— В этом браке родился Андрей Иванович Старицкий, будущий удельный князь Старицкий, шестой и младший сын великого князя московского Ивана III Васильевича и Софьи Фоминичны Палеолог. Так… Он сочетался браком Ефросиньей Андреевной Хованской, княгиней, в будущем прославленной, как святая Ефросинья.
Я отыскал взглядом Хакана и чуть кивнул ему, как бы спрашивая, а нахрена нам этот исторический экскурс? Но тот только плечами пожал и невозмутимо продолжал слушать старика.
— Ну, а до этого она успела родить сына Владимира, Владимира Андреевича Старицкого, предпоследнего удельного князя на Руси. Он, в свою очередь, женился на Евдокии Александровне Нагой, чья племянница со временем стала женой Иоанна Четвёртого. Итак, зафиксируем, Владимир Андреевич внук великого князя Московского Ивана III Васильевича, двоюродный брат первого русского царя Ивана Грозного. Единственный сын удельного князя Андрея Ивановича Старицкого и святой княгини Ефросиньи Старицкой
Я покашлял.
— Тихо. Тут начинается интересное. У них с Евдокией Нагой родился сын Василий Владимирович Старицкий, единственный близкий родственник Ивана IV мужского пола, оставшийся живым в 1569 году, когда была убита почти вся семья Владимира Андреевича Старицкого. Скончался в 1573 году. Официально род Старицких прервался именно на нём. Но Василий был женат на Изабелле Ягеллонке, внучатой племяннице Сигизмунда I Старого, Гедиминовича. И вот после смерти супруга Василия, опасаясь репрессий со стороны Ивана Грозного, Изабелла уехала в Польшу, внимание, будучи беременной сыном Олегом Владимировичем. И об этом никто не знал! Она о своей беременности никому не сообщила и бежала спасая ребёнка и себя.
Магистр победно посмотрел на меня и на всех присутствующих.
— Изабелла Ягеллонка, вернее, Изабелла Старицкая жила у родителей в Польше, пока повторно не вышла замуж за Альфреда Мекленбург-Штаргарда, племянника Ульриха II. Чтобы защитить сына от Ивана Грозного, а позднее от Бориса Годунова, она дала ему фамилию второго мужа. Таким образом, Олег Мекленбург-Штаргард на самом деле был продолжателем родов Рюриков, Палеологов, Гедеминовичей и Ягеллонцев Олегом Васильевичем Старицким и прямым наследником русского престола. В этой книге содержатся документы, точно подтверждающие данные события. Двигаемся дальше. Олег Старицкий, принявший фамилию отчима Мекленбург-Штаргарда взял в жёны Марию Нант, внебрачную дочь Якова I английского и VI шотландского, потомка Стюартов и Тюдоров. Её мать Аделаида Нант — потомок побочной ветви древней династии Гвидонидов, угасшей в XI веке и, как и Стюарты бывшей связанной с Меровингами.
Я посмотрел по сторонам, у людей взгляды были, как у Такера Карлсона после одного резонансного интервью, когда ему пришлось изучать историю. Но магистр не унимался, воодушевлённый своими историческими открытиями, и всё сыпал именами и датами, перечисляя, кто кого родил и на ком женился.
— А сейчас мы приблизились к кульминации этой истории, растянутой на века! — наконец, провозгласил он минут через пятнадцать. — В тысяча восемьсот девяносто девятом году в Санкт-Петербурге у барона Владислава и его жены Елизаветы родился сын Владимир Васильевич Мекленбург-Стерлиц.
Имя и отчество у него было, как у моего деда…
— Когда мальчику исполнилось восемнадцать лет, — воодушевлённо поддал жару магистр, — в России произошёл большевистский переворот. И ещё через три года его мать Елизавета Мекленбург-Стерлиц, к тому времени вдова, посоветовала сыну поменять фамилию. Владимир Васильевич Мекленбург-Стерлиц прислушался к совету матери и из Стерлица превратился в более благозвучного для русского уха Стрельца! Он стал Владимиром Васильевичем Стрельцом!
На этих словах меня бросило в жар. Я даже головой помотал, будто отгоняя весь этот морок, масонский обман и пламёна далёкого культа Митры. Владимир Васильевич Стрелец, родившийся в тысяча восемьсот девяносто девятом году, вообще-то, был моим родным дедом!
— Но смена фамилии, — возвысил голос магистр, — не помогла наследнику аристократических фамилий избежать репрессий. Он окончил университет, начал работать инженером, но в сороковом году был осуждён за измену Родине и отбыл десять лет заключения. Потом он работал на заводе простым рабочим, получил инвалидность. Последние пять лет прикован к постели, после инсульта парализован. Жив до сих пор. Его супруга Анна Афанасьевна Стрелец, урождённая Дмитриева-Мамонова, происходит из боярского рода, ведущего истоки от Рюрика.
Разумеется, всё это показалось мне чушью. Ещё и Меровингов приплели. Но для чего было нужно показывать моё якобы царское происхождение? Явно не для того, чтобы принять в эти дурацкие масоны. Это только средство, но какова цель?
— В их браке родился сын Андрей Владимирович Стрелец, но был убит во время военных действий в Корее в пятьдесят третьем году. Пал смертью храбрых, не посрамив предков. К счастью для нас, он успел родить наследника. Он был женат на Екатерине Сергеевне Фустовой. И вот, наш новый брат Грегорио Первый, Стрелец и есть этот самый сын Андрея Васильевича и Екатерины Сергеевны.
Я глянул на Хакана. Ого, как бы говорил он, а вы круты, ваше величество. Ну дык, а ты думал.
— Надеюсь, братья, вы теперь понимаете, почему я воспользовался своей привилегией и провёл обряд инициации в сокращённом виде. В любом случае, историческая справка всё компенсировала. На этом нашу встречу объявляю законченной.
Я надеялся поскорее слинять, но нет, ко мне вдруг ломанулись все братья. Жали руку и проникновенными голосами сообщали о своём счастье от того, что я теперь принадлежу их ложе.
— Я Джорджио Паллавичини, — представился один из моих новых «родственников». — Очень рад познакомиться лично. Много слышал о вашем скором приезде от магистра, думаю, впереди много интересных дел. Кстати, завтра у отца назначен приём в Риме. Я вас искренне приглашаю. Будет много интересных людей. Полагаю, они с огромным интересом познакомятся с вами.
И всё в таком духе. Часа полтора я разговаривал с магистром, обещавшим помощь мирового сообщества, если я вдруг решу возглавить Россию. Просто безумие. Нет, я конечно, проверю бабушку на знание истории семьи, но будь всё сказанное сегодня даже стопроцентной правдой, это ничего не меняло и ровным счётом ничего не значило.
Мало ли прямо сейчас бродило по свету потомков родов, происходящих от Рюрика. И никто им почему-то шапку Мономаха не спешил поднести. Так что вся эта белиберда была нужна, скорее всего, для того, чтобы затуманить мой разум. Купить. Причём задёшево.
В общем, я так устал от всего этого бреда, что даже Хакан сообразил, что меня пора эвакуировать.
— Теперь тебе открыта дорога во все аристократические дома Европы.
— Да, — кивнул я, — это точно. Братья приглашали меня и в Монако, и в Лихтенштейн, и в Испанию. И всё в рыцарские ордена и дворянские замки. Да только вся эта аристократия давно уже выглядит, как побитая молью, старинная и потрёпанная норковая шуба.
Хакан от такого сравнения захохотал.
— А ты случайно не потомок султана? — спросил я у него.
— Нет, — покачал он головой.
Мы выбрались из подземелья и теперь шагали по площади к ожидающей нас лодке.
— Жалко, — усмехнулся я. — Ну, хотя бы ты дворянин?
— Вижу, ты впечатлён, — улыбнулся он.
— Ещё бы, — подтвердил я, представляя, как будет дальше выстраиваться его линия.
— Это неплохо, — весело ответил он. — Я слышал, что с возрастом люди прекращают удивляться и ко всему относятся скептически. Хотел бы я посмотреть на тебя в старости.
— Дело не в возрасте твоего ума, а в возрасте тела. Химия, дорогой Хакан. Гормоны, аминокислоты и прочие биологические жидкости. А в молодом теле молодой дух. Так что не пренебрегай зарядкой, физической активностью и здоровым питанием.
— Учту, — кивнул он. — Учту. Ну что, не рвануть ли нам в Рим?
— А что там? Нужно ещё в общество иллюминатов вступить? Или получить благословение папы на Российский престол?
Не слишком ли много иронии… Вообще-то, по задумке я наверное должен витать в грёзах о престолонаследии.
— Престолы просто так не выдаются, — чуть назидательно заявил Хакан, — за них обычно бороться надо. Так что, полетели? Здесь мы свою программу выполнили. В Риме нас тоже ждёт кое-что интересное. А заодно и поговорим спокойно в самолёте. Должен же я тебя завербовать, в конце концов? Ты же не думал, что все эти венецианские приключения исключительно, чтобы доставить тебе удовольствие?
— Именно так и думал, — пожал я плечами. — А что, на самом деле это не так?
Катер каким-то образом успел развернуться в узком канале и ожидал нас плавно покачиваясь на воде.
— В аэропорт, — кивнул Хакан и снова укрылся в закрытой части лодки.
В этот раз я последовал его примеру, поскольку ночь была холодной и сырой.
— Расклад простой, — серьёзно кивнул он, откинувшись на спинку кожаного дивана. — Твоя фигура устроит всех, даже штаты несмотря на то, что пока они пытаются тебя ликвидировать. Но это из-за их прямолинейной тупоголовости. Они передумают, я не сомневаюсь.
— Прекрасная новость, — кивнул я, всматриваясь в таинственную мглу за бортом. — Теперь я могу спать спокойно, да? К тому же теперь меня защищают братья по ложе.
Всё-таки, древние города, а особенно богатые и влиятельные в прошлом хранят в себе множество тайн. Надо же, подземелье, посвящённое культу Митры, облюбованное масонами. Что ещё здесь можно было бы увидеть, потусуйся я какое-то время со всеми этими братьями…
— Я понимаю твою иронию. Но я уже говорил, все эти ложи сами по себе ничего не стоят, у них нет ни власти, ни влияния на умы. Но зато там встречаются люди, у которых всё это есть. Вернее, не так, люди, вращающиеся в кругах, от которых в этом мире действительно кое-что зависит. Паллавичини, например. Эта семейка весьма влиятельна, и далеко не только в Италии. За ними большие и очень старые деньги. Деньжищи. Так что, я надеюсь, ты примешь приглашение Джорджио и посетишь завтра вечеринку в одном из их дворцов. Дворец этот, кстати, находится рядом с президентским на площади Квиринале. Это в центре, на самом высоком из римских холмов.