сидела, без висяков. Но, сам понимаешь, в рамках операции объяснить его легальность не получится. Так что давай, внимательней будь.
Мы вышли из управы и прошли по дорожке. У калитки стояла «буханка». Грабовский уселся за руль, а я устроился рядом. Больше в машине никого не было.
— Деньги от Лазаря, — сказал он. — Будем вливаться в бизнес.
— Чемодан — это хорошо, — кивнул я. — Но, вероятно, деньги ещё откуда-то поступают? Есть там некий банкир, который поручился за Волчонка и за Мурадяна. Я рассказывал уже. Делаю вывод, что это человек МВД. Но по моим соображениям милиция своих денег не вкладывают.
— Вообще, банкир этот Савкин Борис Борисович, насколько я понимаю, наш, комитетский. Вернее, связан с кем-то из наших. Но точно не со мной. Понимаешь?
— Как не понять? У вас там внутренних группировок и клубов по интересам немеряно. Левая рука не знает, чем заняты остальные сто восемнадцать рук.
— Ну, типа того. К сожалению, и для тебя это не секрет, есть в наших рядах товарищи, которые нам совсем не товарищи. Которые думают, как за бочку варенья продать побольше Родины. Работают они на свой личный карман и вынашивают всякие нехорошие планы.
— Ты про «фирму» что ли?
— Нет, не про Питовранова. Вернее, да, но не в этом случае. Он на внешних рубежах трудится, профиль у него другой, а здесь наши, свои. Но мы с тобой их всех выведем на чистую воду и не дадим угробить Союз, правильно?
Правильно. Естественно, правильно. Хочешь конкурентов моими руками устранить, да?
— Правильно на все двести процентов, — усмехнулся я. — А шеф что, тоже не в курсе чей казачок? Банкир то есть.
В том, что всю эту конструкцию замутил именно Грабовский я уже не сомневался. Слишком у этого Сармата всё было нетипично для Советов. И настроено на финансовый результат. Но на жирную рыбку, судя по всему, нашлось немало чаек, желающих полакомиться, а при благоприятном стечении обстоятельств, и вовсе заграбастать всё себе.
— Вроде не в курсе, — пожал плечами Балагур. — Но с ним не обо всём говорить можно. С шефом то есть. А банкир Савкин, похоже, и нашим и вашим подмахивает. Надо понаблюдать за ним. Присмотрись при случае. Он может на мельницу конкурентов воду лить. А нам это совершенно ни к чему.
— Так он и с экономическими преступниками наверняка якшается. С цеховиками. Если он обладает магическими способностями по обналичке, такой друг желанный на многих вечеринках.
— Желанный, — согласился Грабовский. — Это ты точно подметил. Но не думаю, что через него Сармату идут хорошие деньги. Присмотрись и сделай вывод.
— Ладно, — кивнул я. — А Башка? Твой? Он ведь всем у Сармата заправляет. Мозговой центр. Выключи его, не станет и Сармата.
Когда позавчера я обрисовывал расклад, Грабовский никак не прокомментировал информацию о Башке. Но вопрос был важный.
— С Башкой всё не так просто, — медленно помотал он головой. — Он плотно сотрудничает с киргизским ЦК. Ну, ты понимаешь, да? Там… с членом одним… из ЦК, ответственным за развитие…
Я прищурился. Брехня это была. Брехня.
— Республиканское ЦК? Они что сами всё это замутили? Или по поручению союзных начальников?
— Если узнаешь, будет хорошо, — кивнул Грабовский, — но специально тему педалировать не нужно. Надо к этому вопросу очень осторожно подходить.
Возможно, Башка использовался втёмную, через какого-нибудь местного партайгеноссе и не знал о КГБ. Но вообще без конторы было нельзя, нужно же прикрываться. Значит, мог тоже на местном уровне выступать какой-нибудь чел, связанный напрямую с Грабовским.
Блин, организация получалась довольно громоздкой. Сама структура Сармата была тайной и незаконной, а вокруг неё существовала ещё более тайная грибница, уходящая вглубь и вширь.
— Деликатно даже, — добавил он. — Чтобы не спугнуть, чтобы не навредить и не разрушить хрупкий баланс. Понимаешь? Не как слон в посудной лавке.
— А разве мы не должны вычислить всех, кто стоит за этим синдикатом? — удивился я.
— Сначала ментов. Твоя первая задача — это менты. Не забывай.
— Не забуду. А мы, кстати, далеко ли путь держим, Алексей Михайлович?
— Идём по проторённым маршрутам. Сейчас едем на наш аэродром.
— Надеюсь, окажусь не в Анголе, — усмехнулся я.
— А это, брат, как повезёт, — подыграл мне он.
Во Фрунзе я прилетел на транспортнике. Всё новое на деле оказывалось забытым старым. В этот раз в салоне было не так свободно, и лететь пришлось не так долго. Интересно, что могло помешать Грабовскому гонять вот такие самолётики, битком забитыми наркотой? В принципе, ничего. Можно и оружием и ещё чем-нибудь высокомаржинальным. Белокурыми наложницами, например.
Из аэропорта я поехал в Дом быта. Сел на такси и направился к парикмахеру.
— Моисей Аргенович, подравняете? — усмехнулся я, усаживаясь в кресло.
— Опять подравняете? — закатил он глаза. — Откуда это чудовищное слово? Вы что, хотите быть, как все? Чтобы я сделал вас равным с другими? Каждая моя стрижка, вообще-то уникальна. Подравнять…
— Моисей Аргенович, — покачал я головой. — А вам сколько лет?
— Что? — удивился он. — Так ведь каждый год по-разному…
— Понятно… — засмеялся я, — просто уточнить захотелось.
Пока он-таки подравнивал мою шевелюру, появился Шумахер. Расплатившись по прейскуранту я, отправился с ним смотреть квартиру.
— Нашлась новая, совершеннейшая конфетка, — объяснял мне мой личный гонщик, пришпоривая свой запорожец. — Сейчас посмотрите. Две комнаты, новый дом, в самом центре. Там вся верхушка партийная живёт республиканская, представляете какие возможности? Просто сумасшедшие. Можете с большими людьми познакомиться, с настоящими тузами бубей.
Хата оказалась действительно хорошей. Изолированные комнаты, просторная кухня, импортная сантехника, на полу паркет, в ванной — кафель.
— Мебель, как видите, тоже хорошая, всё новое. По большей части импортное. Телефон вот. Для конфиденциальных звонков не годится, но для срочных случаев — вполне даже. Берёте? Цена, конечно, довольно высокая по нашим меркам, зато будете жить, как король среди королей.
— И какова же цена, Иван Арсеньевич? — поинтересовался я.
— Двести рэ, — сгорая от стыда, проговорил он и зажмурился.
— Хорошо. Вот за два месяца.
Я отсчитал шестнадцать четвертных билетов и добавил ещё два.
— И немножечко на бензин.
— Премного благодарен, — довольно улыбнулся Шумахер. — И готов выезжать на задание любой степени сложности. Хоть на южный полюс. Домчу в лучшем виде.
— Буду иметь в виду, — усмехнулся я и снял трубку телефона.
Я набрал номер. Раздались долгие протяжные гудки.
— Алло, — послышался твёрдый деловой голос.
— Лиза, привет. Это Гриша.
— О! — воскликнула она и помолчала, словно оглядываясь по сторонам. — Приехал?
— Приехал.
— Ну? И где ты? Комната твоя ждёт.
— Я тут хату снял в центре. Приезжай?
— Ага, уже мчусь, — недовольно бросила она. — Зачем снял-то? Тут же есть жилплощадь.
— Так удобнее будет, я думаю.
— Понятно всё с тобой.
— Ты не в настроении что ли? — удивился я.
— В настроении. Сейчас… погоди… это Григорий…
Раздалось шушуканье и в следующий миг трубка рявкнула голосом Сармата:
— Стрела, ты что ли?
— Ага.
— Ну, и где тебя носит? Или ты не уезжал? А? Давай, подтягивайся, короче.
— Домой или в ресторан?
— В кабак приезжай. Через час-полтора.
— Лады. У меня тут подарочек для тебя небольшой.
— Да? — настороженно переспросил он. — А чё небольшой?
Я засмеялся.
— Так чё, может, Лысого за тобой прислать?
— Не, без проблем, сам приеду.
К ресторану меня привёз Шумахер. Я вышел чуть раньше и прошёлся немного пешком. Первым, кого я увидел, оказался Лысый.
— О, Стрела! Здорово! Вернулся?
— Привет, Лысый. Вернулся. Как вы тут без меня?
— Да без тебя разве жисть? — оскалился он и понизил голос. — Нормально. Как всегда. Только Сармат малость не в себе. Злой, как собака.
— А чего?
— Да всё из-за этого Аджана. Он конкретно на Волчонка тянет. И Лизавета ему ещё масла подливает. Типа, стукачок он ментовской. Короче, ты с ним поосторожнее.
— С Сарматом?
— Ну, да, с ним. Да и с Волчонком тоже.
Сармат был уже под газом. Глаза красные на щеках и подбородке клочки щетины. Судя по всему, праздник шёл уже не первый день.
— Стрела, в натуре! С приездом брат.
— Благодарю, — улыбнулся я и протянул ему дипломат. — Вот, прими в знак уважения и в перерасчёте на будущие дивиденды. Только… при всех, пожалуй, смотреть не стоит.
— Учитель, в натуре. Может сам тогда командовать будешь? Вот встанешь на моё место, и командуй тогда. Достали уже со своим гоном и пургой. В натуре, страна советов…
Сармат передал дипломат Башке.
— Разберись там.
Башка молча кивнул и, не глядя в мою сторону, вышел из зала вместе с деньгами.
— Лазарь поклон шлёт, — сообщил я и посмотрел по сторонам, показывая, что разговор не для всех ушей.
— Молоти дальше, — кивнул Сармат. — Здесь свои все.
— И просьбу, чтобы меня активнее привлекали к делам, а не только хи-хи, да ха-ха…
— А сам когда приедет?
— Не планировал пока. Он пиастры передал сейчас вот в таком виде, а со следующего раза предлагает загонять бабки прямо твоим поставщикам. Так будет и быстрее, и понятнее, и контроля больше. И, опять же…
— Я не понял сейчас! — перебил он. — У кого контроля больше?
— У тебя, — немного раздражённо ответил я. — У тебя. Такой подход убирает лишний схематоз и ненужную возню, ты чётко понимаешь, куда и сколько у тебя пошло. Без вот этих всех нервотрёпок, типа доехал курьер, или не доехал курьер.
— Не планировал значит, — скривился Сармат. — Планирую здесь только я, понятно тебе? Не Волчонок и не кто другой. И даже не Башка. Только я!
Лицо его было злым и обиженным.
— Не вопрос, никто и не претендует, — пожал я плечами. — Ты босс, ты планируешь. Без базара.