— Здравствуйте, Светлана Камиловна! — воскликнул парень, который в присутствии старших становился самой вежливостью.
— Здравствуй, мой дорогой мальчик, — нежно улыбнулась ему мама, а потом, подмигнув нам, продолжила, — простите, что помешала. Я, пожалуй, пойду. Ногти…м-м… накрашу.
Было ясно, что красить она ничего не собиралась, тем более ногти у неё были гелевые и держались около месяца, то есть она нам ясно дала понять, что «понимает молодость и не желает мешать». Я бросила злой взгляд на улыбающегося Рому, и принялась за дальнейшую готовку, тут же заставив мужчину чистить картошку. Он сказал, что не умеет, на что я ответила, что у него есть два прекрасных часа, чтобы научиться.
— Картина маслом: качок в розовом фартуке чистит картошку, — на кухню завалилась моя сестра и усмехалась над пыхтящим и недовольным Ромой.
Признаться честно, данной картиной я любовалась уже около часа. У Ромы действительно была внушительная фигура, которую он выработал, занимаясь плаваньем.
— Маша! И я тебя очень рад видеть. Картошечку не хочешь? — надкусил овощ Рома, и тут же скривился, положив картошку обратно в воду.
— Ромашка, — улыбнулась в ответ сестра, отчего парень скривился повторно от прозвища, данного сестрой, — ты совершенно не умеешь соблазнять женщин! Ну кто чистит картошку с таким выражением лица великого мученика, к тому же одетым? Ты должен быть полностью обнажен, лишь фартук может прикрывать всё самое пикантное…
— Маша! — вместе воскликнули мы, и девушка, хихикая и стащив со стола яблоко, побежала в свою комнату на второй этаж.
— Знаешь, а в её словах есть смысл, — задумчиво протянула я, оценивая фигуру парня, за что получила ложкой по лбу. — Я ему тут комплимент говорю, а он дерется.
— Знаешь, твоя привычная язвительность мне по душе, так я хотя бы знаю, чего от тебя ожидать, — подмигнул Рома, а я, поставив вариться дочищенную картошку, убежала наверх к сестре.
— Маш! Ты не хочешь дать посмотреть мне результаты анализа? — с вопросом я влетела вихрем в комнату сестры, которая сидела за рабочим столом и пролистывала файлы на электронном планшете.
Увидев меня, она тут же выключила устройство, безразличным взглядом всматриваясь в окно. Холодок плохого предчувствия проскользнул в душу, взбередив все внутренности. Я нахмурилась, и присела на край кровати, серьезно посмотрев на сестру:
— Маш, мои тесты оказались плохие? Я… умру? — сестра пару секунд смотрела на меня испуганным взглядом, а потом несколько раз треснула меня по голове планшетом.
— Дурочка! Как только язык повернулся такое сказать?! Дурочка! Типун тебе на язык!
— Маш! Маш! Успокойся! Мне больно! А что я еще должна была подумать по твоей реакции? Маш! — наконец, я отобрала устройство из рук сестры, и, отбиваясь от неё, включила планшет.
На экран тут же выскочили результаты моего теста, справа была картинка моего ДНК. Клетки постоянно множились и делились, вытесняя старые, а при использовании дара они будут сжигаться. Мои клетки мутировали, и я стала… мета-человеком. Сглотнув, я посмотрела на сестру, будто надеялась, что это результаты не моих анализов.
— Это ведь не…?
— Юль, я сама шокирована! Но, кажется, мутация перешла из рецессивного состояния в доминантное, и теперь запущен процесс уничтожения старых клеток, и через несколько дней твой дар перейдет в активную фазу, где…
— …будет необходимо его использовать периодически, иначе клеткам не будет места для деления, и я могу впасть в кому? — закончила я, и сестра кивнула.
— Я не знала, как сказать тебе.
— Мне теперь придется учиться в Институте Сверхъестественного? — спросила я, смотря в одну точку на стене, а именно на электронную фоторамку, сменяющую снимки каждую минуту. — Вместе с Романовым?
— Это не так уж плохо, Юль, — Маша села рядом, погладив меня по плечу. — Сама подумай, какие перспективы перед тобой открываются.
— А я хотела заниматься наукой.
— А что тебе мешает делать это в ИСе? — серьезно спросила сестра, и я перевела пустой взгляд на неё, будто только увидела. — Ведь этот Институт открывает новые возможности, в нём можно обучаться на любом направлении, только теперь ты сможешь получаться в десятки раз больше за ту же работу. Плюс не забывай, что Институт открывает перед тобой шлюз в космос, всё-таки это намного интереснее, а пропуск не так-то легко получить. Вот сколько раз мы с тобой отдыхали на других планетах, учитывая капитал наших родителей? А?
— Три раза, — пожала плечами я, и Маша удовлетворенно кивнула.
— Вот именно! А эта у тебя будет постоянная работа в космосе, знакомство с новыми вселенными, галактиками… Ты только представь, Юль! Это такие перспективы!
— Перспективы… — прошептала я, еще не совсем понимая, что происходит с моим телом.
Я становлюсь мутантом, к которым существует только два отношения: негативное или позитивное. Готова ли я терпеть страх окружающих людей? Я знаю, почему Рома приезжает так редко, не стремится заводить новые знакомства, кроме старых друзей, не афиширует свои способности при чужих: он просто не хочет видеть ненависть и страх в глазах незнакомых людей. Человечество никогда не привыкнет к тому, чего не понимает и чего лишено.
— Юль? Теперь уже ничего не сделаешь, придется смириться.
Я лишь беззвучно кивала, а потом поняла, что не знаю, как отнесутся к этой новости родители. Хотя к Роме они очень даже хорошо относятся, но что будет, если они узнают, что их надежда на будущее компании вдруг стала мутантом?
— Маш, не говори пока родителям, пожалуйста, — пришла к разумному выводу я и, померившись с сестрой задумчивыми взглядами, получила утвердительный кивок от Маши.
— Это твоё решение, я сделаю так, как попросишь ты, — прошептала сестра.
— А с помощью операции…
— И думать об этом забудь! Это опасно! Летальные исходы доминируют в таких операциях!
Девушкой я была не глупой, поэтому лишь кивнула, мысленно представляя изменения в своей жизни с приобретением новых способностей. Когда я хотела сделать выбор собственного будущего, я не представляла, что этот выбор сделает за меня будущее.
Глава 2
— Тебе там Рома кухню не сожжет? Судя по чистке картофеля повар из него так себе, — усмехнулась сестра, пытаясь вывести меня из задумчивости.
— Нет, но пора уже переворачивать мясо, — ответила я, пулей вылетев из комнаты сестры.
Значит, я имею суперсилу. И что это? Такой же скороход, как Романов? Быть всегда на шаг впереди кого-то… Насколько это круто: быть быстрее ветра? Хотя чтобы быть быстрее ветра, нужно сильно развить свой дар. Интересно, а Рома быстрее ветра?
Так, кажется, у меня мозги набекрень. Почему я всё чаще вспоминаю этого заносчивого блондина? Ведь еще в пятнадцать поклялась себе ненавидеть его всем сердцем, только вот… Не ненавижу. Бесит изрядно, придушить хочется, а ненависти нет, как бы я её не пыталась взрастить. Стоит в этом признаться хотя бы себе.
— В каких облаках витаешь? — ворвался в моё сознание вопрос соседа, который уже выключил мангал и убирал с решетки тонкие кусочки отбивной.
Я не ответила на вопрос, лишь пожав плечами и направившись в дом. Рома пошел следом, на кухне я вручила ему чашку с замаринованным шашлыком и приказала нанизывать мясо на шампуры. Парень, как ни странно, был на редкость послушным. Поэтому к приходу родителей и, что ни мал важно, выпивки, во дворе витал легкий и пряный запах мяса. Отбивную я разложила на тарелочки, сделав к ним свежий овощной гарнир. Как же хорошо было собираться вот так, на природе, делать настоящую еду, готовить её собственными руками.
— Только ты умеешь готовить вкусный шашлык в ананасовом маринаде, — сомнительный комплимент, но всё равно приятно.
— Спасибо.
Рома сидел рядом и с огромным удовольствием жевал мою готовку, в которой он сегодня тоже принимал участие. В такие моменты он был милый и добрый, может, и, правда, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
— Юленька! Ты просто волшебница! — ласково улыбнулась мне соседка, и я смущенно поблагодарила её за комплимент.
— А какой женой замечательной будет! — воскликнула моя матушка, как-то странно подмигивая своей подруге.
Маша закашлялась и вообще старательно отводила взор. Я нахмурилась, сразу же заподозрив что-то неладное. Мы с Ромой переглянулись, что не утаилось от наших родителей, и они стали еще более загадочно улыбаться.
— Мы чего-то не знаем? — аккуратно прощупала я почву, отложив в сторону столовые приборы.
— Ладно, — вынесла вердикт моя мама, переглянувшись с мужем и соседями, а потом в упор посмотрела на нас, — мы всё знаем.
Так и хотелось сказать что-нибудь язвительное, но я лишь удивленно расширила глаза. Не самое приятно начало разговора, я вам скажу, сразу начинаешь перебирать в своей голове все смертные грехи.
— Мы знаем, — продолжила мама Ромы, подмигнув своему сыну, — что вы любите другу друга!
Я таки услышала, как моя челюсть стукается о каменную дорожку, а глаза вылезают из орбит. Что, простите?! Краем глаза посмотрела на соседа, который выглядел точной копией меня. Кажется, факт «осведомленности» родителей его тоже изрядно шокировал.
— Да вы с ума сошли! — вместе воскликнули мы, и я сейчас почувствовала, как стена между нами рушится, превращаясь в баррикаду, отделяющую нас от родителей.
— Вы думайте, что говорите! — воскликнула я, — мы терпеть друг друга не можем! И миримся с присутствием друг друга только ради вас!
— Конечно-конечно, — загадочно заулыбалась моя матушка, с которой, прямо скажем, у меня всегда были дистанционированные отношения. — И поэтому, как только Рома приезжает на выходной, вы убегаете на свидания в город. Ни Ромы, ни тебя в эти дни дома нет.
Я открыла рот, даже не зная, что возразить, поэтому посмотрела на такого же растерянного Романова. Да я дома не находилась, чтобы избежать встречи с ним! А он наверняка с друзьями встречался, развлекался! Как эти два действия могли связать наши родители?!