— Здорово, Аджан, — кивнул я.
Кстати, а почему этот Мурадян-Аджан так напрягся, когда увидел меня? Наверное, представил, что я ему отвечу. А что я скажу? Что в том же колхозе, где я копал картошку, вот этот авторитетный вор строил коровник? Я улыбнулся. Мне, конечно, трудно было бы доказать свои слова, но ему доказать обратное было бы ещё труднее. Тем более, если Сармат начнёт проверять, что да как, Мурадяну кирдык.
Как называется человек, незаконно назвавшийся вором? Ёрш? Апельсин? Да как бы ни назывался, наказание для него будет весьма серьёзным. Вообще, задание у Мурадяна было, как у смертника. Ведь в любой момент мог появиться тот, кто знал настоящего Аджана. И если он этого не понимал, значит совсем тупой, а если понимал, значит был в безвыходном положении, когда соглашался.
— Не узнаёшь что ли? Забыл, как нас в одну прессуху кинули?
Он открыл рот и стало слышно, как заскрипели его извилины.
— Я не понял, — нахмурился Сармат. — Ты сидячий что ли?
— Не, — усмехнулся я. — Лазарь порешал, отмазал меня. Но так, кое-какие представления получил, месячишко-то в Бутырке проваландался. Аджан, помнишь Макаку? Чухана из пресс-хаты. Он ещё жало тебе в бочину вогнать пытался.
— Ты чё, братан? — кивнул Мурадяну Сармат. — Вспомнить не можешь? Было такое или нет?
— Так ты на шайбу его посмотри, — засмеялся я, — ещё не заросли следы приключений.
— Эти никогда не зарастут, — прорычал, наконец, Мурадян, вспомнив, кто ему оформил эту красоту. — Попутал ты. Макака на тебя дёрнулся.
— Не, мне-то башку не отшибли, я хорошо помню, — улыбнулся я. — И другие острые моменты. Пришлось нам загасить сук тамошних.
— Подтверждаешь, Аджан? — спросил у него Сармат.
— Подтверждаю, — через силу прохрипел Мурадян, хотя, наверняка, ему очень хотелось крикнуть, что-то вроде «ату его».
— Ну, Стрела, добро пожаловать в семью, — радостно ощерился Сармат и распростёр объятья. Давай, Аджаныч, кидай кости вон там.
Мурадян, сверкая глазами подошёл к столу и сел на свободное место. Придётся с ним поработать в индивидуальном порядке. Очень интересно, кто и каким образом его сюда внедрил. И зачем… Лишь бы он сам не спалился раньше времени.
— Ладно, ты не серчай, что так тебя встретил, — похлопал меня по плечу Сармат. — Сам понимаешь, нужно внимательно относиться к новым лицам. Да? Согласен? Или нет? Как думаешь?
Он смотрел снизу вверх, заглядывал в глаза и подёргивался, как на шарнирах.
— Сармат, ты босс, у тебя целая корпорация, — пожал я плечами. — Не мне тебе говорить, как дела вести. Как сделал, так и правильно.
— Корпорация, — заржал он. — Ну, ты и завернул, Стрела. Молодой, но ранний, да? Язык острый, как жало, в натуре. Ладно, падай за стол, ты мой гость. Вот здесь давай, рядом со мной. Башка, пересядь, гостя посадим. Скажи там, пусть плов несут, сколько ждать? Миша, ара, давай с нами. Не чужие люди, да? Подвиньтесь, братья.
Темперамент он имел психопатический, может, и биполярочка имелась. Это мы ещё увидим. Я уселся справа от Сармата.
— Водку передайте, — велел он.
— От водки голова тяжёлая и мысли злые, — покачал я головой. — Лучше пивка с дорожки.
— Слабовато, — скептически бросил он. — Распорядитесь там.
Пиво на столе было. Кто-то пил водку, кто-то — пиво, а иные — и то, и другое. Я оглядел присутствующих. Башка имел вполне себе славянскую внешность, крупные черты лица, светлые глаза, жёсткую коротко стриженую русую шевелюру. Лицо у него было злое, с насупленными бровями и твёрдым, недобрым прищуром. А голова выглядела вполне обычно — не квадратная, не безобразная. Вероятно, кличку «Башка» он получил за свой ум. Нужно будет держать ухо востро.
— Ну что, как там Лазарь? — кивнул Сармат.
— Я привёз конкретные предложения. Мы нащупали выход на югов и они хотят много. Качество их устраивает, цена тоже. Лазарь границу держит в руках, так что дело за тобой, Сармат. Ну, и…
— Ладно, дела потом обсудим, — чуть нахмурившись, остановил меня он.
— Хорошо, как скажешь.
— Отдельно с тобой перетрём на троих — ты, я и Башка.
— Окей, — кивнул я.
— Окей, — засмеялся он. — Смотрите какой. Ладно, как говорится, девчонки любят марафет, но жить не могут без конфет, да? Но мы-то не девчонки? Или чё? Пыхнуть желаешь, Стрела? Лютики-цветочки, анаша наша, забористая. И план есть тяжёлый, прямо атас по всем статьям.
— Не, — усмехнулся я. — Пивасика достаточно.
— Смотрите, братцы, — развёл руками Сармат. — Анашу не хочет. Пивасика хочет. Пивасик в натуре. Смотри, приклеится погоняло, не отмоешься потом со своим пивасиком.
— У меня уже есть погремуха, — кивнул я. — Больше не требуется.
— Деловой ты кент, — нахмурился он и тут же засмеялся. — Ладно, не ссы, я прихватываю просто. Хохмы ради. Ну-ка, расскажи братве, как ты с Аджаном чалился.
— Да пусть сам расскажет, — усмехнулся я. — Он же вор, не я.
— А чё они хотели от вас? — спросил он и мне показалось, что за показной весёлостью скрывается что-то недоброе.
— Хотели Аджану шконку у параши впарить, а он заупрямился, — усмехнулся я.
Сармат захохотал, а Мурадян заиграл желваками.
— Так! — крикнул босс, отсмеявшись. — Будет плов сегодня или нет?
Официанты занесли два больших блюда. Одно поставили ближе к нам, второе — на другой конец стола. На горе жёлтого риса с морковью лежали богатые россыпи баранины, красные острые перчики и целые головки чеснока. Пахло сногсшибательно. Ел я последний раз в самолёте синюю аэрофлотовскую курицу с рисом, так что вполне был готов пополнить запас калорий.
— Умеешь руками? — спросил Сармат.
— Пробовал когда-то, — пожал я плечами, потому что однозначно не был фанатом такого метода.
— Гляди. Вот так берёшь, подгребаешь аккуратно. Давай-давай! Вот, правильно… Теперь как бы слепляешь и… Прижимай лучше.
Он подцепил пальцами приличный комок плова и быстро отправил в рот, запихав вместе с ним почти всю ладонь. Капец. У меня конечно получилось херовенько, и я, вытерев руку об салфетку, взял ложку. Народ посмеялся. Пока все были увлечены едой я постарался рассмотреть команду.
Судя по всему, здесь были и приближённые, важные члены организации и левые персонажи типа Аджана. Башка ел сосредоточенно и ни на кого не смотрел. Миша наяривал, поглядывая на всех с улыбкой. Мурадян жрал жадно, как зверь, зыркая на собратьев из-под насупленных бровей. Рожа у него очень просила кирпича, и я его собирался ему дать. Остальных собратьев по оружию я ещё не знал.
Но пока меня больше других интересовал самозванный Аджан. Сто процентов кто-то его сюда внедрил. Я бы, честно говоря, не удивился, если бы все присутствующие за этим столом оказались засланными казачками и шпионами. Но вот Мурадян… Весёлкин видел, как я его отоваривал…
Впрочем, то событие не было тайным и любой мог выйти на бригадира шабашников с предложением, от которого нельзя было отказаться. Его можно было запугать, прижать и склонить к сотрудничеству с помощью угроз. А можно было пообещать что-нибудь…
— Акматов, — тихонько сказал Сармату поджарый бритый налысо киргиз и тот молча, не глядя, сделал жест рукой, означавший «пусть войдёт».
Практически сразу появился невысокий толстый человечек с большими щеками, круглым животом и блеском в глазах, бывающим у больших начальников. Он тоже был киргизом.
— Акматов! — махнул ему Сармат. — Иди!
Он усадил гостя слева от себя, налил водки и сделал приглашающий жест к плову. Акматов накатил водочки, крякнул и потянулся к блюду. Скатил вниз хороший кусок баранины, подгрёб рис, хорошенько прижал это дело к бортику и, придерживая снизу большим пальцем закинул в рот. Облизал пальцы и потянулся за следующим куском.
Схомячив половину блюда, он жирными губами что-то начал горячо шептать в ухо Сармату. Тот слушал, кивая головой, а потом громко засмеялся.
— Хорошо, полковник, — кивнул он. — Я тебя понял. Подумаю.
Полковник ещё что-то сказал и вскоре ушёл, с начальственной гордостью неся живот.
— Ну что, Стрела, — повернулся ко мне Сармат, — ты где, в гостинице кости кинул?
— Да, в «Кыргызстане», — ответил я.
— Молодец. Удобно там?
— Я пока только вещи оставил, но выглядит современно. Хорошая гостиница, красивая. Думаю, для меня в самый раз.
— Красивая, — согласился он. — Да только, всё равно, как говорится, в гостинице хорошо, а дома лучше. Завтра переедешь ко мне. Я тебе комнату отдельную дам, будешь, как король жить. И для дел удобнее, всегда рядом будем. Поговорить можно, выпить нормально, косяк забить.
Он захохотал.
— Не по твоей это части, да? Ну ничего, пивко или… как ты там сказал? Пивчик… Как?
— Пивасик, — усмехнулся я.
— Точно, пивасик. Пивасик тебе найдём. Сколько хочешь.
— Благодарю за гостеприимство, — кивнул я. — Но не хотелось бы злоупотреблять. Мне в гостинице вполне удобно и комфортно. Там переговорный пункт есть, чтобы Лазарю звонить.
— Нет, какая, нах, гостиница! Дома, только дома. Завтра пришлю к тебе Лысого. Он тебя перевезёт. Будешь моим гостем. Всё, что надо говори. Сделаем. И тебя уважим и Лазаря твоего. Телефон есть, звони из дому.
Мне, конечно, это дело было не в жилу. Проживая в отеле, я сохранял автономность и свободу манёвра, а у Сармата дома оказывался под его контролем. Вероятно, это и было истинной целью его гостеприимства. И да, настроение у босса, похоже, менялось по нескольку раз в день.
После ужина Миша привёз меня обратно в «Кыргызстан». Было темно. Не поздно, но возникло ощущение, что уже глубокая ночь.
Гостиница представляла собой довольно длинное современное здание из бетона и без намёков на национальный колорит. Восьмиэтажная, расчерченная ячейками балконов, она была одной из первых высоток в городе. Площадь перед ней плавно переходила в сквер с аккуратными газонами, густой зеленью и спокойным шумом фонтана.
— Миша, спасибо, — поблагодарил я его на прощание.
— О чём речь, — широко улыбнулс