— Прошу… — еле слышно прошептала я, приоткрыв рот, в ожидании его поцелуя.
Его хватка стала немного крепче, и за секунду до того, как его губы коснулись моих, я ощутила его теплое дыхание на своей коже.
Стоило нашим языкам встретиться вновь, как мои руки скользнули от его щек к короткому ежику черных волос. В этот момент моя попка оторвалась от подоконника. Я тихонько ахнула, но поцелуй не прекратила.
Отчаянно прижимаясь к нему, я таяла под натиском его губ, а мое тело растворялось в его объятиях.
Ощущая сквозь грубую ткань джинсов его твердую эрекцию, я была не в силах сдержаться, и начала тереться об нее своей промежностью, до боли желая большего.
С губ оборотня сорвался удовлетворенный рык, стоило ему почувствовать желание своей женщины. Зверь внутри него бесился и пробовал вырваться наружу, и Ангелу стоило неимоверных усилий, находясь на грани, удерживать его в клетке.
Нет, сегодняшний вечер только для них двоих.
— Как же долго я этого ждал, — Есения громко ахнула, когда он сделал шаг в сторону, и зажал ее между собой и холодной стеной. Держащие ее за попку руки, подняли девушку выше, на один с ним уровень.
Удерживая ее одной рукой, Ангел провел второй между их телами, пока его пальцы не остановились напротив того местечка, где тонкая ткань трусиков скрывала от него изнывающий от нехватки ласки бугорок. Он оттянул в сторону трусики, и провел пальцами по влажным складкам, задевая клитор.
Дыхание девушки участилось, а к щекам прилила кровь, что начала постепенно окрашивать шею, опускаясь все ниже, к груди и напряженным соскам.
Видя реакцию ее тела, Ангел улыбнулся, наклонился к ее лицу и, слегка прихватив зубами нижнюю губу, потянул ее на себя.
Движения его пальцев, что хозяйничали у нее между ног, убыстрились. Он почти входил в ее жаркое лоно, на обратном пути задевая чувствительный бугорок, и когда Есения, не в силах больше терпеть, застонала и крепко сжала бедрами его руку, получив долгожданную разрядку, Ангел дернул молнию на джинсах.
Стоило его члену вырваться на волю из тесного плена, как глаза волка сузились от облегчения.
Разглядывая зажатую между их телами, толстую, перевитую венами плоть, Сеня чувствовала, как ее сердце отчаянно заколотилось в груди.
— Я постараюсь быть с тобой нежным, лисенок, но я так сильно тебя хочу, — девушка обхватила руками его шею, чувствуя, как бедра Ангела слегка двинулись, и как головка его члена прижалась к ее скрытому уже мокрыми трусиками лону.
Наличие преграды не остановило оборотня. Одно движение пальцев, и разорванные лоскутки полетели на пол. Девушка издала чуть слышный всхлип, мысленно умоляя его поторопиться. И он услышал.
Мужчина толкнулся вверх и, едва сдерживаясь, начал медленно входить в ее сочащееся соками лоно. С губ Есении сорвался еще один всхлип, который он поймал своими губами.
Ее тело растягивалось, чтобы подстроиться под его размеры, но стоило ему войти в нее во всю длину, как она громко застонала.
Хоть это и стоило ему неимоверных усилий, Ангел крепко сжал зубы, и остановился.
— Тише, девочка, тише. Ты такая тесная там. Я сделал тебе больно? — он не узнавал свой собственный голос, настолько сипло тот звучал.
Есения отрицательно качнула головой.
— Нет… просто… мы так давно не… — выдохнула она, прикусив нижнюю губу, — прошу, продолжай.
После всех этих лет одиночества, ощущать Ангела внутри было для нее чем-то невероятным, и эти восхитительные ощущения возносили Есению до небес.
Она пошевелила бедрами, пытаясь заставить его продолжить, в то время как ее тело изнывало от желания.
Мужчина наклонился вперед, провел языком по ее нижней губе, и лишь после этого начал двигаться. Он почти полностью вышел из ее тела, а затем сделал резкий рывок вперед. Есения громко закричала от пронзившего ее наслаждения.
Обхватив ее за попку обеими руками, волк начал входить в ее тело жесткими выпадами. Схватив его за плечи, она продолжала сжимать его ногами за талию, пока он быстрыми и глубокими движениями вбивался в ее тело, вознося ее все выше и выше к вершинам экстаза.
Ангел задевал нервные окончания, о существовании которых она напрочь забыла. Откинув голову, девушка прислонила ее к стене, и закрыла глаза, в то время как с ее губ срывались стоны.
Цанев немного поменял положение бедер, чтобы с каждым движением тереться о ее клитор, и громко зарычал, склонив голову и уткнувшись в изгиб между ее плечом и шеей. Его толчки возносили Сеню на новый уровень чувственного удовольствия.
Впиваясь ногтями в его широкие плечи, она тихонько постанывала, а когда ее тело сотрясла кульминация, девушка выгнулась в руках волка, громко выкрикивая его имя.
Ей казалось, что наслаждение разорвет ее на части. Еще одно движение, и она рассыплется на тысячи частиц, но Ангел, не дал ей передохнуть.
Резко выйдя из ее лона, он вернулся к кровати, положил ее на мягкую постель и дерзко усмехнувшись, начал быстро стягивать с Есении короткое черное платье, в котором она играла роль официантки на вечеринке Шкурова.
Рыжая грива ее волос разметалась по белым простыням. Ее изящное тело с осиной талией, стройными ножками и красивой белой грудью с розовыми сосками приковало к себе его голодный взгляд, который он не отводил от нее, срывая с себя футболку и джинсы.
— Я хочу сделать это медленно, исследовав своим языком все твое тело, малышка, но чуть позже. Боюсь, сейчас я долго не продержусь, — в его глазах пылало пламя, что требовало… Нет, не ее плоть, а ее душу.
— Я тоже, — прикрыв ресницами глаза прошептала Сена.
Смутившись, девушка попыталась прикрыться, но Ангел сорвал с нее одеяло, лег сверху, устроился между ее разведенных бедер и резко вошел в ее все еще влажное, после пережитого оргазма, лоно.
— Моя… ты моя, лисичка, — прохрипел он, двигаясь в ней напряженными, мелкими толчками, — признай это.
— Да… твоя, — задыхаясь ответила ему девушка, и тут же его движения сменились быстрыми и резкими, и вот он уже трахал ее со всей силы.
Есения кусая губы, двигалась ему навстречу, и только когда она во второй раз достигла вершины удовольствия, сжимая его плоть все сильнее, Ангел низко зарычал и последовал за ней, выплескивая в нее свою горячую сперму.
Единственным звуком в комнате стало их тяжелое дыхание. Они не размыкали объятий, пока их тела содрогались в отголосках оргазма, и чувствовали, как в груди разгорается пламя, притягивающее их друг к другу. Комнату, на мгновение, будто озарил яркий свет, который быстро погас.
Последствия ритуала.
Ангел, схватившись за виски громко закричал. Невыносимая боль стрельнула в голове, и не прекращалась, пока завеса, за которой были скрыты все его воспоминания, не превратилась в решето.
Хлынувший поток информации угрожал снести все на своем пути. Волку потребовались неимоверные усилия, чтобы не дать мозгу взорваться, и только почувствовав упавшие на его лицо слезы ведьмочки, что громко звала его по имени, смог взять себя в руки.
— Ангел, милый, что произошло? — Сеня, прикрывшись простыней, сидела над ним на коленях и не знала, что предпринять, за что хвататься. Животная паника охватила все ее тело, заставляя сердце сжиматься от боли, — скажи мне.
Головная боль никуда не ушла, но стала не такой интенсивной как прежде. Он убрал руки от висков, и резко обхватив девушку за талию, уложил ее обратно на кровать, а сам навис сверху.
— Я вспомнил. Я, мать его, все вспомнил. И знаешь что, лисичка?
— Ч-что? — широко распахнув глаза прошептала Есения, ожидая самого страшного.
Глава 20
— Сейчас ты мне расскажешь все, как было на самом деле. На твою выдуманную историю с изменой я не куплюсь. Почему. Ты. От. Меня. Сбежала? — даже не сказал, а свирепо прорычал оборотень, крепко удерживая меня за талию.
Красивое лицо Ангела оставалось непроницаемым, будто высеченное из камня. Лишь глаза, в глубине которых пылало пламя, выдавали его злость.
Натянув одеяло со самого подбородка, я чуть слышно выдохнула от облегчения, не услышав самого страшного вопроса об убийстве его охраны. Я так боялась, и так ждала его, что мысленно прокрутила тысячи вариантов развития событий, где концовка всегда была одной и той же: он отдает меня, как черную ведьму, на съедение Трибуналу.
Но, похоже, боги и на этот раз решили смилостивится надо мной.
— Я уже рассказала тебе все, как было, — буркнула я, не желая даже на секунду ворошить горькое прошлое, учитывая, что мы только что начали счастливое будущее, — я пришла домой, а там ты, резвишься на кровати со своей любовницей. Прости, но эти воспоминания для меня словно нож в сердце, поэтому я не хотела бы опять мусолить эту тему. И почему ты называешь эту историю выдуманной? Или у тебя было так много женщин, что именно эту ты предпочел забыть?
Сама мысль о том, что я была для него одной из многих, очередной зарубкой на ножке кровати, привела меня в неудержимую ярость. Откинув в сторону одеяло, я замолотила кулачками по его обнажённой груди, и стоило ему чуть сдвинуться в сторону, вылетела их постели в чем мать родила.
Благо в шкафу лежали джинсы и футболка Искры, которые она выдала мне по приезду, и которые я оставила здесь, переодеваясь перед вечеринкой у Шкурова в униформу официантки.
Натягивая на себя джинсы, я грустно взирала на лежащие на полу черные лоскутки, которые остались от моих трусиков. Нужно хоть на часик вырваться в нашу в Аглаей квартиру, чтобы успокоить подругу, которая, я уверена, месте себе от волнения не находит, да еще и вещи собрать.
И куда потом с ними идти?
Обернувшись, я увидела, что Ангел уже покинул кровать и, стоя, застёгивал на себе джинсы.
— Хорошенько бы тебя сейчас отшлепать, да у нас дел по горло, — его спокойный голос, поднял во мне волну возмущение.
— Возвращайся домой, к своим братьям, и шлепай там кого хочешь! Думаю, от желающих отбоя не будет.