Росинта сражалась рядом с мужем, наравне с оборотнями. Арден как будто затылком видел, много раз отводя от Рыси смерть, принимая на себя удар за ударом. И она защищала его спину, подставляя свой меч, свою руку против чужой руки. Они кружились в завораживающем танце, в такт им плясали клинки. Если боги смотрели сейчас с высоты, то и они смотрели с восторгом и упоением.
Сила сломила силу. Кочевники дрогнули. Их хан, не в силах пережить позор, отбросил щит и с обнаженной грудью бросился на крейские мечи. Смерть холодной скользкой рукой взяла его горло, но эту руку отвел принц Кирин, встав на его пути.
– Храбрые воины! Всем, кто сложит оружие, я обещаю жизнь! Жизнь! Клянусь!
Сдались не все. Кто-то из кочевников не захотел сдаться на милость победителя, кто-то из крейцев не смог простить сожженного дома, поруганной жены и дочери, разя всех без разбора, даже тех, кто пал на колени, отбросив оружие.
Тем, кто сдался, герцог рю Вилль предложил выкупить их собственные корабли по сходной цене. Нет, не из добычи, что была награблена в Крее и вернулась туда же. Посланников хана пираты проводили до Дикоземья и любезно подождали на траверзе, пока на флагман не доставили выкуп.
В Дикоземье вернулся только каждый третий. На курганах в Крей-Лималле, под которыми схоронили оставшихся, почему-то долго не росла трава...
Глава сорок третья, по которой можно узнать профессиональную принадлежность автора.
Крей простился со своими погибшими. Павшим воздали почести, их оплакали, подвиги записали в летописи. Потомки наверняка потом будут говорить, что описанное 'художественный вымысел', 'преувеличение'... Или даже 'к чему такие жертвы?' Ну да не про них сейчас речь. Покуда принц Кирин взялся за живых. Увечным, сиротам и вдовам из казны было назначено содержание. Отстроены дома, выплачена компенсация за потерянное имущество. Воздал и градо– и военачальникам тыловых городов. Двух или трех, уличенных в сношениях с врагом, повесили на городских воротах в назидание преемникам. Остальных отстранили, некоторых с высылкой и лишением имущества. Асурх, до сих пор формально остававшийся правителем, в присутствии народа, армии и духовенства, отрекся от престола, назвав преемником принца Кирина. Тот принял корону и жезл как должное. Сарита, стоя в храме на боковой галерее вместе с другими женщинами, гордилась и тихонько тревожно вздыхала.
Молодой асурх с почтением поцеловал руку отца и матери, принес положенные жертвы и вышел к народу. Вокруг высокого помоста на Главной площади выстроился героический Крейский гарнизон, ополчение и, в качестве почетных гостей, охрана ласурского посла и Черный полк ласурской гвардии.
Церемония принесения присяги была торжественной, но короткой. Народ жаждал приступить к ликованию, поглядывая в сторону питейных и съестных заведений – асурх проставлялся, разумеется. Но Кирин поднял руку, призывая к молчанию.
– Народ мой! Прежде я хочу, что бы вы отдали уважение героям – живым и мертвым. Всем, кто сражался за Крей!
Площадь взорвалась криками 'Слава!' 'Слава героям!'. Крейские воины отвечали, мерно ударяя мечами о щиты.
– За доблесть, что проявил в войне народ оборотней, дарую моим подданным право селиться в городах и селениях по их желанию беспрепятственно, вступать в цеха и гильдии наравне с людьми и гномами. Жалую им также часть лесов и других земель из числа принадлежащих асурху.
Оборотни ответили дружным 'Да здравствует асурх Кирин!', народ поддержал, сначала недружно, неуверенно, потом громче.
– От себя и своих подданных благодарю Его Величество короля Ласурии Редьярда и его гвардию. Обещаю и клянусь, что отныне никогда не будет между нами усобицы. Любой спор, буде таковой возникнет, решать будем переговорами и миром. Что касается Черного полка. Знаю, что вы не примите золото ни у кого, кроме того, кому присягали. Прошу вас принять мой подарок – именное драгоценное оружие и знаменитых крейских скакунов.
Ласурские оборотни степенно и с достоинством крикнули троекратное 'ура'. Крейцы, чувствуя себя детьми на ярмарке, ждали еще чего-то, чего-то такого!
– Сарита, подойди! – позвал Кирин негромко. Жена, возбужденная, раскрасневшаяся, влюбленная в него еще сильнее за этот сумасшедший день, сдержанно и спокойно подошла, поклонилась и стала рядом. Муж взял ее за руку. Толпа, не дыша, затихла.
– Больше, чем войску и союзникам, Крей обязан победой своим женщинам. Наравне с мужчинами вы несли все тяготы войны. Да будете вы вознаграждены за стойкость и доброту. Слушай, народ Крея! Отныне и во все веки женщины получают равные с мужчинами права. Приобретать, продавать и наследовать недвижимое имущество. Основывать ремесла. Торговать. Воспитывать детей наравне с отцом. Требовать развода, если доказано будет жестокое обращение мужа с ней или детьми, измена, ущемление дарованных ей законом прав. При заключении брака муж и жена будут заключать брачный договор, с равными правами супругов.
– Ето как? – выкрикнул кто-то в толпе высоким фальцетом. Голос у вопрошавшего мужика что-то сорвался, как у дебютирующего петуха.
– Как? – переспросил развеселившийся самодержец. – Ежели муж желает, что бы жена его носила Ожерелье Признания, супруга праве требовать от него того же. Муж может взять вторую и последующих жен с добровольного письменного согласия всех предыдущих, подписанного в присутствии благонадежных свидетелей, числом не менее двух. Что касается позорного обычая носить мужей ...
Гвалт и шум на площади поднялся невообразимый. Осмелевшие женщины, распихивая разъяренных мужей и отцов, пробрались к самому трону.
– Точно ли так будет, мой государь? – задыхаясь от волнения и слез, прижимая к груди сжатые добела руки, спросила самая смелая.
Принц кивнул Первому советнику. Рауф Тарлан ан Сархан подал асурху на подпись новое Семейное Уложение. Под зубовный скрежет и крики радости и восторга Кирин поставил подпись несмываемыми чернилами и приложил Государственную Печать.
– За неуважение к закону, чинение самомалейших препятствий к его исполнению, и прочая, и прочая, виновный подлежит: на первый раз внушению через дюжину ударов по пяткам. На второй раз – внушению через битье розгами, публично на площади, для вразумления сомневающихся. На третий раз – заключением в Гнилой Лабиринт сроком согласно тяжести деяния по усмотрению судьи, – противным сутяжным голосом проскрипел Верховный кадий, стуча церемониальным посохом и забирая у асурха увесистый окованный медью закон.
К вечеру крейские женщины устроили ритуальное сожжение паланкинов там же, на Главной площади.
Стража из солидарности укрыла с десяток мужиков, за которыми, потрясая кожаными ошейниками с шипами, бегали озабоченные справедливостью жены.
Кадии временно прекратили прием жалоб и прошений о разводе.
Одну почтенную матрону, очень почтенную, фунтов на триста пятьдесят, избившую скалкой мужа, забрали в холодную. А вы разве не знали? Права никогда одни не приходят. Обязательно следом обязанности тянутся и ответственность лезет!
Глава сорок четвертая, Пепел и розы.
После дневного перехода Черный полк остановился на ночевку у озера, называвшегося 'Чашка с блюдцем'. Лучшего названия придумать было нельзя из-за идеально круглой формы и совершенно гладкой полосы каменного берега, шириной несколько локтей. Здесь не росли трава и деревья. Вода в озере была необыкновенно чистой и прозрачной; ни растений, ни насекомых, ни рыб в нем не водилась. Озеро было настолько глубоким, что никто никогда не мог донырнуть до дна, даже рассмотреть дно не удавалось. Легенды, которые любили рассказывать местные, гласили, что в начале времен над Тикреем пролетала заблудившаяся звезда. Засмотрелась на Синие горы, зацепилась за вершину самой высокой, и упала к ее подножию, оставив после себя огромный кратер. Пресветлая так огорчилась, что звезда погасла, что заплакала. Оттого-то так светла и сладка вода в озере – пьешь, пьешь, и никак не напьешься. А еще говорили, что в звездные ночи звезда под водой тихонько мерцает, но для того, что бы увидеть это, надо подняться высоко-высоко, так высоко, как парили когда-то драконы.
Не романтичные оборотни лениво плескались и плавали взапуски в озере после длинной дороги и охоты, пока на кострах жарились молодые косули и горные барашки. Есть оборотни предпочитали людьми – так в них меньше помещалось. А то такая орава оборотней вполне могла проесть здоровую дыру в природных ресурсах за один присест.
Гибкий и жесткий как хищная лиана оборотень заговорщицки подмигнул другу, поплыл, пересекая озеро наискосок, потом нырнул и довольно много проплыл под водой. В стороне от всех виднелись над водой две светлых головы. Головы мирно переговаривались и пересмеивались о чем-то своем, да так увлеченно! Что сделал диверсант, заинтересованно наблюдавшая публика не видела, но последствия не обманули ожидания. Над озером разнесся сочный женский визг, и из воды появился ржущий во все горло Рахен Вирон из Серых Разбойников. С возмущенными криками: ' Котяра помоечный!', ' Кошак бесхвостый!' фарги накинулись на наглеца и почти утопили, но он мужественно вырвался и бросился наутек. Фарги настигли улепетывающего оборотня, когда он почти доплыл до остальных и мстительно притопили, пока тот, булькая, не заорал: 'Сдаюсь!', после чего уплыли, гордо отсвечивая в воде перламутровыми попами.
Дашери Денеш и Тахира Виден, дочери Охотника Мглы Дикрая Денеша и его подруги Таришы Виден, лицом и фигурой были вылитая мать – высокие скулы, пухлые губы, и не смотря на юность, стати. Удивительно, но будучи близняшками, они перевоплощались одна в белоснежного барса, а вторая в такую же белоснежную тигрицу. Что касается характеров, то тут лучше рассказать, так сказать, на примерах.
До десяти лет девочки жили с матерью под Вишенрогом. Отец как бы тоже жил с ними. Пару-тройку месяцев в году, от силы. Все остальное время он занимался какими-то очень тайными и очень важными государственными делами. Когда отец в очередной раз появлялся на пороге, они с мамой немедленно исчезали, оставляя дочек на Виньо. Потом появлялись, очень счастливые, папа доставал из походного мешка какую-нибудь чудесную игрушку, целый день баловал их и развлекал, а потом опять исчезал.