Но сейчас дело обстояло совершенно иначе. Я получила неплохое представление о том, что происходило в «Бранлоу-Холле» четырнадцатого и пятнадцатого июня две тысячи восьмого года. Я познакомилась с большинством лиц, причастных к тем давним событиям. Алан Конвей приезжал в этот отель. Быть может, он даже сиживал на том же самом месте, где теперь устроилась я. И что-то разглядел. «Они взяли не того человека». Так он сказал Джеймсу Тейлору. Алан приехал сюда в поисках вдохновения, но нашел нечто значительно большее. Однако в полицию о своих догадках не сообщил. Ответ он спрятал в романе. Это был единственный способ дать разумное объяснение исчезновению Сесили, и я собиралась все выяснить.
Книга в мягкой обложке лежала передо мной. Я провела пальцами по выпуклым буквам названия, ощущая их так, как если бы они представляли собой шрифт Брайля. Удивительно, как много бед ухитрился причинить людям Алан Конвей своим творчеством. Его последний роман «Английские сорочьи убийства» едва не прикончил меня. Не стал ли этот, более ранний том серии причиной гибели Сесили Трехерн?
Я закурила сигарету. Перевернула первую страницу.
И начала читать.
Алан Конвей взялся за перо уже в зрелом возрасте, но сразу добился успеха. Самая первая из опубликованных им книг, «Аттикус Пюнд расследует», в один миг стала сенсацией и удостоилась премии «Золотой кинжал», присуждаемой Ассоциацией писателей детективного жанра за лучший детектив года. Роману суждено было стать первым в серии из девяти томов, где главным героем является немецкий сыщик. Серия оборвалась со скоропостижной смертью автора, который скончался в 2014 году в своем доме во Фрамлингеме, графство Суффолк. Спустя полгода после выхода книги «Аттикус Пюнд берется за дело», ставшей к тому времени международным бестселлером, Алан Конвей, живший до этого с женой и единственным сыном, объявил себя геем. «Таймс» в своем некрологе сравнила Конвея с Агатой Кристи за хитроумность сюжетов, его также часто называли запоздавшим представителем «золотого века» детективной литературы. В настоящее время продано более двадцати миллионов его книг, а на канале Би-би-си-1 вскоре выходит в эфир экранизация романа «Аттикус Пюнд расследует», с Кеннетом Браной в главной роли.
Аттикус Пюнд расследует
Нет покоя нечестивым
Аттикус Пюнд берется за дело
Гость приходит ночью
Рождество Аттикуса Пюнда
Аперитив с цианидом
Маки для Аттикуса
Мистер Пюнд за границей
Английские сорочьи убийства
Заприте дверь, свернитесь калачиком перед камином и погрузитесь в новый роман Алана Конвея. Вы не будете разочарованы.
Люблю детективы, которые бьют под дых, и этот, ребята, как раз из таких. Жду не дождусь следующего!
В очередной раз Конвей являет нам картину той давно забытой старой Англии, где жизнь текла спокойно и размеренно. И делает это убийственно метко.
Это уже третья книга серии, и Аттикус Пюнд продолжает набирать силу. Увлекательная, запутанная история, интрига, которая держит в напряжении до самого конца.
Новый роман про Аттикуса Пюнда уже почти стал событием года. Спорим, вы не сумеете угадать развязку?
Аттикус Пюнд обогнал по популярности даже Ангелу Меркель. Еще бы, ведь читать про него куда интереснее.
Известная актриса задушена, и кто же под подозрением? Все! Последний «Аттикус Пюнд» — это настоящий бестселлер.
Страшные вещи творятся в тихом маленьком городке на морском побережье… Мало найдется романов столь захватывающих, как «Аттикус Пюнд берется за дело».
Аттикус Пюнд берется за делоАлан Конвей
Посвящается памяти Фрэнка и Лео
Действующие лица xiii
Глава 1. Кларенс-Кип 1
Глава 2. Элджернон Марш 13
Глава 3. «Выкуп королевы» 31
Глава 4. Тайны и тени 41
Глава 5. Бриллиант «Людендорф» 49
Глава 6. Преступление и наказание 64
Глава 7. Вопрос времени 72
Глава 8. Застигнутый приливом 85
Глава 9. Место преступления 94
Глава 10. «Приди, сладкая смерть» 112
Глава 11. Тьма сгущается 123
Глава 12. Произведен арест 143
Глава 13. Post mortem 154
Глава 14. Бей и беги 166
Глава 15. Девушка на мосту 174
Глава 16. Пюнд испытывает озарение 184
Глава 17. Все собираются в отеле «Мунфлауэр» 189
Глава 18. Появляется вакансия 201
Мелисса Джеймс, голливудская актриса, живущая в Тоули
Фрэнсис Пендлтон, супруг Мелиссы
Филлис Чандлер, повариха/экономка в доме Мелиссы
Эрик Чандлер, шофер/дворецкий, сын Филлис
Ланс Гарднер, управляющий отелем «Мунфлауэр»
Морин Гарднер, жена Ланса, также управляющая отелем
Элджернон Марш, застройщик и бизнесмен
Саманта Коллинз, сестра Элджернона, жена Леонарда
Леонард Коллинз, местный врач-терапевт, женат на Саманте
Джойс Кэмпион, тетя Элджернона и Саманты
Харлан Гудис, американский миллионер, супруг Джойс
Нэнси Митчелл, администратор в отеле «Мунфлауэр»
Бренда Митчелл, ее мать
Билл Митчелл, ее отец
Саймон Кокс, (он же Шиманис Чакс) кинопродюсер
Чарльз Парджетер, владелец бриллианта «Людендорф»
Элейн Парджетер, его жена
Инспектор Гилберт, расследует дело о похищении бриллианта
Сержант Дикинсон, работает вместе с Гилбертом
Аттикус Пюнд, всемирно известный сыщик
Мэделин Кейн, его секретарша
Эдвард Крол, старший инспектор; расследует дело об убийствах в отеле «Мунфлауэр»
Глава 1Кларенс-Кип
— Ты так и намерен просто сидеть и бездельничать, Эрик, или поможешь мне мыть посуду?
Эрик Чандлер оторвался от просмотра местной газеты и проглотил вертевшийся на языке резкий ответ. Предыдущие два часа он провел, моя и полируя «бентли», — пустая трата времени, учитывая, что погода снова менялась. Апрель выдался никудышным, с постоянными шквальными бурями, налетавшими с моря. В кухню Эрик пришел весь промокший и замерзший и вовсе не испытывал желания помогать матери в мытье посуды или в других делах.
Филлис Чандлер, которая прежде склонялась над печью, теперь распрямилась, держа в руках противень с итальянским печеньем флорентини, каждое из которых представляло собой идеально подрумяненный золотисто-коричневый диск. Она поставила противень на разделочный стол и, взяв лопатку, стала перекладывать выпечку на тарелку. Иногда Эрик удивлялся, как матери удается готовить такую вкуснотищу, особенно с учетом того, что яйца и сахар до сих пор по карточкам, хотя после окончания войны прошло уже восемь лет. Но Филлис всегда каким-то образом ухитрялась обходить подобные препятствия. Когда белый хлеб снова появился в продаже, мама приволокла его из городка сразу в двух сумках, а свой мясной рацион, на который выделялось один шиллинг и восемь пенсов, она всегда растягивала дольше любых разумных пределов.
Копошащаяся в кухне мать напомнила Эрику хлопотливую ежиху. Как там звали героиню той книжки, которую она читала ему в детстве? Ухти-Тухти? Вот именно. Вроде как о приключениях ежихи-посудомойки, живущей в Озерном крае… Не то чтобы там много чего случалось. Мать была вылитая Ухти-Тухти: низенькая, кругленькая, даже одета точно так же — расшитое цветами платье с белым передником на объемистом животе. И колючая. Уж точнее слова для описания не подберешь.
Эрик бросил взгляд на раковину. В последние два дня мать была очень занята, готовя еду на выходные. Яйца вкрутую, суп из колотого гороха, цыпленок по-королевски… Мелисса Джеймс ждала гостей и, как всегда, предельно точно сообщила, что они изволят кушать. Погода определенно располагала к супам и горячим блюдам, и в кладовой на всякий случай хранились пара каплунов и нога ягненка. Копченая рыба и каша на завтрак. Коктейль «Том Коллинз» в шесть. Живот у Эрика заурчал, напоминая, что пуст с самого обеда. Когда мать снова отвернулась, он протянул руку и ухватил одно флорентини. Печенье было еще очень горячим, и Эрик быстро перекинул его с ладони на ладонь.
— Я все видела! — объявила Филлис.
Ну и как ей это удалось? Она ведь стояла спиной к нему, задом кверху.
— Их там еще полным-полно осталось, — сказал сын.
Аромат сухофруктов и золотистого сиропа щекотал ноздри. Ну почему она такая хорошая повариха?
— Это не для тебя, а для гостей мисс Джеймс!
— Я всего-то взял одну штучку, гости мисс Джеймс и не заметят пропажи.
Эрику частенько казалось, что он угодил в ловушку, причем с самого момента рождения. Он не мог припомнить времени, когда бы не был привязан к своей матери, причем не как полноценный член семьи, но как своего рода довесок, мотающийся на лямке ее фартука. Отец его был армейским капитаном и пришел в настоящий восторг, когда разразилась Великая война. Он мечтал о медалях, славе и о том, как навешает бошам. А взамен получил пулю в голову в каком-то далеком местечке, название которого Эрику даже выговорить толком не удавалось. Эрику было семь лет, когда пришла похоронка, и он до сих пор помнил свои тогдашние чувства… вернее, их отсутствие. Трудно скорбеть по человеку, которого едва знаешь.