Она высвободилась из его объятий и пьяно засмеялась.
— И тебе, Хакан, спасибо, — улыбнулся я. — За то что ты есть.
Все снова засмеялись. Наконец мы засунули его в машину, и он поехал в «Интурист», а мы остались. Остались и стали ждать, когда поедет следующая тачка. Но она не ехала. Машин было мало и останавливаться на Зойкины взмахи никто не спешил.
Наконец притормозил рафик.
— Вам куда, ребят? — спросил молодой дружелюбный водила.
Юрик объяснил.
— Ну… пятёрочку, и то мало.
— Годится, — согласился я.
Мы забрались в салон и поехали. Да только ехали недолго. На светофоре, пока мы стояли на красном, справа от нас остановилась чёрная «Волга», и из неё выскочили два бугая.
— Гони-гони, шеф! — крикнул я и попытался дотянуться до ручки, но дверь уже открылась.
— Спокойно, спокойно, граждане, — основательно и строго заявил чувак в чёрном плаще и с квадратной челюстью.
Твою дивизию, это был тот самый кент из метро. Причём, кент он был матёрый, с наскока с таким было явно не справиться. Он уселся напротив меня и впустил ещё одного парнягу, такого же крепкого и с такой же протокольной рожей. Тот уселся рядом со мной и притиснул меня к Зое.
— Это что за беспредел? — спокойно уточнил я. — Вы кто такие? Представьтесь.
— Кир, поехали, — бросил он водителю и мельком глянул на меня. — А ты рот прикрой, сынок. Веселье-то всё, кончилось.
В этот же момент в бок мне упёрся холодный кусок металла.
— Скажи ещё спасибо, что живой, — кивнул я…
9. Игра в игру, которая в игре
— То, что ты живой, — холодно сказал молодчик, севший рядом со мной, — скорее недоразумение, чем закономерность. И недоразумение это мы вполне можем поправить.
— Неужели, — хмыкнул я. — И кто же вы такие, всесильные и бесстрашные?
— Ты иронизируешь что ли? — с угрозой в голосе произнёс он.
— Если вы являетесь представителями государства, — спокойно ответил я и повернулся к нему, — назовитесь и предъявите документы. В противном случае мы будем считать вас преступниками, совершающими похищение.
— Чего? — нахмурился мой сосед и вдруг заржал. — Да хоть инопланетянами. Слыхал про НЛО над Петрозаводском?
— В таком случае мы будем вынуждены предпринять соответствующие меры.
Это были гэбэшники, я не сомневался. Ну, а кто ещё? Хаканская резидентура? Смешно. Лесные братья? Да откуда им взять резервы? Ивашко под арестом, а киллеры в универмагах не продаются, они вообще штучный товар. Сёмушкин? Нелепо. Балагур Весёлкин? Ещё более нелепо.
— Гриш, кто это такие? — удивлённо спросил Юрка и наклонился вперёд, разглядывая наших похитителей. — Пусть скидываются за проезд, если хотят с нами ехать. Вы кто такие, безбилетники?
Юрик сидел у окна, рядом с ним — Зоя, потом я, и четвёртым в наш ряд уселся вот этот громила.
— Успокойся! — воскликнул мой сосед и тоже наклонился, потянулся вперёд и отвесил Юрке звонкую оплеуху. — Сядь на место!
— Ай! Охренел что ли!
У меня аж сердце запеклось от гнева.
Переключившись на Юрика, он отвлёкся и оставил меня без внимания. И даже та железка, которой, как я думаю, он имитировал ствол, перестала давить мне в бок. Более того, если бы я хотел напасть на него, я бы обязательно воспользовался моментом, чтобы врезать ему по нижней челюсти, заставив её хорошенько клацнуть.
— Э, ты понял… — проговорил он, а дальше всё случилось само собой.
Пришлось немного обострить ситуацию. Дело в том, что мне категорически не понравилось, что какой-то хамоватый амбал, обижал моего хорошего товарища. А у меня здесь ещё и подруга имелась, между прочим. Не ждать же мне было, когда он и до неё доберётся.
В общем, потянувшись к Юрику, он навис надо мной, и я не сдержался. Рука взметнулась, как пружина и мгновенно впечатала нижнюю челюсть в верхнюю. Такой, казалось бы, здоровый бугай, а так послушно щёлкнул зубами и запрокинул голову. Ну, и к тому же, он так подставился…
Локтем правой руки я скорректировал направление и придал ему ускорения. Он отлетел назад и долбанулся затылком. Его товарищ, тот что засветился в метро, а теперь сидел напротив меня, мгновенно вскочил и кинулся было на меня, но потом внезапно отступил, опустился на сиденье и заявил:
— Отставить!
Жертва моей атаки заревела, как медведь после спячки, замахала лапами, раздвигая бурелом и…
— Отставить, я сказал! — повторил «засвеченный». — Сядь, Хромченко, и успокойся. КГБ при Совете Министров СССР. Вот моё удостоверение.
Он достал из внутреннего кармана корки, протянул и раскрыл передо мной. В машине было темно, да её ещё и потряхивало, так что прочитать, кто он такой было невозможно, но удостоверение выглядело правдоподобно.
— И чего вам надо от нас? — подала голос Зоя, вероятно, подстёгнутая профессиональной ревностью.
— Увидите, — пожал он плечами. — Так и быть, сопротивление заявлять не будем.
— Я бы вашему Хромченко взыскание заявил, — кивнул я.
— Чего!!! — снова возбудился тот.
— За рукоприкладство.
Домчали нас быстро. Рафик проскочил по переулочкам да закоулочкам, въехал в непримечательные железные ворота и остановился. Нас выгрузили и повели по коридорам. Вели по одному и в разные места.
Все жили вровень, скромно так:
Система коридорная,
На тридцать восемь комнаток —
Всего одна уборная.
Комната мне досталась обычная стол, два стула, крашеные стены и больше ничего. Я уселся на стул, положил руки на стол, а на руки опустил свою буйную головушку. Чувствовал себя уставшим. Хотелось спать. И это, наверное, притупляло чувство тревоги, злость или раздражение. В молодости я всегда остро чувствовал недосып, а тут он, похоже, собирался стать хроническим.
Опустив голову, я тут же уснул. Вырубился моментально, но спал чутко, постоянно прислушиваясь. Да и что это за сон такой за столом — издевательство сплошное. Прошло несколько долгих и муторных часов, прежде чем в двери повернулся ключ. Она открылась, и кто-то вошёл. Я неохотно поднял голову, выпрямился, потянулся.
Этот кто-то подошёл и сел передо мной. Это был невзрачный человек в сером костюме. Глаза у него были красными, видать, тоже спать хотелось. Я поёжился.
— Я капитан КГБ, — хмуро сказал он и потёр пальцами виски. — Курганов, Виктор Петрович…
— Тоже спать хотите? — понимающе кивнул я. — Чего же тогда не вызвали повесткой, в рабочее время? Боялись, что сбегу? Куда интересно?
— Давай, — кивнул он, — имя, фамилия, кто такой.
— Стрелец Григорий Андреевич, пятнадцатого апреля пятьдесят второго, пятый курс МХТИ.
Курганов открыл тощую папочку и что-то отметил. Сколько их, интересно? Сколько бы нашлось этих картонных папок с информацией обо мне, если бы кто-то захотел их собрать за всю мою жизнь.
— С Хаканом Демиром знакомы?
— Знакомы, — кивнул я и тряхнул головой.
Ясности не хватало… Тумана в голове было много, а вот ясности не хватало.
— При каких обстоятельствах, где и когда познакомились?
— Слушайте, Виктор Петрович, зачем я здесь? Вы же не сказали ничего. Почему я не в тёплой постели, а у вас на жёстком стуле?
— Шастать не надо, где попало. Рассказывай про Демира Хакана.
— В баре он ко мне подсел и заговорил. Прошлой ночью. Сказал, что турецкий историк, мать русская, постоянно проживает в Турции, в Москве находится на научной конференции. Попросил сводить куда-нибудь, показать что-то интересное в области культуры. Это всё.
— А круглый стол по вопросам кибернетики в МГУ?
— Да, был такой, но туда идти не договаривались, там случайно встретились, — объяснил я. — Он пришёл со своим приятелем, тот имя называл, да я не запомнил.
Ну, имя я, конечно, запомнил, и рожу холёную тоже запомнил, но рассказывать пока не торопился.
— Это был учёный?
Точный вопрос, значит и сам всё знает.
— Учёный из какого-то социологического института.
Он снова сделал несколько отметок в бумагах.
— Что за бар, в котором вы познакомились?
— В «Интуристе» на шестом этаже.
— Как оказались в «Интуристе»? У вас есть валюта?
— Нет, валюты нет. Просто шёл и прошёл. Швейцар, наверное, занят был, не заметил меня.
— А расплачивался как?
— Хакан предложил заплатить.
— То есть, с Хаканом у вас была запланирована встреча в «Интуристе»?
— Нет, не была, — помотал я головой. — Мы до этого момента были незнакомы.
— А как тогда?
Капитан ходил по кругу, задавая по многу раз одни и те же дурацкие вопросы, лишь меняя формулировки и попутно выспрашивая побольше обо мне самом.
— Товарищ капитан, вы чего хотите от меня, скажите прямым текстом и пойдём спать. Вы — к себе, я — к себе. А так ерунда какая-то получается.
— Спать — это хорошо, — кивнул капитан, да вот только я в толк взять не могу, как так, комсомолец, с твоих слов член комитета ВЛКСМ, десантник, отличник боевой и политической подготовки вдруг начинает заискивать перед иноземцами? Тебе чего жвачки захотелось или джинсов заморских?
— Здрасьте, — развёл я руками. — Приехали. Вы чего такое говорите, Виктор Петрович? Я ж вам русским языком объясняю. Сижу, выпиваю, подсаживается. Сам. Не я к нему, а он ко мне. Подсел и говорит, то что я вам сто пятьсот раз рассказал уже.
— Сто пятьсот! Математик!
— Где здесь фигурирует жевательная резинка? Она, кстати, выделяет огромное количество частиц микропластика. Я её вообще не употребляю.
— Так что, сам не употребляешь, значит на продажу что ли?
— Ой, да перестаньте вы. Спросите у тамошних ментов, видели они меня хоть раз раньше. Был ли я замечен, как фарцовщик? Ерунда это всё. Да вы сами посмотрите, джинсы на мне индийские, из ГУМа, в прошлом году купленные.
— Ладно, а что тогда, если не вещи? Чем он тебя так очаровал?
— Ну, вы даёте, товарищ капитан. Очаровал. Он не девица, чтоб меня очаровывать. Говорю же, вам, я человек советский, и Родиной своей горжусь. Не только историческим наследием и достижениями инженеров и хлеборобов. Я горжусь Москвой, горжусь людьми, нашей повседневной культурой, молодёжью, которая не наркотиками ширяется под забором, как в их Америках и Англиях, а интересуется литературой, музыкой, кибернетикой, в конце концов!