Союз-77. Книга 2. Мы одной крови — страница 48 из 68

— Ну, во-первых, это неплохой бизнес. Деньги же не пахнут, вроде бы. А во-вторых, кому нужен Грабовский? Кто заинтересован, чтобы он укреплял своё финансовое и политическое могущество? Можно всё делать и без него. На нём свет клином не сошёлся. Или сошёлся?

— Не знаю, не знаю, — пожал я плечами. — Пока смысл ваших речей мне не ясен.

Вообще-то, доставку военными бортами как раз Грабовский и организовывал.

— Обсудим всё, и я обязательно объясню, не будем торопиться. Сейчас, как я уже сообщил, мы идём в Италию.

— Пограничники нас не потопят?

— Нет, всё на мази, — он улыбнулся. — Правильно я говорю? Я же профессионал. Сейчас мы поужинаем, вы поспите, правда не до утра. Мы придём в Бари ночью, примерно через семь часов. Там нас встретят и проводят. Я хочу кое-что вам показать, Григорий. Что-то в высшей степени интересное. И уже после этого я сделаю вам предложение, от которого, я надеюсь, вы не откажетесь. Кстати, как вы понимаете, мы на всех парах мчим в открытое море, и добраться до берега живым, если вы вдруг захотите прыгнуть за борт, будет очень трудно. Это я на всякий случай.

Ну-ну. А вариант, что я возьму на себя управление лодкой ты не рассматриваешь, да?

— Пока я сижу в каюте, запертой на ключ, — пожал я плечами, —разговоры о предложениях, от которых нельзя отказаться, отсылают нас к «Крёстному отцу», вам не кажется? И этот момент заставляет меня относиться к вашим предложениям с известной долей скепсиса.

— Ну, да… — задумчиво кивнул он. — Вообще-то дверь каюты сейчас открыта. Более того, её никто не будет запирать, пока вы находитесь здесь. Поймите, это не похищение. Наоборот, я договорился с югославской полицией, чтобы вас отпустили. Они давно охотятся на Зорана и его банду. Так что… У вас нет причин не доверять мне. Ведь я бы мог накачивать вас «сывороткой правды», избивать, заставлять отвечать на какие-то вопросы. Но я заинтересован в сотрудничестве. И хочу завоевать ваше доверие. Пойдёмте поужинаем и выпьем чего-нибудь интересного.

Мы поднялись по лестнице и оказались в кают-компании, салоне, совмещённом с рубкой управления. Размер судна составлял метров пятнадцать. За штурвалом сидел кэп, на кожаном диване развалившись сидели двое крепких ребят с квадратными челюстями и кобурами подмышкой. У капитана пистолет висел на поясе. С кормы зашёл ещё один чувак. Возможно, в каюте был ещё кто-то.

Это, конечно, были не португальские колхозники, а неплохо подготовленные агенты, ожидающие от меня подвоха, но попытаться можно было. Шансы были неплохие.

— Сэм, давай уже ужинать, — бросил по-английски вновь вошедшему Хакан. — У меня гость.

— Сейчас всё будет, сэр, —ответил тот и начал доставать из шкафа посуду и расставлять на столе.

За тарелками последовали приборы. Потом он вышел и вскоре вернулся с тележкой. На ней стояло ведёрко со льдом. Из него торчало горлышко «Сэра Винстона Черчилля», на блюде были разложены устрицы и сырые лангустины. А на втором блюде лежала огромная запечённая рыбина, заваленная четвертинками печёной картошки.

От шампанского я отказался. Судя по тому, что остальные члены команды обрадовались моему отказу, вино было не отравленным. Пока бриты, а с ними и турок Хакан налегали на устриц, я сразу приступил к рыбине.

— Это рыба святого Петра, — пояснил повар. — Нежнейшая. И свежайшая.

Да, рыбка была что надо.

— Григорий, — сказал Хакан по-русски, высосав из раковины устрицу, — я немного опасаюсь, что вы попытаетесь скрыться. Полагаю, вернуться на родину из любой точки мира для вас вполне простое дело. Поэтому хочу сказать сразу. Хотите уйти, просто скажите и я сам довезу вас до русского консульства. Ну, или не говорите и бегите, куда хотите. Только шеи не надо ломать ни мне, ни моим людям. У меня есть информация для вас. Информация о Грабовском. У меня есть информация не о Грабовском. У меня есть информация о тех, кто устроил на вас покушение. И это точно не МИ-6. Помимо такого количества информации у меня есть ещё и предложение. Поэтому, я прошу, не сбегайте хотя бы пока мы всё не обсудим. Если бы я хотел использовать силовые приёмы воздействия, поверьте, я бы не предлагал вам шампанское и вот это всё.Мы, кстати, полетим в Венецию. Вам доводилось там бывать?

— Я подумаю, — кивнул я, запихивая в рот кусок картошки.


Знает гад, чем соблазнить. Не собирался ведь я водить с ним дружбу и игру в сотрудничество и добрые намерения. Да только информация, которую он обещал подать на блюдечке с голубой каёмочкой, была мне очень нужна. Очень… В итоге я решил подождать и ноги пока не делать. Но спать, на всякий случай, не стал. Лёг сверху на кровать и подвис между реальностью и сном, продолжая слушать и слышать каждый посторонний звук.

Около трёх часов ночи мы причалили. Зашли в порт и долго маневрировали и выруливали, пока, наконец, не пришвартовались у большого бетонного причала. Нас ждали колоритные парни, будто приехавшие со съёмок фильмов про мафию.

— И как мы миновали все пограничные формальности? — спросил я у Хакана, когда, сев в «Альфа Ромео», мы выдвинулись в сторону небольшого частного аэродрома.

— У нас довольно широкие возможности. И вот эти итальянские друзья, опять же. Они могут стать и вашими тоже.

Я промолчал и не стал пытаться выжать из него подробности. Мы мчались по улицам небольшим кортежем. Огней было мало, машин вообще не было, город спал. Жалко, что ночь. Ничего толком и не рассмотрел. Мы быстро выскочили из жилых районов и поехали по совершенно тёмной трассе.

Минут через двадцать машины свернули на небольшую второстепенную дорожку.

— А бригада ассистентов тоже с нами в Венецию полетит? — кивнул я назад на машину, в которой ехали парни с яхты.

— Нет, только проводят и всё.

— То есть, в воздухе мне никто и отпор дать не сможет? А если я попытаюсь угнать самолёт?

— До России топлива не хватит, — усмехнулся Хакан. — А отпор я могу дать.

Ну-ну, как вчера, когда получил дверью по чайнику. Я улыбнулся.

— Там ещё два пилота с большими пушками, — добавил он.

— А стюардесса с соблазнительной фигурой и невинным лицом?

— На обратном пути организуем, — с усмешкой ответил он. — Что-нибудь типа Элеоноры, да?

Я подмигнул.

— Думаю, лучше меня пока не злить, — тепло улыбнулся я и с любовью посмотрел на самолёт.

Мы подъехали к нему вплотную. Это была «Цессна», Ситейшн-1. Летал я на таком. Летал. Мы поднялись на борт и уселись в большие кожаные кресла друг на против друга, разделённые полированным столом из драгоценных пород дерева.

Я сразу вспомнил свой последний полёт в будущем. Тот самый, когда возвращался из Сирии. Самолёт, конечно, был другой, но в целом…

— Лететь около часа, да? — спросил я.

— Думаю, да, — ответил Хакан.

— А пилот один, между прочим.

— Ну, значит один.

И пилот один, как в тот раз…

Мы взлетели. Промелькнули за иллюминаторами огни полосы и наша железная птица рванула в чёрное небо. На земле остались, ставшие вмиг далёкими, огоньки дорог и ползущие по ним букашки-автомобили.

— Ну что, — сказал я поднимаясь из кресла, — пойду помогу пилоту.

— Зачем? — нахмурился Хакан.

— Хочется, — пожал я плечами. — Давненько, как сказал классик, не брал я в руки шашки.

— Какие шашки?

— Ну, как какие? Это же не самолёт а мечта. Два реактивных двигателя Pratt Whitney установленные сзади, максимальная крейсерская скорость шестьсот шестьдесят километров в час, максимальная дальность полёта две с половиной тысячи километров, высота одиннадцать тысяч метров. Красота.

Я прошёл мимо Хакана и направился к кабине. Хакан тоже поднялся, но я на него даже не глянул. Мне нужно было сесть за штурвал.

— Не стоит, — бросил он мне в спину. — Это не вариант.

— Вариант, ещё какой вариант, — кивнул я, не поворачиваясь к нему и, отодвинув шторку, вошёл в кабину.

Вошёл и уселся на свободное кресло.

— Полетаем, ребята?

24. Время пришло

— Дай-ка, я порулю, — подмигнул я пилоту и положил руки на штурвал.

Я сказал по-английски, и он, разумеется, всё понял, но обернулся и посмотрел мне за спину, туда, где находился Хакан.

— Скажи ему, Хакан бей.

— Я бы, конечно, сказал, — ответил турок, — да только так не пойдёт.

— Как так? — удивился я. — Ты же говорил, что не будешь возражать, если я решу уйти.

— Всё верно, — спокойно ответил он. — Проблема в том, что я не собираюсь уходить вместе с тобой. Когда приземлимся, можешь идти, куда пожелаешь, а пока мы в небе…

Раздался холодный лязг металла. Передёрнул, стало быть, затвор друг Хакан.

— Серьёзно ты настроен, я погляжу усмехнулся я. Кольт вместо брудершафта?

— Чего? — не понял он.

— Ну, это я к тому, что на «ты» мы перескочили с заметной лёгкостью.

Я обернулся, выглянул из-за кресла.

— Неужели выстрелишь? Я ведь ценный кадр, вроде, раз такую канитель в Подгорице устроили.

— В Титограде.

— Ну да, в Титограде, — кивнул я. — Тороплю события ещё не переименовали.

Он стоял с пистолетом в руке, правда отведённым от меня в сторону. Вернее было сказать, чуть в сторону.

— Ну давай, стреляй, гад, — засмеялся я, — всех не перебьёшь.

— Что?

Я поднялся, встал c кресла, а он немного замешкался, не приняв окончательного решения, что делать. Но существует простое и прямое, как дрын правило. Если ты не принял окончательного решения, то и нехрен хвататься за ствол. Потому как… Потому как и до беды недалеко.

Я широко улыбнулся и покачал головой, как бы говоря, эх, Хакан-Хакан, ну как же так, а я так тебе верил, так, блин, надеялся. Он нахмурился, вероятно, поняв, что дал маху, да только было уже поздно. Стоял-то он от меня на расстоянии одного шага и скорость реакции у него была явно меньше чем у меня. Я-то с самого момента переноса постоянно был на стрёме, в гуще событий, так сказать. У меня навыки.

С другой стороны, казалось бы, чего там, сдвинуть руку на пятнадцать-двадцать жалких сантиметров. Ан нет… Вж-ж-ж-ых — и вот он я, пык, тык, брык… Я рванул, как молния, как супермен, и Хакану ничего делать не оставалось, как положиться на мою милость. Стрелять ведь в меня он не хотел, на самом-то деле. В любом случае, шансов я ему и не оставил.