Самый серьезный наш спор разгорелся вокруг фигуры Эрика Чандлера. Эрика я восприняла как типа крайне несимпатичного, а дело происходило за несколько лет до наступления поры, когда автору нужно крепко подумать, прежде чем ввести в книгу персонаж с ограниченными возможностями. Наделить человека колченогостью — это еще куда ни шло. Однако сделать из него великовозрастного ребенка с сексуальным извращением выглядит почти намеренным оскорблением, так как в некотором смысле уравнивает физический изъян с моральным уродством. В то время, разумеется, я и не подозревала, что прототипом Чандлера был Дерек Эндикот, ночной администратор из отеля «Бранлоу-Холл». В результате получилась, как выразился Лоуренс Трехерн, донельзя злая карикатура, и, знай я в то время истинную подоплеку, тверже стояла бы на своем.
Еще мне пришлось сразиться с Аланом по поводу одного момента ближе к развязке. Навещая Нэнси Митчелл в больнице, после того как он спас ей жизнь на мосту, Аттикус Пюнд заверяет девушку, что является ее другом и всегда готов помочь. И тем не менее пару глав спустя обвиняет Нэнси в убийстве Фрэнсиса Пендлтона.
— Едва ли это выглядит по-дружески! — заметила я тогда.
— Он делает это ради пущего эффекта! — возразил Алан, и у меня перед глазами до сих пор стоит эта его покровительственная усмешка.
— Но это не в характере Пюнда.
— Таково негласное правило. По законам жанра сыщик собирает всех подозреваемых вместе и по очереди их изобличает.
— Алан, это мне прекрасно известно. Но зачем изобличать Нэнси?
— А вы что предлагаете, Сьюзен?
— Так ли необходимо ее участие в этой сцене?
— Ну конечно необходимо! Сцена без нее не получится!
В итоге он несколько смягчился, хотя и крайне неохотно. Я все равно осталась недовольна. В общем, мороки с редактурой было немало. Как я уже упоминала, Алан любил запрятывать в свои книги разные штуки, и мне теперь пришло в голову, что именно поэтому он так яростно возражал против некоторых моих предложений, ведь в процессе правки я бессознательно удаляла часть столь ценимых им тайных посланий. Сейчас такие вещи, как понимаю, называют «пасхалки». Я уже говорила, что мне не понравилось имя Элджернон, так как от него несло пантомимой. Мне также представлялось маловероятным, чтобы в 1953 году Элджернон мог разъезжать на «пежо» французского производства. Я не одобрила латинские цифры, нумерующие части в главе под названием «Тьма сгущается». Они стилистически выбивались из остальной книги. По той же причине меня не радовали разбросанные по тексту упоминания реальных личностей: Берта Лара, Альфреда Хичкока, Роя Болтинга и других.
Все это автор наотрез отказался менять.
Меня смущало также «Тьма сгущается» в качестве названия главы, а это определенно была одна из «пасхалок». Вопреки всему, Конвей благоговел перед Агатой Кристи и зачастую крал у нее идеи. «Тьма сгущается» и описание ночного Тоули — явная отсылка к ее роману «Вечная тьма», точно так же как и другая глава, «Застигнутый приливом», воздает дань «Приливу». Использовать «Отелло» как ключ к разгадке — весьма в ее стиле. Мало того, королева детектива даже сама мельком появляется на страницах романа. В поезде до Девона мисс Кейн читает новую книгу Мэри Уэстмакотт, а ведь это на самом деле псевдоним Агаты Кристи.
Доставалось не только мне. Литературный редактор тоже получала оплеухи, поскольку высказывала разные замечания. Мне запомнилось одно, про локомотив LMR-57, увозящий Пюнда в Лондон в последней главе. Эта модель вышла из эксплуатации за сто лет до времени действия романа. К тому же работали подобные паровозы на Манчестерской и Ливерпульской железной дороге, а не в Девоне и по большей части использовались для товарных составов. Но Алану было плевать. «Никто не заметит», — заявил он и настоял на своем. Но почему? Разве так трудно было внести коррективу? Коллега также согласилась со мной, что в 1953 году крайне сложно было встретить машину «пежо», у которой руль бы находился с правой стороны.
Однако ни одна из этих дискуссий не имела никакого касательства к вопросу о том, кто на самом деле убил Фрэнка Пэрриса. Как ни крути, получается, что Алан знал правду. «Они взяли не того человека», — сказал он своему сожителю Джеймсу Тейлору, вернувшись из «Бранлоу-Холла». Но тогда почему он промолчал? Почему не сообщил в полицию? Этот вопрос не давал мне покоя и раньше. Повторное прочтение романа «Аттикус Пюнд берется за дело» не прояснило картину, хотя теперь я знала, что под обложкой детектива притаилась разгадка. Как же мне заставить книгу выдать ее секрет?
Я начала с имен.
Алан всегда играл с именами персонажей. В романе «Гость приходит ночью», четвертой книге серии, это были реки Англии. В «Мистере Пюнде за границей» фамилии были позаимствованы у производителей чернильных ручек. Определить первоисточник имен в «Аттикус Пюнд берется за дело» мне труда не составило. Это были знаменитые авторы, работавшие в криминальном жанре. Ключом к тайне послужили Эрик и Филлис Чандлер. За ними явно скрывался Реймонд Чандлер, создатель Филипа Марлоу, одного из самых канонических частных детективов. Элджернон Марш происходил от Найо Марш, Мэделин Кейн — от Джеймса Кейна, автора знаменитого романа «Почтальон всегда звонит дважды» и восхитительной повести «Двойная страховка». Нэнси Митчелл — от Глэдис Митчелл, написавшей шестьдесят с лишним детективных романов. Их, кстати, обожал Филип Ларкин.
Вроде бы все лежит на поверхности. Но Алан оказался хитрее. Заодно он связал каждого из главных персонажей с реальными людьми, которых повстречал и расспросил в «Бранлоу-Холле», многим из них дав те же самые инициалы и всем — созвучные имена. Пример навскидку: Ланс Гарднер (от Эрла Стэнли Гарднера) — персонаж, столь возмутивший Лоуренса Трехерна. Другой пример: доктор Леонард Коллинз, явно связанный с Лайонелом Корби (Л. К.). Если следовать шаблону, то латвийский продюсер Шиманис Чакс должен соотноситься со Штефаном Кодреску, хотя любопытно, что в книге ему отводилась совсем небольшая роль. Он даже настоящим подозреваемым не был.
Мне пришло в голову, что если я смогу понять ход мыслей Алана Конвея, то сумею начертить что-то вроде карты, объединяющей миры «Бранлоу-Холла» в Суффолке и Тоули-на-Уотере в Девоне, причем самыми заметными ориентирами послужат все эти персонажи и их отношения с другими действующими лицами и своими реальными прототипами. Книгу я дочитала, сидя за одним из столиков на улице близ отеля, но к тому времени солнце уже зашло, поэтому я вернулась в номер, схватила блокнот и набросала следующее:
Мелисса Джеймс
Фамилия позаимствована у: Филлис Дороти Джеймс, автора романов «Невинная кровь» и «Пристрастие к смерти». Или, возможно, у Питера Джеймса (его цитата приведена в отзывах о книге!).
Прототип персонажа: Лиза Трехерн, сестра Сесили.
Примечания: персонаж и прототип имеют мало общего, за исключением сходства имен: Лиза/Мелисса. Есть также однократное упоминание о том, что у актрисы имелся на лице шрам (с. 5). Лиза, вероятно, занималась сексом со Штефаном Кодреску, что наблюдал Лайонел Корби. Но в «АПБЗД» Мелисса крутит роман с доктором Леонардом Коллинзом.
Жену Алана Конвея тоже зовут Мелисса, и она, похоже, состояла в близких отношениях с инструктором по фитнесу Лайонелом Корби (Л. К.). Не намекает ли Алан, что между этими двоими был роман?
Фрэнсис Пендлтон
Фамилия позаимствована у: американского детективщика Дона Пендлтона, автора серии «Палач».
Прототип персонажа: Фрэнк Пэррис.
Примечания: Помимо одинаковых инициалов (Ф. П.), Конвей определенно олицетворял Пендлтона с Пэррисом. У обоих были волнистые волосы и смуглая кожа, а на с. 9 «АПБЗД» говорится, что у Фрэнсиса есть парусная яхта «Сандоунер». Точно так же называлось рекламное агентство Фрэнка в Австралии.
Оба были убиты: один кинжалом, другой молотком. Вроде как еще одна параллель. Но в книге нет ничего, подобного мотиву, побудившему Мэделин убить Фрэнсиса.
Нэнси Митчелл
Фамилия позаимствована у: Глэдис Митчелл, автора детективов про миссис Брэдли.
Прототип персонажа: Наташа Мэлк (Эйден сообщил мне полное имя нашедшей тело служанки, и инициалы сошлись).
Примечания: здесь сказать особо нечего, хотя Конвей мог беседовать с Наташей. Лично я с ней встречалась. Связь Нэнси с Фрэнсисом не находит никакого отражения в реальной жизни. Фрэнк, в конце концов, был геем!
Мэделин Кейн
Фамилия позаимствована у: Джеймса Кейна.
Прототип персонажа: Мелисса Конвей?
Примечания: очевидных совпадений нет, за исключением инициалов М. К., но Алан мог просто позабавиться, превратив бывшую жену в чокнутую фанатку кинозвезды и убийцу. Конвей в любом случае решил избавиться от Мэделин: он собирался ввести в четвертую книгу Джеймса Фрейзера.
Доктор Леонард Коллинз
Фамилия позаимствована у: трудно сказать с уверенностью. Возможно, Майкл Коллинз (это псевдоним американского писателя Денниса Линдса, сочинявшего детективные рассказы) или же Уилки Коллинз, автор «Женщины в белом» и «Лунного камня»?
Прототип персонажа: Лайонел Корби (Л. К.)
Примечания: это загадка. В «АПБЗД» доктор Леонард Коллинз является убийцей и одним из центральных персонажей. Но убивает он Мелиссу Джеймс, а вовсе не Фрэнсиса Пендлтона. Хочет ли Алан таким образом заявить, что Лайонел Корби не убивал Фрэнка Пэрриса?
И еще: в «Бранлоу-Холле» орудовал один убийца, но в «Мунфлауэре» их было двое. Тут мне ничего не ясно.
Саманта Коллинз
Фамилия позаимствована у: аналогично с Леонардом Коллинзом.
Прототип персонажа: Сесили Трехерн?
Примечания: довольно затруднительно определить, с кого списана Саманта, и, хотя она на короткое время попадает под подозрение, ей в «АПБЗД» отведена лишь небольшая роль. Имена Сесили и Саманта начинаются с одной и той же буквы, да и внешне женщины похожи.