операции будут и блага различные предоставлены. Награды, к примеру. Возможность карьеры. После школы ко мне в министерство можно будет. Так что не будь дураком, кумекай.
Он впервые говорил со мной по-человечески, будто исторгнутый Васёк до этого не просто крутился поблизости от шефа, но находился внутри и заставлял его подчиняться своей воле и определял ход мыслей. Впрочем, скорее всего, это была одна из масок Сёмушкина. На такой должности масок у человека немало бывает. А может, просто пришла пора вместо кнута показать пряник.
— Понял, товарищ полковник, — кивнул я.
— Я давал ему задание продумать, как тебе легенду сочинить и даже размышлял при нём, что бы было, если б тебя на зону на пару недель отправить, чтоб наблатыкался там, засветился, понимаешь? Естественно, маляву соответствующую мы бы сочинили, сечёшь? Чтоб авторитет какой за тебя словцо замолвил. Понимаешь?
— Понимаю, — пожал я плечами. — Вот он и додумался меня там унасекомить под шумок. И концы в воду.
— Да не перегибай ты, — махнул он рукой. — Просто постращать хотел.
— Может и так, да только внедрять меня не вы будете, а Весёлкин. И легенду готовить ему придётся. Как я ему объясню, что у меня вдруг появилась репутация уголовная?
— То-то и оно-то! — развёл Сёмушкин руками. — Поэтому и не стали ничего, но если Весёлкину своему объяснишь, что к чему, я смогу помочь обставить всё, чтоб комар носу не подточил.
— Понял, Иван Трофимыч. Я идею ему при первой возможности озвучу.
— Озвучит он… — попробовал он на вкус словечко. — Ладно, Левитан, озвучь, если сможешь… Короче, всё на этом. От Зои ни на шаг, ясно? И скажи ей спасибо, понял? Если б не она, тебя бы сейчас в ШИЗО дубасили.
— Скажу, — кивнул я. — Буду держать вас в курсе.
— Давай.
Я вышел из машины, но, прежде чем захлопнул дверь, он меня окликнул.
— Стрелец!
Я заглянул внутрь.
— Это… бляха…. Ты как четверых-то в камере уработал?
— По очереди, товарищ полковник.
Выйдя из машины, я нашёл телефон-автомат и позвонил на спецномер. На встречу со Львовым и Прокофьевым нужно было ехать в центр. Я доехал до «Белорусской» и собрался зайти в альма матер. Место встречи находилось рядом с институтом, в Доме композиторов. Время ещё было, вот я и решил, что пора уже и на месте учёбы побывать.
Вышел из метро и будто в муравейнике оказался. Автобусы, такси, люди с чемоданами. Машины, машины, машины, как в Бомбее. Кто-то приехал, кто-то торопится на электричку. Над входом в «Аэроэкспресс» кумач. Пролетарии всех стран соединяйтесь! Над главным входом: «1917 — 1977 Слава октябрю!». А вот вам мороженое, чебуреки и… В животе зажурчало. Со вчерашнего дня ведь ничего не ел.
— Три, пожалуйста, — протянул я железный рубль тётеньке в белом чепчике и переднике.
Она отсыпала мне сдачу и выдала три горячих жирных чебурека, вложив их в полосу серой бумаги, которая сразу начала пропитываться жиром.
У меня аж желудок подвело от предвкушения. Я повернулся и, практически, не отходя от кассы, жадно откусил большой кусок. М-м-м… золотистый, сочный… Я такие вкусные только в Гаграх ел. И то, в детстве. Я поднял глаза и… резко прекратил жевать. В нескольких метрах от меня шёл Хакан, турок из «Интуриста».
Я тут же отвернулся, чтобы он меня не спалил, но сам продолжил наблюдать. Он выглядел немного встревоженным. Оглянулся. Через пару шагов оглянулся ещё раз. В мою сторону он не смотрел, торопливо шагая в сторону посадки. Он ещё раз оглянулся и исчез в здании вокзала.
Откусывая на ходу и заглатывая нежёваное, я бросился за ним. В неслучайности нашей ночной встречи я не сомневался и сейчас решил посмотреть, куда это он намылился. Он двигал в сторону электрички на Одинцово. Город, конечно, прекрасный, но зачем туда нужно турецкому историку, приехавшему на конференцию?
Стараясь держаться в стороне, я шёл за ним. Состав стоял на перроне и посадка уже шла во всю. Хакан подошёл к одному из вагонов и зашёл внутрь. Интересно… Хотел бы я знать, что ему надо в Одинцово…
В окне мелькнула его фигура. Он уселся и оказался у окна. Ну ладно, Одинцово, значит Одинцово. Ехать за ним сейчас было некогда, хотя стоило бы проверить круг его интересов и посмотреть, с кем он общается. Я повернулся, чтобы идти обратно, но тут же отпрянул в сторону.
Прямо на меня шёл Васёк Сомов. Две случайные встречи в один день и в одном месте моментально превратились в неслучайные. Я спрятался за высокого и широкого мужика с тремя чемоданами и Сомов прошёл мимо, не заметив меня. Он торопился, шёл, не оглядываясь и грубо расталкивая встречных пассажиров. Васёк не смотрел по сторонам и направлялся прямо к вагону.
Электричка зашипела и дала короткий гудок, а он вскочил на подножку и взлетел в вагон. Именно в тот вагон, где сидел Хакан. Вот два пролетария и соединились. Интересно девки пляшут. Я затолкал в рот остаток последнего чебурека и бросился к электричке.
6. В двух шагах от Рая
Я встал в тамбуре и украдкой и заглянул через застеклённую дверь внутрь вагона. Пахло железом Народу было довольно много, но и свободные места кое-где имелись. Рядом со мной стоял поддатый мужик в грязной штормовке и с большим бесформенным брезентовым рюкзаком. За рюкзаком я и спрятался. Ещё было двое парней рабочей внешности. От них крепко пахло куревом.
Двери с шипением закрылись, створки стукнулись твёрдыми резиновыми краями, и поезд медленно поплыл над перроном. Застучали колёса.
Лесов и равнин за окнами, естественно не было — только бетонные заборы с закреплёнными на них толстыми силовыми кабелями.
— Колеса диктуют вагонные, где срочно увидеться нам. Мои номера телефонные разбросаны по городам, — пробормотал я и невзначай выглянул из-за помятого дядьки с рюкзаком.
Просканировал и осмотрел все лавки. Хакан сидел ближе к другому концу вагона у прохода. Спиной ко мне. Читал газету. Васёк Трубачёв двигался в его сторону. Дошёл, остановился, что-то спросил, показав рукой на свободное место.
Хакан, не глядя на него, утвердительно кивнул. Сомов шагнул, но прежде, чем усесться на свободное место, оглянулся, быстро обшарив взглядом весь вагон и скользнув по тамбуру. Я чуть отступил, прячась за рюкзаком и остался незамеченным. Вася сел между турком и крупной тётушкой в платке и повернулся к окну.
Всю дорогу они не разговаривали друг с другом и не обращали друг на друга никакого внимания, и я уже начал думать, что типа, а вдруг это всего лишь невероятное совпадение. Проехав две остановки, Хакан поднялся и пошёл в сторону ближайшего к нему выхода.
Он был в кожаной куртке и джинсах. Выглядел, конечно, не как вот эти прокуренные парни, толкущиеся со мной в тамбуре, но в глаза особо не бросался. В общем, он ушёл, а Сомов остался сидеть и вроде совсем не обратил внимания, и никак не отреагировал на уход Хакана.
Идти за турком большого смысла не было, поэтому я решил остаться, посмотреть, что будет делать Васёк. Он спокойно проехал ещё одну остановку и встал со своего места, снова быстро огляделся и пошёл к тому же выходу, что и Хакан.
Самым любопытным было то, что он держал в руке свёрнутую газету, хотя изначально никакой газеты у него не было. Поезд остановился, пассажиры начали выходить в тамбур, а за ними летели хриплые и нечленораздельные обрывки фраз из динамиков. Двери растворились, и я соскочил со ступенек на перрон.
Народу было мало поэтому мне пришлось притормозить и смешаться с группой студентов, чтобы не спалиться, если Васёк посмотрит в мою сторону… Он вдруг резко остановился и обернулся, изучая перрон долгим взглядом. Экстрасенс херов…
Студенты шли, а он всё стоял и стоял. Шансов, что он меня не заметит, когда я буду проходить мимо, было чуть меньше, чем ноль. Придётся разворачиваться и шлёпать в другую сторону, к эстакаде. Но это было плохо, потому что на этом мостике не за что спрятаться, и я буду у него на виду, особенно если он сам решит пойти в ту сторону…
Постояв ещё чуток, он вдруг пошёл нам навстречу. Разумеется, я его не боялся. Думаю, увидев меня, испугался бы он сам, да только так глупо палиться совсем не хотелось. Поэтому, я остановился и дёрнул за руку шедшую рядом со мной упитанную барышню.
Она изумлённо глянула на меня, но отреагировать не успела. Я быстро привлёк её, обнял и крепко поцеловал. Девушка было дёрнулась, пытаясь вырваться из моих объятий. Но шанса ей я не дал.
Сомов, недовольно глянув на целующуюся, как в Париже, парочку и прошёл мимо. А я ещё немного подержал задыхающуюся девицу в своих объятиях, а когда Васёк прошёл достаточно далеко, дал ей свободу.
— Сумасшедший! — испуганно выпалила она.
— Варя, ты чего? — улыбнулся я. — Не помнишь меня?
Она хлопала глазами, ничего не отвечая, а я провожал взглядом удалявшуюся фигуру Сомова и готовился в любой момент повторить свой финт. Но сейчас он шёл не оглядываясь. Проходя мимо урны, он бросил туда газету, и одновременно положил что-то во внутренний карман пальто. Какой-то небольшой свёрток или конверт.
Я прошёл немного рядом с девушкой, но когда выяснилось, что она никакая не Варя, извинился и попрощался. Потом посмотрел расписание электричек идущих в сторону Белорусского вокзала и перешёл на противоположную сторону платформы. Ждать оставалось четыре минуты.
Поднявшись по ступеням Альма-Матер, я почувствовал лёгкое волнение. Последний раз я бывал здесь миллион лет назад. И, как ни странно, с тех пор очень мало что изменилось. Была перемена, и в фойе было довольно много нашего брата студента. Кто-то входил, кто-то выходил, кто-то шёл купить еды, кто-то уходил с занятий, а кто-то, как я, только появился в институте.
Я прошёл к стенду с расписанием, остановился, пытаясь сообразить, где здесь что. Лекция по органической химии… Я задумался, стоило ли пойти глянуть, как вдруг меня окликнули.
— Стрелец! — раздалось за мной.
Голос был девичий и явно недовольный. Я обернулся. Передо мной стояла светловолосая, девушка. Она действительно выглядела весьма сердитой, брови были нахмурены, а в голубых глазах читалось явное раздражение.