И вновь на лице появилась улыбка. Какой же я ребенок!
Правила игры я уже знала до мелочей. Играли мы в меньшем составе пять на пять, но это не умаляло сути тренировок. Мне стал нравиться аэробординг, в нем я чувствовала себя свободной и нужной, а это чувство необходимо каждому человеку.
— Ты опять остаешься? — улыбнулся тренер, и я кивнула головой. — Удачи!
— Спасибо.
Время было около девяти вечера. Я взяла мяч и подлетела к звуковой стене, став с помощью неё тренировать приём. Я сама заметила подъем своего уровня, но эта была капля в моря для победы.
— Ты боишься мяча, — раздался голос сзади, и я резко обернулась, увидев Рому, зависшего в воздухе на доске.
— Привет, — выдохнула я, и парень кивнул, чуть улыбнувшись.
— Мяч нужно встречать так, как будто ты его десять лет ждал. А ты смотришь на него, и думаешь о том, можешь ты его поймать или не сможешь. Выбора нет. Ты должен его поймать.
— А если не получится?
— А если не получится, то твои размышления разве не пустое? — усмехнулся Романов, подлетев ближе и накрыв мои руки, покоящиеся на мяче, своими, чуть сдавив. — Чувствуй его. Он так же ждет встречи с тобой, чтобы не упасть, как и ты с ним. Он тебя не обидит.
Я пыталась сконцентрироваться на его словах, хотя мне мешало ощущение его теплых рук. Я понятливо кивнула, тогда Рома аккуратно забрал у меня мяч, отлетев на некоторое расстояние.
— Тогда встречай его! — крикнул он, передавая мяч мне.
Он летел с большой скорость, и мир вокруг чуть заглох, оставляя мне концентрацию только на небольшом красном шаре, стремительно приближающемся ко мне. Я выставила вперед руки, широко расставив пальцы, и мяч с легкостью принял удобное ему положение между моих ладоней. Я улыбнулась, помчавшись к воротам. Ромка пытался меня перехватить, но я убегала. Периодически при бросках в ворота он перехватывал мяч, тогда он летел к «моим» воротам, а я его пыталась перехватить. Таким образом, мы выполняли все позиции в команде, тренируя меня. И еще это превратилось в увлекательную игру, которая поглотила меня без остатка.
— Отдай! — уже откровенно дурачась, Романов попытался отобрать у меня мяч.
Время было около двенадцати ночи, и мы с ним ужасно устали, так что ни о какой серьезной тренировке разговор идти не мог. Я повернулась к парню спиной, из-за чего тому пришлось обнять меня, чтобы достать до мяча. Я вскинула голову, и Рома повернулся ко мне, из-за чего наши губы оказались в паре сантиметров, и, кажется, между ними пробежал ток. По крайней мере, у меня возникло такое чувство из-за покалывания губ. Рома удивленно смотрел мне в глаза, кажется, даже подавшись немного вперед. Дыхание было сбито у обоих, и я даже боялась представить, что творилось в голове жениха. Наконец, тот, опомнившись, отстранился от меня, отвернувшись и слетев вниз. Я зависла в воздухе, держа в руке мяч и ни капли не думая о последнем.
Что сейчас было? Он что-то почувствовал? Я-то точно почувствовала непреодолимое желание поцеловать его. Тем более, мне была знакома мягкость его губ, но вот… Романов, неужели ты захотел поцеловать парня? Неужели я настолько тебе нравлюсь на энергетическом уровне, что тебя влечет ко мне даже в мужском образе? Глупое сердце выдвинуло теорию о том, что мы просто созданы друг для друга. Мозг боялся в это верить, и строил предположения, что это была неплохая месть за все пять лет моих мучений безответной любви.
В общежитии я столкнулась с Ромой, причем он куда-то уходил. Выходя из лифта на своем этаже, я налетела на жениха, из-за чего чуть не упала, но мужские руки крепко удержали меня за талию. Мы вновь оказались непозволительно близко, и я, признаться, наслаждалась такими минутами. Романов, опомнившись, выпустил меня из оков, тут же забежав в лифт. Я нахмурилась. Куда он мог уходить в двенадцать часов ночи? Он ушел с тренировки, засомневавшись в своей ориентации, тогда…
Нет, этого не может быть… Он же сейчас не с какой-нибудь девушкой пошел развлекаться? Я с трудом подавила слезы, отправившись в комнату. Но в ванной в одиночестве всё-таки разрыдалась. А что я от него хотела? Чтобы он монахом ходил все эти годы? Он же не знает, что я рядом, так что сама виновата. Зато все сомнения по поводу раскрытия моего инкогнито отпали. Играем до конца.
— Шесть утра! Подъем! Учеба! Стадион!
Я недовольно поморщилась: отвыкла за последние недели слышать этот голос по утрам. Кстати, почему я его слышу, разве я не должна была проснуться в пять утра для тренировок с Романовым? Или вчерашние события теперь как-то повлияют на наши отношения?
— Может, проспим сегодня? — раздался голос Джона, и мы с Ромой, приподняв головы от подушки, удивленно переглянулись.
Вот уж у кого никогда не было проблем с подъемом!
— Джон, ты не заболел?
По его лицу расплылась блаженная улыбка, и я хмыкнула, зато Рома вздохнул и поднялся с кровати. Я оценивающе посмотрела на его жилистую фигуру, и вдруг жених первый раз вроде как смутился. Даже не так… его эмоции было сложно описать, но что-то было по-другому.
— А вы разве не занимаетесь с Тигренком с пяти утра? — пробормотал Джон, спросонья даже забыв, что начал называть меня по имени.
— Хватит… с него. Теперь он и так привел себя в форму своими тренировками по аэробордингу.
Рома, быстро одевшись, покинул комнату первым. Джон долго провожал его задумчивым взглядом, пока не решил проспать утреннюю пробежку.
Глава 15
На Земле уже вступала в свои права зима. По академии витал запах мандаринов, которые находились в столовой в совершенно свободном доступе. Такая приятная новогодняя радость. Хоть на Луне летоисчисление было другое, мы жили по земному времени, поэтому все готовились к небольшим новогодним каникулам. Как и где их проводить я не знала.
У нас и у молекулярного факультета скоро предстояла игра, остальные матчи было решено перенести на следующий год, так как подходит время сессии, и её самое страшное преддверие — зачеты. Свои навыки я улучшила, так что уже могла быть хоть каким-то союзником. Тем более у меня был один маленький хитрый план, который я хотела осуществить на предстоящей тренировке.
Овладеть переносом нематериального оказалось труднее, чем переносить себя. Я просто не могла настроить обратные координаты, то есть правильно разрезать ноль-пространство с другой стороны. Вчера мне пришла гениальная мысль: я решила переносить предметы вместе с собой. Куратор долго возмущался, говоря, что так человечество не приблизится к созданию телепортов, но мне было откровенно наплевать на человечество. У меня был план переноситься вместе с доской по полю, тогда я могу стать просто незаменимым членом команды. Эти мысли меня веселили весь день, поэтому даже предстоящая контрольная точка по химии прошла с душевным равновесием.
— Не верно! Вы, что, издеваетесь?! — кричала химичка, когда ни один из нас не дал верного ответа на самые простейшие вопросы.
Она доставала нас на протяжении всего семестра, теперь мы решили сделать ей что-то в отместку. Но даже не представляли, во что для нас это выльется. Неожиданно стекла у неё очков лопнули, причем мы даже не поняли, отчего, а в следующую секунду она старательно отводила взор и кричала, чтобы мы все выметались из аудитории. Из её глаз выходили лазерные лучи! Черт, лазерные лучи! Мы могли здесь все умереть!
— И чья это была идея взбесить её?! — закричала я, выбегая из кабинета вместе с Илисией.
— Она сумасшедшая!
И ровно через час нашу группу сняли с другой пары, и мы предстали перед очами самого ректора. Мужчина отличался широкой костью, густыми бровями и шрамом на правой щеке. Он вольготно развалился в кресле и с обреченностью во взгляде рассматривал нашу группу. Было видно, что мы ему нафиг не сдались, и он бы проще отпустил бы нас, но положение не позволяет.
— Итак, зачем вы сорвали пару и вывели из равновесия миссис Стокс?
Так вот как её зовут! Причем, кажется, об этом подумали многие. Я лично из вредности её имя не узнавала, и таких вредных оказался весь поток.
— Отвечать не собираетесь? — хмыкнул ректор, а мы поняли, что из-за своего удивления пропустили вопрос мимо ушей. — Ладно, идите.
Оставалось добавить фразу: «И больше так не делайте!», но ректор решил иначе. Мы не сдвинулись с места, тогда он оценивающе посмотрел на нас. Мы из-за ступора не сразу сообразили, что нас отпускают.
— Чего хотите? А, вспомнил, наказание же не отдал. Вместо занятий с куратором будете очищать библиотеки от пыли. Да-да, библиотеки с книгами.
Мы удивленно переглянулись, и вздохнули. М-да, жаль, что мы сразу не ушли. Зато после того, как ректор для чего-то вновь открыл рот, нас уже снесло. Большего наказания никто из нас не желал.
— Грымза, а не химичка…
— Еще и глаза её эти ужасные…
— Всё из-за неё!
Наша группа бурно негодовала, направляясь в столовую. У меня эмоции были заняты предстоящей тренировкой, поэтому все остальное проходило ровно и мимо. Мимо, пока не случилось то, что способно взорвать мои эмоции, устроив фейерверк. Столовая опять замерла в ожидании чего-то, впрочем, такое случилось часто, только главные действующие лица были разные, сейчас же все внимание было приковано к ошеломленному Романову. Парень сидел за столом, а напротив него стояла миловидная азиатская девушка-землянка. У этой части населения Земли очень важными были традиции, и в их традиции входила открытость в чувствах, и сейчас, кажется, она призналась Роме в любви. Жених сидел ошеломленный, потом встал, открыв рот. Его взгляд случайно нашел меня, и Рома нахмурился, воздохнув.
— Мне очень приятна твоя искренность, но у меня есть невеста, — он сказал это во всеуслышание, отчего столовую накрыл шепот девушек. — Прости.
Парень взял свой поднос, выбросив в утилизатор, и направился ко мне, то есть к выходу. Я не могла отвести от него взгляда, сердце в груди колотилось с бешеной силой. Рома же бросал на меня короткие взоры, оглядываясь по сторонам. Он бы побежал, если бы не толпа зевак, столпившихся у входа.