— Она обвинила Штефана в кражах.
— Лиза знала, что он не воровал. На руку нечиста была Наташа.
— Горничная?
— Да, все знали, какая это бессовестная девица. Как говорится, пожав ей руку, не забудь проверить, целы ли часы. Но Лиза вела свою игру, как и ее папаша. Ей нужен был Штефан.
— Нужен? В каком смысле?
— А вы как думаете? — Лайонел презрительно посмотрел на меня. — Лизу от него аж в жар бросало. Первосортный кусок двадцатидвухлетней восточноевропейской плоти. Она буквально глаз от красавчика не могла оторвать.
Можно ли доверять сказанному Лайонелом? Послушать его, так Мелисса была злюкой, Лоуренс вел себя как негодяй, жестоко эксплуатируя Штефана, а Лиза предавалась похоти. Парень ни о ком не произнес ни одного доброго слова. И все же я мысленно возвращалась к встрече с Лизой в обеденном зале «Бранлоу-Холла». Она буквально пыхала злобой. «Нанять Штефана Кодреску было ошибкой, и нам давно уже следовало его уволить. Я, между прочим, с самого начала так говорила, да вот только никто меня не слушал». А как ответил ее отец? «Но поначалу он тебе нравился. Ты проводила с ним кучу времени». Я еще тогда подметила это противоречие. И возможно, Лайонел только что дал ему объяснение.
— Хотите верьте, хотите нет, — продолжил он, — но Лиза пробовала свои чары и на мне тоже. Постоянно заглядывала в спа-корпус. И должен сказать, что упражнения ее интересовали вовсе не те, которым меня научили на курсах в Перте.
— У них со Штефаном был роман? — Уже задавая этот вопрос, я сочла подобное допущение сомнительным. Если бы эти двое спали, сей факт наверняка всплыл бы на суде.
Корби покачал головой:
— Я бы не назвал это романом. Штефан питал к ней не больше чувств, чем я. Вы ведь видели ее шрам, — он указал на свой рот, — да и без него она далеко не Миранда Керр. Но секс у них со Штефаном был, если вы это имеете в виду. Бедолага не мог ей отказать! В конечном счете Лиза ведь практически управляла отелем. Он полностью находился в ее власти.
— Штефан сам вам об этом рассказывал?
— Нет. Он о подобных вещах никогда не говорил. Но стоило Лизе появиться рядом, вид у него сразу делался несчастный. А однажды я видел их вместе.
В кафе вошли еще двое посетителей. Лайонел заговорщицки наклонился ко мне.
— Это случилось недели за две или за три до убийства, — сообщил он. — Я закончил работу в спа и совершал короткую пробежку по территории. Вечер выдался чудесный, теплый. Светила полная луна. Я пробежался, сделал несколько упражнений на растяжку и решил подтянуться. Для этого я облюбовал одно дерево. Был у него сук как раз на подходящей высоте. Дело происходило в лесочке близ Оуклендса — коттеджа, где, кстати сказать, жила Мелисса. Вот, значит, иду я себе и вдруг слышу звуки. Не успел я опомниться, как увидел в траве сладкую парочку: он верхом на ней, оба в чем мать родила.
— Вы уверены, что это были Лиза и Штефан?
— Хороший вопрос, Сью. Вообще-то, было темно, расстояние довольно большое, и поначалу мне показалось, что это Эйден развлекается со своей будущей свояченицей. Вот бы смеху было! Но я занимался с Эйденом и знал, что у него на плече большая татушка. Он называл ее космическим червем, но, по мне, так она напоминала гигантского головастика! — Лайонел расхохотался. — Так что этим парнем абсолютно точно был не Эйден. Он был голый, и татушку я бы в лунном свете легко разглядел. Впрочем, я не собирался подсматривать за ними, как какой-нибудь извращенец, и пошел по своим делам. Ну и вы, конечно, догадываетесь, что произошло: я наступил на ветку, и эта проклятущая штуковина хрустнула так, словно кто из ружья выстрелил. Это их остановило. Парень обернулся, и я разглядел его лицо так же ясно, как вижу сейчас ваше. Это стопроцентно был Штефан.
— Он вас узнал?
— Не думаю.
— Вы с ним никогда об этом не говорили?
— Шутите, что ли?
Я обдумала услышанное и заметила:
— Одного не могу понять. Пару недель спустя Лиза его уволила. Если у них был секс, то зачем ей понадобилось это делать?
— Я тоже задавался этим вопросом. По моему мнению, Штефан взбунтовался и сказал Лизе «хватит». То, что она творила, было чистой воды принуждением. Возможно, он даже пригрозил пожаловаться на нее.
Я так до сих пор не получила вестей от Штефана Кодреску и пыталась понять, сколько требуется времени, чтобы мое письмо дошло до него в тюрьме. Оставался открытым вопрос, согласится ли он на свидание со мной, хотя мне просто до зарезу надо было встретиться с парнем. Требовалось выяснить, что именно произошло между ним и Лизой Трехерн. Она-то сама, ясное дело, ни в чем не признается. Только он может сказать мне правду.
— Вы были со Штефаном в пятницу вечером, — продолжила я. — Говорят, он напился на вечеринке?
— Да, это так. — Лайонел глянул на настенные часы.
Из условленных тридцати минут прошло уже двадцать. Парень сделал глоток протеинового шейка, от которого на верхней губе у него осталась зеленая полоска в виде полумесяца.
— Вообще-то, Штефану это было несвойственно, — заявил Лайонел. — Обычно его не развозило от спиртного, да он никогда и не злоупотреблял. Но его только что уволили, и вполне возможно, что он топил печаль в вине.
— Вы отвели его в комнату.
— Это было часов около десяти. Мы добрались до конюшен, которые Трехерны переоборудовали под жилье для персонала. Наши комнаты размещались по соседству. Я пожелал ему доброй ночи, и мы отправились по койкам. Я и сам изрядно вымотался, если честно.
— Когда вы уснули?
— Минут десять или пятнадцать спустя. Опережая ваш вопрос: я ничего не слышал. Сплю я крепко. Мог ли Штефан встать и пойти в отель? Тут я, боюсь, ничем вам не пригожусь. Могу только сказать, что, когда я уходил, он лежал в постели.
— На следующий день вы его видели?
— Нет. Я был в спа, а он помогал на свадьбе.
— Вы верите в то, что это он убил Фрэнка Пэрриса?
Мой собеседник задумался. Потом кивнул:
— Да. Вероятно, так оно и есть. Я к тому, что полицейские обнаружили кучу улик, и мне известно, что Штефан был на мели. Он пристрастился к онлайн-играм. Все эти румыны такие. Он часто просил у меня взаймы до зарплаты в конце месяца.
Лайонел снова посмотрел на часы и встал. Наше время вышло.
— Надеюсь, что помог вам, Сью, — сказал он. — Потому что, если честно, мне Штефан нравился, и обошлись с ним далеко не лучшим образом. И надеюсь, что вы найдете Сесили. Есть какие-нибудь догадки, что с ней могло случиться?
— Пока нет. — Оставалась еще одна деталь, о которой мне хотелось спросить. — Вы поначалу подумали, что видели в лесу с Лизой Эйдена. Это потому, что ему свойственна была неразборчивость в связях?
— Неразборчивость в связях? Забавное какое выражение. Вы имеете в виду, ходил ли он на сторону? — Лайонел криво усмехнулся. — Понятия не имею, изменял ли Эйден жене, и, откровенно говоря, сам не знаю, почему, увидев тех двоих, я подумал на него. Может, они с Сесили были счастливы, а может, и нет… Кто их разберет. Но если рассуждать логически, то едва ли Эйден рискнул бы наставить Сесили рога. Это ведь она нашла его и вытащила из Лондона. А Сесили, я вам скажу, на свой лад была не менее жесткой, чем ее сестричка. Узнай она, что Эйден ее обманывает, сварила бы его яйца на завтрак.
Мы обменялись рукопожатием. В кафе зашел еще один тренер, тоже в шортах из лайкры, и я видела, как эти двое обнялись по-мужски, стукнувшись грудью и похлопав друг друга по спине.
Я по-прежнему не могла решить, понравился мне Лайонел Корби или нет. Можно ли верить в изложенную им версию событий? Тут я тоже находилась на распутье.
Майкл Били(обед)
Майкл Дж. Били был занятым человеком.
Его секретарша позвонила и сообщила, что выпивка в «Сохо-Хаусе» больше не актуальна. И поинтересовалась, удобно ли мне будет встретиться с ним за обедом в двенадцать тридцать. Обед оказался очень скромным: пара сэндвичей с чашкой кофе в заведении быстрого питания неподалеку от его квартиры, сразу за углом на Кингс-роуд, но меня это вполне устраивало. Я сомневалась, что у нас с Майклом найдется достаточно тем для разговора за полноценным бизнес-ланчем. Он всегда отличался немногословностью, вопреки тому, что тиражировал слова миллионами. Кстати, инициал «Дж.» на визитке был для него чрезвычайно важен. Поговаривали, что Майкл, будучи лично знаком с Артуром Ч. Кларком и Филипом К. Диком, захотел, чтобы его имя звучало похоже, в дань уважения к обоим авторам. Били был хорошо известен как знаток их творчества и публиковал длинные статьи в антологиях и литературных обозрениях.
Когда я пришла в кафе, Майкл был уже там, пролистывал очередную рукопись на айпаде. В его манере работать было что-то от крота: он горбился, нагибаясь вперед, словно стремясь проскрести туннель через экран. Мне пришлось напомнить себе, что мы с ним почти сверстники. Седые волосы, очки и старомодный костюм набавляли ему лет десять, и Били, похоже, с этим смирился. Есть мужчины, которые никогда не были на самом деле молодыми и даже не стремятся к этому.
— А, привет, Сьюзен! — Майкл даже не приподнялся. Он был не из тех, кто склонен целоваться, даже просто чмокнуть в щечку. Но он хотя бы закрыл планшет и улыбнулся мне, моргая на солнце. Он уже заказал кофе и миндальное пирожное, лежавшее на бумажной тарелке, на которой его принесли. — Чем вас угостить?
— Да не стоит, благодарю. — Я пробежала взглядом по выставленным на витрине довольно унылого вида маффинам и плюшкам, ничем не соблазнившись. Да и к тому же мне хотелось поскорее перейти к делу.
— Ну, хотя бы попробуйте кусочек вот этого. — Он пододвинул ко мне пирожное. — Весьма недурственно.
Эта отрывистая манера речи, так хорошо мне знакомая. Он напоминал актера из тех пьес периода между двумя мировыми войнами, где все ведут долгие разговоры, но мало что происходит.
— Как дела? — спросил Майкл.
— Спасибо, я живу хорошо.
— Да вдобавок еще и в Греции, насколько мне известно?