Росинта, как могла, отбивалась от поклонников. Не позволяла распускать руки, шипела, ругалась и пару раз дала в глаз, а одному наглому волку – по тестикулам. Но те только смотрели на нее голодными звериными глазами, как на бифштекс, дергали тонкими ноздрями, нюхая тонкий чистый запах. И таскались, таскались, как иголка за магнитом.
Извечные мужские разговоры в казарме 'про баб-с' все чаще сводились к обсуждению конкретных Рысениных достоинств, и если спорили, то только о том, что именно лучше – рулька или грудинка, окорок или шейка. Совсем уж поэтичные натуры восхваляли волосы, глаза и губы.
Однако Лотарь Мало романтиком не был, и под возбужденные хохотки смаковал не что, а как.
– Заткнись, Мало. Она совсем девчонка, – сдерживая злость, оборвал Арден. – И что вы все завелись, как стоялые жеребцы. Отстаньте вы от нее!
– Ну, для тебя может и девчонка, а по мне вполне, – оскалился Лотарь. – Спорим, я ее уломаю?
– Я не буду спорить, – с силой ответил Фаррел. – Просто оставь ее в покое!
– Я сделаю, что хочу, – прорычал Мало, врезал кулаком по ладони, шумно отвернулся к стене.
По казарме потек запах сдерживаемой ярости и его чувствовали даже люди.
Арден Фаррел Туманный Дон в некотором отдалении шел за Росинтой Гольди Блуждающей. Сегодня первокурсников оставили на дополнительные занятия, и Рыська шла домой сквозь серые сумерки. Закат тлел, как забытый уголек, квартальный маг только-только натягивал сапоги перед выходом из дома.
На пустом повороте от набережной к дворцу от парапета отклеился Лотарь Мало. Арден ускорил шаг, что бы в подробностях увидеть, как оборотень заступает фарге дорогу, что-то говорит с улыбкой. Она делает шаг в сторону, он тоже, обнимает ее за талию, притягивает, она упирается руками ему в грудь и, видимо, что-то говорит, от чего оборотень напрягается и что-то зло ей отвечает. Его руки становятся жестче, она делает неудачную попытку вырваться, несколько раз дергается и сдается. Лотарь торжествующе улыбается и склоняется к ней для поцелуя...
Не успел Фаррел подумать, что, похоже, не стоит торопиться спасать нынешних девиц, как сцена изменилась. Девушка одновременно ударила ухажера снизу вверх головой в подбородок, кулаком дала под дых, и тут же вывернула парню руку и бросила через бедро! Когда Арден подбежал, Росинта уже сидела на оборотне верхом и колотила его по голове увесистым мешком с книгами. Уверившись, что немедленно признаков жизни Лотарь не подаст, девушка легко вскочила и обернулась к подошедшему.
– Давай, говорит, приходи на сеновал! Ну, не на сеновал конечно! Какая разница! Приставать вздумал! Кобель! Мне папа давно уже пару приемов показал, и с братьями я сто раз дралась! – Рыся выпалила фразу одним духом, оглянулась на лежащего, опять замахнулась и погрозила. – Только попробуй, подойди еще!
И тут Рысена поняла, с кем она разговаривает. С красивым оборотнем, в которого она ..., нет-нет, конечно же, не влюбилась, что за глупости! Так вот, с этим парнем с того памятного бала они, разумеется, виделись в университете. Он всегда кивал с легкой улыбкой, она равнодушно и спокойно отвечала или даже здоровалась первой, проходя мимо. Только сердце колотилось, и в животе что-то сжималось и щекотало. И вот теперь она стояла перед ним, бурно дыша, растрепанная, похожая на... Аркаеш знает, на кого похожая! Рыська немедленно покраснела, тяжело, до слез.
– Ты молодец, Росинта, – подходя ближе, и глядя ей прямо в несчастное пунцовое лицо, сказал Арден. – Ты все правильно сделала. Но будь осторожна, унижения он не простит.
– Папа сказал, что таких бояться нельзя, – спокойно и серьезно ответила Рысена.
– Лейтенант Гроден – твой брат? – как-то незаметно парочка развернулась и пошла по направлению к дворцу. – Ты должна сказать ему о Мало.
– И что он сделает? Приставит ко мне охрану или посадит этого дурака под арест? – отмахнулась Рыська. – Полезет – еще получит.
– У вас сегодня был чертеж на фортификации? – Арден отобрал у фарги учебники. – Полковник опять придирался к проекции данскера?
– А ты откуда знаешь? – удивилась Рыська.
– Так он это каждому курсу говорит!
Один за другим зажигались фонари вокруг дворца, недолгая дорога незаметно кончилась. У ворот Арден протянул Рысе мешок и попрощался простым 'До завтра!'
Глава двенадцатая, сумбурная.
Рысена прибежала к себе в комнату, бросила у порога вещи, скинула сапоги и рухнула на постель, раскинув руки. Лежала, смотрела в потолок и улыбалась, не слыша, как стучит в дверь Жужелка, приглашая к ужину, сначала тихо, потом громче и настойчивей. Очнулась только когда не дождавшаяся ответа горничная вошла в комнату, вскочила, торопливо переоделась. За столом было не лучше. Рыся невпопад отвечала на вопросы, подолгу зависала над тарелкой и вообще вела себя так, словно это ее били книжками по голове, причем с детства. Родители понимающе переглядывались и втихомолку улыбались.
Лотарь Мало ждал Ардена Фаррела там же, где ждал Росинту.
Они дрались на берегу за Старым маяком – черная пантера с окровавленной мордой и рысь. Черный зверь атаковал с яростной, слепой злостью. Рысь дралась холодно и расчетливо, как будто делала работу. Ягуар огрызаясь и рыча, наступал, рысь молча уклонялась. В какой-то миг пантера всей тяжестью массивного тела опрокинула палево-дымчатую кошку на спину, прижала к земле, целясь в шею. Неуловимым движением Арден убрал горло из-под чужих клыков, сжался пружиной, выпрямился и мощными задними лапами, как кинжалами, полоснул по незащищенному брюху. Горячая алая кровь вырвалась из тела, раненный оборотень тяжело осел в белую пену.
Рыськина ночь была отвратительной и прекрасной. Отвратительной потому, что она не выспалась. А прекрасной – потому что выспаться не дали чудесные воспоминания и еще более чудесные мечты. Как и полагается наутро после такого многообещающего приключения, в университет она не шла и не бежала, а летела. Занятая мыслями от рыжей макушки до розовых пяток, она не сразу заметила отсутствие привычного внимания. На ее столе не было ни одного завалящего пряника, никто не шел за ней по пятам, тыча в спину мурчащим котиком, никто не выворачивался из-за угла с намерением облапить. Однокурсники, распуганные поклонниками, сегодня увеличили дистанцию еще на пару дюймов. Даже преподаватели смотрели на нее как-то задумчиво. Зато Лин и Нили вели себя как шаферы на свадьбе.
Перед обедом Рыська загнала этих двоих в угол. Оборотни бекали, мекали и отнекивались. Рыська рассвирепела.
– Ну, это, – начал лис. – Ночью Фаррел притащил на себе Лотаря Мало с распоротым брюхом...
– Даже кишки вылезли! – радостно перебил енот.
– Не вылезли, что ты врешь!
– А я говорю, вылезли!
– Что? Что?! – Рыська топнула. – Замолчите и рассказывайте! Говори ты, Лин!
– Я и говорю! Фаррел притащил Мало, всего в кровище, и сказал, что это он его так! Теперь Мало в лазарете, а Арден на губе.
Рыська впервые за свою жизнь не нашлась, что ответить.
С Весем, наверное, объясняться было бы легче. Но именно сегодня лейтенант Гроден целый день был в полку. Перед дверью Рыська помялась и даже немножко посопела. Потом решительно постучала.
– Заходи уже! – скомандовал из-за двери язвительный голос. Рыська вошла пред оранжевые очи полковника Лихая Торхаша Красное Лихо.
Через некоторое время отворилась уже другая дверь, в каземат. При появлении офицера Арден встал.
– Арден Фаррел Туманный Дон, – разглядывая оборотня, насмешливо протянул Лихай. – Поздравляю.
– Господин полковник?
– Поединок крови за приемную дочь принца Аркея – умно, очень умно...
– Господин полковник, я не имел намерения драться за Росинту... как за самку. У нас с Мало... Это была просто схватка, – Арден был спокоен и смотрел прямо.
– Ты удивишься, Фаррел, но, похоже, ты один так считаешь. Даже Мало сказал, что не имеет к тебе претензий, поскольку когда дерешься за фаргу, дерешься насмерть.
– Она ж мелкая совсем! Котенок просто! – Арден запнулся, растерянно спросил. – Или она ... тоже?
– Она была сегодня у меня. Сказала, что Лотарь сорвал на тебе злость за свое унижение. Не драться же ему было с фаргой!
После ухода Лихо Арден улегся на жесткий топчан, и стал думать. Особо подумать ему, однако, не дали. Пришел капитан Свониш и выгнал его на свободу.
Отловленные Лин и Нили, гордые причастностью, поручение выполнили быстро. Однако и спустя полчаса после того, как принесли записку, Рыська металась по комнате в извечной панике 'Что надеть?!'. Еще через полчаса она все же бежала к набережной за Архимагистратом. В груди колотилось сердце, в голове чайками метались мысли.
Глава тринадцатая, в которой наконец-то встречаются кувшинчик и дудочка.
Арден ходил вдоль по набережной от шестого фонаря до четырнадцатого и обратно и репетировал речь.
'Росинта! Все думают, что мы с Мало дрались на поединке крови, за тебя. Ты не обязана быть со мной только в силу древнего обычая...'
'Нет, не так!'
'Росинта! Поединок крови тебя ни к чему не обязывает. Но будет лучше, для твоей безопасности, если будут считать, что мы пара...'
И всякое такое в том же роде, пока сзади не раздался стук каблучков. Оборотень обернулся.
Она шла к нему. Ветер трепал широкую юбку, обнимал стройные ноги, играя, вытаскивал из прически пряди. Свет от фонаря падал на ее лицо, от чего глаза и губы казались темнее, кожа светилась, как море в ночи. Фарга смотрела спокойно и просто.
– Росинка, ты такая красивая! – выдохнул он, как будто был четырнадцатилетним пацаном, а не умудренным жизнью восемнадцатилетним обротнем.
– Росинка? – она немедленно покраснела, но в этот раз от удовольствия.
– Росинка, я ...
– Арден, ты не думай, что из-за этой драки ты обязан со мной... Что это поединок крови... Я вовсе так не думаю! – скороговоркой выпалила Рыська, пока смелость еще ее не бросила.