Стоило нашим чашкам опустеть, как оборотень начал подниматься из-за стола.
— Мне в лес надо сходить. Может кого подстрелить удастся, есть-то нечего, еще и завтра с утра гости нагрянут, — словно вторя его словам, мой желудок подал голос второй раз за день, вызвав у мужа легкую усмешку.
— Конечно сходи, милок. А мы с Сенечкой пока место вам спальное устроим, да о своем, о женском покумекаем, — упоминание о спальном месте, заставило меня покраснеть до корней волос.
— Отсюда, чтобы ни ногой, — отдав последние указания, Ангел заправил рыжую прядь мне за ушко и, окинув обжигающим взглядом, скрылся за дверью.
— Какого красавца отхватила, повезло тебе, девочка.
— Не мой это… красавец, — прошептала чуть слышно, опустив взгляд.
— Ну и зря, мне бы десяток годков скинуть, я бы тебе показала, как таких молодцов строить нужно, — уставившись на Агриппину Валерьевну я не сдержалась, и прыснула со смеху.
На то, чтобы отыскать охотничий схрон, который они с Ратко и Никитой соорудили около двух лет назад, у Ангела ушло не так много времени. Ружья, пистолеты с патронами, и ножи лежали никем не тронутые именно там, где и должны были — глубоко в земле, спрятанные от любопытных глаз.
Вторая сущность внутри мужчины продолжала рычать и скрести когтями, заставляя вернуться обратно в избушку, чтобы не оставлять лисенка наедине со старушкой, но здравый смысл подсказывал, что это пустые переживания за малышку, которую сам себе поклялся защищать до последнего.
Пожилая женщина не внушала оборотню опасений, и только его зверь продолжал сходить с ума, что, впрочем, не удивительно. Во-первых, он так отвлекся на близость Есении, что не почувствовал вошедшего в дом постороннего, а во-вторых, скоро на небе должна появится полная луна, которая на всех вервульфов действует подавляюще. Она выводит их из равновесия, заставляя испытывать непонятную тревогу, и именно в этот период времени внутренний зверь наиболее опасен. Несмотря на волю хозяина, он может вырваться на свободу, правда, только если его хорошенько разозлить.
Охота, помимо добычи еды, была прекрасным способом для Ангела снять напряжение.
Он несколько часов исследовал близлежащие окрестности на наличие живности, но, в конечном итоге, был вынужден зайти намного дальше в густую чащу, за что был вознагражден видом возящегося в кустах огромного кабана, которого тут же взял на прицел и повалил первым же выстрелом. Разделав тушу, он взвалил на спину все, что мог унести и направился обратно к избушке, по дороге заглянув в схрон, где оставил ружье, остатки патронов и нож.
Чем ближе Ангел подходил к бревенчатому домику, тем сильнее его начинало съедать беспокойство, для которого, казалось бы, не было причин.
Из-за высоких деревьев, что, не пропуская света, заслоняли небо, было похоже будто середина ночи, хотя, на самом деле, только-только наступил вечер.
Тишина замогильная, даже птицы молчат. И это в лесу?!
В голове волка будто тревожная музыка из ужастиков играла, намекая, что в конце пути его ждет что-то очень нехорошее, и заставляя убыстрять шаг, пока впереди не показался ничем не освещенный домик, окна которого были наглухо закрыты.
Сбросив тушу на землю, Ангел собрался было заглянуть внутрь и позвать Есению по имени, как вдруг тишину разорвал полный боли и страха громкий вопль, раздавшийся изнутри. Он очень быстро прервался, но оборотень бросился вперед и, пинком вышибив дверь, ворвался в дом.
В самом центре комнаты, где до этого стоял стол, что сейчас валялся у стены, и за которым они несколько часов назад пили ромашковый чай, стояло двое перекаченных парней, в которых волк тут же узнал вампиров, работающих на Шкурова.
Один из них держал перед собой Есению, крепко сжав ей рот, не давая произнести ни звука, а второй стоял рядом, держа в вытянутой руке пистолет, дуло которого смотрело прямо в грудь Ангела.
Не в силах больше сдерживать рвущегося на свободу волка, мужчина начал трансформироваться прямо у троицы на глазах. Сначала увеличился в полтора раза в размерах, бугрясь мышцами и покрываясь мелкой шерсткой. Затем на пальцах прорезались когти, а лицо скрыла прозрачная волчья маска, не прячущая яростный оскал.
Еще секунда и бросится вперед, наплевав на опасность схлопотать пулю, но в этот момент Сеня умудрилась цапнуть державшего ее вампира за пальцы и во всю мощь своих легких закричать.
— На потолке!
Ангел задрал голову.
Прямо над тем местом, где стоял волк, на стропиле сидела, словно ждущий своей очереди добраться до выпотрошенного трупа стервятник, непонятно как туда забравшаяся Агриппина Валерьевна.
С перекошенным от злости лицом, она совсем не напоминала ту милую старушку, что сегодня плакалась на свою нелегкую долю.
— Твою мать. Вот тебе и бабка — божий одуванчик, — оборотень даже договорить не успел, как она быстро сиганула вниз, ему на плечи, распыляя вокруг себя белый порошок.
Один вздох и волк, потеряв сознание, всей своей тушей рухнул на пол.
Глава 8
С трудом разлепив глаза, Ангел начал изучать окружающую его обстановку.
Спина ныла от лежания на покрытом соломой холодном полу. Вокруг только бетонные стены и железная дверь, с небольшим решетчатым окошком, откуда проникал свет.
Голова болела так, словно по ней несколько часов били обухом топора. А горький привкус во рту намекал на то, что сознание он потерял благодаря некому магическому воздействию.
Но это все было ничто по сравнению с агонией, в которой пребывал его волк. Он рычал и царапался, требуя выпустить его на волю, чтобы найти… кого?
Постепенно в памяти начало прокручиваться все, что с ним произошло: заброшенная избушка в лесу, охота на кабана, сидящая на потолке старуха с порошком в руках, два вампира…
Резко поднявшись на ноги, мужчина бросился к двери.
— Есения! — взревел он во весь голос, вцепившись в решетку.
В ответ тишина.
Пройдясь пятерней по ежику черных волос, волк, пытаясь разглядеть сквозь окошко, что происходит снаружи, снова позвал девушку по имени, и опять тщетно. Либо ее камера расположена далеко отсюда, либо Шкуров увез ее к себе домой. Одно из двух и оба варианта оборотню не нравились.
Наконец, послышались шаги и рядом с камерой замерло двое мужчин.
— Ангел? А ты здесь какого черта забыл? — с другой стороны решетки на него смотрела круглая физиономия его давнего знакомого Федора, члена банды Шкурова.
Они пересекались несколько раз, и в одну их этих встреч Ангел спас вампира от атаки приспешников Трибунала, унеся на себе с места перестрелки.
— Тебе не все ли равно? — одернул Федора стоящий с ним рядом напарник, по внешнему виду которого угадывалась принадлежность к низшим демонам, — если он тут сидит, значит так распорядился хозяин. Пошли.
— Подождите, — окликнул их Ангел, — со мной вместе должны были привезти девушку? Рыжую, длинноволосую, в белом платье.
— Ты гляди, еще и дня не просидел, а у него уже в штанах чешется и девку ему подавай, — хохотнул лысый страж и направился дальше по коридору, — может еще код от замка назвать?
— Только если это тебя не затруднит, безрогий! — демон сверкнул злым взглядом, но промолчал.
Федор что-то шепнул напарнику на ухо и, остановившись рядом с еще одной камерой, подошел к двери, будто собирался проверить следующего заключенного, но как только демон скрылся за поворотом, бросился обратно к окошку, за которым стоял волк.
Приставив указательный палец к губам, Федор призвал его к молчанию.
— Девушка здесь, но ее камера в другом конце подвала, — шепнул вампир, опасливо озираясь по сторонам, — нам приказано дождаться мусорщиков Шкурова и передать ее им лично в руки. Тут говорили о поимке какого-то волка, но я понятия не имел, что речь о тебе.
— Через сколько мусорщики будут здесь?
— Часов пять-шесть не больше. Какого черта они бросили тебя сюда? Что ты сделал?
— Долгая история. Если вкратце, увел девочку у босса. Ты можешь помочь мне добраться до ее камеры и сбежать? — услышав, о чем его просит Ангел, Федор выпучил глаза и сделал шаг назад.
— Нашел дурака, Владимир Николаевич тебя на кусочки порежет, да и меня за одно.
— Я по-любому на корм рыбам пойду. В живых он меня не оставит.
— Ну и зачем ты это сделал? Неужели она… та самая… истинная? — жадно облизнув губы, Федор, в нетерпении услышать ответ на свой вопрос, чуть ли не плясал на месте.
Ангел даже не подозревал, что в таком матером вояке может быть скрыта романтическая натура, но узнав все симптомы, тут же решил воспользоваться ситуацией.
— Да, она моя суженая. Я не мог оставить ее ведьмаку, все равно бы иссох от тоски. Терять было нечего. Если ты нам поможешь, об это не узнает ни одна живая душа.
— За голову девушки и ее спутника объявлена приличная награда, у вас с ней на спинах огромные мишени, приятель, — волк притворно вздохнул, — но ты когда-то спас мне жизнь, я постараюсь что-нибудь придумать.
Ангелу пришлось опустить взгляд, чтобы вампир не разглядел полыхнувшего в глубине его глаз пламени.
С того момента, как меня привезли сюда, и засунули в пропахшую плесенью и со шныряющими в темноте грызунами камеру, я места себе не находила. Внутри билась тревога: за дочь, которую мне теперь ни за что не вызволить из лап мерзавца Шкурова, за себя и… за Ангела.
В последний раз, когда я его видела, он лежал на пороге избушки, не подавая каких-либо признаков жизни. Дрожа от страха за него, я кричала, звала по имени, но он даже не шевельнулся. Благо бабка шепнула держащим меня бугаям, что срок действия ее порошка всего несколько часов, чем вселила в меня надежду. Значит живой… но надолго ли?
Как промолвился один из местных стражей, с часу на час должны будут приехать подельники моего бывшего босса и увезти меня к нему в Зарград. Из плюсов — увижу, наконец, мою малышку, из минусов — этот побег Шкуров заставит меня отработать по полной, можно было не сомневаться.