— Роскошно, — едва сдержался я, чтобы не сморозить что-нибудь едкое. — Дом — полная чаша.
— Ну, а для чего работаем? — доверительно поинтересовался Сармат. — Себя не бережём, жизнью рискуем с утра до ночи. У гроба карманов нет, с собой не унесём. Правильно? Так-то, Стрела. Ты держись меня и тоже будешь жить, как король. Не так, как я, конечно, но тебе хватит, поверь.
— Да уж… Есть ради чего стараться…
— Ладно, пошли дальше. Хавчик здесь будут давать, но если чё, можешь на кухню заходить. Что найдёшь — всё твоё. Здесь… иди, чё встал? Видишь, всё чётко. Тут толчок, там помывочная. Душ и ванна.
Он толкнул дверь и передо мной предстал чертог выложенный импортным югославским кафелем. Не иначе, как по бартеру получил.
— Смотри, знаешь чё такое? Баня финская.
Он открыл обитую вагонкой дверь и гордо продемонстрировал сауну, вещь, насколько я помнил, небывалую в эти-то времена.
— Душ и бочка японская. Всё, как в лучших домах Парижа и Лондóна. Ну чё? Я сам не парюсь, но ты можешь. Я скажу, чтоб затопили.
— Не надо, — махнул я рукой.
— Да чё не надо-то? Пиваська… или как там, привезут прямо с пивзавода, пей запейся. А где пиваська, там и баня. Ладно, давай дальше.
Мы вышли из банного комплекса и поднялись наверх.
— Так, сюда не ходи, — ткнул он пальцем в одну дверь. — Сюда тоже. И вот сюда не лезь. А вот сюда ходи. Это твоя комната. Бросай суму, располагайся.
Комната оказалась просторной, с большой кроватью и даже с собственным теликом «Электрон-714», ещё и цветным. Правда, неизвестно, было ли здесь цветное вещание.
— А туалет где? — уточнил я.
— Ты чё, я же тебе показал, — поднял брови Сармат. — На первом этаже.
— Понятно. Я думал, может и на втором имеется.
— Чё, боишься, не донесёшь? — заржал он. — В общем, всё, экскурсия закончена. Пошли, сейчас хавчик будет.
За стол мы сели втроём. Сармат, Башка и я. Еду подавала немолодая женщина в косынке с узлом на затылке и в ярком шёлковом платье с традиционными размытыми полосками. Она всё время молчала и не поднимала глаз.
Ели холодный и острый дунганский суп, манты и самсу. Алкоголя не было. Ели молча и сосредоточенно. Когда закончили и кухарка пришла за посудой, Сармат обратился к ней6
— Айнура, подавай чай.
И Айнура тут же принесла уже приготовленный зелёный чай и горку чак-чака, а потом ещё и сладкие пирожки с яблочной и творожной начинкой.
— Финляндия, конечно, хорошо, — произнёс Сармат задумчиво, сделав небольшой глоток из пиалы. — Как думаешь, Башка?
— Согласен, финны пьют хорошо, любят это дело. И при этом у них там ограничения. Так что, если грамотно подкрасться, можно неплохо нарубить зелёных.
— Вот, и я про то же, — кивнул я.
— Да только, — покачал головой Башка. — Разве водка является в перспективе нашим главным товаром? А анашу финны будут брать? А гашиш? А морфин и героин?
— У героина вообще рынка нет, — пожал я плечами. — Ещё время не пришло.
— Придёт, — неохотно произнёс Башка и отвернулся.
— Рынок возникнет, — самодовольно пояснил Сармат. — Но точно не с помощью Финляндии. Через Югославию у нас будет выход на Грецию и Турцию.
— Но они далеко не лидеры потребления наркоты, — нахмурился я.
— Через Турцию, — поучительно пояснил Сармат, — Мы выйдем на Англию. А они в этом толк давно знают. Со времён опиумных войн.
Башка сжал зубы и быстро зыркнул на Сармата и тут же отвёл взгляд. Ему явно не нравилось, что Сармат распушил передо мной хвост и болтал явно лишнее, не предназначенное для моих ушей.
— А есть уже наработки? — немного озабоченно спросил я. — Просто мы проработали маршрут к югам, там всё на мази. Сейчас строим альтернативный путь к финнам. Есть люди на местах. Но про ваши новые пожелания мы не знали ничего.
— А они не новые, — чуть свысока усмехнулся Сармат. — По Англии мы сами пробиваем ситуацию.
— Ну… окей… — пожал я плечами. — Но это не очень хорошо сегментировать трафик…
— Эй, ты по-русски говори.
— Ну разделять ответственность за разные участки доставки.
— А мы, в принципе, — пожал плечами Башка, — можем это и сами организовать.
— Чё? — выкатил глаза Сармат.
— Я немного сейчас недопонял, — подался я вперёд. — Вы нас кидаете что ли?
Они переглянулись.
— Почему? — спокойно пожал плечами Башка. — Наши договорённости по водке остаются в силе. Думаю, финское направление нас тоже устроит. И даже, но это мы ещё обсудим с Сарматом, может быть мы согласимся на расширение производства где-то у западной границы. Тогда можем здесь лепить другую этикетку и тару дешевле брать. Это пойдёт на Среднюю Азию, цена хорошая, даже меньше станет, спрос хороший будет.
— Прекрасно, — кивнул я. — Но нас интересует не только водка. Это, честно говоря, уже день вчерашний. Пусть доход стабильный, но не астрономический. А Лазарь ищет новые возможности и готов делать хорошие вложения в организацию производства. На любом этапе. Понимаете?
— Вложения — это хорошо, — засмеялся Сармат.
— Но у нас, — возразил ему Башка, — бабок хватает. Я тебе говорил, если будет надо, ещё достану.
— А у кого? — поинтересовался я. — И на каких условиях. Вы поймите, Лазаря вы хорошо знаете, работаете с ним не первый год. С ним и об условиях говорить можно, не только о суммах.
— Откуда мы берём, — это исключительно наше дело, — отрезал Башка и глянул на меня волком.
Ну, да. Я и не думал, что он возьмёт и скажет. Но вопрос интересный. Откуда столько бабок, что от Лазаревых он так легко отказывается? Вероятно, это и был ключ к ответам на поставленные мне вопросы. Вряд ли деньги ментовские, Щёлоков был не в такой позиции, чтобы организовать финансирование. Он просто хотел контролировать Сармата и ещё с десяток подобных Сарматов. Контроль над ними давал не только деньги, но и реальную власть…
— Безусловно, — поднял я руки, не желая обострять, — это ваше дело. Мне знать эту информацию и не надо. Но, Сармат, в любом случае, инвестиций много не бывает. С нашими деньгами вы сможете масштабировать бизнес. То есть расширить и добиться гораздо больших показателей. Мы с вами единственные в стране структуры. Не отдельные специалисты, а конкретные структуры. Думаю, нужно обязательно сотрудничать.
— Не, — засмеялся Сармат, — во заливает, да, Башка? Надо нам оставить этого кента. Будет твоим помощником, а? Что думаешь?
Башка от такой идеи был явно не в восторге
— У них, может и структура, — холодно усмехнулся он. — Да только они обычные барыги, а мы боевая организация. И ты, Сармат, не активист какой-то, а уважаемый всеми вор.
— Так это ещё лучше, — возразил я. — Мы не конкурирующие группировки, а взаимодополняющие. Каждому из нас чего-то не хватает. А вместе мы сила.
— Нам всего хватает, — постарался свернуть разговор Башка.
Впрочем, Сармат и сам заторопился на какую-то встречу.
— Так, мы поехали, Стрела. А ты отдыхай спокойно, можешь в баню сходить часика через два, сейчас скажу, чтобы нагрели.
— Не, я хочу в городе оглядеться. Чего мне сидеть в доме одному? Я ж не дед старый.
Сармат согласился. Они поехали в тот же самый ресторан, а меня повёз катать по городу Лысый.
— Слушай, — сказал я после получаса катаний. — Чёт я замотался уже. У тебя дела есть? Езжай, займись. А меня вон высади у кафешки. Я посижу чаю попью спокойно.
Лысый с радостью согласился, а я, как только он уехал, нашёл телефонную будку и позвонил в бухгалтерию Дома быта. Моисея пригласили к телефону, и я спросил, нет ли у него новостей по моему вопросу.
— Есть-есть, молодой человек, вернее, будут вечером. Так что завтра подходите утром. Я вас побрею.
Я поблагодарил и пошёл в кафе, взял стакан чая и стал ждать возвращения Лысого, размышляя о том, что было, что будет и чем сердце успокоится. С Мурадяном нужно было разобраться в первую очередь. В любую минуту его могли разоблачить.
А потом нужно будет прояснить Башку. Он занимался всеми стратегическими вопросами. Но с кем он был связан? Кто его курировал? Это было важно понимать. Деньги шли через него, это было понятно. Если бы ему платил Весёлкин, вряд ли он просил бы разобраться в этом вопросе…
Вскоре приехал Лысый, и мы поехали к ресторану, где остался Сармат. Его пришлось ждать около получаса. Наконец, он появился. Злой и на нервяке. Башки с ним не было. Я попытался с ним заговорить, но он что-то буркнул и уставился в окно и до самого дома не произнёс ни слова. За окном резко наступила темнота. Раз и всё, будто кто-то выключил рубильник. Ночь была тёмной, а уличные фонари оказались тусклыми и слабыми, чтобы победить тьму.
Я не настаивал на разговорах, тем более, что у меня было, о чём подумать.
— Иди за мной, — хмуро кивнул мне Сармат, когда мы вернулись в дом.
Он пошёл по лестнице вниз, в подвал.
— Заходи, — сказал он, открыв ключом металлическую дверь.
— Там у тебя личная кича что ли?
— Заходи, сказал, — резко оборвал он.
Я зашёл. Сармат шагнул за мной, оставив дверь открытой. Он щёлкнул выключателем, но одна из трёх ламп хлопнула и погасла. Собака. Это тоже было нехорошо. Я посмотрел на бетонные стены и пол. Выглядело всё довольно мрачно. Тяжёлые стулья и стол, больше ничего. Окон не было.
— Это что, бомбоубежище? — попытался пошутить я.
Он не ответил.
— Я маляву получил, — наконец сказал он.
— Что за малява? — прищурился я. — О чём речь? Вернее, о ком?
— Сука Аджан твой!
— Чего? Накосячил что ли?
Под ложечкой стало горячо. Это был плохой знак, я точно знал.
— Накосячил это ты, — злобно рыкнул Сармат, показав на меня пальцем. — А вот Аджану кабздец.
— И почему? — удивлённо спросил я.
— Ты пасть завали, понял⁈ — не выдержал Аджан. — Потому что нет никакого Аджана. Был, да весь вышел, ясно?
— Это что значит?
— Рот закрой, я сказал! Башка поехал уже за ним. Скоро привезёт. Ты понял меня? Ничего сказать мне не хочешь?
— Нет, — пожал я плечами.