— Напомни, что это за зверь такой, интернет твой.
— Да, сейчас. Напомню сначала, что есть такая штука, как «Сетунь» — первая троичная ЭВМ. Её даже построили. И даже не в единственном экземпляре. Она работает не на да/нет, а на –1, 0, +1, типа «нет», «может быть», «да». А это настоящий прорыв. Грубо говоря, меньше транзисторов — больше мощность. Лучше для логики — человек так и думает: «скорее да», «скорее нет», «не уверен». Идеально для ИИ.
— Хочешь сказать, это важнее Хакана?
— Хакан, это проблема важная, но сиюминутная, а вот если мы расконсервируем ОГАС и дадим ход остальным проектам, не зажимая научной мысли, мы не только с вами не развалимся, но надерём капиталистам зад. Хорошо надерём. Советский Союз станет первой техноцивилизацией с плановой суперэкономикой, автоматизацией, справедливым распределением и устойчивым развитием. Мощь, которую не переплюнуть, сила, которую не перешибить. Суперкомпьютеры, кибервойска, цифровая валюта, персональные троичные компьютеры. Надо только заставить руководство перезапустить систему. А ещё… хорошо бы перенести принятие Конституции.
— Шутишь? Это же уже вот. Чуть больше недели до сессии Верховного совета.
— Ну, давайте думать, что делать. Нужно хотя бы статьи, касающиеся суверенитета союзных республик не включать. И вообще надо сначала провести административную реформу, а потом закрепить в конституции.
— Так, Григорий, успокойся, — покачал головой Львов. — Разгорячился как. Уже и конституцию поменять хочешь. Вон, покраснел даже, лицо такое, что сам на себя не похож.
— Да, — кивнул я, — простите, разошёлся, вот и раскраснелся. Как говорится, ну и рожа у тебя, Шарапов…
Ёлки!!! Я сразу вспомнил: «Шарапова»! Рая, у Раи была такая фамилия. Шарапова! Меня будто молнией пронзило.
— Товарищи, нужен перерыв! — воскликнул я. — Десять, максимум пятнадцать минут.
Не давая им сообразить, что к чему, я выскочил из квартиры и опрометью бросился обратно в институт. Ну, конечно! Это же сегодня. На тренировке. Скорее, только не опоздать!
Я влетел в фойе и бросился в спортзал. Рая-Рая-Рая в двух шагах от рая… Только не опоздать, только не опоздать!
— Стрелец! — окликнули меня, когда я пробегал мимо стенда с расписанием.
Я повернул голову и обалдел. Это снова был Вася Сомов.
— На Стрельца и зверь бежит! — сказал он и криво ухмыльнулся.
7. Тот еще ходок
Похоже, этот мир крутился вокруг Сомова.
— Эй! — воскликнул он. — Стрелец!
Но мне было не до Васи. Я торопился к Рае Шараповой. Как я мог забыть! Вихрем промчался по коридору и влетел в спортивный зал. Где вы, Сергей Сергеевич, где вы, штангисты с мощными ляжками и бицепсами, толще моей ноги?
Одна. Она была совсем одна. Рая лежала на скамье, ноги стояли на полу и были напряжены, спина выгнулась, а в руках у неё был гриф с охренительным грузом. И не хватало буквально пары сантиметров, чтобы положить скользкую и ставшую неподъёмной и убийственной железную палку на крюки.
Рая делала жим лёжа. Последний подъём не задался, и сейчас она была на гране, на самом краю, когда мышцы уже не справлялись и тяжеленный снаряд вот-вот должен был полететь ей на грудь и на шею. Травмы мышц, сломанные рёбра и прочие ужасные вещи, которые не просто вычеркнут её из спорта, но и причинят ужасные мучения.
Рая захрипела, понимая, что больше не может держать эту железную дуру и, что сейчас случится ужасное.
— Держи! — заорал я, ударом распахнув дверь и устремляясь к ней. — Держи! Давай! Жми! Ты можешь!
Я подлетел к ней, когда её левая кисть разжалась и рифлёный, мокрый от пота гриф сорвался и рухнул вниз. Не хватило буквально доли секунды. Но я успел. Успел вовремя. Схватил на лету. Она в изнеможении уронила руки, а я поднял штангу и положил на крюки.
— Рай, ну, ты артистка, — покачал я головой.
Она смотрела на меня снизу вверх разгорячённая, с растрёпанными волосами и вздымающейся грудью. А я, как лихой наездник замер над ней. Глаза наши встретились и:
— Отходи уже, — сердито воскликнула она. — Дай встать.
— Цела? — спросил я, перекидывая ногу. — Ничего не порвала?
Она молча уселась на лавке, опёрлась локтями об колени и опустила голову.
— Фу-у-ух…
Мы помолчали.
— Ты откуда взялся вообще? — хмуро глянула на меня она.
— Не поверишь, — усмехнулся я, усаживаясь рядом. — Сигнал твой поймал. Ты, видать, обо мне думала, да?
— Ага, — хмыкнула она. — Жму железяку, а сама думаю, где там Стрелец.
— И не зря, — кивнул я. — В сердце ка-а-а-к кольнуло, и сразу вспышка в голове: Шарапова! Хорошо, что я был неподалёку, успел добежать. А так бы… Впрочем, скорее всего, ты бы и сама справилась.
— Точно, — легко толкнула она меня локтем. — Рекорд мне сломал.
Я засмеялся. Самое удивительное было то, что действительно происшествие внезапно всплыло в памяти за пару минут до начала. Яркая вспышка, буквально озарение. Тогда со Леной, теперь вот с Раей… Интересно, можно ли сделать, чтобы память выталкивала эти воспоминания заранее?
— Ну спасибо, короче, — утомлённо махнула Рая золотистой копной.
— Грудные, поясничные норм? — спросил я.
— Нормалёк вроде, — ответила она и чуть пошевелила плечами.
— Ну, и хорошо.
— А вам чего? — повысила Рая голос.
Я обернулся. В дверях стоял Васёк.
— Да вот этого мне, Стрельца.
— К тебе?
— Вроде, — кивнул я. — Ладно, я пошёл.
— А ты чего приходил-то, меня спасти?
— Да просто так, Рай, не бери в голову, и в одиночку хрень эту не тягай. А кстати, забываю спросить, почему ты тяжёлой атлетикой занялась? Опасный спорт, не женский же.
— Чтоб фигура красивая была, — хмыкнула она.
Я засмеялся:
— Понял. Но тогда тебе пора остановиться. Бóльшую красоту придумать трудно.
— Ты мне язык не заговаривай. Если не придёшь на заседание комитета, получишь по полной.
Я встал и подошёл к двери.
— А ты, я смотрю, — тихонько сказал Сомов и сально улыбнулся, — тот ещё ходок, да? Девочки, девушки, дамочки так вокруг тебя и вьются.
— Тебе чего надо? — нахмурился я. — Пришёл мою личную жизнь обсудить? Я в принципе не против, только сначала…
Я схватил его за руку, дёрнул, вывернул, развернул и заломил за спину, заставляя Васю согнуться в три погибели.
— Э! — вскрикнул он. — Хорош-хорош-хорош! Я же поговорить. А-а-а! Сука!
— При девушке не выражаться!
— Отпусти, я извиниться пришёл! Отпусти!!!
— Сначала извинись, а там посмотрим. У меня, вообще-то на твой счёт есть план. Я даже человечка нашёл, чтоб сделал с тобой то, чем мне твои дружки шерстяные грозили.
Я поднажал и он завыл.
— Ты чего делаешь? — крикнула Рая.
— Да это я по просьбе Сергей Сергеича. В форму прихожу.
— А-а-а! — заорал Васёк.
— Как-то ты непонятно прощение просишь, — сказал я и загнул его руку ещё.
— Всё-всё! Извини! Ты чего такой злопамятный!
И то верно, чего это я такой злопамятный, даже странно.
— Чего ты хочешь? — спросил я, отпуская его руку. — Надо отдать тебе должное, ты самоотверженный тип, раз рискнул заявиться ко мне после всего, что между нами было. Говори, собака.
Он бросил взгляд на Раю. Я обернулся и тоже на неё посмотрел. Она наблюдала за этой сценой с удивлением.
— Друг старый зашёл, — пояснил я. — Не обращай внимания, это у нас шутки такие. Ладно, мы пошли. Пока.
— До завтра, — кивнула она и я вытолкнул Сомика в коридор.
Здесь было людно.
— Слушай, Григорий, — расправил он плечи и выпятил грудь, справедливо полагая, что без особых причин я не буду его валтузить на виду у честного народа. — Просто подумал, что надо нам всё с начала начать, с чистого листа.
— Ты вроде не баба, чтоб мне с тобой всё заново начинать.
— Да ладно тебе, все же живы, никто не пострадал, в конце концов. Отделались лёгким испугом.
— Нихера себе! Девушку похитил, меня в камеру со ссученными урками определил, а теперь типа всё нормально, никто же не пострадал? Слышь, у тебя как с головой дела, а?
— Стрелец, ну хватит уже наезжать. Я же не отрицаю, были недопонимания, несостыковки даже. Но я всё, больше ничего такого.
— Во как? И что с тобой случилось? Типа, проснулся сегодня и подумал, мол, чёт я накуролесил со Стрельцом, надо бы извиниться. Так что ли?
— Если честно, шеф надавал по башке и от дел отстранил…
— Так это его была идея, чтобы ты извиняться пришёл?
— Да почему? — замотал он головой. — Идея собственная, моя. Я просто мозгами пораскинул. Мы же практически вместе работаем, одну лямку тянем, так на кой хрен нам собачиться, правильно?
— Так-то да, но я ещё тебя не наказал. Не отметелил так, чтобы ты начал гадить, где попало. А мне очень хочется.
— Не, ну правда, не бери ты на понт. Не поладили поначалу, бывает. Так нам любовь и дружбу водить необязательно. Главное, не кидаться друг на друга и всё.
Он говорил, и ему самому было противно. Его прямо корёжило от этих слов, но, тем не менее, он не останавливался, а продолжал нести чушь про единую лямку и недопонимание. И что-то мне подсказывало, что дело здесь было не в Сёмушкине. Сдавалось мне, всё это унижение он терпел исключительно из-за Хакана.
— Мирное сосуществование, да? — прищурился я, типа взвешивал его предложение.
— Точно, — подтвердил он. — Вот прям в десяточку.
Очень хотелось взять и отвернуть ему голову. Прямо сейчас… Но дело было важнее. А поквитаться я успею, в этом я не сомневался.
— Ладно, — пожал я плечами. — Согласен на прекращение огня. Но если хоть один намёк, что ты жопой крутишь, тебе конец.
— Вот и хорошо, — с облегчением улыбнулся Васёк. — Жизнь длинная, мало ли что ещё случится, правильно?
— Ты понял, что я сказал?
— Да понял я, понял. Плохой мир лучше даже самой хорошей войны. Согласен?
— Ага, — хмуро кивнул я. — Точняк.
— Ну, и лады, значит… С этой минуты я подлянок от тебя не жду, да?