завшуюся дремучей и практически беспросветной. В месте, где она протянула леску, ей пришлось немного пригнуться, чтобы не стать невольной жертвой собственного же незатейливого подвоха.
Бандиты, не прекращавшие бесперебойно стрелять из своего многочисленного оружия, по понятным причинам так и не услышали, как отъезжала удиравшая девушка; они продолжали стрелять не менее минут десяти, предоставив беглянке возможность значительно увеличивать разделявшее их расстояние, по мере ее удаления все более возникавшее между ними.
— Все, хватит! — не выдержал раздосадованный Борисов и тут же своим громовым голосом грозно добавил: — Вы так весь боекомплект расстреляете! Чем тогда с шалавой воевать собираетесь?!
Лесные разбойники, услышавшие гневный возглас своего атамана, не замедлили выполнить его приказание, но вставать при этом из-за своих укрытий особо не торопились, совсем еще в недалеком прошлом став свидетелями того, как ровно за четыре секунды погибли ровно четыре, без преувеличения, их очень боеспособных товарища. Шум двигателя «квадроцикла» Вихревой между тем благополучно затерялся среди могучих деревьев.
— Костыль, Локатор, — произнес лесной «главнокомандующий», обращаясь к двум наиболее молодым и подвижным членам этой преступной «братии», — а ну-ка сползайте-ка осмотрите вон тот вон пригорок.
Те, как-то́ ни покажется странным, но тем не менее, даже несмотря на свой всеобъемлющий страх, ни секунды не мешкая, бросились выполнять отданное им непререкаемым голосом поручение, хотя сердца их в тот момент колотились как заведенные, ну, или же бешенные, и одновременно ощущалась легкая нервная дрожь в том числе и по всему остальному телу. Опасливо озираясь, разведчики наконец-таки добрались до места, откуда предположительно осуществлялась безжалостная стрельба и, осторожно взобравшись на холм, там уже в конце концов смогли спокойно вздохнуть, потому как достоверно и доподлинно убедились, что хотя и, действительно, девушка стреляла именно оттуда, но к этому моменту уже успела покинуть свою огневую позицию, такую невероятно удобную и казавшуюся врагам неприступной. Внизу возвышения они обнаружили следы в спешном порядке отъехавшего быстроходного японского «квадрика».
Вернувшись к своим не таким уже веселым соратникам, они сообщили о только что ими увиденном, не забыв с озабоченным видом упомянуть, что беглянка, кроме вооружения, прекрасно обеспечена съестными припасами, что следовало из пустой консервной банки, оставленной в месте ее недолгой стоянки. Выслушав доклад своих подчиненных, атаман, обращаясь к остальному своему бравому «воинству», ухмыляясь, спросил:
— Есть еще такие, кто считает, что эта «охота» будет неинтересной? Уже восемь наших товарищей — включая моего младшего брата! — погибли от рук этой — не приведи Господи! — «мерзкой шлюхи», на деле оказавшейся непримиримым, а главное, весьма подготовленным неприятелем.
Бандиты понуро молчали, опустив вниз свои буйные головы; теперь все уже прекрасно осознавали, что столкнулись не с простым, необученным военному делу, врагом, а с неприятелем основательно подготовленным, оказавшимся достаточно натренированным и обученным, доселе им по своей отчаянной смелости и коварству неведомым, причем даже для такого нелегкого, серьезного и очень опасного дела. Борисов же тем временем продолжал:
— Надеюсь, все здесь присутствующие понимают, что дать шлюхе возможность уйти — на это мы попросту не имеем права? Почему? Во-первых, она сразу же наведет на нас «мусоров» и наше тайное убежище окажется под угрозой; ну, а во-вторых?.. Это вы и сами прекрасно все знаете.
Все молча кивали в знак согласия головами, продолжая в себя «впитывать» каждое слово, произносимое дальше их безжалостным атаманом:
— Поэтому, я предлагаю продолжить наше движение и все-таки выследить эту «сучку»! Я отменяю свое приказание брать ее только живой: общее дело намного важнее. В связи с этими переменами я меняю предварительные условия и объявляю, что тому, кто принесет мне ее голову, я выдам огромную премию, равную десяти тысячам долларов; кстати, горючего в ее «квадрике» было немного, а следовательно, скоро оно непременно должно закончиться; потом же ей придется либо топать пешком, либо же принимать с нами бой — на что она отважится? — этого я не знаю, а значит, дальше будем двигаться совсем не так, а немножечко по-другому: вперед, метров на триста, пустим двух наших разведчиков, сами же будем двигаться сзади, чтобы — на случай чего? — иметь возможность спокойно оценить обстановку и действовать сообразно развивающимся перед нами событиям; а теперь по машинам — и в путь!
Преступники, посчитав, что инструктаж был закончен, направились — каждый к своей «мототехнике». Предусмотрительно, перед началом последующего преследования, двое бандитов были отправлены немного вперед, чтобы обеспечить безопасное продвижение остальным; на этот раз авангард действовал немного разумнее, и когда, отъезжая от холма, ведущий поравнялся с натянутой Вихревой леской (поскольку на этот раз скорость была небольшая) он успел затормозить, лишь только она приблизилась к его переносице; по рации он сразу же передал, что девушка не забывает расставлять за собой неожиданные ловушки.
— Будьте предельно бдительны, — ответил им Виктор Павлович и, выключив передатчик, только для себя самого чуть слышно добавил: — Я уже и сам не представляю, чего ожидать от этой развоевавшейся «сучки».
Высланный вперед разведчик снял опаснейшее приспособление, предоставив остальным возможность наиболее безопасного следования; те же в свою очередь, постепенно отходя от пережитых ими недавно волнений и, конечно же, не забывая выказывать перед атаманом показную браваду, шутили над тем, как они все-таки захватят беглянку, как изощренно ее будут затем тиранить и как впоследствии безжалостно, а главное, кровожадно убьют.
Мария же, ничуть не сомневавшаяся, что ее щадить, уж точно, не будут, гнала «квадроцикл», выжимая из него по возможности самую максимальную скорость. Проехав чуть более десяти километров, двигатель стал сначала предупредительно «кашлять», а потом постепенно и вовсе заглох: стрелка указателя топлива в баке уверенно показывала нулевую отметку; делать было нечего — дальше нужно было двигать пешком.
Девушка успела пройти еще три километра, прежде чем на улице стало смеркаться, и постепенно на землю опустилась темная, а в чем-то и очень мрачная ночь. Это были вторые сутки, которые отважная героиня вынуждена была проводить в таежном лесу; однако на этот раз она была одета гораздо теплей и удобней, полностью готовая для такого незавидного времяпрепровождения и чувствовавшая себя намного уверение, даже несмотря на то вроде бы неприятное обстоятельство, что костер разводить было нельзя — почему? — да по той исключительной причине, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания неотступно гнавшегося за нею хитроумного и безжалостного врага.
Перекусив, Вихрева совсем было уже собиралась лечь спать, как вдруг в направлении, противоположном тому, откуда она появилась, ею было замечено слабое, периодически блекнущее мерцание — так мог гореть только очаг, разведенный с помощью человека. Девушка была далека от мысли, что бандиты, напуганные ею до смерти (и она была не так отдалена от суровой действительности), смогли бы ее настолько опередить, чтобы неожиданно оказаться по ходу ее продвижения; но ведь это могла быть и так необходимая ей, причем долгожданная, помощь, тем более что интуиция ей не просто говорила, она просто «кричала», требуя незамедлительно устремиться вперед; Маша отчетливо чувствовала, как сердце в ее груди колотилось как сумасшедшее, предвещая, что вот-вот уже готово «оказаться» снаружи, однако это было не предчувствие чего-то ужасного, а напротив, чувство, предвещающее встречу с чем-то давно утраченным и бывшим некогда таким близким, а возможно, и дорогим.
Ни минуты больше не тратя на колебания, она отправилась на это пробивающееся сквозь деревья колеблющееся сверкание; постепенно оно становилось все ярче, пока из темноты четко не стали вырисовываться костер, а возле него одиноко сидящий мужчина, повернутый в этот момент к приближавшейся героине своей сильной и невероятно могучей спиной. Услышав позади себя неуверенные шаги, он невольно, еле заметно, вздрогнул и практически сразу же обернулся…
Лишь только взглянув друг на друга, они оба замерли от полной и удивительной неожиданности, застыли так на минуту, может, чуть больше… и наконец, видимо осознав, что это все же не сон, одновременно и вместе с тем радостно вскрикнули:
— Иван?! — удивилась Вихрева.
— Маша?! — словно эхо вторил подруге Ковров. — Что ты здесь делаешь?
— Долго рассказывать… скажу лишь, что за мной гонится толпа озверевших и отмороженных горе-придурков, непременно желающих моей смерти. Но… как ты здесь? Ведь сказали, что тебя…
— Давай сначала выслушаем, что приключилось с тобой, — обнимая и целуя любимую, произнес обрадованный спецназовец, — а потом уже и я расскажу о своих злоключениях.
После этого, позабыв обо всем на свете, они, полные счастья, предались наслаждению от неожиданной и такой долгожданной встречи.
Глава VIIРазговор по душам
Целый час они друг от друга никак не могли оторваться. Наконец, насытившись обоюдными ласками, двое влюбленных людей стали постепенно возвращаться к печальной реальности. Первым заговорил более профессиональный в военном деле офицер подразделений специального назначения:
— Давай, Машенька, рассказывай, что у тебя произошло такого страшного и почему ты оказалась в этом необычном и, как ни говори, недоброжелательном месте?
Вихрева, собравшись с духом, начала свое горестное повествование, не упуская ни одной малейшей детали, отлично зная, как важны́ эти подробности для опытного военнослужащего:
— Вчера некая молодая особа, носящая немецкое имя Грета, обманным путем заманила меня и моего сутенера Андрея (о своей публичной, «грязной», жизни она разговаривала с любимым без какого-либо стеснения, так как уже было сказано ранее — он был в этом плане совершенно без предрассудков) в некое лесное логово беспощадных бандитов, которым, видимо, совсем уже нечем заняться, потому что они решили устроить на нас самую настоящую «живую охоту».