— Доброго утра, студенты! — бодренько вошел в аудиторию Симонов, — сегодня сразу же начнем с докладов! Итак, кто желает выйти и показать презентацию?
Желающих не было, и Вячеслав Александрович как-то довольно улыбнулся, прочитав мысли тех студентов, которые не подготовились, и решив над ними лишний раз поиздеваться, заставив вслух произнести то, о чем думали. Наши занятия проходили донельзя весело. Для преподавателя.
День прошел в привычном русле. После тренировки я вновь задержалась на поле, твердо решив продолжить заниматься индивидуально. Мне была необходима победа, а сдаваться без проявления настойчивости не входило в мои планы. Сегодня меня хватило ровно до полуночи, но в бокс я завалилась уставшая и сонная, тут же замерев на пороге, так как моему взору предстала интереснейшая картина.
Рома сидел на диване, лишь краем глаза заметив меня, но его разговор по видеосвязи был слишком важен, чтобы прерывать.
— Давай ты уже скажешь, где она? Я устал. Ты лишь убеждаешь, что с ней все в порядке, и не то чтобы я тебе не верил, но… переживания меня не покидают.
— Может, это тоска? — язвительно спросила сестра, и Рома поморщился.
— Раз такая умная, то как додумалась помочь ей сбежать? Я похож на монстра? Насколько же я ей противен, что она проще обречет себя на жизнь в лишениях, чем проведет её со мной?
В голосе Ромы я действительно почувствовала боль, и это только подтвердило утренние слова Джона. Сердце возликовало.
Он любит меня! Лю-бит!
Рома тем временем посмотрел на меня, и мотнул головой в сторону кухни, явно давая понять, чтобы я перестал подслушивать его разговор. Я, конечно, направилась в соседнее помещение, но тут же припала к стене, чтобы лучше слышать сестру и жениха.
— Ром, знаешь, вам лучше объясняться с ней, а не задавать вопросы мне, — раздраженно ответила Маша, что было в её манере.
— Тогда скажи мне, где она, и я лично с ней поговорю. Обещаю, что давить не буду, но…
— А если она захочет свободу, отпустишь её?
— Нет, — был моментальный ответ, не оставлявший мне никакой надежды на свободу.
С одной стороны, свобода от Романова мне была не так нужна, но с другой он же не оставлял мне выбора! Получается, что ему было наплевать на мои чувства и моё мнение? Тогда как можно любить человека, если удерживать его против его воли? Предположим, что «против его воли» ко мне не относится, но сам факт остается неприятным.
— Тогда ищи её сам, — послышался щелчок, означавший окончание разговора.
Сама себя понять не могу, чего хочу. Хочу быть с Ромой определенно, но я хочу быть с любящим меня Ромой. А любит ли он меня, не составляя мне выбора?
— Ты подслушивал? — устало спросил жених, и я подскочила.
Голос раздался неожиданно близко, а я задумалась, и забыла отойти от двери.
— Прости, — единственное, что могла сказать я, ведь отпираться бессмысленно. — А кто пропал? Твоя невеста?
— Она, — недовольно поморщился Рома, присаживаясь за стол на кухне, даже не включая свет, так что помещение освещала блеклая подсветка кухонного гарнитура.
— Она не любит тебя?
— Она… это сложно объяснить. Я никогда не открывал ей своих чувств, поэтому не уверен, что она продолжает ко мне что-то чувствовать, — вздохнул парень.
— Может, в этом и проблема? Стоило сказать ей о своих чувствах? — даже обиженно произнесла я.
Как мы комично смотримся! Я разговариваю о себе в третьем лице! Дожила!
— Чтобы она ждала меня на Земле десять лет? Ты знаешь, что многие девушки своих парней из армии не дожидаются, а там всего лишь пять лет, — горько усмехнулся Романов, и я в чем-то согласилась с ним. — Понимаешь, чтобы понять мои причины, нужно хорошо знать мою невесту. Она свободолюбива. Если бы я ограничил её свободу, она бы злилась на меня. Ей нужно получить образование, а она такая импульсивная, что уехала бы за мной, и я просто не мог бы не насладиться такой возможностью. Но потом она бы возненавидела меня на подсознательном уровне за то, что я ограничил её в общении, образовании, даже в себе. Ведь и из ИнСверха выходить дано не каждый день. В общем, я решил подождать, а теперь уже жалею о своем решении.
— Она настолько… прекрасна? — здесь уже в дело взялось моё чисто женское.
Рома посмотрел на меня обескуражено, казалось, такого вопроса ему никогда не задавали.
— Она… Ты никогда не влюблялся? — нахмурившись, спросил Рома.
— Я люблю, — решила ответить я, используя глагол, соотносимый и к мужскому и женскому роду.
— Тогда для влюбленного ты задаешь слишком странные вопросы. Моя невеста лучшая, потому что моя.
Мои губы растянулись в улыбке, и Рома как-то подозрительно на меня посмотрел, нахмурившись. Я тут же стерла со своего лица улыбку, подумав о том, что он заочно меня считает своей. Нахал!
— И что Маша сказал по поводу твоей невесты? — решила уйти в другую степь я, и брови Ромы взлетели вверх.
— А откуда ты узнал её имя?
Я открыла от удивления рот, не зная, что ответить на эту реплику. И как теперь выкручиваться?! Ой дура!
— Я слышал это имя, когда вы с Джоном разговаривали, — нашлась я, и парень, бросив на меня еще один подозрительный взгляд, расслабился.
— Знаешь, я и так разговорился. Идем-ка спать, — он встал из-за стола, и я постаралась спрятать смущенную улыбку.
Мысли при простых словах приобрели не правильное ускорение, помчавшись в интимную сторону. О чем думаю?! Не о том!
Всю неделю я жила с ощущением нереальности. Могла внезапно улыбнуться, могла неожиданно задуматься. Из головы не выходили мысли о Романове, я словно дышала его любовью, по крайней мере, знанием о ней. Мне было сложно в это поверить, но еще сложнее принять. И что мне делать дальше? Повернуть назад и раскрыть, кто я? Мне было попросту страшно это сделать, да и какое наказание придумает ректорат за обман? Что скажут о нас с Ромкой? О Джоне? Даже боюсь подумать о слухах, которые поползут по ИнСверху, особенно со скоростью, с которой они здесь разлетаются.
В общем, я решила оставить накатанный сценарий. Поэтому по вечерам допоздна занималась аэробордингом, совершенно не жалея себя. Это стало моей навязчивой идеей. И еще я поняла, что хочу хорошо научиться играть не только из-за обещания Эмилит Лоял, но и из-за Романова. Хочу доказать ему, что смогу стать хорошим союзником.
— Может, уже попробуем перемещения на большие расстояния? — жалостливо спросила я Александра Николаевича, который лишь вздохнул.
— Никаких больших расстояний. Где я потом тебя искать буду? Только по территории ИнСверха.
Оказывается, вокруг учебного заведения был некий купол, с помощью которого можно было блокировать способности студентов внутри, и защитить от внешних нападений таких же мутантов, как я.
— Но я уже научилась…
— Научилась? Ты сейчас серьезно? — усмехнулся Симонов, и я потупила взор.
Было несколько раз, когда я не рассчитывала вертикальное расстояние и падала с большой высоты, поэтому приходилось в экстренном порядке перемещаться вниз. Но зато как я быстро перемещалась!
— Я работаю над этим, — вздохнула я, и мужчина усмехнулся, тут же вернув себе серьезность. — С меня просят подробный отчет о работе. Я очень боюсь, что из тебя могут сделать подопытного кролика. Надеюсь, что мы с этим как-то справимся.
— Подопытный кролик? — ужаснулась я, присев на стул.
— Все мы хотим открыть телепорт, а с твоей способностью цель становится ближе. Но не будем паниковать раньше времени, я представлю им подробные отчеты с результатами анализа твоей крови, — немного успокоил меня врач, и причин не доверять ему у меня не было.
— Спасибо.
— Не время расслабляться. У нас сегодня по курсу перемещение предметов. Только вот в этом тебе поможет преподаватель, который умеет перемещать неживую материю. Но у тебя все должно получиться, ведь ты же переносишься в одежде.
Я кивнула, в ожидании посмотрев на часы. Нужный нам человек явился спустя пять минут. Его я не знала, но на меня он смотрел восхищенно, даже немного с завистью.
— Весь рад знакомству, Юрий. Наслышан, — по-доброму улыбнулся он, и я ответила тем же. — Что ж, теперь приступим к переносу веществ. Для начала тебе необходимо иметь полное визуальное представление о предмете, желательно знать, из чего он сделан, иначе тоже может произойти ошибочка. Думаю, с твоей способностью проблем не возникнет.
Я кивнула, даже не подозревая, на какие два часа мытарств подписываюсь. Я перемещала предметы вокруг себя, сначала, у меня не получалось вычислить конечную координату, поэтому я чуть два раза не убила статуэткой Симонова. Один раз он увернулся от столкновения, второй раз железное сооружение упало на голову, задев её, к счастью, только частично. Так что теперь Александр Николаевич сидел недовольный и злой даже после моих извинений, хотя простыми извинениями тут вину не загладишь.
— Я не специально, — прошептала я, обрабатывая рану под строгими указаниями врача. — Честно!
— Не специально… он, — насупился Симонов, вспомнив о присутствии постороннего в лаборатории.
— И часто у вас тут так весело?
Куратор наградил преподавателя таким убийственным взглядом, что тот поспешил ретироваться. Впрочем, скоро и я покинула кабинет Александра Николаевича, направившись в свой бокс, а потом на тренировку.
Тренер уже начал смотреть на меня с уважением, зная, о моих внеплановых тренировках. Да и команду удивил скачок в моих способностях. Единственное, что я никак не увеличила, так это скорость. Не смотря на то, то мое тело вызывает меньшее сопротивление, я все равно не могла развить достаточную быстроту, и это было моим минусом. Вратарь со мной по-прежнему не здоровался, но смотрел уже без презрения во взгляде. Единственное, что меня напрягало, это моя фигура. Пока она была красивой, и от аэробординга она не испортится, но вот с утренними физическими нагрузками надо что-то делать. Романов переусердствует ведь! Испортит любимую!