Нет! Ни за что! Я должна пройти и я пройду.
— Триста одиннадцать, триста двенадцать, триста тринадцать… — известил динамик, и я подорвалась с места, — триста двадцать.
Я пропихивалась сквозь значительную толпу, весьма уставшую и недовольную. А я что им сделаю?! Сама такую же очередь отсидела! Поборов натиск завистников, я попала в огромную комнату с трибунами. Белый и низкий робот попросил нас присесть, а тем временем впереди нас сидели три члена комиссии, причем один из них адекватность вообще не внушал. Слишком молодой (возраст мы обычно определяем по глазам, их взор отличался) и слишком безалаберный. Пока двое его коллег просматривали информацию на планшетах и тихо о чем-то переговаривались, он сидел и подкидывал в руке теннисный шарик. Настоящий! Сейчас, когда даже в спорте соперники стали виртуальными, такой раритет очень необычен.
— Эй, пацан, с дороги! — гаркнул на меня ракшс, грубо отодвигая в сторону, чтобы пройти к нужным ему скамейкам.
Я сморщила носик и поняла, что жизнь у меня будет в мужском коллективе трудной. А я-то почему-то думала, что женский коллектив это террариум, по таким меркам мужской — крокодилий вольер, где сожрут и не подавятся. Я села на свободное место, наша стычка с незнакомцем не осталась незамеченной, поэтому три девушки, сбившиеся в кучу, наградили меня жалостливыми взглядами. Я закатила глаза к потолку, а потом вновь вернулась к созерцанию комиссии.
— Доброго дня, уважаемые одаренные, — кажется, с сарказмом поздоровался с нами главный член комиссии, — долго распаляться не будем, да и представляться тоже. К тому же, последние знания пригодятся не всем из вас. Итак, приступим. Каждый будет подходить к нам, мы будем проверять уровень метаболизма, после чего попросим сделать какое-то простое действие, и так решается судьба каждого. Подходите по номерным знакам по одному.
И первым двинулся к нужному столику тот амбал, который с такой неприязнью толкнул меня. К моему великому сожалению, он прошел, но его дар я так и не увидела. Следующей прошла девушка, в крови которой вообще не оказалось нужных мутирующих клеток. Комиссия недоуменно смотрела на провалившуюся абитуриентку, не в силах понять, что её заставило сюда прийти. И следующей к столу пошла я.
— Доброго дня, — сглотнув, поздоровалась я.
Парень, который показался с первого взгляда ужасно безалаберным, удивленно на меня посмотрел. Потом его взгляд спустился вниз по моему телу, он хмыкнул, улыбнувшись, и отвернулся. Столь странную причину поведения я не понимала, и спрашивать что-либо не стала.
— Уже вечер, — вздохнув, ответил мужчина в центре, после чего подал мне руку, в которую я тут же вложила свою.
Специализированное устройство прокололо мне палец, после чего вывело необходимые данные на экран. Мужчина изогнул губы и покивал головой, мол, совсем неплохо. После чего выжидательно посмотрел на меня. Я сглотнула. Совершенно не представляла, что мне нужно делать.
— Ну? Делать-то что-нибудь собираешься? — раздраженно спросила женщина, и всё тот же странный парнишка усмехнулся. — Что смешного, Альфред?
— Она ничего не умеет. Прошла анализ крови всего-то неделю назад, и только узнала о своем даре. Она даже не представляет, чем именно владеет, — пояснил молодой человек, а мои глаза расширились от удивления, и я испуганно посмотрела на него.
Что ему еще известно?! Кто он такой?! Зрительный собеседник хмыкнул, счастливо растянув губы в улыбке.
— Как и у половины наших студентов, — вздохнул мужчина, — только с таким уровнем способностей я думал, что девушка на что-то способна. Весьма впечатляюще. Проходите направо, там вас распределят по медбоксам и вы пройдете медицинское обследование. Документы есть?
— Утеряны, — солгала я, и теперь все трое членов комиссии хмыкнули.
— Вот там вам и выдадут первые медицинские документы обследования.
— Спасибо, — моему облегчению не было предела, но меня всё равно настораживал ухмыляющийся взгляд того парня.
Да кто же он такой?
Я быстро скрылась от неприязненного взгляда, выбравшись в коридор, а из него — в свободный медбокс, на электронной панели которого была надпись «открыто». Я аккуратно просунула голову, оглядевшись по сторонам: внутри никого не было.
— Входите-входите! — за белой ширмой скрывался сам врач, и я вошла внутрь, присев на кушетку. — И кто тут у нас?
Моя челюсть поцеловалась в полом, потому что мне навстречу вышел тот самый парень. Я удивленно смотрела на мужчину и не могла понять, как он так быстро оказался тут? Потом до меня дошло, что это же, наверное, близнец! Врач усмехнулся при виде моего недоумения, и решил пояснить:
— В комиссии сидит мой сын, он просто моя копия, так уж получилось. Я не обладаю никакими способностями, а вот он — да.
Я понимающе закивала головой, отмечая, что мужчина недавно прошел омоложение, раз выглядит ровесником своего сына. Как же наше общество различает парней и мужчин, бабушек и мам? Все дело было именно в глазах. Некоторые искрили молодой живостью, другие — мудростью, а некоторые — старческим маразмом, простите за выражение. Хотя были и категории, которые вообще не попадали не под одно определение, и по ним что-то определить было невозможно.
— Ясно, — кивнула я, и мужчина, улыбнувшись, принялся к осмотру.
Сначала он взял анализы, после чего принялся заглядывать мне в глаза, в рот, что-то проверяя и отмечая, и вдруг его палец чуть сместился по моему лицу, и он нахмурился. Провел по коже еще раз, а я смотрела нарочито безразлично, словно, так и должно быть.
— Делал пластику? — наконец, спросил врач, и я кивнула. — Зачем она такому симпатяге, как ты? Авария или еще что? Или просто представь документы, там я пороюсь в твоей медицинской карте.
— Они утеряны, — ответила я, и врач хмыкнул, кажется, эта отговорка их здесь очень забавляла.
— Утеряны, значит. Что ж, тогда будем заводить заново, а заодно проверим по отпечатку пальца твои данные в базе данных. Разрешишь? — и под мою руку просочился специализированный терминал, к которому я приложила указательный палец.
Несколько минут ничего не происходило, во мне разрастался нервоз. Фотографии на терминале сменялись друг другом, не выдавая никакого результата.
— Надеюсь, ты не преступник, — пока шел поиск, пробормотал мужчина.
— Можете быть покойны.
— Куда уж в ИнСверхе до спокойствия, — с какой-то добротой отозвался врач, после чего его глаза расширились от удивления, и он посмотрел на меня.
— Вы имеете привычку хранить врачебную тайну? — пропищала я, сглотнув.
Глава 4
Я бесновался. Ненавидел, когда кто-то принимает решения за меня, особенно у меня за спиной. И именно так поступили мои родители. И родители Бельчонка.
Поморщился, вспомнив реакцию Юльки. Кажется, она вся побледнела и сжалась, словно ей только что сообщили о конце света. Или подобную новость она бы восприняла с большим мужеством?
Что сказали? Она хранит наши с ней фотографии в своей заветной коробочке, о которой в наших двух семьях ходят целые легенды? На лице чуть не расплылась довольная улыбка. Еще не все потеряно! Хотя из-за ультиматума родителей начинаю в последнем сомневаться… Конечно, я в своей комнате на Земле подобные фотографии не хранил. Максимум одна электронная карточка с десятью меняющимися слайдами была в кармане рюкзака рядом с документами. Другие же наши памятные вещественные урывки воспоминаний я хранил только на Луне.
Честно, такой подставы от наших предков я не ожидал. Да и эти их ухмылочки… Как же они плохо знают мою Юльку! Её ведь нельзя заставлять, она слишком своевольная! Вот отучился бы я еще пять лет, приехал бы и начал постепенно завоевывать уже завоеванные когда-то территории, но нет же! Мы же взрослые люди и лучше вас знаем, что вам надо. Может быть это и так, мне тоже кажется, что мы с этим неугомонным вулканом эмоций по имени Юлия просто созданы друг для друга, но они же совершенно ничего не знают о ней самой. Она, как пружина, чем сильнее на неё давить, тем сильнее потом отпрыгнет.
Моя шокированная девочка встала и поплелась к себе в комнату, за ней отправилась и её сестра.
Так не пойдет. Нужно то-то срочно придумывать.
— Белка! — я вихрем ворвался на скорости в комнату Юли, почтенно улыбнувшись Маше и закрыв за собой дверь. Вообще-то я надеялся, что после этой улыбки старшая сестра моей будущей жены покинет апартаменты, но та намека не поняла, или сделала вид, что ей невдомёк. — Ты же понимаешь, что я не собираюсь жениться?
Чуть не поморщился от грубости своих слов, хотя при виде этой строптивицы резкие слова непроизвольно слетают с губ. Видимо, гормоны при виде желанной девушки пускаются в пляс.
— Представь себе, что я тоже не горю желанием выходить за тебя. Да-да, еще существует такая девушку, — сморщилась Юля, показав кончик языка и отвернувшись к окошку, хотя я успел заметить искорку в её глазах.
Какая же она эмоциональная! И, что примечательно, такой она бывает только со мной. Весь спектр эмоций.
— Вот и отлично. Но проблема стоит в наших родителях. Они нас поженят, — хотелось акцентировать внимание на том, куда нужно Юле давить, чтобы избавиться от пока что нежелательных уз. — И на меня будет давить отец, говоря, что я тебя совратил и обязан жениться. Ты же понимаешь, что я тогда буду обязан согласиться на его условия?
Юля задумалась. Я, если честно, тоже. Может, передумать? Жениться на малышке прямо сейчас, забрать на луну, вот только… На луне находился только один универ и это — ИнСверх, так что своим решением я лишу Юльку будущего. И она всё же будет меня проклинать.
— Знаешь, мне чисто хочется проявить всю свою вредность, чтобы окольцевать такого заносчивого бабника и вколоть ему вакцину «верности», — широко улыбаясь, ответила она мне.
Краска отхлынула от моего лица, я вдруг чётко представил, какая она несчастная в принудительном браке со мной. Представил, что её радость состоит только в том, чтобы наблюдать мои мучения, ссылаясь на «головную боль». Именно такой итог будет у этого родительского фарса.