[169]. А об Афганистане и вовсе говорить не приходится – оттуда американцы ушли «заранее», попросту отдав страну во власть талибам. Если уж ты берешь на себя роль международного полицейского, ты должен брать на себя ответственность за обеспечение порядка и управляемости в тех странах, где ты работаешь. Прежде всего ты должен способствовать тому, чтобы ответственные политические силы внутри этих стран могли работать над созданием адекватных институтов госуправления. Однако в военных кампаниях «по выбору» такой вопрос не был даже поставлен.
Подобная политическая безответственность неизбежно ведет к тому, что миссия международного полицейского раз за разом терпит фиаско.
И более того, выполняя эту миссию, правительства некоторых западных стран, ничтоже сумняшеся, шли на публичную ложь. Когда же их хватали за руку, они без труда уходили от какой-либо ответственности, и никакие демократические институты, никакое гражданское общество привлечь их к ответу не могли.
Например, второе американо-британское вторжение в Ирак во время президентства Джорджа Буша-младшего и премьерства Тони Блэра объяснялось тем, что у режима Саддама Хусейна есть оружие массового поражения. С большой помпой госсекретарь США Колин Пауэлл представил этому якобы неопровержимые доказательства. Под эту дудку западные союзники послали войска, сбросили режим Саддама, а самого его с некоторым временным лагом повязали. При этом, уже сбросив его режим, они были вынуждены публично признать, что никакого оружия массового поражения у Саддама не было. Иначе говоря, все представленные доказательства оказались «фейком».
А раз так, получается, что Америка вместе с Британией и другими странами начала войну против суверенного государства, сославшись на несуществующие причины. И что же? Когда это обстоятельство вскрылось, ни один человек не понес ответственности. Буш продолжил править как ни в чем не бывало. Пауэлл стал заслуженным ветераном дипломатии и выпустил мемуары. А Тони Блэр и вовсе заявил, что решение о вторжении было правильным, несмотря ни на что.
Такое издевательство над здравым смыслом в нормальном демократическом обществе должно было быть воспринято как переход всех красных линий с соответствующими последствиями. Но ни в США, ни в Британии, ни в других западных странах гражданское общество не нашло в себе силы заставить власти отвечать за свои действия.
Будучи в Лондоне и других городах Соединенного Королевства, я не раз говорил об этом с «рядовыми гражданами». Правительство не поддержал никто из моих собеседников. Говоря о чувствах, которые вызвали такие действия властей, почти все использовали слово frustration, которое означает смесь растерянности, разочарования и недоумения. Но что из этого? Как говорится, «а Васька слушает да ест».
Помню, как давным-давно, еще в 1970-е годы, я услышал по радио «Би-Би-Си» фрагмент интервью Александра Солженицына. В нем он назвал советскую власть режимом, основанным на лжи. И вот, спустя годы, оказалось, что характеристика, предложенная Александром Исаевичем, полностью применима и к западным режимам, которые так блистательно провели иракскую кампанию.
Если взглянуть на проблему «войн по выбору» под иным углом, вторжение в Ирак создало опасный прецедент военного вмешательства по фейковым причинам. Мировому сообществу продемонстрировали, что «международные полицейские» могут выбирать объекты вмешательства произвольно, свергая тех, кто им по тем или иным причинам не нравится, не заботясь о том, чтобы объяснять свои решения.
Поэтому война в Ираке стала большим шагом не только к новому «мировому беспорядку», но и к девальвации ценностей западной демократии и ее дискредитации в глазах миллионов людей по всей планете.
Продолжим.
Обратите внимание – в финансировании политических партий и ведущих политиков существенную роль играют пожертвования – в первую очередь со стороны бизнеса. За ними в подавляющем большинстве стоят особые интересы. Это не филантропия. Такое положение дел противоречит сути демократии: демократия означает «народовластие», а пожертвования создают питательную среду для господства особых групповых интересов, которые, по меткому выражению Ричарда Хаасса, неизбежно «выталкивают» национальные.
Подлинная демократия требует запрета политических пожертвований. Партии должны работать главным образом на бюджетных дотациях, распределяемых на равных для всех условиях по четко сформулированным и всем понятным правилам. Допустимы, конечно, и членские взносы, но с достаточно низким потолком, чтобы крупные «жертвователи» не могли использовать их как канал для продвижения своих особых интересов. Бюджет политиков и партий, в свою очередь, должен быть прозрачным для всего общества.
К сожалению, сегодня все выглядит совсем иначе. Прочитайте, например, отрывок из доклада, подготовленного Офисом ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека (ODIHR) по официальной просьбе президента Комитета по контролю качества демократии, борьбе с коррупцией и институциональным и законодательным реформам палаты депутатов испанского парламента.
Справедливости ради отмечу, что сам факт существования такого комитета внушает оптимизм. То же касается использования термина «качество демократии». Итак, читаем.
«Регулирование финансирования политических партий в Испании со временем претерпело существенные изменения. <…> Однако это не означает отрицания того факта, что в нынешней системе регулирования сохраняются проблемы, требующие решения: это и чрезмерная финансовая зависимость политических партий от государства (с этим я не согласен, потому что считаю, что именно государство должно финансировать политические партии на равных и прозрачных условиях – прим. автора), и недостаточная транспарентность, и недостаточно эффективные санкционные механизмы, которые должны были бы отбивать охоту нарушать правила, и недостаточное использование существующих рычагов управления. В этом контексте необходимо иметь в виду, что большинство испанских граждан имеют серьезные сомнения в отношении современной системы регулирования, которую они считают недостаточно транспарентной и эффективной. Во времена, когда испанские политические партии считают не только самыми коррумпированными институтами, но и институтами, не заслуживающими доверия, когда уровни членства (5 %) и самоидентификации с какой-либо партией достигли исторически минимальных значений, представляется верным обратиться к вопросам финансирования партий, что могло бы помочь им вернуть часть доверия граждан, которое они потеряли»[170].
Проблема доверия к политическим партиям и лидерам остро стоит не только в Испании, но и в подавляющем большинстве развитых демократических государств, пусть и в разной степени. (Так, в странах Северной Европы дела обстоят лучше.) В каждой стране при этом есть свои нюансы.
Но мой тезис жестче, чем в вышеупомянутом докладе: пожертвования сами по себе представляют проблему, как бы хорошо они ни регулировались. Недостаток финансовой транспарентности – это производное от главной проблемы. Отмеченные же в докладе слабость санкционных механизмов и нежелание власти активно применять даже те рычаги регулирования, которые она же и создала, объясняются очень просто – власть никогда добровольно не согласится работать против самой себя.
Одна из передовых стран в области контроля над пожертвованиями – Канада. На федеральном уровне пожертвования бизнеса политическим партиям были запрещены там еще в 2004 году. На региональном, однако, жертвовать можно.
Одна из региональных партий Канады называется Либералы Юкона.
Юкон – это отдаленная от основных городских центров территория. Подавляющее большинство канадцев живет от нее в сотнях, если не в тысячах километров – по площади Канада вторая после России страна в мире, а ее население не дотягивает и до 40 миллионов человек. Территория эта, однако, очень богата природными ресурсами, которые разрабатываются активно и в больших масштабах.
По этим и другим причинам партия «Либералы Юкона» одну треть от всех декларируемых пожертвований получает из источников, находящихся за пределами своего региона. Наибольшее за последнее десятилетие пожертвование размером в 50 тысяч канадских долларов[171] она получила от крупной добывающей компании Copper North Mining, базирующейся в Британской Колумбии[172].
Ниже – небольшая цитата из статьи, опубликованной на сайте канадской независимой организации National Post. Она создала первую интерактивную базу данных о политических пожертвованиях, так что любой человек может найти на сайте нужную информацию. Авторы пишут так: «Политическая машина работает на деньгах. На огромных деньгах. Но кто дает эти деньги и сколько, было фактически невозможно проследить в большей части нашей страны»[173].
Это простая, но исчерпывающая характеристика того, как обстояли дела с транспарентностью. Если база данных поможет изменить ситуацию, то, как говорится, в добрый путь.
В марте 2020-го в базе данных National Post было представлено 5 030 555 политических пожертвований, сделанных с 1993 по 2018 год. Количество доноров достигло 1 089 269, а общая сумма составила 1 724 917 751 канадских долларов и 44 цента (один американский доллар – это примерно 1,4 канадских). В среднем это примерно 343 тысячи долларов на одну дотацию – весьма внушительная цифра[174].
Но для нашего анализа важно прежде всего то, что базирующаяся далеко за пределами Юкона компания Copper North Mining внесла в кассу «Либералов Юкона» самое большое пожертвование.
Авторы статьи справедливо ставят вопрос: если политики собирают деньги за пределами той территории, в рамках которой они занимаются политической деятельностью, чьи интересы они будут представлять? Как быть с подотчетностью избирателям, от которых они получили мандат? Почему пожертвования такого рода не отслеживаются и не ограничиваются законами и правилами?