нужно было приступить к самой грязной работе. Пила все время соскакивала и не желала подчиняться, а тонкие кухонные ножи изгибались быстрее, чем он успевал их вонзить. Его кабинет с книжными стеллажами до самого потолка, с историческими мундирами на вешалках и манекенах и заваленным бумагами столом наполнился смрадным запахом. Повсюду на полу были бурые пятна, из-за этого все предметы здесь отчего-то стали казаться грязными и испорченными.
Просторная комната из кабинета ученого и коллекционера вдруг превратилась в одиночную палату для душевнобольного. Старик подошел к одному из больших пластиковых мешков для мусора и попытался его поднять. Ему это удалось лишь с третьего раза, а на полу тут же появилась пара свежих пятен. Расчленитель неожиданно для себя осознал, что просто не сможет донести эти пакеты до канала, да даже спустить их с лестницы не сможет. У него началась паника, какая была у Бонапарта в первые дни пребывания в том убогом доме на краю света, в котором ему пришлось провести остаток дней. Нужно было срочно что-то решить. Уже изрядно выпивший мужчина чертыхнулся и потащил волоком груз на балкон. Один за другим он скинул вниз пару самых тяжелых тюков, а затем взял тот, который все же мог поднять без больших усилий, накинул на плечо рюкзак, в котором обычно носил вещи для исторических реконструкций, и отправился к набережной.
Нужно было пройти налево всего три дома по Казначейской и возле аптеки на углу скатиться по дюжине ступеней вниз, но он едва мог держаться на ногах, а ледяной ноябрьский ветер обжигал кожу и сбивал дыхание. Наконец в ночи что-то начало мерцать вдалеке. Черная блестящая поверхность воды казалась сейчас монстром, который живет здесь вечно, но является лишь тем, кто осмеливается подойти. Старику стало не по себе, и он попытался швырнуть пакет на середину неширокого протока. Ветер сыграл против него. Пакет упал у самого берега и раскрылся. Холодный свет фонаря выхватил отрезанные человеческие руки. Они выглядели как щупальцы дрожащего фантастического зверя, влажная шкура которого была неотличима от чернильной ряби канала. В последний день жизни нет места страху. Нужно разобраться со всем, решить что-то с завещанием, надеть костюм Наполеона и покончить с собой на потеху публике. Когда не знаешь, как быть, нужно действовать по плану. Мэтр ступил в обжигающе ледяные воды и стал отчаянно бороться с тем, что было в пакете. Монстр, в которого превратилась для него река, побеждал. Чудовище не хотело проглатывать то, что пытался ему скормить старик. Оно упрямо выбрасывало на поверхность изящные женские руки, и кажется, именно они теперь утягивали мужчину туда, куда он пытался их отправить.
Она не хотела умирать, и даже в тот момент руки ее не хотели тонуть, а она пыталась утащить его за собой, или хотя бы рассказать о том, что это за человек.
– Что вы делаете? Вы в порядке? Я сейчас… – прокричал вдалеке прохожий, заметивший мужчину посреди ледяного канала. Кажется, он даже назвал его «Мессир». Может быть, кто-то из знакомых. Беспомощный старик стал в ужасе оглядываться по сторонам и заметил, что из-за угла выезжает машина с мигалками. Историк вдруг понял, что изящные женские руки сейчас утянут его за собой, на дно, и не позволят достойно уйти из жизни. Он стал в ужасе заталкивать то, что пытался утопить, в рюкзак. Как раз в этот момент невдалеке показалась темная фигура.
– Давайте выберемся отсюда, – начал было говорить спасатель. Старик вяло пытался сопротивляться, но парень упрямо тащил его за шиворот к берегу. Спасатель даже заметил рюкзак в метре от них и взял его во вторую руку.
– Оставьте его, он мне не нужен, – еле ворочая языком, говорил странный мужчина, но голос его звучал так слабо и жалко, что спутник предпочел его не услышать. Он решил, что старик просто хочет упростить ему задачу, а парню было в радость проплыть десять метров и спасти человека. В конце концов, именно ради этого он и пошел в эту профессию.
Вскоре после этих событий, разыгравшихся в самом центре Северной столицы, началось судебное разбирательство по делу широко известного историка и коллекционера, которого обвиняли в убийстве своей любовницы, недавней студентки одного гуманитарного института. Никто не мог поверить в то, что один из самых известных петербургских историков, писатель, лауреат международных премий, мог убить юную, похожую на подростка женщину. Игорь Орлов из благородных побуждений или от растерянности признавал свою вину и требовал дать ему возможность свести счеты с жизнью. Что произошло? Что могла сделать хрупкая девушка грузному шестидесятилетнему мужчине, который, забыв обо всем, пытался утопить в ледяной воде канала Грибоедова отрезанные руки несчастной?
– Она превратилась в чудовище, я никогда не видел в человеке столько агрессии, – раз за разом повторял обвиняемый.
«Я не говорю, что Маргарита виновата в случившемся, но ее действия оказали значительное влияние на то, что произошло»
1. Как все начиналось
Игорь родился в 1955 году в Выборге, городе в паре-тройке часов езды от Ленинграда в направлении финской границы, во вполне благополучной семье учительницы и офицера из органов безопасности. Яркий, эксцентричный мальчик любил привлечь к себе внимание. Благодаря своим организаторским способностям он всегда легко мог превратить всё в увлекательную игру, в которой он король. Ему было по плечу собрать одноклассников в туристический поход, поставить спектакль или помочь с участием в субботнике. При этом мальчик обычно работал вдохновителем, а вот для организации мероприятия подыскивал кого-то из одноклассников. Удивительно, но подросток всегда понимал толк в субординации. С ровесниками он вел себя как барин с челядью, но стоило из-за угла показаться учителю, как тон его голоса менялся. Игорь так преклонялся перед всеми, кто хоть немного был выше его статусом, что вскоре это стало смешить одноклассников. Естественно, Игорь мигом перессорился со всем классом, и решать вопрос пришлось его отцу. Хватило одного появления мужчины в форме, чтобы все вопросы к Игорю мигом отпали. Обычный сын номенклатурного работника. Такие привыкают, что нужно подчиняться старшему по рангу и возвыситься над остальными. Так, в их понимании, ты демонстрируешь готовность к включению в высшую касту избранных, право и власть имеющих. Через пару дней Игоря сделали старостой класса.
Учился мальчик хорошо, демонстрировал неординарные способности к литературе, обожал книги Дюма (как и большинство мальчишек тех лет), зачитывался недавно опубликованным в журнале «Москва» романом «Мастер и Маргарита» и часто декламировал по памяти монологи Гамлета. Тем не менее к моменту окончания школы он был убежден, что хочет стать химиком. Просто потому, что в начале 1970-х химия, наряду с физикой, была одним из самых перспективных и популярных направлений. Считалось, что в эту профессию идут только самые умные и талантливые. Да и отец Игоря был склонен считать, что это более подходящая для мальчика сфера, чем гуманитарные науки.
Но своих ранних увлечений Игорь не оставил. Уже на третьем курсе «Техноложки» он смог организовать свой первый театрально-художественный клуб. Студентам понравилась идея нарядиться в костюмы прошлого и разыграть что-нибудь героическое, мушкетерское. Да и комсорг похвалил за хорошую инициативу. Вот только Игорь в тот раз все сам испортил. Он бегал по залу и орал на всех за несоответствие костюмов реальной эпохе, а когда заметил пару сокурсников с сигаретами в зубах, чуть было в драку не полез.
– Что ты с таким рвением не пошел учиться на историка? – недовольно пробормотал сокурсник. Все подсмеивались над истериками парня на сцене, но все равно уважали его за то, что он умудрился все согласовать и организовать благодаря дружбе с дочерью декана факультета.
Игорь прислушался к совету и отправился на исторический факультет. На самом деле, он с первого же дня учебы на химика-технолога думал только о том, как бы ему перевестись в один из гуманитарных институтов. Опыт организации военной костюмированной реконструкции стал последней точкой. Ему хотелось, чтобы столь же увлеченные как он люди подчинялись ему беспрекословно, чтобы утонченные барышни танцевали в длинных платьях на балах, а мужчины сражались в мундирах с оловянными пуговицами.
Сразу после окончания Технологического института Игорь поступил на первый курс педагогического. Поскольку пересекающихся предметов в программе практически не было, образование пришлось начинать с нуля, чему Игорь был даже рад. Все свободное от обучения на историка время он посвятил изучению биографий великих людей, а в качестве подработки с удовольствием водил экскурсии по Эрмитажу. Яркий и харизматичный парень очень нравился туристам. Конечно, Игорь частенько требовал от непослушных зевак тотального подчинения и не любил, когда ему задавали вопросы, но любая экскурсия с ним превращалась в моноспектакль и уникальный перформанс в историческом интерьере.
Вдобавок ко всему такая подработка давала возможность знакомиться с девушками и менять их как перчатки. Впрочем, сам Игорь считал подобное поведение недостойным, ведь каждой следующей приходилось заново объяснять, почему есть лишь его мнение и неправильное. Молодому ученому отчаянно требовалась муза, а не хит-парад случайных знакомств. Ольга лучше всего подходила на эту роль. Хрупкая девушка с детскими чертами лица на протяжении всей экскурсии смотрела на Игоря восторженными глазами. Этого оказалось достаточно, чтобы парень выбрал ее на «должность» музы. Вскоре они стали встречаться, и Ольга искренне увлеклась не столько кавалером, сколько его страстью к коллекционированию, изготовлению исторических костюмов и организации боевых реконструкций, чем он занимался уже несколько лет.
Игорь попробовал было создать свой клуб любителей исторической реконструкции на базе института, но быстро со всеми поссорился и гордо ушел из им же собранного коллектива. Спустя какое-то время он явился в райком комсомола со своими идеями, где ему и рассказали, что подобный клуб уже работает, однако там будут счастливы, если его участником станет «настоящий историк». Студент тут же отправился по указанному адресу и познакомился с Михаилом Романовым, руководившим в те дни «Новым историческим театром». Этот клуб был ориентирован в основном на подростков. Романов действительно был рад познакомиться с увлеченным студентом, и вскоре Игорь уже с удовольствием командовал армией школьников.
Поначалу он был тихим, спокойным. Но потом почувствовал власть и изменился на глазах.
В конце 1970-х в Ленинграде среди подростков было очень популярно посещать разного рода кружки, посвященные морскому делу, а Романов давал возможность детям почувствовать себя не просто моряками, но персонажами любимых книг. Здесь можно было построить старинное судно и отправиться на нем в настоящее плавание. Однажды знакомый Игоря с киностудии, узнав о том, что в распоряжении молодого историка есть и фрегаты, и массовка, пришел в полный восторг и тут же рекомендовал Игоря для съемок нового фильма. В постановке о петровских временах было прописано несколько морских сцен. Игорь вызвался помочь с достоверным их изображением. Редакторы киностудии поначалу с сомнением отнеслись к доморощенному эксперту, но когда услышали, что Игорь может не просто проконсультировать, но и приплыть на всех парусах на место съемок, пришли в полный восторг.
Утром 29 июня 1979 года Игорь явился к судну «Балтиец» одетым в униформу флотского офицера Петра Первого и с маленьким чемоданчиком в руках. Романов пришел пораньше и с нарастающей тревогой разглядывал затянутое грязными разводами небо. Вскоре к ним подтянулся мужчина лет тридцати, который тоже должен был быть консультантом на съемках. По всему было видно, что он совсем не рад такому приключению.
– Шторм обещают, лучше бы все-таки отложить выход, – задумчиво сказал Романов, наблюдая за тем, как постепенно на причал стягивается все больше подростков.
– Стихию нужно укрощать! – безапелляционно заявил Игорь и стал хвастаться парой старинных канделябров, которые он хотел предложить киношникам задействовать в кадре. Романов смотрел на то, как с каждой минутой портится погода, и тревожился все сильнее. Да и несуразные подсвечники ужасно раздражали. Они выглядели как пара музейных экспонатов, а Игорь вдруг начал рассказывать о том, что это семейная реликвия. Причем минут за пятнадцать историк назвал как минимум трех родственников со стороны отца и матери, от которых он унаследовал их. Все эти завиральные истории моментально обесценили для Романова все, что говорил Игорь до этого.
Им предстояло перегнать два судна из Ленинграда в Приморск. Не такая уж сложная задача для профессионала, но здесь все были любителями. Игорь вроде сказал, что закончил курсы мореходства с отличием, а Приморск помнит с детства: туда они с отцом не раз ходили из Выборга на военных катерах. Но директор театра видел, что парень даже элементарных вещей не знает. Каким образом он собирается управлять парусником, было непонятно.
Романов, десять подростков из его клуба и пятеро взрослых, которые были задействованы в съемках, поднялись на борт одного из кораблей и отправились в плавание. Игорь вместе с командой из пятнадцати человек поднялся на борт другого – и последовал за Михаилом. На борту второго судна было четырнадцать подростков и Владислав Горкин, тот самый консультант, который так не хотел отправляться в плавание, что перед посадкой раз пять пожаловался на слабость в животе.
Игорь с первых же минут начал кричать и раздавать команды, распаляясь с каждой минутой сильнее. Горкин и без того плохо переносил качку, а тут еще и волны сильные, и кричат без конца, и дети раздражают и над ним подсмеиваются.
Шторм становился все сильнее. В какой-то момент поднявшаяся волна с оглушительным грохотом накрыла судно и тут же отступила, частично затопив лишь пару кают.
– Ни шагу назад! – кричал в запале Игорь. – Руби мачту!
Зачем потребовалось рубить мачту и почему он не подумал о том, что нужно вычерпать воду из затопленных помещений, так никто и не понял. Экипаж был страшно перепуган и старался в точности исполнять приказы самозваного капитана. Все-таки только он имел представление о том, как управлять кораблем.
Как только мачта с треском обвалилась в воду, судно начало идти ко дну. Было видно, что Игорь запаниковал, но экипаж все еще с надеждой смотрел на него в ожидании приказов. И Орлов не подвел:
– Шлюпку на воду! – прокричал он. Пара подростков послушно опустила шлюпку на воду, все еще веря в то, что у Игоря есть какой-то план. Надежда эта стала растворяться в морском тумане, как только «капитан» залез вместе со своим чемоданчиком в шлюпку и стал отчаянно грести в сторону соседнего судна.
Еще несколько драгоценных минут все молча наблюдали за тем, как шлюпка то растворяется в дымке, то выныривает из нее. Только когда Игорь почти догреб до корабля Романова, все поняли, что произошло. Михаил в этот момент уже спустил свою спасательную шлюпку на воду и поплыл на помощь экипажу «Балтийца», а дрожащий от холода Игорь поднялся на палубу и стал смотреть за спасательной операцией с видом полководца на вершине горы.
Двадцатидевятилетний Владислав Горкин оглянулся на застывших подростков и понял, что больше просто некому взять на себя ответственность. Он начал быстро что-то командовать, помогал мальчишкам пересесть в спасательную шлюпку, пока Романов пытался пришвартоваться.
Когда все оказались на борту другого судна, шторм начал стихать. Романов с содроганием сердца начал пересчитывать людей. Все его воспитанники были на месте, но число людей не сходилось.
– Горкина нет, – осенило вдруг кого-то из мальчиков.
Кто-то вспомнил, как он помогал мальчишкам выбраться, но сам запутался в снастях, валявшихся на палубе. Он скомандовал сесть в шлюпку, и все его послушались, но никому не пришло в голову проследить за тем, спасся ли сам молодой ученый, который так сильно не хотел плыть на этом чертовом корыте.
Когда подростки поняли, что по вине Игоря погиб человек, они буквально озверели и погнались за ним, чтобы сбросить горе-капитана за борт, но Романову удалось их остановить.
– Лучше пусть свое отсидит, чем вам будет жизнь еще портить, – сказал он.
В съемках эти два корабля участие так и не приняли. Дело действительно возбудили, но историку удалось обойтись условным сроком. Его знакомые вспоминают, что в период следствия он был совершенно не в себе: мог заплакать, устроить истерику или избить того, кто попался под руку. Ни разу, впрочем, он не вспоминал о погибшем, а когда ему предложили извиниться перед родителями Горкина, устроил настоящий скандал.
Игорь и Ольга поженились, когда судебный процесс был в самом разгаре. Поговаривали, что они решили узаконить отношения для улучшения характеристики Игоря, но дело было точно не только в этом. Они любили друг друга. Однако с первого же дня их семейной жизни все стало портиться. Поначалу Ольга послушно наряжалась в те платья, что изыскивал Игорь для своих костюмированных вечеринок, которые упорно требовал называть «балами», смотрела на мужа с восхищением и принимала его манеры за признак воспитания и интеллигентности. Всем девушкам ужасно нравилась галантная манера, с которой историк относился к «прекрасному полу». Вот только со временем они обычно хотели высказать свое мнение, что-то потребовать или сказать, но Игорь воспринимал все это со снисхождением и пренебрежением. Лишь спустя пару лет Ольга поняла, что за всеми этими реверансами Игорь, вслед за Бонапартом, скрывает презрение к женщинам. Он считал, что девушки нужны лишь для того, чтобы подчеркивать его успешность. А еще Ольга открыла, что статус мужа только на ней и держится.
Она старалась во всем помочь и услужить, поэтому взяла на себя не только решение бытовых проблем, но и работу с источниками и научной литературой, скучный и монотонный труд, без которого нельзя было бы написать диссертацию. Муж девушки тем временем имел возможность заниматься «настоящей наукой», организовывать военизированные реконструкции и костюмированные перформансы и до хрипоты спорить с коллегами.
Мужчина поступил в аспирантуру на пороге тридцатилетия, а в ближайшие три года должен был работать преподавателем в школе. Ни денег, ни благополучия не предвиделось.
Молодая женщина начала устраивать сцены, требовать, кричать и топать ногами в надежде на то, что это обратит на нее внимание. Игорь никогда не терпел возле себя кого-то, кто хочет привлечь к себе внимание. Вскоре после этого пара рассталась.
2017 год
Судебное разбирательство по делу об убийстве преподавателем своей недавней студентки было в самом разгаре. Историк нанял лучших адвокатов, которые сначала попытались снизить уровень публичности судебного процесса, а затем решили сами подогреть интерес к делу.
– Ничего особенного. Просто двадцатилетняя девушка из деревни где-то в карельских лесах начинает встречаться с пожилым столичным мэтром. Никто не осуждает, но ведь понятно, что речь идет о жажде наживы. Он обеспечивал ей тот уровень жизни, о каком она и мечтать не могла, общалась с художественным бомондом, завела полезные знакомства, а потом старик ей стал не нужен. Она просто не рассчитывала на то, что пожилые мужчины тоже могут ответить на оскорбления… – говорил один из приглашенных «экспертов» в популярной телепрограмме.
Близким жертвы оставалось только тихо плакать. Даже на похоронах девушки, на которые пришел почти весь поселок, нашлись те, кто говорил об алчности молодой женщины. Мероприятие превратилось в какую-то пародию. Люди спорили и злились, плакали и кричали, а в центре этого был гроб с собранным буквально по частям телом девушки, одетой в свадебное платье.
– Как можно было так довести старика? – вопрошали некоторые.
Все вокруг были целиком и полностью на стороне несчастного историка, и в какой-то момент это уже стало превращаться в травлю родственников Риты. Все так старались обелить мэтра, что не стеснялись смешивать с грязью имя погибшей. Даже друзья и сокурсники Маргариты теперь сомневались в собственных воспоминаниях. Родителям жертвы пришлось нанять адвоката, чтобы он представлял их интересы. И Рита тут же стала виновата в собственной смерти, ведь только тем, у кого рыльце в пушку, требуется адвокат. На стороне родителей Риты в какой-то момент остался лишь один человек – адвокатесса по имени Александра, которая совсем недавно получила свою лицензию. Девушка, которая выглядела как Риз Уизерспун в фильме «Блондинка в законе». У нее даже сумочка была точно такая же, чем она гордилась. Саша прекрасно понимала, какое впечатление производит, и часто пользовалась тем, что ее не воспринимают всерьез. Адвокатесса искренне прониклась этим делом. Она днями и ночами расспрашивала людей об историке, читала его статьи и интервью в прессе и все, что хоть как-то имело отношение к делу. В конце концов она наткнулась на скромную публикацию пятилетней давности. В тексте говорилось о студентке, которую избил известный коллекционер и реконструктор. В короткой заметке с самого начала подчеркивалось, что у мужчины с девушкой были романтические отношения, а значит, вроде бы не все там однозначно. По крайней мере, такие мнения озвучивались в комментариях под заметкой. Адвокатессе стало понятно, что единственный способ добиться реального срока для убийцы – найти эту девушку.
2. Учитель
Игорь стал преподавать историю в школе № 8 неподалеку от железнодорожной станции Удельная. Он был из тех одиозных учителей, которых обычно до ужаса боятся школьники, но при этом уважают. Он легко мог накричать и даже ударить ребенка, если тот не слушался. Когда в классе появлялся какой-нибудь хулиган, который не желал ему подчиняться, Игорь обязательно добивался его отчисления. Впрочем, с девочками он был куда более обходителен. Школьницам ужасно нравилось, что преподаватель называет их «мадемуазель», отодвигает стул за партой и говорит комплименты. Впрочем, стоило девочке поспорить или просто задать неудобный вопрос, и она превращалась для него в бесполое и мерзкое существо. И все же проблем с девочками было меньше. Они восторженно слушали учителя, ловили каждое его слово, а затем отвечали у доски его же цитатами. Так сначала делали отличницы, сидящие на первых партах, а потом и все остальные постепенно поняли правила игры. Учителя, которые призывают к дискуссии, обычно не терпят чужого мнения.
Одной из девочек «за первой партой» была Наташа. Школьница была совершенно без ума от Флобера и Дюма, знала язык, на котором говорил Наполеон, и с благоговением слушала Игоря, все сильнее проникаясь любовью то ли к нему, то ли к предмету. Девочки часто влюблялись в яркого тридцатилетнего учителя и начинали добиваться его внимания всеми доступными способами. Наташа не пыталась выделиться, она просто слушала и восхищалась. Такое Игорю было по душе. Историк стал проводить много времени со школьницей, давал ей дополнительные уроки, а когда девочка не выдержала и призналась в своих чувствах, Игорь все же сказал, что будет «ждать ее, сколько потребуется». Благо Наташе уже было семнадцать с половиной. Роман между ними начался после того, как девушка поступила на первый курс института. Через некоторое время Игорь и Наташа поженились и стали жить вместе.
В конце восьмидесятых и в девяностые годы страна переживала непростые времена. Чем меньше продуктов было в магазинах, чем хуже жили люди, тем сильнее им хотелось примерить на себя другую эпоху. Этот интерес проявляли не только школьники и студенты, но и уже совсем взрослые люди. Игорь в те дни работал в одном из музеев Петербурга. Никакого особенного учета экспонатов не осуществлялось, поэтому частенько у историка дома можно было встретить то старинные пуговицы, то револьверы. Так страсть Игоря к коллекционированию получила новый импульс.
Эта история прогремела в Северной столице в 1996 году. Хранителя одного из музеев Петербурга Николая Н. обвинили в хищении около тысячи экспонатов. Самые заметные из них: орден Ушакова I степени, орден Нахимова I степени, медаль «За усердие» и орден Святой Анны III степени, наградная шпага барона Палена, трость Александра Грибоедова и сабля 19-го века <…> Там разворовали все ценное, что есть, а когда Николая поймали оперативники, тот перепугался и стал всех сдавать. Имена подельников он называл по своей записной книжке. Игорь был в этом списке…
Игорь всегда подходил к вопросу выбора друзей с точки зрения статуса, причем тут не было никакого расчета. Чисто физически историк не мог держать себя в руках и не насмехаться над всеми, кто ниже его положением или наравне с ним. И в то же время Игорь буквально перевоплощался в другого человека, когда говорил с кем-то облеченным властью. Иногда это было совершенно не нужно и даже унизительно, но он просто не мог поступать иначе. При виде кого-то из чиновников он тут же начинал заискивать и лебезить. Люди любят лесть. Естественно, у Игоря появилось много высокопоставленных друзей, которые помогали ему находить помещения для репетиций, организовывать костюмированные постановки и покупать дефицитные материалы.
Именно в то время ему вдруг каким-то чудом удалось получить большую трехкомнатную квартиру на углу Столярного и Казначейской. Это был внушительного вида старинный доходный дом с четырехметровыми потолками с лепниной и крутыми, мрачными лестницами, резко контрастировавшими с изящным фасадом. Знаменит этот дом был тем, что здесь Федор Достоевский написал «Преступление и наказание» и «Игрока». Две огромных комнаты, просторная кухня и двенадцатиметровая каморка для прислуги. Неплохое место для начала семейной жизни. Игорю, правда, то и дело мерещились здесь призраки. Он даже раскопал все документы в архивах, чтобы выяснить всё про первых жильцов квартиры, но не нашел в них ничего интересного. Громко хлопнувшие окна, гудящий звук из труб и проклятия бездомного старика, поселившегося как-то в парадной их дома, Игорь воспринимал как дурные предзнаменования.
Историк хотел все переделать в квартире, сломать стены, сделать ремонт и обставить все по своему вкусу. Вот только ни денег, ни знаний для этого у него не было, поэтому ремонт превратился в череду мытарств, которые, впрочем, увенчались успехом. Пара устраивала здесь балы и званые ужины чуть ли не каждый день.
Приближался день защиты диссертации, поэтому Игорь вел себя все более нервно и агрессивно. Он стал требовать от Натальи отчета о том, как она провела день, запрещал ей общаться с однокурсниками, а потом и вовсе сказал, что не пристало даме в аудиториях рассиживаться. Девушка совершенно не представляла, как применить искусствоведческое образование в жизни, поэтому не стала противиться. Ей казалось, что Игорь, который был старше ее на двадцать лет, возьмет на себя все заботы. Историк быстро выяснил все страхи девушки и филигранно стал использовать эти знания в каждой ссоре:
– Работу ты найдешь? Да кто тебя возьмет? За личико хорошенькое и подносы с кофе много не платят. Образования нет, а характер – упаси боже… – хохотал он, когда в очередной раз доводил девушку до слез.
А вечером приходили гости, и он преображался в самого учтивого в мире кавалера. Все вокруг восхищались его манерами, знаниями и талантом рассказчика. Знакомые и приятели имели представление о вспыльчивом нраве Орлова, но даже представить себе не могли, что он может повысить голос на даму.
С появлением ребенка все стало еще хуже. Игорь будто стал стесняться своей жены. Приходя домой, он с порога заявлял:
– Убери ребенка куда-нибудь, люди же придут.
Иногда молодая женщина уходила гулять с коляской часов на десять, иногда ехала в гости к родителям, а чаще закрывалась вместе с младенцем в комнате для прислуги рядом с кухней. Гости обычно говорили о чем-то до самого утра и веселились.
Одна девушка, Агата, стала вдруг появляться у них чаще, чем другие. Она дорого одевалась, имела яркую внешность и скромный нрав, а главное, была на семь лет моложе Наташи.
Жена реконструктора теперь вовсе не так внимательно относилась к нарядам, не делала прическу каждый день и требовала без конца помощи во всем. Игорю было неприятно видеть растрепанную, слабую и уязвимую женщину. Ему требовалась прекрасная спутница для бала или маневров под гром барабанов, а молодая мать с мокрыми пятнами на летней кофточке плохо вписывалась в этот идеальный образ. Между ними все чаще вспыхивали ссоры, от которых Игорь получал особое удовольствие. В любой словесной перепалке опытный мэтр побеждал в два счета, а затем ему оставалось только долго и с удовольствием рассказывать девушке о том, какое она ничтожество. Впрочем, Наташа все же продолжала общаться с парой подруг, родственниками, да и приятели Игоря к ней хорошо относились.
Кто-то подсказал Наташе, что она, вообще-то, имеет полное право на половину их антикварной квартиры. Во время очередной ссоры женщина не выдержала и выкрикнула, что уже подала заявление на развод и намерена получить причитающуюся по закону долю жилплощади. Это вызвало дикую вспышку гнева. Орлов буквально прошелся вихрем по квартире, методично уничтожая вещи Наташи, выбрасывая украшения и книги. На следующий день женщина съехала, а вечером к Игорю с небольшим чемоданом в руках приехала уже Агата.
Наташа какое-то время продолжала досаждать историку, а потом исчезла навсегда. Оказалось, что она буквально сгорела за несколько недель от агрессивной формы рака. Игорь согласился поселить у себя их совместного с Наташей ребенка. Воспитанием девочки занялась Агата. Вскоре пара поженилась. У них появилось еще двое детей, а дочь от первого брака отправили к родителям Натальи.
Агата выгодно отличалась от других. Она стала бывать у них в квартире еще задолго до развода, а потом сменила на посту жены Наташу. И вроде бы у Наташи все наладилось, она с ребенком переехала к родителям, нашла работу и собиралась уехать во Францию. А потом мы узнали, что она умерла. Странная история…
Агата отличалась от других жен Орлова. Несмотря на юный возраст, девушка уже подрабатывала и совершенно не собиралась бросать учебу. В начале их отношений она много молчала и с удовольствием слушала пространные рассуждения Игоря об искусстве и истории. Молчание далеко не всегда камуфлирует отсутствие интеллекта и желание подчиняться. Агата была умной, начитанной девушкой со своими взглядами на мир, тревожно-отвергающим типом привязанности и весьма холодным темпераментом. Для Агаты очень важно было иметь личное пространство, а жизнь она воспринимала как свою собственную игру, в которой историк только шут, но никак не главный персонаж. Агата всегда самостоятельно решала, в какой комнате сделать ремонт, где купить продукты, как заработать и как прокормить детей. Игорь был волен заниматься тем, чем пожелает, но Агате не нужна была помощь ни с детьми, ни с бытовыми проблемами. Игорь принимал такое поведение как должное. В его понимании дама не должна была отвлекать своего мужчину неприятными вопросами быта, разрушающими магию чувств. Пока дети росли, а Агата работала преподавателем в колледже, Игорь вовсю налаживал связи с Францией и Италией, приглашал зарубежных коллег в Санкт-Петербург, баллотировался в депутаты Законодательного собрания города, правда, безуспешно, а с начала 2000-х стал регулярно выступать в лекториях лучших музеев, вовсю рекламируя свои достижения как военного реконструктора и эксперта по историческим костюмам. Во многом здесь была заслуга Агаты. Она частенько помогала мужу с подготовкой образцов и фотоотчетов, считая это честной ценой за свой семейный статус. В большинстве статей историка указано, что именно Агата занималась подготовкой материала к публикации. Со временем они с Агатой превратились в добрых соседей, а еще не старый, но злоупотребляющий алкоголем мэтр стал испытывать проблемы в постели. Естественно, винил Игорь в этом холодную и своенравную жену, которая с годами утратила свою привлекательность, и в арсенале ее юмора появилось слишком много вульгарных шуток. А на его публичных выступлениях в первых рядах все так же сидели совсем юные девушки, которые смотрели на Игоря с восторгом. И тут он понял, что жены стареют, а вот студентки третьего курса – никогда…
Александра, адвокатесса семьи погибшей девушки, достаточно быстро нашла студентку, которая много лет назад обвинила историка в том, что он ее избил. Проблема состояла в том, что Александра была не первой.
– Мне уже звонили по этому вопросу много раз, – сдержанно ответила молодая женщина. – У меня нет желания делать себе такую сомнительную славу.
– Я знаю. Люди не верят в то, что вы вообще существовали когда-то, – дрогнувшим голосом ответила Саша.
– Полиция тогда ничего не сделала, вряд ли что-то сделает сейчас, – чересчур резко отозвалась женщина. – Я живу в другой стране и не хочу возвращаться.
– Не сделает, если будет такая возможность. Вы видели фотографию Маргариты? Заметили, как она на вас похожа? Она уже не сможет ничего сказать, но вы ведь можете…
Саша замолчала. Она еще не услышала ответ, но уже понимала, что ей удалось достучаться до собеседницы.
3. Монстр
– Добрый день, я по объявлению. Вам требовался секретарь со знанием французского? – тут же начала тараторить девушка, звонившая по объявлению.
Студентке ответили на вполне хорошем французском языке, но с явным русским акцентом. Лена позвонила по указанному в объявлении номеру телефона скорее из любопытства, чем из необходимости. Она быстро включилась в игру и ответила что-то на беглом французском. Собеседник на минуту замолчал, но потом все же нашел, как продолжить беседу на языке Наполеона. Спустя пару минут мужчина все же сдался и сказал:
– Мне нужна секретарша со знанием французского. Не просто на уровне болтовни, а владеющая языком со всеми его литературными тонкостями. Если хотите, можете прийти завтра на собеседование. Казначейская, 7. Это в двух шагах от Кокушкина. С Садовой направо, через мост и сто метров по Столярному. Уж мимо памятной доски Достоевскому не проскочите.
Студентка филологического факультета Елена Глинская не готова была жить на стипендию и денежные переводы от родителей. Во-первых, совестно, во-вторых, ей хотелось больше, чем она могла себе позволить. Походы в кафе с подругами, посещение концертов и покупка книг, страсть к путешествиям – все это требовало денег, причем таких, какие стыдно просить у родителей. Девушка неплохо знала английский и французский, поэтому буквально через неделю после переезда в общежитие стала подрабатывать репетитором несмотря на то, что ненавидела преподавать и вовсе не была в восторге от детей. Она попыталась было устроиться официанткой в кафе, промоутером и билетером в кинотеатре, но за все это ужасно мало платили. А что самое печальное, так это твердый график. Девушке нравилось учиться, а совместить эти работы с лекциями было практически невозможно. И вот ей на глаза попалось это объявление на французском языке. Оно висело на стенде возле лектория Михайловского замка, а значит, его составил кто-то из лекторов или сотрудников музея. Французский она знает, а научный работник вряд ли будет требовать от студентки пропускать занятия, да и возможность познакомиться с интересными людьми появится. Одним словом, девушка была заинтригована.
Лена приехала по указанному адресу и озадаченно встала перед аркой, ведущей во двор старинного жилого дома. Ничто не намекало на музей или подобную организацию. Она не ожидала, что собеседование будет проходить в квартире. Это настораживало. С другой стороны, что может случиться плохого? Она ведь может позвонить в дирекцию Михайловского или деканат, смотря где служит таинственный Monsieur, и господина хорошего в два счета уволят за непозволительное поведение. Девушка все же отважно поднялась на третий этаж и позвонила в дверь квартиры. Ей открыл седеющий мужчина в знавшем лучшие времена черном шелковом халате с красной бархатной отделкой.
Странный господин поздоровался с девушкой на французском, поклонился и отошел в сторону. Лена прошла внутрь просторной квартиры настоящего мэтра. Высокие потолки, широкий коридор, заваленные разными историческими и художественными артефактами полки, погрязший в бумагах письменный стол, над которым висел портрет хозяина в военной форме с эполетами и картина на противоположной стене, где на лошади восседал мужчина, напоминающий одновременно помолодевшего Monsieur и постаревшего Наполеона, но слишком насупленный и колючий взгляд почему-то заставлял вспомнить образ Кутузова из комедии «Гусарская баллада». «Кутузов» усадил девушку за компьютер, положил перед ней несколько исписанных размашистым почерком листов и попросил набрать текст, а затем перевести его на французский. Спустя пару часов работа была закончена. Мэтр придирчиво оценил результат, нашел ворох неточностей и огрехов, а потом предложил продолжить собеседование за чашкой чая. Елена ничуть не боялась потенциального работодателя. Она видела его в лектории замка и даже слышала от друзей пару шуток про шумные «маскарады» Мессира, как то ли в шутку, то ли всерьез его называли знакомые Лены.
– …Ну что ж, несмотря на отсутствие опыта и, прямо скажем, неидеальное знание языка я готов принять вас на испытательный срок, после которого вы можете рассчитывать на зарплату в сто долларов, – подвел итог владелец портретной галереи и исторического халата.
Лена чуть не рассмеялась ему в лицо и не разбила чашку с чаем от досады. Несколько часов на эту чушь потратила, а взамен такой плевок в лицо. Если бы он предложил поработать бесплатно, она бы и то дольше думала. Как ни крути, работа по специальности. Размер оклада звучал как издевательство. Этот полоумный и в правду полагает, что кто-то будет тратить время на его писанину за такие деньги? Девушка смогла взять себя в руки и вежливо сообщила об отказе «Плюшкину», как про себя начала звать его Лена. Когда она упомянула, что заработает больше за неделю репетиторства в свободное от учебы время, мужчина явно разозлился, но сдержал себя.
– Ну что ж, надеюсь встретить вас еще, – на прощание сказал хозяин.
– И я, Игорь Матвеевич, – кивнула девушка.
– Мессир. Так меня называют все друзья, – поправил он Лену на прощание. Девушка едва смогла сдержать улыбку, услышав это уточнение. Она была уверена, что байки о том, что он требует так себя называть, сильно преувеличены.
Вскоре после этого случая Лена встретила Игоря в коридоре факультета. Мужчина узнал девушку и предложил сходить с ним в кафе. Студентке показалось невежливым отказываться, да и просто интересно было пообщаться со звездой университетской жизни. Это совершенно точно сделало бы ее центром всеобщего внимания на ближайшую неделю. Мэтр вел себя подчеркнуто вежливо, щедро рассыпал комплименты и рассказывал историю битвы при Бородино так, будто сам принимал в ней участие. Как оказалось, действительно принимал. Мужчина под конец встречи пригласил девушку съездить на очередную реконструкцию, посвященную битве, которая должна была состояться через несколько дней. Когда Лена сказала, что у нее вряд ли найдется подходящее платье, Игорь пообещал «исправить эту досадную ошибку». Девушка никогда не увлекалась подобными маскарадами, но ей вновь стало любопытно, поэтому она вместе с подругой все же поехала. Если в обычном лектории Игорь вел себя как приглашенная звезда, то здесь, в помещении, напоминающем дворец, он был как минимум императором. Каждое его слово принимали как благодать. Как только он выходил в центр зала в своем расшитом золотыми шнурами мундире, все взгляды были устремлены только на него. И горе было тому, кто обратиться к нему по имени.
Там он превращался в императора, в повелителя, в вершителя человеческих судеб. Думаю, он уже не чувствовал разницы между собой и Наполеоном, Цезарем или королем Артуром. Особенно после третьей бутылки.
Мужчина каждую свободную минуту уделял Лене, чем ужасно ее смущал. Через несколько часов она уже включилась в игру и не только отвечала, как ей было предписано, но даже начала верить в то, что стала объектом страсти императора.
– Ну что же ты медлишь, Изабель?! – истерично воскликнул Мессир, вырвав девушку из раздумий.
– Я Лена, – недовольно пробормотала девушка.
Воцарилось неловкое молчание. Несколько человек с интересом наблюдали за происходящим. Было видно, как Игорь сначала впал в бешенство, а затем умудрился совладать с гневом и сказать тихим, не предвещавшим ничего хорошего голосом:
– Элен, ну что же ты ведешь себя так глупо?..
С этой минуты Лена старалась лишний раз не гневить Мессира. В конце концов, он ее пригласил и даже красивое белое платье с завышенной талией подарил. В этом наряде Лена выглядела как Наташа Ростова на первом балу. Спустя еще пару недель между Игорем и Леной все же разгорелся роман. В спальне его просторной квартиры она поинтересовалась, почему он не женат. Игорь страшно распереживался, рассказал печальную историю о жене, которая умерла от рака, оставив ему на воспитание маленькую дочь. Он понимал, что не сможет дать девочке достойного воспитания, и согласился на то, чтобы родители жены взяли девочку к себе.
– Она им заменила дочь, как я могу отнять у них ее еще раз? – со слезами на глазах вопрошал мужчина.
Лена искренне растрогалась и еще сильнее увлеклась во всех отношениях неординарным человеком.
Мессир вел себя с ней так, будто не понимал, что выглядит смешно и неприемлемо. Он не обращал внимания на тридцатипятилетнюю разницу в возрасте, на то, что его принимают порой даже не за отца, но за дедушку Лены, что друзья студентки любят над ним подшутить. Разве что последнее он чувствовал. Друзья Лены ужасно раздражали уже немолодого человека, и Игорь любил познакомиться с кем-то из ее подруг, а потом весь вечер уличать жертву в глупости, пока девушка не начинала плакать. Если же друзья не желали знакомиться с Мессиром, он попросту запрещал девушке иметь с ними дело. Поначалу такое поведение легко можно было спутать с заботой.
Лена жила в общежитии, подрабатывала и очень боялась впасть в зависимость от Игоря. В музейной и университетской среде ходило много слухов о том, как девушки, которых он бросал, потом больше никогда не могли себе найти работу и место в жизни. Студентка так сильно боялась этого, что через силу делала все, что могла, наперекор Мессиру. Иногда ей страшно было признаться, что она общается с тем, с кем запретил ей видеться мэтр, но само знание того, что она осмелилась его ослушаться, придавало ей уверенности. Со временем девушка поняла, что оказалась в страшной ловушке. Теперь уже она сама стала постоянным поводом для разговоров среди знакомых, и от этого ей было неуютно. Лена часто пропускала занятия, потому что участвовала в костюмированных реконструкциях Мессира, сопровождала Игоря в командировках в Москву, была занята организационными вопросами. Отношения с Игорем были обречены с самого начала, но оборвать их у нее не хватало смелости. Все чаще они встречались в московской квартире историка. Иногда он звонил ей и требовал, чтобы она сейчас же приехала к нему. Девушка шла на вокзал и брала билет на скоростной поезд. Игорь всякий раз обещал ей вернуть деньги за билет, но так ни разу и не вернул. Иногда Лена уже набиралась решимости расставить все по своим местам, но Мессир будто чувствовал это и предлагал ей вдруг слетать в Рим или Париж. Вот только нужно было купить билеты, а там уж он ей все оплатит. В поездке они ссорились, и мужчина требовал, чтобы Лена ему вернула все деньги за аренду отелей и билеты в музеи. Лена возвращала и в тысячный раз оказывалась без гроша в кармане. Старый коллекционер, словно спрут, старался проникнуть во все сферы жизни девушки и тщательно следил за тем, чтобы у нее не было свободного времени и лишних денег, прекрасно понимая, что это два базовых условия свободы.
– Ты превратилась в монстра, это невозможно выносить! – выплевывал ей в лицо историк во время каждой ссоры.
После того как Лена успешно закончила третий курс, она уже понимала, что нужно как-то вырваться из этих разрушающих ее отношений. На доске объявлений, между бумажками с датами пересдач разных экзаменов и уже неактуальным расписанием занятий она заметила какой-то намертво прилепленный листок с печатью. В бумаге говорилось о том, что идет набор на стажировку студентов в одном из европейских вузов. Лена сфотографировала объявление и изучила вечером все, что смогла найти в интернете об этой учебной программе. Для студентов занятия велись бесплатно, но нужно было оплатить авиаперелет и проживание. Тем не менее это был шанс на большое будущее. Вот только нужной суммы у нее не было. Игорь всегда делал вид, что поощряет ее стремление к учебе, поэтому она и обратилась к нему за помощью. Услышав о стажировке, Мессир устроил дикий скандал. Лена умудрилась сбежать в тот вечер, а потом еще несколько недель бегала от разгневанного Императора.
Заметив его в коридоре факультета, она тут же разворачивалась, увидев в столовой, пулей выскакивала оттуда. В конце концов Мессир все же уговорил ее на последнюю встречу. В тот день он приготовил ужин при свечах на двоих (вернее, заказал еду из ресторана, так как не терпел готовки). Лена привычно включилась в игру и весь вечер вела себя, как подобает даме из высшего общества. Игорь был рад, он любил, когда все вокруг стараются предугадать его желания и сыграть по неписаному сценарию. В конце вечера он опустился на одно колено и преподнес девушке кольцо. Лене уже одобрили стажировку, а нужную сумму собрать ей помогли родители.
– Ты должен поговорить об этом с моими родителями, так будет правильно, – пролепетала девушка. Ей даже не приходило в голову, что можно просто отказать. Она всегда отчего-то считала, что это такая игра. Когда отношения заканчиваются свадьбой, победила девушка. Когда они разваливаются быстрее похода в ЗАГС, победа за мужчиной. Как можно отказаться от победы в партии, которую играешь так долго?
Мессир вдруг рассвирепел. Он стал кричать о том, что не пристало ему спрашивать о чем-то у плебеев. Стал швыряться одним оскорблением за другим, пока глаза Лены наполнялись непроизвольными злыми слезами обиды. Игорь успел ее пару раз ударить, но она смогла в тот раз уйти.
В преддверии поездки в Европу девушка нашла хорошую подработку в столице. Чтобы скопить побольше денег, она арендовала крохотную квартирку в ближнем Подмосковье и каждый день тратила на дорогу по четыре часа. Через пару месяцев Лена набралась смелости, чтобы позвонить историку. Ей хотелось забрать вещи, которые она оставила в его московской квартире. В том разговоре все пошло наперекосяк. Мессир тут же начал сыпать оскорблениями и пожеланиями смерти. Лена нажала сброс вызова и решила проститься с зимней курткой и парой любимых платьев. Себе дороже. Игорь позвонил ей через пару дней. На сей раз он был весьма любезен. Лене даже показалось, что в его голосе были извинительные нотки.
– Можешь приехать завтра и забрать свои вещи. Давай вести себя как цивилизованные люди, – спокойно сказал Орлов с торжественной интонацией императора, объявляющего помилование осужденному к смерти.
– Мне слишком долго ехать, я занята, – сдержанно ответила девушка.
– Я пришлю водителя завтра, – властно ответил мэтр.
На следующий день за ней действительно заехал водитель. Это был парень из клуба реконструкторов. Лена несколько раз пыталась завести с ним разговор об историке, но тот всякий раз замолкал, заслышав слово «Мессир». Он вел себя так, будто был адептом секты, которому приходится мужественно сносить поклеп на своего гуру.
– Мессир не велел с вами говорить, – в конце концов ответил он.
Около девяти вечера машина остановилась возле дома на Садовом кольце, в котором Игорь арендовал квартиру. Под козырьком дома ее ждал Орлов. Казалось, что у него хорошее настроение. Он попрощался с водителем. Это сразу насторожило девушку, но переживать вроде бы было не о чем. Сейчас еще не слишком поздно. Заберет пару пакетов и доберется до дома на электричке. Игорь и Лена мило поболтали на лестничной площадке роскошного дореволюционного дома. Девушка старалась гнать от себя воспоминания о том, как он раз за разом доводил ее до слез, избивал и всеми правдами и неправдами доказывал ей ее ничтожность. Лена ненавидела его, но все еще боялась. Они прошли к квартире «в пятом этаже», которая сейчас казалась подозрительно темной. Обычно из окон гостиной можно было увидеть тысячи огней. Широкая улица была здесь как на ладони. Сейчас окна были плотно зашторены бордовыми портьерами, и та же ткань зачем-то была постелена на пол. Как только Мессир захлопнул дверь, его лицо переменилось. Лена узнала в нем того ничтожного самодовольного старика, который с видимым удовольствием унижал и доводил ее подруг. Игорь стал наносить ей один удар за другим, а затем заломил руки и волоком потащил в гостиную, где пол и стены были задрапированы бордовой тканью, по периметру комнаты горели свечи, а в центре стоял деревянный стул. Мужчина привязал девушку к стулу. Когда она пыталась сопротивляться, он бил ее так сильно, как только мог. Лена успела приглядеться к темноте и вдруг с ужасом заметила стоящий в углу утюг, который зачем-то был включен в розетку.
– Вот видишь, к чему ты меня вынуждаешь, видишь? Ты – чудовище, понимаешь? Омерзительный монстр с диктаторскими замашками. Чем ничтожнее человек, тем больше он хочет повелевать, а ты даже не человек, ты – тварь. Нужно думать не только о себе в этой жизни, понимаешь? – приговаривал он, расхаживая вокруг привязанной девушки так, будто она была его охотничьим трофеем. Девушка отважилась что-то ему ответить, на что Мессир разозлился еще сильнее. Лена начала звать его по имени в надежде, что это хоть на минуту вернет ему рассудок, но вместо этого мужчина разозлился лишь сильнее, схватил за ручку раскаленный утюг и поднес его к лицу девушки. Лена чувствовала обжигающий жар, хотя металл еще был на расстоянии пары сантиметров. Она просто замерла, а Мессир продолжал говорить о том, что она монстр.
Понимаете? Он все придумал заранее. Подготовился. Застелил все красной тканью, чтобы потом «не оттирать пятна», как он выразился. Это было страшно и болезненно, но только когда я узнала о Рите, то поняла, что могла в тот день умереть. До сих пор не могу понять, почему он отпустил меня живой.
Лена мужественно сносила удары вперемешку с унижениями и потихоньку пыталась высвободить хотя бы одну ногу. Узлы были завязаны кое-как, но выпутаться не получалось. В конце концов ей удалось сбросить веревку с ног, но вот шнур, которым ее руки были привязаны к спинке стула, никак не удавалось снять. Она улучила момент, вскочила и вместе со стулом бросилась к входной двери. Она была заперта на ключ. Оставалась только кладовка. Эта комната запиралась изнутри. Девушка уже успела забежать туда, но дверь закрыть ей помешал Игорь. Он в ярости стал избивать Лену, но вскоре начал задыхаться. Девушка заметила в его глазах страх, и грозный повелитель вдруг превратился в испуганного изможденного старика. Он отполз на метр в попытке отдышаться, но сделать этого не получалось. Сейчас он выглядел совершенно беспомощным. Мужчине удалось с трудом подняться и уйти в комнату. Через час он бросил девушке две таблетки обезболивающего.
– Отпусти меня, пожалуйста, – заплакала девушка.
– Ты уйдешь, когда я это тебе разрешу. Думай, с кем ты говоришь, – прорычал он.
Тотальный контроль, полное подчинение и постоянное самоутверждение. Он получал удовольствие только от власти.
Игорь разрешил девушке уйти из квартиры только на следующий день. Лена тут же отправилась в полицию. У нее даже согласились принять заявление, но дело, конечно, развалилось. Пару раз Орлов, встречая где-нибудь случайно Лену, отпускал язвительные шуточки про ее склонность к доносительству или начинал вдруг произносить речь о том, что все эти новомодные визги феминисток выглядят смешно, мол, уже нельзя и поругаться без того, чтобы не сходить в суд. А затем все стихло. Игорь будто бы совсем забыл про Лену, чему она была только рада. Девушка благополучно съездила на стажировку и начала строить свою карьеру. Лишь в те моменты, когда встречала где-нибудь сумасшедшего Бонапарта, она вдруг снова цепенела то ли от ужаса, то ли от чего-то еще.
Суд. 2017
– Правда, что после всего описанного спустя несколько лет вы ездили с ним в командировку в Берлин?
– Да, но мы жили в разных номерах. Я заплатила за билеты и за номер.
– Как вы можете объяснить это поведение?
– Это такая игра. Насильник делает вид, что все в порядке, и ты начинаешь сомневаться в собственных воспоминаниях. Все начинают делать вид, что ничего не было. Я не скажу, что это правильно, но так хотя бы можно жить дальше.
4. Чудовище
Жизнь Мессира постепенно стала разрушаться. Поначалу это было не слишком заметно, но ком проблем нарастал с каждым днем. Жена Игоря, о которой он предпочел не говорить Лене, родила ребенка как раз за месяц до знакомства со студенткой. Игорь привык приглашать домой гостей, устраивать «балы» и иметь возможность «спокойно поработать». Наличие младенца в квартире лишало его такой возможности. Он помнил то, в какой ад превратилась его жизнь с появлением первенца. Историк был твердо убежден в том, что мужчина должен иметь возможность изредка потрепать наследника или прекрасную принцессу по головке, но вот заботиться об отпрысках должна лишь дама. Наташа вечно требовала от него чего-то, «превратилась в фурию и исчадие ада». Агата же попросту уехала к родителям. По большому счету она была даже рада тому, что ей выпал шанс на отпуск от жизни с Мессиром. Оставшись наедине с собой, Игорь вдруг понял, что Агата неплохо помогала ему в делах, а теперь ему нужно нанять помощницу. Вот только лишних денег для этого в семье не было. Игорь пригласил пару девушек на собеседование, а потом договорился с одной из своих ассистенток по реконструкциям. Поговаривали, что с помощницей у него тоже случился роман, но потом строптивая Элен застила ему глаза. До жены историка доходили слухи о его романах, но она предпочитала их не замечать. С Элен все было серьезнее, чем обычно, но затем Агата вновь забеременела и успокоилась. Женщина справедливо полагала, что от жен с двумя детьми джентльмены не уходят, да и староват ее муж был уже для серьезных перемен.
Эксцентричный и артистичный молодой экскурсовод с горящими глазами сам не заметил, как превратился в посмешище. В его мыслях юные спутницы лишь оттеняли его харизму, на деле же он выглядел как карикатура на тех людей, кто в начале 1990-х на первые же деньги в срочном порядке покупали умопомрачительно дорогие и столь же плохо сидящие костюмы, справку о «присвоении дворянского титула» и начинали строить дом с колоннами, лепниной и золотыми перилами вдоль винтовой лестницы. В конце 1980-х и начале 1990-х Игорь был на пике своей карьеры. Его потрясающий талант пускать пыль в глаза давал свои плоды. Он баллотировался в депутаты и рассказывал всем о том, что его кампанию финансирует принц Уэльский, приезжал в Рим и говорил, что он главный российский специалист по Ранней Империи, а затем приезжал в Россию и говорил о том, что он настолько потрясающий эксперт, что его даже музей Ватикана пригласил к сотрудничеству. Этот метод и правда работал. Ему верили и давали гранты на создание коллекций исторической военной формы, инвестировали в его реконструкторские проекты. Никому не приходило в голову оспорить его приказы или усомниться в истинности его слов. А если так, то зачем что-то делать? Как говорится, нужно бежать из последних сил, чтобы только оставаться на месте. И с каждым годом бежать нужно только быстрее. Игорь не заметил, что уже опоздал. Среди историков и реконструкторов все чаще появлялись те, кто осмеливался с ним спорить. На конференциях теперь нередко можно было услышать доклады на темы, которые он считал исключительно своей собственностью. Игорь полагал, что нужно просто еще натянуть удила, дать шенкеля, повысить авторитет и удалить с глаз долой всех несогласных.
Когда в 1970-х годах он открывал всем своим знакомым мир исторической реконструкции, на него смотрели как на гуру. Никто еще тогда не интересовался этим. В Штатах это увлечение стало популярным еще в XIX веке, но это было локальным явлением конфедератов из южных штатов, о котором мало кто слышал за пределами страны. Никому и в голову не могло прийти, что в СССР кто-то попробует массово пошить униформу солдат и офицеров войны 1812 года, конечно, если речь шла не о съемках кино, а о частных увлечениях обычных граждан. В 1980-х именно Игорь умудрялся уговаривать партийных и комсомольских боссов выделить ему деньги на костюмированные постановки. Никому другому не удавалось это так легко. С началом перестройки историк был в числе первых, кто начал налаживать связи с европейским научным сообществом, а в 1990-х только у Игоря были самые достоверные исторические костюмы, так как у него был доступ в архивы множества музеев. А в 2000-х у людей появились интернет и деньги. И все закончилось. Мессир вдруг осознал, что теряет свою власть. Люди начали спорить с ним, качать права, и даже не все теперь беспрекословно следовали приказам во время разыгрываемых батальных представлений. Все началось с того, что во время подготовки к очередной боевой реконструкции кто-то стал спорить с историком, а тот в ответ сорвался на крик и оскорбления. Все превратилось в ужасный скандал, поглазеть на который захотели все собравшиеся. Спорщик почувствовал поддержку и решил дать отпор мэтру.
– Какой ты, к черту, Наполеон, не Мессир, а шут гороховый! – закричал он.
Игорь схватил мужчину за грудки, подержал так несколько секунд и отшвырнул. Оглядев всех надменным взглядом императора, он пошел к себе в «кабинет». Спорщик поднялся и, увидев, что чертов тиран уходит, побежал вслед за ним и дал «повелителю» пендель. Игорь споткнулся и упал. Никто не бросился его поднимать. Все стояли в оцепенении.
Впоследствии он ужасно возмущался и даже грозил отправиться в суд. Насколько известно, дело закрыли в порядке досудебного разбирательства. И все же это запустило волну. Появились оппозиционеры и несогласные, которые вовсе не считали, что Мессир единолично вправе решать, кому и как участвовать в постановках. В 2009 году один из исторических клубов, приехавших на ежегодный «Императорский бал», без ведома Императора поставил в участники постановки одного из недругов Игоря. С тем парнем у него была давняя история конфликта, и Игорь пообещал ему, что и близко не подпустит его к реконструкциям, пока жив. Узнав об этом «предательстве» организаторов, Мессир устроил бунт и фактически сорвал мероприятие, за что был отстранен от участия в ежегодном фестивале.
Вдобавок к этому появился какой-то молодой и наглый выпускник Института культуры, называющий себя Маэстро, который без конца уличал Игоря во лжи и профанациях. В ответ на это Игорь публиковал разгромные статьи и подавал в суд на оскорбление чести и достоинства. Иногда даже он выигрывал, но людям это было не слишком интересно. Все вдруг спохватились и стали изучать список публикаций историка, а он выглядел весьма скромно. Финальной вишенкой на торте стал побег Элен. Да как она посмела думать и решать? Кто ей позволил? За всеми этими баталиями Игорь совсем забыл о жене и детях. Жена спокойно воспринимала известия об изменах супруга, но вот равнодушия к их совместным детям она не терпеть уже не стала, а Мессир считал натуральным предательством тот факт, что Агата больше не желала заниматься подготовкой его научных текстов.
В семье начались проблемы с деньгами. Гранты теперь давали не столь охотно. Игорь стал сильно выпивать. Тонкий ценитель, он пил только коллекционное красное вино и только в кругу друзей, но друзья и почитатели приходили к ним домой теперь чуть ли не каждый день. Характер его окончательно испортился. Теперь Игорь, все больше напоминающий полоумного старика, мог впасть в ярость, если кто-то называл его по имени. Он требовал, чтобы все вокруг называли его не иначе как Мессир. Много лет назад так в шутку его называли приятели-реконструкторы. То ли в честь императора Наполеона и французских государей, которых принято называть сир. То ли в честь Воланда, могуществу которого с юности в своих фантазиях поклонялся Игорь. Затем уже студенты стали так обращаться. А теперь он требовал того же и от близких. В минуты особенного отчаяния он мог заплакать по некой Изабель. Иногда он пробовал так называть жену, но она на это реагировала нервным смехом. Временами Агате становилось так невыносимо в этой большой и пропахшей пылью, плесенью и алкоголем квартире, что она уезжала к себе. С годами она стала делать так чаще, а когда в 2014 году ей рассказали, что муж нашел себе новую пассию, со спокойным сердцем уехала из этого проклятого дома навсегда. Они не собирались подавать на развод. Пожалуй, Игорь даже не заметил отъезда жены. Разве что в холодильнике продукты перестали сами собой появляться.
– Игорю нужна тишина, чтобы он мог сосредоточиться, – объясняла знакомым свой переезд женщина.
Они довольно регулярно созванивались и даже поддерживали подобие дружеских отношений, какие обычно складываются с бывшими одноклассниками или коллегами по работе. Ты пытаешься сохранять мирный тон беседы, но она все равно превращается в ярмарку тщеславия и парад взаимных шпилек.
В том же 2014 году Мессир вновь обрел свою музу.
Когда Маргарита в скромном свитере под горло и слишком плотной для теплой осени длинной юбке зашла в аудиторию, он театральным кричащим полушепотом вдруг произнес:
– Изабель!!!
На той лекции он без конца обращался к Рите, щедро рассыпал комплименты и рассказывал о том, как должно вести себя даме на балу.
– …Кстати, в ближайшую субботу я провожу один такой званый вечер для избранных, приходите, если обещаете себя хорошо вести.
Рита смутилась еще сильнее, но кивнула.
Последняя любовь Императора родилась в 1994 году в поселке Красная Горка под Приозерском в скромной, интеллигентной семье. У нее были очень любящие родители и старший брат, который души не чаял в сестренке. В раннем детстве они все вместе ходили в парк неподалеку кататься на роликах. Девочка была еще маленькой, поэтому ей полагались детские ролики на четырех колесах, а она всегда мечтала о настоящих. Лет в десять ей купили хорошие роликовые коньки. Рита лучше всех в округе на них каталась, но вот всей семьей к тому времени они больше не ходили в парк. Брат подрос, да и родителям уже тяжело было рассекать на роликах по не самым ровным асфальтовым дорожкам.
Рита с детства увлекалась литературой, была отличницей и всегда сидела в школе за первой партой. Она очень не любила, когда ей доставалась какая-то административная работа, так как должность старосты предполагала неизменные ссоры с одноклассниками, а Рита была из тех, кто совершенно не переносит ссоры и скандалы. Собственно, именно поэтому одноклассники и старались сделать так, чтобы Риту назначали ответственной за то или иное мероприятие. Все знали, что Рита попросит пару человек ей помочь, а потом просто все сделает сама и наилучшим образом. Рите достаточно было благодарности и восхищения друзей за ее трудолюбие, вдумчивость и внимательность. Все поражались, как Рита все успевает, а она только загадочно улыбалась. Ей хотелось, чтобы все считали, что ей всегда легко все удается. На деле же все знали, что девушка просто не спала пару ночей и все сделала.
Девушка закончила школу с медалью, получила отличные результаты по ЕГЭ и была принята на библиотечный факультет в одном петербургском институте. В конце лета 2011 года она вместе со своей лучшей подругой приехала в город на Неве, и вскоре девочки поселились в студенческом общежитии.
Скромная и очаровательная девушка с аккуратно уложенными на прямой пробор волосами, в блузке с кружевным воротничком и в длинной маминой юбке. Она казалась всем начинающим синим чулком, которой по недоразумению досталась миловидная внешность. Никому и в голову не могло прийти, что она может пойти когда-нибудь в клуб или выпить немного алкоголя. Только через пару месяцев новые подруги девушки поняли, в чем дело. У Риты просто не было другой одежды. Джинсы, свитер, пара старомодных блузок и столько же маминых юбок. Стипендии на обновление гардероба не хватало, вот она и ходила в том, что было в ее большом чемодане с кожаными вставками и пластиковыми уголками. В ее нарядах по моде 1960-х не было желания выделиться, подчеркнутой строгости нравов, ей просто было нечего надеть, а искать подработку она боялась. Все вокруг говорили о том, как студенток повально выгоняют с первых курсов. Рите с ее стопроцентной посещаемостью, острым умом и умением работать с литературой все это не грозило, но девушка уже успела наслушаться ужасов об отчислении и испугаться на весь оставшийся период обучения.
Девочки, с которыми Рита жила в общежитии, ужасно удивились, когда узнали, что их подруга с первого же месяца учебы записалась в актерскую студию. От нее скорее ждали, что она будет проводить вечера в библиотеке. Даже лучшая подруга, с которой они общались со старших классов, была удивлена, когда Рита предложила ей тоже записаться.
В студии Рите тут же досталась эпизодическая роль красавицы XIX века. Девушка была на седьмом небе от счастья. Ее сочли достаточно привлекательной для этого. А самое главное, Рита получила возможность дважды в неделю выходить на сцену и примерять на себя другую личность. На два часа она действительно становилась обворожительной дамой. Когда ей кто-то говорил, что и в остальное время она тоже красива и очаровательна, девушка не верила. В ее реакции не было жеманства или кокетства. Иногда в такие моменты у нее даже начинали блестеть глаза от слез обиды. Зачем так жестоко подсмеиваться над ней?
Теперь мы все себя виним. Не знаю, откуда это появилось, но она не считала себя красивой. Наверное, эти балы и дали ей поначалу некоторую уверенность. Всем девушкам хочется почувствовать себя принцессами, особенно если они не считают себя достаточно красивыми.
Лекции приглашенного преподавателя Маргарита, как и все ее сокурсники, воспринимала как бесплатную возможность посмотреть спектакль. На эти мероприятия всегда приходили слушатели с соседних факультетов и со старших курсов. Студенты, которым предстояло сдавать экзамен по предмету, смотрели на этих слушателей с завистью. Все знали, что Мессир не только умеет говорить пламенные речи, но и легко может выгнать неугодного студента, как бы хорошо он не был готов к экзамену. Достаточно было тени сомнения в правоте преподавателя, пятиминутного опоздания или шепота на задней парте. Мессир мог отнестись со снисхождением к симпатичной девушке, а мог и устроить массовые отчисления всей группе. Никогда нельзя было предугадать. К тому же в последнее время он стал вести себя совсем уж странно.
Игорь переживал непростые для себя времена. Жена забрала детей и решила временно пожить отдельно, якобы для того, чтобы у него была возможность поработать над книгой. Поначалу он изображал радость по этому поводу, но потом оказалось, что именно на Агате держалось все, что в квартире пока еще не было разрушено. Агата помогала ему с подготовкой книг и публикаций, набирала тексты, договаривалась о встречах, готовила и убирала. Теперь же все эти обязанности легли на историка. Откуда взять время и силы, чтобы еще и статьи в журналах публиковать?
Знакомые то и дело показывали Мессиру оскорбительные ролики, которые записывал молодой, но уже очень популярный художественный критик, которого поклонники звали Маэстро. Маэстро заметил, что видео про Орлова получают все больше просмотров, и стал разносить на камеру одну публикацию Игоря за другой, а затем и вовсе принялся насмехаться над тем, что тот называет себя главным специалистом по Первой империи, эпохе Наполеона Бонапарта. Игорь в ответ на это стал давать гневные интервью различным изданиям, бегал по судам и не упускал возможности на любой конференции отпустить пару колкостей в адрес Маэстро. Мессир не учел, что времена изменились. Записать ролик намного проще, чем давать интервью какому-то изданию, а посмотрят его куда больше людей. Подписчики Маэстро ужасно веселились от того, в какое бешенство историк приходит при одном только упоминании «одного молодого критика», и вскоре стали сами устраивать провокации. Кто-то из студентов старших курсов пришел на занятие к Игорю и задал парочку каверзных вопросов, из-за чего мэтр впал в такую ярость, что бросился на провокатора с кулаками. Кто-то писал реконструктору письма с оскорблениями, кто-то – вывешивал на доске с объявлениями какую-нибудь карикатуру. Это неизменно приводило в бешенство, чему все были ужасно рады. Мессир не терпел чужого мнения и не забывал конфликтов, поэтому среди студентов и выпускников у него было очень много врагов. Вдобавок к этому все больше накалялись страсти в Сообществе исторических клубов, где уже совсем не желали признавать абсолютной и неограниченной власти Орлова. А кое-кто даже начал задаваться вопросом, почему именно Игорь всегда надевает на себя мундир Наполеона, но пока таких радикалов, конечно, быстро осаживали.
Одного взгляда на Риту историку хватило, чтобы успокоиться. Он наконец-то нашел свою Изабель и намерен был сделать все возможное, чтобы добиться ответных чувств. Старомодно одетая девушка с темно-русыми волосами и огромными, вечно удивленными глазами смотрела на него с восхищением. Именно в этом он так сейчас нуждался, и разницу в сорок лет он вовсе не считал помехой.
Рита начала посещать балы и реконструкции, которые организовывал историк. Везде Игорь обращался с ней как с драгоценной статуэткой, и это не могло не впечатлять. Вскоре Орлов предложил девушке помочь ему с переводом его текстов на французский, и она тут же согласилась. Рита была счастлива услужить мэтру, пусть это и значило для нее пару бессонных ночей. Маргарита с искренним восхищением наблюдала за тем, как Мессир ведет лекции или открывает костюмированные балы, она была очарована и влюблена. Сокурсники с явным любопытством наблюдали за романом, разворачивающимся на их глазах. Что может быть забавнее, чем интимные подробности из жизни преподавателя. Поначалу Рита всем делилась с подругами, но со временем стала вести себя более замкнуто, да и времени у нее практически не оставалось. Каким-то удивительным образом историку требовалась помощь Риты ровно в те дни, когда должны были проходить ее занятия в актерской студии. Рита с сожалением пропускала один урок за другим, а потом ей уже стало страшно приходить. Вместо театральной сцены у нее теперь были маскарады, на которых она весьма неплохо играла роль спутницы императора. Ей казалось, что на них смотрят с восхищением, но люди просто удивлялись тому, почему с этим стариком под руку идет такая юная девушка.
Историк в свои шестьдесят лет прекрасно усвоил, что с любимыми лучше встречаться изредка, так как это заставляет дам держать себя в рамках. В противном случае они все тут же превращаются в «чудовищ во плоти». Рита пару раз в неделю приходила в гости к Мессиру в апартаменты неподалеку от Сенной площади: садилась на трамвай № 3 возле института и через 15 минут перебегала через канал, а там по Столярному всего пару шагов. Квартира коллекционера напоминала ей пещеру Али-Бабы. Повсюду тут были разбросаны ценные артефакты, которые хотелось разглядывать. На полках громоздились книги, на тумбочке стоял бюст Наполеона, на стенах висели старинные револьверы и клинки. Причем Рита даже никогда не обходила до конца все комнаты квартиры.
– Прекрасным дамам не место в кладовой, – сказал Мессир, когда Рита взялась за ручку двери, которая вечно была плотно закрыта. Девушка не ожидала, что увидит там что-то интересное, но сам факт того, что в квартире есть комната, в которую никому не дозволяется входить, интриговал.
Со временем Игорь начал отпускать едкие комментарии в адрес внешнего вида Риты. Стоило ей надеть джинсы или свитер, и весь вечер доцент иронизировал над рабочей одеждой девочки «с чухонского хутора». Рита старалась покупать лишь строгую офисную одежду в ретростиле. Такие вещи стоили дорого. Ее возлюбленный никогда не давал ей денег, но издевался над любой кофточкой, которую видел третий кряду раз. Рите приходилось искать подработки, из-за которых она пропускала лекции и совсем забросила общение с друзьями.
Мы удивлялись тому, какие вещи она носила. Даже мама ее удивлялась. Только сейчас понятно, что она старалась одеться так, как нравилось ему, как в его больных воспоминаниях одевались в его юности. Карго-культ это называется.
И все же на первом месте для Маргариты всегда была учеба. Она искренне была увлечена литературой и восхищалась тем, как мэтр ведет свои лекции по искусству книжного оформления. Девушка готовила для выступлений материалы, делала презентации и писала речи, потому что ей хотелось узнать все тонкости работы Мессира. И, кажется, она уже начала понимать. Чтобы компенсировать заброшенные уроки актерского мастерства, девушка начала активно общаться с ребятами, участвовавшими в реконструкциях. По вечерам Мессир и Рита часто усаживались за круглый стол и начинали рассуждать про эпоху Наполеона. Рита лучше всех знала все нюансы любой битвы и каждой дворцовой церемонии и вскоре стала отваживаться рассказывать о том или ином эпизоде из жизни французского императора. С каждым разом ее выступления становились все ярче и зажигательнее, пока однажды это не заметил историк и не устроил девушке скандал. Он кричал, что даме непозволительно так себя вести, что она разрушает достоверность и оскорбляет своим присутствием дело его жизни. Девушке оставалось только с болью глотать слезы.
– Ты монстр! Ты понимаешь? Ты недостойная глупая девчонка, которая меня позорит! Мне противно, – кричал он, пока хватало сил.
Вскоре Мессир стал все строже контролировать распорядок дня Риты. Ему требовалось знать, где она и с кем проводит время. Если он слышал, что Рита с кем-то из подруг, то всю следующую неделю только и делал, что насмехался над Ритой и ее убогим выбором друзей. Поначалу девушка покорно переставала общаться то с одним, то с другим, но когда речь уже зашла о подруге детства, лучшем друге из актерской студии и ее родном брате, она взбунтовалась и, по словам Орлова, «окончательно превратилась в чудовище».
Они стали ссориться. Риту все чаще видели по ночам в прачечной самообслуживания на первом этаже общежития. Девушке нравилось сидеть в пустом и мрачном помещении, где под утробные звуки работающих стиральных машин можно было вдоволь поплакать и побыть наконец наедине с собой. Студентке казалось, что все можно исправить, если только у них начнутся нормальные отношения и они станут жить вместе. Историк отчаянно этого не хотел, но когда он узнал, что лучший друг Риты живет в другом корпусе того же общежития, а ее лучшая подруга делит с ней одну комнату, Мессир с видом человека, отдающего себя на заклание, разрешил девушке пожить у себя недельку, если только она не будет ему мешать работать, разумеется.
Рита за один вечер собрала вещи в своей комнате в общежитии и, ничего никому не сказав, уехала в ночь. Девушка не собиралась что-либо скрывать, ей просто было страшно, что ничего может и не получиться. В тот вечер мэтр встретил ее у своего дома, галантно открыл перед ней дверь и взял из рук пакет. Тяжелый чемодан пришлось тащить самой, а потом еще и металлическую пряжку, отлетевшую по дороге, пришивать.
Мессир распахнул перед Ритой дверь в квартиру и торжественно прошел вперед, остановившись перед кладовой. Туда никто не имел права входить. Рите стало не по себе, но ей все же удалось справиться со страхом и заглянуть внутрь. Это была просто комната, в которой стояла детская односпальная кровать и тумбочка. Ни ковров, ни шкафов, ни штор, ни бюста Наполеона.
– Рада наконец оказаться в собственной комнате? Впервые в жизни, не так ли, Марго? – с явным удовольствием в голосе сказал ей Мессир.
Рита действительно только в старшей школе имела собственную комнату, а в детстве и в общежитии личное пространство приходилось с кем-нибудь делить. Вот только в такой мрачной спартанской обстановке тюремной камеры ей не приходилось спать никогда, но Рита не привыкла отступать. Раз ты включилась в эту игру, то глупо все бросать просто потому, что тебе здесь не по себе. Девушка с успехом перешла на пятый курс библиотечного факультета и прекрасно знала, что секрет учебы в том, чтобы не бояться и идти до конца. Достаточно просто прийти на экзамен. Даже если ты ничего не знаешь, есть шанс, что удастся получить оценку. А если нет, то всегда можно отправиться на пересдачу. Отчисляют лишь тех, кто так и не пришел, ну или поссорился с кем-то из преподавателей.
В первые несколько дней жизни в квартире Игоря все было хорошо. Разве что с детьми историка девушка не поладила. Вернее, даже не познакомилась. Орлов потребовал, чтобы девушка пропустила экзамен, так как ему нужно было срочно подготовить перевод одного текста, а он должен был встретиться с детьми. Рита надеялась на то, что он ее с ними познакомит, но Мессир поднял ее на смех. Через несколько дней девушке написали в социальных сетях пару гадких сообщений, и она решила, что это дело рук детей Игоря. Услышав подозрения возлюбленной, Игорь пришел в бешенство.
Почти каждый день к историку приходили гости, чтобы послушать лекцию и покивать ей под звон бокалов. Рите надлежало встречать гостей в красивом платье, накрывать на стол, убирать, а по ночам готовить мэтру презентацию к лекции или пришивать пуговицы к мундиру. В свободное время, по замыслу Мессира, Рита должна была заниматься обновлением гардероба и созданием уюта в доме, но на это требовались деньги, а их нужно было где-то брать. Рите иногда удавалось взять в работу какой-то перевод, но случалось это не так уж часто. Игорь стал контролировать каждый шаг девушки, а с лица ее навсегда исчезла улыбка. Она стала вести себя так, как будто вечно боится упасть и доставить всем неудобство. Спустя пару недель она заехала за конспектами к подруге в общежитие, и девушки разговорились. Однокурсница делилась с Ритой трудностями работы в школе, а возлюбленная Мессира слушала, широко распахнув глаза.
– Я бы тоже хотела работать в школе, – сказала вдруг она.
– В институте, ты имела в виду. В институте лекции читать – это совсем другое, – напомнила ей приятельница. Рита с первого курса всем говорила о том, как хочет защитить диссертацию и читать лекции. Сейчас тот блеск в ее глазах почти совсем потух.
– Да, точно, в институте лучше, но и в школе можно. Главное – с людьми. Мне бы хотелось работать с людьми, – ответила Рита и с тревогой посмотрела на часы. Она явно куда-то опаздывала.
Совместная жизнь с Мессиром ее сильно изменила. Это замечали все вокруг. Буквально в считаные недели она превратилась в тень самой себя и чаще теперь откликалась на имя Изабель, а не на Риту. С другой стороны, она вдруг обнаружила, что живет со стариком и целиком зависит от всех его старческих причуд. Историк почувствовал это разочарование, и в нем стала копиться обида, потихоньку превращающаяся в холодное желание мести. Он каждый день не упускал возможности, чтобы сказать ей о том, что ей некуда идти, она ничего не стоит и не способна самостоятельно себя прокормить.
– Ты бесполезное чудовище, которое только и делает, что пытается мне отравить жизнь. Ты портишь все, к чему прикасаешься, – без конца он повторял это как мантру.
Он издевался над одеждой, поведением, манерами и любым незнанием. Стоит отметить, он делал это весьма остроумно, всякий раз принуждая Риту натужно улыбаться собственной глупости.
Рита чувствовала, что оказалась в ловушке, описать которую не было сил. Девушка теперь легко могла заплакать от пустяка, дорожила любой возможностью побыть подольше с друзьями, чтобы только не возвращаться в мрачную пустую комнатку для слуг. При этом коллекционер устраивал скандал за каждое опоздание, но от этого Рите еще сильнее не хотелось возвращаться. Историк несколько раз так распалялся, что поднимал на нее руку, но больше ему нравились угрозы и насмешки. Они производили лучший эффект.
В конце концов Рита не выдержала и рассказала обо всем подруге, а затем и брату. Девушка никак не могла дать вразумительный ответ, чем именно ее пугает этот старик и почему она не чувствует в себе сил уйти.
– Я ведь больше никогда никого такого не встречу… – беспомощно говорила девушка, когда подруга спрашивала ее, зачем она встречается с Игорем.
Брат близко к сердцу воспринял рассказ сестры и по секрету рассказал родителям о сомнительном романе Риты.
– Все имеют право на печальную историю первой любви, – с грустью сказала на это мать.
Родители Риты очень переживали за дочь, но не считали себя вправе вмешиваться. Их умная и самостоятельная девочка всегда лучше многих знала, как нужно поступить. Однажды мама Риты все же решила аккуратно поговорить с дочерью. Женщина сказала самые очевидные вещи: оглянуться не успеешь, ему стукнет семьдесят, и даже если будут дети, он не сможет полноценно заняться их воспитанием. Кто, в конце концов, будет с ребятами на роликах кататься.
– Зачем для этого кто-то? Я сама люблю ездить на роликах. Будет здорово делать это вместе с детьми, – ответила девушка, и в голосе ее чувствовалась странная тоска по такой глупости, как ролики.
Поначалу Рита обиделась на брата за то, что он рассказал обо всем родителям, но потом все же стала делиться с ним своими проблемами. Парень внимательно слушал и требовал, чтобы при любой необходимости девушка в срочном порядке звонила ему.
– Даже если меня не будет в городе, я найду способ помочь, – говорил он.
И Рита действительно звонила, но в основном для того, чтобы просто поплакать. Чувствовалось, что девушка в полушаге от того, чтобы наконец разорвать этот порочный круг. Она отчего-то думала, что мэтр добьется ее отчисления, если она осмелится уйти, была уверена в том, что просто так он ее не отпустит. Подруга Риты считала, что это все выдумки. Все расставания токсичны, но через пару месяцев все приходит в норму.
Риту стали считать нервной и истеричной, хотя девушка никогда не имела таких наклонностей. Сейчас же Рита могла позвонить кому-то среди ночи, убежать из дома под утро или расплакаться без повода. Мессир не упускал возможности сказать о нервозности и агрессивности своей новой пассии. Игорь стал строго запрещать общаться Рите с кем-то из ее друзей, чувствуя в них опасность. Возвращаясь от подруги, Рита вела себя смелее, огрызалась и смела перечить Императору. Пару раз она даже говорила что-то гадкое о его дочерях, решив, что это должно особенно его разозлить. Она не видела ничего особенного в том, чтобы отпустить пару едких комментариев в адрес несносных подростков. В конце концов, чем это отличается от едких оскорблений ее брата или подруг? Игорь тоже не видел в этом ничего особенного, но он был рад безмерно такому повороту. Теперь у него появился вечный козырь в любом публичном споре. Ведь что может быть ужаснее юной пассии, которая запрещает отцу видеться с детьми от прошлого брака?
Осенью 2016 года их отношения были уже на грани разрыва. В это же время какие-то не самые умные поклонники уже не слишком юного Маэстро облили чем-то красным дверь квартиры Мессира, взломали страничку Риты в социальной сети и электронную почту Игоря. Квартира на Казначейской в их глазах перестала быть безопасным местом. В институте кто-то распускал скабрезные слухи о Рите и Мессире. Очевидно, это были те, кто имел обиду на Орлова, но сильнее все это ранило именно Риту. Вдобавок ко всему анонимный доброжелатель написал жалобу на неподобающее поведение историка и его связь со студенткой. Обращение предпочли замять, но слухи уже змеились по коридорам института, отравляя жизнь девушки и сжигая все ее надежды на карьеру. Она прекрасно знала, что в случае такого рода неприятностей увольняют обычно тех, кто рангом ниже, а значит, в случае скандала ее бы просто отчислили, несмотря на все успехи.
Да, я счел необходимым уведомить администрацию о том, что он неподобающе себя ведет и имеет отношения со студенткой, что совершенно недостойно не только мэтра Орлова, но даже скромного преподавателя. Я сделал это, и сейчас мне не дает покоя мысль о том, что, если бы эту жалобу вовремя рассмотрели, несчастная девушка могла бы быть жива. Его никто даже не попытался остановить…<спустя 15 минут> Я слышал, что его могут отправить в Мордовию. У меня там есть чудный домик. Хочу предложить суду отправить его мне на перевоспитание. Он будет у меня на цепи, не убежит и пользу станет приносить, какую сможет…
Игорь был всецело поглощен конфликтом с Маэстро. Он только и мог, что говорить о том, как нужно ответить этому наглому выскочке в следующий раз. После того как его научный соперник опубликовал огромную монографию, посвященную эпохе Наполеона, Игорь был буквально парализован злостью и желанием мести. Дело было вовсе не в книге, а в том, что ее выход заставил всех вокруг задаться простым и логичным вопросом: почему Игорь за столько лет так и не смог подобную монографию составить?
Рита заканчивала обучение в институте и больше не видела вокруг никаких перспектив. Девушка все сделала правильно: получила красный диплом и поступила в любительский театр, но теперь это казалось очередной ловушкой, а не переходом на новый уровень. Рита услышала от кого-то о стажировке во Франции, которая помогла бы ей в карьере, но, когда она заикнулась об этом Мессир стал над ней насмехаться. У всех друзей Риты уже была какая-то работа, свободные деньги и планы на жизнь, а ей все так же приходилось отказываться от встреч с подругами просто потому, что у нее не было денег на поход в кафе.
В начале ноября ее лучший друг, с которым ей запрещал общаться ревнивый старик, пригласил девушку к себе домой на день рождения. Он хотел собрать у себя их маленькую компанию, в которой они обычно проводили вечера на тесной кухне в общежитии. Рита пообещала прийти и лишь потом поняла, что ей нужно будет спросить разрешения Мессира. Сама эта мысль ее ужасно разозлила, а то, что ей не хватит сил ответить ему достойно, злило еще сильнее.
Все вышло ровно так, как она и предполагала. Узнав о том, что девушка собирается на день рождения друга, Мессир стал доводить ее колкостями и оскорблениями. Девушка старалась не обращать на них внимания, и тогда он перешел на крик, угрозы и рукоприкладство. Рита испугалась, расплакалась и выставила перед собой телефон с включенной камерой. Это единственное оружие, которое современное «правовое» общество разрешает человеку применять в ответ на насилие. Мессир рассвирепел при виде экрана с включенной видеозаписью. Мужчина также схватил со стола свой телефон и стал с видимым воодушевлением снимать. Он прекрасно знал, что в любом споре побеждает тот, кто выглядит спокойнее, а рыдающей женщине никогда и никто не поверит.
– Оставь меня в покое, оставь. Не трогай меня и мой телефон, не ты его мне покупал. Ты ничего мне не покупал… – беспомощно рыдала девушка. На этих кадрах видно, как девушка хочет дать отпор этим издевательствам, но не находит в себе для этого сил.
Через несколько минут девушка убежала из квартиры Игоря, накинув на себя слишком легкое для поздней осени пальто. Конечно, ни на какой праздник она уже не собиралась, но оставаться со злобным стариком ей было просто страшно. Минут двадцать она бессмысленно шла по набережной вдоль канала, глотая слезы и набираясь смелости позвонить брату. Наконец она набрала номер, но тут же разрыдалась. Сквозь слезы она стала рассказывать о случившейся ссоре, а парень тут же стал предлагать ей варианты, куда она сейчас может пойти переночевать. Девушка все это время пыталась унять слезы. В конце концов она так замерзла, что злость сменилась решимостью. Если уж они расстаются, то нужно будет все равно вернуться сначала за вещами.
– Перезвони мне через полчаса, иначе я пошлю кого-нибудь к тебе, – попросил ее брат.
Через полчаса Рита действительно позвонила и сказала, что все в порядке и он может ложиться спать.
– Просто слезы, с кем не бывает, – холодно произнесла она фразу, явно принадлежавшую кому-то другому.
Рита чертовски устала и лишь хотела, чтобы все поскорее закончилось, а Мессир выпил вина и вошел в раж. Он хотел, чтобы она не просто слушала, но с жадностью ловила каждое его слово, а Рита слышать ничего не хотела и даже смела перечить Императору. Игорь побежал к столу и стал в ярости выдергивать один ящик за другим, пока не увидел то, что искал. Старинный пистолет. Мужчина наставил его на девушку. Рита замерла от ужаса. Мессир жаждал слез, но было лишь холодное оцепенение. Игорь выстрелил. Оглушительный хлопок на время лишил его не только слуха, но и зрения. Опомнившись, он увидел, что Рита с окровавленной головой и обезумевшими глазами ползет к выходу. Мужчина навалился на нее всем весом и стал душить. Девушка быстро потеряла сознание, но Игорь не мог уже остановиться. Он ненавидел ее и желал не просто убить, но уничтожить. Когда коллекционер понял, что девушка больше не сопротивляется, он с трудом поднялся, схватил пистолет, перезарядил и снова выстрелил. И так еще два раза. Отдышавшись, Игорь встал с детской одноместной кровати и с брезгливостью вышел из кладовки. На следующий день он созвонился с газовой службой, съездил в строительный магазин за парой мелочей и подтвердил гостям, что ждет их к семи часам вечера. А под утро сотрудники спасательной службы выловили из канала Грибоедова пьяного старика. Они помогли мужчине выбраться на берег и даже его рюкзак ему собирались отдать, но шнур не вовремя развязался, и из горлышка тканевого мешка показались человеческие пальцы.
5. Анализ
Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Биография любого тирана обычно заканчивается чудаковатым безумием, но ведь не таким он восходил на трон. Жажда власти работает по механизму любой парафилии. До тех пор, пока власть игрушка в руках человека, все обстоит прекрасно, но стоит стать человеку игрушкой в объятиях власти, как он погружается в мир безумия, которое начинает пожирать его изнутри.
Ничего, кроме нарциссического расстройства личности, у Игоря не было. Даже алкоголизма, который нередко ему приписывают. Его воспитывал человек из органов. Мальчик с детства видел, с каким презрением отец относится к своим подчиненным и членам семьи, но при этом моментально обретает просительную интонацию, общаясь с начальством или пожилыми родственниками. В детстве Игорь не раз был предметом издевок отца, а с возрастом стал отчаянно желать превзойти родителя. Как, собственно, и положено подростку.
Тотальный нарциссизм стал основой его личности. Игорь всегда желал быть на виду и в центре внимания, но при этом отчаянно боялся стать посмешищем. Стыд – обратная сторона нарциссизма. Хочешь выбить такого человека из колеи – просто найди в нем то, чего он стыдится, подшути или помешай врать. Так, легко и просто, можно нажить себе прекрасного врага.
Неординарные организаторские способности, острый ум и умение мыслить нестандартно разбились о жесткую дисциплину отца и страх стать посмешищем. Игорь не был способен на самостоятельное решение, он всегда опирался на представление о том, чего ждут от него люди. Так, в юном возрасте он стал фанатом книг Дюма, как и все. Ему не пришло в голову пойти в своих поисках дальше, он стал поклонником того, что и так все любят. Нет ничего плохого в прекрасных романах Дюма. Все, кто родился в 1950–1970-х годах в СССР, выросли на них. Игорь раз и навсегда усвоил, что любить романы Дюма хорошо и правильно, и именно это заставило его всерьез увлечься французской историей, а образ самовлюбленного Императора, которого обожали и солдаты, и женщины, и гордецы по всему миру стал ориентиром для Игоря на всю жизнь.
Окончив школу, он решил стать химиком, потому что это была социально одобряемая профессия. Чем сильнее он зависел от общественного мнения, чем больше решений принимал, основываясь на том, чего от него ждут, тем сильнее в нем была жажда власти и контроля.
Со временем он смог всех убедить в том, что он настоящий эксперт с исключительными познаниями в своей области. Да так оно и было, в конечном счете. Чем более талантлив человек, тем сильнее он боится, что в нем разглядят пустышку. Чем больших высот достигал Игорь, тем сильнее он боялся оступиться и с позором рухнуть вниз, вслед за чем ему припомнят все его ошибки и неблаговидные поступки. И тем больше врал. Маска эксцентричного интеллектуала работала безотказно. В 1980-х и 1990-х именно способность убеждать людей в собственной значимости позволила ему получить квартиру, статус, популяризировать увлечение историческими реконструкциями, стать довольно богатым человеком и собрать солидную коллекцию антикварных предметов одежды, книг, документов и оружия… Никто его не пытался остановить. Даже смерть человека по его вине не стала причиной для пересмотра жизненной стратегии. Чем больше власти в его руках, тем сильнее в нем развивалось магическое мышление. В словах, вещах и явлениях природы он искал предзнаменований. Все чаще он чувствовал, что власть пытаются вырвать из его рук. Даже коллеги историки и реконструкторы не всегда желали подчиняться. Единственным способом самоутверждения оставались женщины. Вдобавок к этому никто лучше спутниц Мессира не знал о его слабостях, никто не мог пристыдить его сильнее, чем женщины. Никто из них и не пытался, но страх Игоря от этого не уменьшался.
В сознании Игоря сложился определенный образ Изабель, идеальной возлюбленной Наполеона. Очевидно, что ни одна реальная женщина, как бы сильно она ни старалась, не могла предугадывать написанный, но не озвученный для нее сценарий. К слову сказать, они все пытались. Поначалу все прекрасно справлялись с ролью бессловесной, но симпатичной спутницы, а затем роль становилась сложнее и тяжелее. Игорь требовал тотального самоотречения от женщины. Она должна была служить и восхищаться. Чем сильнее она старалась, тем больше это его не устраивало.
Брак с Агатой, конечно, был не идеален, но именно благодаря ее холодности, сильному характеру и равнодушию он продлился долго. Игорь стал чувствовать, что стареет, теряет власть и силу. Он так долго проповедовал о своем величии. А теперь стали появляться те, кто позволял себе уличать его во лжи. Он больше не справлялся с меняющимся миром. Если раньше у врагов всегда было лицо и имя, то сейчас остались лишь ники в интернете. Нельзя было объявить врагом весь мир, но можно было самоутвердиться за счет близких. Агата ему такой возможности не давала, но вот среди студенток всегда можно было найти подходящую кандидатуру. В компании мэтра частенько подсмеивались над тем, что студентки не стареют, и не считалось зазорным завести роман со студенткой-аспиранткой. Игорь не так уж и скрывал отношения с Еленой, а спустя десять лет хвастался Ритой, будто она была флагманским смартфоном.
Мужчина прекрасно понимал, что он не сможет дать своей спутнице ни денег, ни статуса, поэтому обращал внимание на неуверенных в себе, растерянных девушек в чужом городе. Такой достаточно было сказать, что красива, чтобы она служила вечно. Ведь она была по-настоящему красива только в его глазах. Конечно, речь про самоощущение девушек, так как все спутницы историка обладали невероятно привлекательной внешностью. У мужчины усиливалась половая дисфункция и развившееся на этом фоне садистское сексуальное расстройство. Ему стало жизненно необходимо видеть ужас в глазах. Ради этого он пугал, орал, связывал и унижал. Причем это переключение произошло неосознанно и чрезвычайно быстро. Периода локализованного сексуального пристрастия не было. Длительная психотравмирующая ситуация, о которой так часто говорили в ходе судебных заседаний, действительно имела место. Несколько лет подряд Игорь подвергался нападкам в интернете и травле со стороны молодого и дерзкого научного оппонента, а злость и напряжение вымещал на тех, кто был слабее и «ниже рангом», то есть на своих юных помощниках и поклонницах.
Свою роль также сыграло пристрастие к историческим реконструкциям. Очень часто приходится слышать о том, что на психику людей влияет увлечение компьютерными играми. На самом же деле просмотр фильмов и любовь к играм не меняют поведение человека. Другое дело – любая субкультура с выраженным лидером. Историческая реконструкция или, к примеру, театральная студия – вещи иного ранга. Когда человек становится частью какого-то объединения с жесткой иерархией, он неминуемо начинает транслировать правила и ценности сообщества на все окружение. Подобные организации обладают важной особенностью: разыгрывая спектакли или представления даже на реальной исторической основе, они не способны остановить ход истории. Человек чувствует свою значимость в сообществе, преисполняется чувством и тут случайно нарушает правила, за что подвергается осуждению. В этот момент человек либо уходит из сообщества, либо начинает следить за тем, чтобы все правила неукоснительно соблюдались. В случае с Игорем человек с нарциссическим расстройством личности в рамках сообщества людей, увлеченных историческими реконструкциями и любительскими костюмированными постановками, получил практически неограниченную власть и стал искренне считать вправе вести себя как император. Он изображал Наполеона, но не был ни на грамм безумен – так как все вокруг тоже считали, что он вправе так себя вести. Его никто не посмел остановить ни когда по его глупости погиб человек, ни когда он начал встречаться со студентками, ни когда он стал грозить им раскаленным утюгом.