— Ой… добрый вечер, мистер Пюнд. — На миг она растерялась. — Что вы тут делаете?
— Заглянул на минутку посозерцать, — ответил Аттикус с улыбкой.
— Ну, добро пожаловать. Я сейчас освобожусь. Я просто освежаю цветы. И еще нужно распределить по номерам гимны. Орган жутко старый и сиплый, но ему еще по силам сыграть в очередной раз «Вперед, воины Христовы!».
— Пожалуйста, не прерывайте из-за меня работу. Я очень скоро вернусь в отель.
Но Саманта поставила цветы и с внезапной решимостью направилась к сыщику.
— Как понимаю, вы арестовали Элджи, — сказала она.
— Лично я никого не арестовывал, миссис Коллинз. Это старший инспектор Крол поместил вашего брата под стражу и теперь допрашивает его.
— Полагаю, вы не скажете мне, что именно мой брат натворил?
— Мне жаль. — Пюнд пожал плечами.
— Нет-нет. Все в порядке. Я все понимаю. — Она вздохнула. — Сколько я себя помню, Элджи постоянно попадал то в одну историю, то в другую. Мне иногда даже странно становится, как мы можем быть родными братом и сестрой, будучи такими разными. — Саманта помялась, затем собралась с духом. — Скажите мне только одно: его арестовали за убийство Мелиссы Джеймс, да?
— Вы подозреваете его в этом преступлении, миссис Коллинз?
— Нет! Что вы! Я вовсе не это имела в виду. — Женщина явно пришла в ужас. — Элджи способен на дурные поступки, но он никогда намеренно не причинит вреда другому человеку.
«И все же он не только сбил пешехода, — подумал Пюнд, — но и бросил его без помощи на обочине дороги».
— Однако, насколько мне известно, они с Мелиссой были близки, — продолжила Саманта. — И Элджи являлся ее финансовым консультантом.
— Таким образом он охарактеризовал свои отношения с мисс Джеймс?
— Да. Возможно, его интересовали ее деньги, но это ведь не преступление. Лишних денег у Мелиссы хватало.
Что-то в тоне Саманты насторожило Пюнда. Ему вспомнилось, как она говорила о погибшей во время их визита в Черч-Лодж. Две эти женщины явно не были дружны.
— Будет ли справедливо сказать, миссис Коллинз, что вы не слишком любили мисс Джеймс?
— Совсем не любила, если честно, мистер Пюнд. — Слова вырвались у нее прежде, чем она успела прикусить язык. — Понимаю, что не должна так говорить. Нам следует искать в своем сердце любовь к ближнему. Но мне она сильно не нравилась.
— Можно спросить почему?
— Мне казалось, что Мелисса испортила Тоули-на-Уотере своим дорогим отелем, своей дорогой машиной и всеми этими людьми, ее поклонниками, которые приезжали сюда только лишь для того, чтобы на нее посмотреть. И это притом, что она уже много лет как перестала сниматься. Я считала Мелиссу весьма поверхностной особой.
— Вы знали, что у нее с мистером Маршем был роман?
Это оказалось для Саманты ударом.
— Это брат вам сказал?
— Да. Он сознался в прелюбодеянии.
— Ох… Элджи в своем репертуаре. — Она рассердилась. — Теперь мне все равно, что с ним будет. Если он отправится обратно в тюрьму, это его вина. Прелюбодеяние — страшный грех, и я больше не впущу брата в свой дом. Мне с самого начала стоило послушать Леонарда. — Едва переведя дух, женщина продолжила: — Что до Мелиссы, то меня это не удивляет: какого еще поведения следовало ожидать от голливудской актрисы? Нет, я Элджи не оправдываю, ни на минуту, но если хотите знать мое мнение, то во всем городке не было ни одного мужчины, которому не грозила бы опасность со стороны этой красавицы. Она даже к моему Леонарду клинья подбивала: вечно липла к нему со своими болезнями, существовавшими только в ее воображении. Такой уж была Мелисса Джеймс. Она всегда добивалась чего хотела, и да помогут вам Небеса, если вы вдруг окажетесь на ее пути.
Возможно, фраза про Небеса стала причиной того, что Саманта умолкла и огляделась, как бы напоминая себе, где находится.
— Конечно, нехорошо с моей стороны дурно отзываться о покойной, но я надеюсь, Бог смилуется над ее грешной душой. А лично я Мелиссу не любила и считаю, что ей следовало больше помогать церкви, особенно раз уж она хотела, чтобы ее здесь похоронили. Я вот недавно про орган говорила. Мелисса знала, в каком плохом он состоянии, но не пожертвовала и пенни в фонд реставрации. Так вышло, что теперь я сама способна об этом позаботиться, можно будет купить новый инструмент. Но вы подумайте: ей достаточно было только руку в карман сунуть. Нельзя быть такой эгоисткой.
— Вы ничего этого не сказали мне при первой встрече, миссис Коллинз.
— Ну, мне показалось неуместным говорить об этом тогда.
Пюнд уцепился за оброненные собеседницей слова.
— Как я понимаю, вы теперь располагаете собственным капиталом, — заметил он. — С вашей стороны очень милосердно, что вы хотите помочь деньгами церкви.
— Я и не думала тратить все только на себя. Да и сумма, кстати, просто огромная. Деньги оставила мне недавно умершая тетя.
— А орган? Если не ошибаюсь, это дорогостоящее приобретение?
— О да, мистер Пюнд. Орган — самая дорогая вещь в храме, и наш инструмент специально изготавливает на заказ фирма «Хил и компания» в Плимуте. Речь может идти о тысяче с лишним фунтах, но Леонард согласен со мной, что церковь играет важную роль в жизни общины и что это самое меньшее, что мы можем для нее сделать. — Саманта помедлила. — Сам храм тоже нуждается в ремонте, и тут мы также в силах помочь.
— Это более чем щедро с вашей стороны, миссис Коллинз. — Пюнд улыбнулся, но потом вдруг озадачился. — А ваша покойная тетя… Могу я полюбопытствовать: вашего брата она тоже упомянула в завещании?
Саманта смущенно покраснела.
— Нет, — ответила она. — Элджернон ничего не получил. Боюсь, он сильно разочаровал тетю Джойс в годы своей юности, и потому она предпочла вычеркнуть его из завещания. Сперва я хотела поделиться с братом деньгами, но затем — особенно в свете того, что вы рассказали мне сегодня, — передумала. Странное дело, но муж пытается убедить меня в обратном. Он пришел к мнению, что нечестно будет забрать все себе. Я не могу понять, как это случилось, ведь поначалу, едва мы получили новости, Леонард не хотел даже, чтобы Элджернон вообще про них узнал. Но теперь мне нет дела до его мнения. Я приняла решение. Думаете, я поступаю неправильно?
— Я думаю, что не вправе давать вам какие-либо советы, миссис Коллинз. Скажу только, что мне вполне понятен ход ваших мыслей.
— Спасибо, мистер Пюнд. — Она повернулась и задумчиво посмотрела на крест в алтаре. — Я бы хотела немного побыть одна, если вы не против. Это ведь так легко, не правда ли: впустить в сердце ненависть и недостойные христианина мысли? Я считаю, что обязана помолиться за Мелиссу и за брата тоже. Мы все грешны в очах Божьих.
Пюнд отвесил легкий поклон и оставил женщину в одиночестве, подумав при этом, что ей не мешает помолиться и о своей собственной душе. Он вышел из церкви и остановился на улице под яркими солнечными лучами, в окружении могил. Отсюда открывался вид на Черч-Лодж и на окно, через которое Саманта Коллинз заметила в тот вечер Мелиссу Джеймс. Аттикус улыбнулся про себя. Возможно, ему следовало сильнее верить в силу религии, поскольку сыщик только что испытал самое настоящее озарение. Случайная встреча открыла ему все, что он хотел знать.
Глава 17Все собираются в отеле «Мунфлауэр»
Главная гостиная отеля «Мунфлауэр» была закрыта на утро. На двери висела табличка с извинениями, которая сообщала гостям, что гостиная обслуживает частный заказ и будет доступна только после полудня, но бесплатное печенье и кофе можно получить в баре. На самом деле здесь к десяти часам собралось тринадцать человек, и, хотя Пюнд не был подвержен суевериям, ему пришлось признать, что для одного из них эта цифра определенно окажется несчастливой.
Он стоял посреди комнаты, одетый в аккуратный старомодный костюм, палисандровая трость образовывала диагональ между левой рукой и правой ногой. Благодаря очкам в проволочной оправе и спокойной, менторской манере держаться его легко было принять за местного учителя, которого пригласили сюда, допустим, с целью прочитать лекцию по истории Тоули или же о природе Девоншира — такого рода мероприятия частенько проводились в «Мунфлауэре».
Аудиторию Пюнда составляли разные люди, так или иначе причастные к убийствам Мелиссы Джеймс и Фрэнсиса Пендлтона, подозреваемые и не только. Идея собрать всех вместе принадлежала старшему инспектору Кролу. Эффект получился несколько театральный, он и сам это понимал, но то было последнее его дело, так почему бы не насладиться драматической развязкой, пусть даже в центре сцены окажется другой человек. Эта роль отводилась Пюнду.
Ланс и Морин Гарднер, управляющие «Мунфлауэром», примостились на диване, с видом уже заранее возмущенным, как если бы им не за что было держать ответ. На другой софе расположились, держась за руки, доктор Коллинз и Саманта. Элджернон Марш сидел в кресле, закинув ногу на ногу и сложив на груди руки. Трудно было поверить, что этот человек находится под арестом и доставлен сюда только благодаря хлопотам Крола. Саймон Кокс, вызванный из Лондона, занимал аналогичное кресло с другой стороны от камина.
Эрик Чандлер и его мать выбрали два деревянных стула перед книжной полкой. Сидели они рядом, но оставив между собой широкое пространство, а также избегали встречаться друг с другом взглядами. Выписавшаяся из больницы Нэнси Митчелл пришла с матерью, которая, судя по ее заботе о дочери, узнала правду насчет беременности. По соседству с ними устроилась мисс Кейн, приготовившая блокнот и ручку. Выглядела она подавленной, и Крол нисколько не сомневался, что эта женщина предпочла бы сейчас находиться в Лондоне. После всего случившегося ей явно хотелось вообще никогда больше не приезжать сюда.
— Очень рад видеть вас всех сегодня здесь, — начал Пюнд. — Это было в высшей степени необычное расследование, по двум причинам. Во-первых, хотя было несколько человек, у которых имелся мотив убить Мелиссу Джеймс, а также существовал ряд лиц, заинтересованных в устранении Фрэнсиса Пендлтона, однако две эти г