ать наши «цели» несмотря ни на что! Этим тварям ни в коем случае нельзя дать уйти по нескольким причинам: во-первых, они положили столько наших ребят, в том числе моего младшего брата, ну, а во-вторых, они знают наше тайное место, и никто не сможет в этом случае поручиться, что они не наведут на нас впоследствии «спецов», ну, или на самый «крайняк» «мусоров»!
Вторую причину Виктор Павлович высказывал лишь для того, чтобы, как говорится, очистить свою жестокую совесть, ведь ему совершенно было наплевать на то обстоятельство, что в действительности беглецы знают и кого могут с собой привести; атамана неумолимо «сжигало» изнутри неуемное чувство мести, которое требовало своего непременного воплощения; именно это чувство и заставляло его гнаться за предполагаемыми жертвами, а планируемая в самом начале «охота» давно уже превратилась в отчаянную вендетту.
Так, за размышлениями, Борисов смог ненадолго забыться тревожным, наполненным кошмарами, сном. Ему снилось, что он долго бежал за ненавистной всем «шлюхой», и вот он уже догоняет ее практически так, что только протяни руку и схватишь, но в этот момент ноги его сделались словно ватные, а у проститутки получилось увеличить разделявшее их расстояние; в дальнейшем, когда у него вдруг появилась возможность к ней в очередной раз приблизиться и когда преследователь наконец смог схватить девушку за плечо, мечтая, как сейчас будет с живой сдирать с нее кожу, та вдруг резко к нему развернулась, и тут оказалось, что это вовсе даже не девушка, а убитый её соратником Доктор, который заговорил нечеловеческим голосом:
— Оставь этих людей в покое, иначе они всех вас погубят, как тебя, так и верных тебе людей; они борются за свою жизнь, а это, поверь, выгодно отличает их от твоего чувства мести; оно-то, кстати, и является причиной всех твоих последних неудач, страшных и наполненных смертями преданных тебе же соратников.
Проснулся Борисов с громким, обезумевшим криком и проступившей на лоб холодной испариной. Спавшая рядом спокойным, усталым сном Грета неумышленно встрепенулась и, обращаясь к суженному, с чувством спросила:
— Ты что, Витя? Что-то случилось?
— Нет, — «сбрасывая» с себя остатки кошмарного сна и, постепенно приходя в себя, отвечал не в меру перепуганный лидер, — просто «хрень» какая-то снилась, — сказал он дрожащим голосом, а уже в следующую секунду, не обращаясь ни к кому, а так, лишь сам для себя, чуть слышно добавил: — Приснится же, «…ее мать», такое?
Посчитав свое сновидение, а тем более предупреждение мертвого Доктора полной чушью и ахинеей, атаман, как ему и положено, лишь только стала заниматься заря, разбудил своих верных подручных и, дав им на сборы десять минут, начал очередной день опасной «игры», очень затянувшейся и становившейся невероятно опасной.
Глава XVСтрашный случай на болоте
Беглецы, в точности понимая, что они еще не победили и что им никак нельзя расслабляться, поднялись с самым рассветом и продолжили углубляться в лесную чащу. Уже к обеду они начали замечать, что обстановка вокруг сильно меняется: деревья стали редеть, попадалось все больше луж, а почва сделалась скользкой; «квадроцикл» ехал постоянно буксуя, все более замедляя их продвижение.
— Вань? — спросила Мария, когда их скорость снизилась до двадцати километров. — Что случилось? Ты чего как медленно едешь?
— Мы попали в болото, — констатировал Иван своей девушке вполне уже состоявшийся факт, — я не могу рисковать: почва под нами «живая», и мы вот-вот провалимся в никуда.
Наконец, когда колеса стали, что называется, зарываться, сдирая мшистую поверхность земли, мотоциклист не выдержал и, заглушив двигатель, остановил их средство передвижения.
— Дальше придется «двигать» пешком, — сказал он, придавая лицу как можно большей уверенности. — Думаю, преследователи поступят похоже, ведь я совершенно не склонен предполагать, что их техника выгодно разнится от нашей.
— Но почему мы не можем ехать? — удивилась любопытная девушка, искренне не понимая неуверенность своего провожатого. — Ведь эти мотоциклы называются «снегоболотоходы» — ведь так?
— Совершено верно, — озадачено согласился молодой человек.
— Так почему же — пусть это хоть тысячу раз будет болото! — мы не сумеем дальше проехать?
Вопрос был достаточно справедливый и как нельзя лучше попал в самую точку, а главное, он требовал такого же ясного, определяющего ответа. Немного подумав, опытный разведчик в конце концов произнес:
— Вот посмотри: через пятьдесят метров деревья кончаются, а дальше идет полностью открытая местность, которая простирается километра на два; однако уже здесь вполне очевидно, что хотя сверху и есть небольшой нарост почвы, но под ним пустота и вода, и я бы очень не хотел, чтобы мы испытали на себе всю глубину здешней, говоря условно, «черной дыры».
— Да? Но как ты это определил? — развела руками чересчур благодарная слушательница, заинтересованная рассуждениями опытного в таких вопросах специалиста.
— Все достаточно просто, — пустился спецназовец в размышления, показывая свою крайнюю эрудированность, — когда мы еще только ехали, я стал обращать внимание, что на пути нам попадаются похожие на лужи топкие ямы — дна, я уверен, в них не нащупаешь; «квадрик» же — уже! — стал «зарываться», что явно указывает на то неоспоримое условие, что почвенный покров становится только тоньше. Бандиты, если они, конечно, не дураки, тоже это в конечном счете поймут и не рискнут дальше передвигаться на технике. Поэтому я совершеннейшим образом убежден, что в последующем необходимо следовать пешим ходом.
— Хм, может, все-таки стоит немного вернуться и попробовать осуществить попытку объехать это болото? — настаивала Вихрева на дальнейшем передвижении именно на «мототехнике», никак не желавшая расставаться с чрезвычайно полюбившимся ей транспортным средством.
— Таежная трясина может распространяться на многие и многие километры, — уверенно заявил бывалый разведчик. — Бывает несколько дней не хватит, чтобы ее обойти; да и углубились мы уже изрядно и если повернем отсюда назад, то я не исключаю такую возможность, что мы сможем столкнуться с бандитами, и притом выйдем в этом случае прямо на них. Вместе с тем у меня тут родилась несколько другая, как мне кажется, более значимая идея…
— Что за идея? — энергично моргая ресницами и профессионально изображая кокетку, не замедлила поинтересоваться Мария, желавшая поскорее узнать, что это за такая интересная мысль пришла в голову настолько продуманного мужчины.
— Мы перейдем это открытое место, — загадочно улыбаясь, высказал Ковров свое предложение, — с той стороны остановимся и устроим небольшую засаду; а как только бандиты покажутся из этого леса, мы и затормозим немножко их чересчур активное продвижение.
— Каким образом? — настаивала на продолжении Вихрева.
— Вот на этот вопрос я ответить пока не готов, потому что мой план до конца еще не созрел, но думаю, пока мы идем эти пару, возможно с небольшим, километров, все встанет на свое место, и я обязательно поделюсь с тобой своими мы́слями, к тому времени уже полностью, надеюсь, созревшими.
На том вынужденные компаньоны и порешили. С горечью в сердце оставляла отважная героиня полюбившийся ей «квадроцикл», с которым, как ей казалось, за время этого жестокого приключения девушке невольно пришлось породниться.
— Прощай, «друг», — сказала она, обращаясь к транспорту, словно к живому, и в этот момент легкая слеза «бриллиантом» скатилась по ее гладкой щеке, — ты столько для меня хорошего сделал… сколько раз выручал из беды, а я вот бросаю тебя здесь, одного, оставляя злому и не в меру безжалостному хозяину. Прости, но так сложились печальные обстоятельства, и я не могу в этом случае поступить хоть как-нибудь по-другому.
Девушка провела рукой вдоль всего его корпуса и, резко повернувшись к «снегоболотоходу» спиной, четким шагом направилась прочь; удалялась она уверенной, твердой походкой, ни разу не обернувшись и сразу же выбрав направление движения вслед за своим впередиидущим возлюбленным. Идти было не очень удобно: при каждом шаге, земляной покров под ногами начинал колеблющееся движение, перекатываясь будто морские волны в ненастную непогоду, готовый вот-вот расступится, разверзнув под собой бездонную бездну.
Мария, погруженная в свои мысли, шла словно бы ничего этого не замечая. Они преодолели уже большую часть открывшегося перед ними болотистого пространства, и до спасительной лесной преграды оставалось не более трехсот метров, как вдруг неожиданный крик и внезапная пропажа Ивана мгновенно прервали все невеселые размышления Вихревой.
Почуяв недоброе, она не замедлила броситься бежать к тому месту, где еще буквально секунду назад находился Ковров. Можно сказать, что она успела как нельзя более вовремя, а главное, правильно определила причину несчастья: тонкий земляной покров, расположенный над болотистой топью, под тяжестью мужчины не выдержал и предательски прорвался, увлекая его в «незнающую» под собой твердой почвы пучину, хотя, если уж смотреть глубже, скорее всего, в этом месте его и вовсе не было, а просто чуть проросшие травы настолько сгустились, что создавали иллюзию чего-то более или менее твердого; уставший же путник не смог распознать этого опасного свойства, вследствие чего и угодил в расставленную самой природой ловушку.
Барахтаться в этой грязи бесполезно — это только ускорит процесс засасывания, так как если глубже вникать в свойства болот, то становится очевидно, что образуются они на месте некогда существовавшего озера, где лилии, кувшинки и тростники, разросшиеся на поверхности водной глади, со временем превращаются в плотный ковер, покрывающий поверхность всего водоема, где, вместе с этим, на самом дне распространяются водоросли; по мере формирования, облако водорослей и мха поднимается со дна к верхнему уровню, а там, ввиду отсутствия кислорода, начинается их гниение, затем образуются органические отходы, расходящиеся в воде и образующие трясину.