– Что за работа у вас такая?
– На фирме.
– Ночным сторожем?
– Нет. У них машины только по ночам свободны…
– Машины – это персоналки?
– Да. И получается ночная смена. Днем там другая работа идет, а ночью мы загоняем данные и отлаживаем программы.
– Платят хорошо?
– Плохо.
– Почему же вы не уйдете?
– За ночную работу нигде больше не заплатят. А днем я учусь.
– То, что у вас с Настей, – это из-за денег? – осторожно поинтересовался я.
– А что у нас с Настей?
– Она говорила, что собирается за вас замуж, но ее мама…
– Ее мама права.
– Вы так считаете?
– Да.
С ним было очень трудно разговаривать. У него был свой мир, основные координаты в котором не совпадали с координатами других, окружающих его миров.
– Я думал, что вы и Настя…
Он смотрел вопросительно.
– Что вы любите друг друга.
– Я не хочу это обсуждать.
– Тут вот какая штука, – сказал я. – Мне ваши отношения, честно говоря, совершенно безразличны. Настя сама разыскала меня и попросила о встрече. Я бы и не откликнулся, но мне показалось, что ей по-настоящему плохо. Она сказала, что не хочет жить. Только потому я и встретился – с ней и с вами. А вам, оказывается, все до лампочки. И дело не в Настиной маме, а в вас.
– Во мне, – легко согласился Костя. – Я не соответствую, вот и все.
– Не соответствуете – чему?
– Всему.
Он совершенно не был расположен разговаривать со мной.
– Ее-то вы зачем мучаете?
– Вы о Насте говорите?
– Конечно.
– Я пытался ей объяснить.
– Что именно?
– Что мы не пара.
– Потому что вы не соответствуете, да?
– Да.
– А соответствовать не пробовали?
– Это невозможно. Я не могу в одночасье стать богачом.
– Хотя бы попробуйте. Уйдите с этой своей работы, где вам платят крохи, найдите что-нибудь более приличное…
– Мне нужны деньги.
Я развел руками:
– Вы думаете, я вам их дам?
– Нет, не думаю.
Он просто подчинился воле Насти. Она сказала, что надо прийти, он и пришел. Но на большее его не хватит.
– А ваши родители как относятся к Насте?
– Мама относится к ней хорошо.
– А отец?
– Папы нет. Он умер. Десять лет назад.
– Извините.
– Ничего.
После смерти отца мать воспитывала его сама и воспитала не мужчину, а безропотного теленка. Похоже, Настя пока не представляет, во что ввязывается. Когда первое ощущение новизны и необычности семейной жизни пройдет и у нее раскроются глаза – наступит крах.
– Все понятно, – сказал я. – Я не буду вмешиваться в ваши отношения.
Не хотелось потакать чужой глупости. Даже если глупость проявляет такая симпатичная девушка, как Настя.
Настя и Светлана вернулись довольно скоро. Когда они пришли, мы с Костиком пили чай, болтали ни о чем, просто тянули время. У Насти был вопросительный, полный ожидания взгляд. Я на всякий случай ей улыбнулся, но улыбка получилась так себе, я и сам это почувствовал.
– Как экскурсия? – поинтересовался я.
Настя дернула плечом. Не для того она сюда пришла – так следовало понимать. Костя потер красные, воспаленные глаза. Он был явно не в восторге от сегодняшнего мероприятия.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал я, обращаясь к Насте.
Очень не хотелось ее расстраивать, и я не знал, как сказать ей правду. Но она что-то почувствовала, наверное, поэтому, когда Костя засобирался, она проводила его до дверей, а потом вернулась – одна.
– Что он вам сказал?
– Ничего, – честно признался я.
– Совсем ничего? – не поверила она.
– Почти.
Ее взгляд трудно было выдержать, хотелось отвести глаза. Но я держался.
– Вы давно его знаете, Настя?
– Десять лет. Мы учились вместе, с третьего класса.
– Дружили?
– Да. Он меня всегда защищал.
– Вот как? – удивился я.
Мне трудно было представить Костю в роли защитника.
– Он очень своеобразный парень, – решил я зайти издали.
– Он очень хороший.
– Не сомневаюсь.
– И добрый.
– Ну конечно.
– Он лучше всех!
– Вы, как никогда, правы.
– У вас какая-то такая интонация…
Все-таки придется ей сказать.
– Понимаете, Настя, мне показалось, что Костя не просто нерешительный, а фантастически нерешительный. Вам будет с ним трудно.
Она протестующе взмахнула ресницами, но я не дал ей возможности говорить.
– Мужчина не должен быть размазней. Особенно рядом с такой очаровательной девушкой. Он еще совсем ребенок. И вряд ли когда-нибудь вырастет. Он не хочет ничего. И вас, кстати, он тоже не хочет. То есть если вас ему отдадут просто так, как подарок ко дню рождения, тогда, конечно, да, но если для этого ему потребуется сделать хоть что-то, хотя бы пальцем пошевелить – тут уж увольте, он не согласен.
Ее щеки стали пунцовыми. Светлана с беспокойством смотрела то на нее, то на меня, но пока не вмешивалась.
– И придет время, – бессердечно пророчествовал я, – когда вы вдруг поймете, что не хотите видеть рядом с собой размазню, что вам нужен настоящий защитник, добытчик и герой. А рядом с вами будет Костик.
– Не смейте!
– Вы начнете тихо его ненавидеть, и это будет отравлять жизнь не только вам…
– Я не хочу вас слушать!
– … но и ему. Он поймет, что все рухнуло, и для него, для человека, не приспособленного ни к чему, это станет таким потрясением…
– Замолчите!
– Замолчи! – вмешалась Светлана.
– Ну уж нет! Лучше я скажу это сейчас, чем вы сами до этого дойдете потом. Вы-то сражаетесь, а что делает Костик? Он работает, да? На ночной работе? Зарабатывает крохи, успокаивая себя и вас, что работает на ваше общее будущее…
– Он не для того работает!
– Он надеется таким образом понравиться вашей маме?
– Он не из-за моей мамы!
Светлана взяла меня за руку.
– Он для своей мамы старается! – выпалила Настя. – Для своей! Для своей! Для своей!
– К Восьмому марта деньги копит? – уточнил я.
– На лекарства! Ей – на лекарства! Она у него лежачая!
Я все про них понял, как мне казалось. И даже будущее прозревал. До этой вот самой секунды у меня была такая уверенность. И все в мгновение рассыпалось в прах.
– У нее два инсульта, – сказала Настя. – Еле-еле говорит. И почти не двигается. Костя пошел работать, потому что нужны деньги на лекарства.
Я смотрел на нее так, будто она рассказывала удивительные, совершенно невероятные веши.
– А кроме Кости, у нее никого больше нет. Отец давно умер.
– Я знаю.
– И все теперь на нем одном. Он и зарабатывает, и по магазинам бегает, и еду готовит. Я помогаю, конечно, но это все несерьезно, ему самое тяжелое достается.
Она говорила, а я не верил, хотя и понимал, что говорит правду. Сложившийся уже образ Кости никак не вязался с услышанным.
– Потому он и говорит, что я ему не пара.
Он не Настиной мамы, оказывается, боится, а боится связать эту чертовски красивую, умную и славную девчонку жизнью, в которой мало радостей, а все больше ампул с лекарствами, грязного белья, застоявшегося в комнате больной кислого воздуха и ночных хрипов медленно умирающей матери.
– Вы действительно этого хотите? – спросил я.
– Чего?
– Всех этих трудностей. Забот. Беспокойных ночей.
– Да.
– Вы не представляете, на что себя обрекаете.
– Представляю.
– А если вам это вдруг надоест?
– Я прокляну себя. И буду презирать.
Я видел ее глаза. В них не было ни вызова, ни тени каприза. Она гораздо взрослее – душой, чем я себе представлял.
– Побудьте здесь, – попросил я.
Костю я обнаружил в коридоре, у окна. Он был тих и задумчив.
– Это глупо, – без обиняков начал я. – Она ведь тебя любит.
Он дернул плечом и промолчал.
– Ты не хочешь сложностей для нее? Не хочешь свои заботы о матери перекладывать на Настю?
Он помрачнел.
– Это глупо, – повторил я. – Если ты оттолкнешь ее от себя, вам обоим будет плохо – и тебе, и ей. И даже много лет спустя.
– Мы сами разберемся!
– Нет!
Я ткнул его пальцем в грудь.
– Ты просто дрогнул. Растерялся. Не видишь выхода. Тебе тяжело сейчас, я понимаю, так воспользуйся советом: женись! Такую девчонку, как Настя, можно встретить только однажды, и то не каждому повезет.
Он покусывал губы.
– Она все обдумала, – сказал я. – Я же вижу.
– Не хочется делать несчастным любимого человека.
– Ты сделаешь ее еще более несчастной, если оттолкнешь от себя.
Из-за угла вывернул Демин. Сегодня он, похоже, пребывал в самом доброжелательном расположении духа и самодовольно топорщил усы.
– Сейчас я тебе покажу человека, который будет Настиным женихом. – Я взял Костю под локоть.
Он смотрел на меня с недоверчивым изумлением. Тем временем Илья поравнялся с нами.
– Привет! – сказал я ему. – Ты готов?
– Всегда! – подтвердил Демин. – А к чему?
– Стать Настиным женихом.
– Конечно!
Я увидел, как пошло пятнами Костино лицо.
– А это, кстати, тоже ее жених, но бывший, – представил я Костю.
– Очень приятно, – как ни в чем не бывало ответил Демин.
Костя дрогнул. Я засмеялся и сказал ему:
– Вот так-то, дружище. Ты уж послушайся моего совета: никогда не отдавай в чужие руки то, что тебе дорого.
21
У Настиной мамы было удивительное имя – Изольда и не менее удивительное отчество – Ромуальдовна. Мы решили, что Изольда Ромуальдовна должна наконец увидеть рядом со своей дочерью «принца». В один из дней Настя объявила родителям, что у нее появился поклонник – он богат, щедр, и она, Настя, непременно хочет показать своего избранника родителям.
Знакомство должно было состояться в ресторане, что пооткрывались за последнее время тут и там на радость «новым русским». Стильный интерьер, безукоризненно отутюженные скатерти на столах, официанты одеты со вкусом, предупредительны и совершенно трезвы.